Холодно

      Принцесса приоткрыла глаза. Она привыкла оставлять шторы у балкона раздвинутыми, чтобы комнату освежал лёгкий сквозняк. Прохлада благотворно действовала на мозг и помогала чувствовать себя по утрам свежей и готовой к новым исследованиям.       Но сегодня всё было по-другому. Принцесса откинула одеяло и поднялась с постели, приятно пахнущей карамелью. Задёрнула тяжёлые шторы. Коврик лунного света сомкнулся под ступнями и исчез.       Этой ночью ей не спалось. Слишком холодно. Вернулась назад и накрылась с головой, обнимая нежно-розовые колени.       Теплее не стало ни на йоту. А ведь завтра их ожидает важное мероприятие, нужно было презентовать новое обмундирование банановой гвардии. На часах около трёх ночи, а сна ни в одном глазу.       Бабблгам накрыла ладонью плечо и тяжко вздохнула, нащупав на оголённой коже лишь лямку лифчика. А так хотелось прикоснуться ещё раз к тёмной, слегка грубоватой ткани, провести по линиям рокерского принта, вдохнуть чужой аромат, всё ещё присутствующий в футболке, несмотря на минувшие столетия с того самого дня, как она прилетела ей в руки.       В руки маленькой девочки, части поломанного мира, ищущего себя в хаосе, торопливо восстанавливающего свойственную ему гармонию. Мир воссоздавал себя по кусочкам, добирая с поствоенных времен всё, что только может добрать. Пока ещё не принцесса стояла среди таких же как и она сама мутантов, результатов генетического бума, даже не подозревающих, кто они такие и чего им нужно от жизни.       Они не помнили, что такое законы и правила, не знали, что значит потерять всё, что тебе дорого, когда мир содрогается и исчезает в грибном облаке по щелчку пальцев… Марси им об этом пела.       А они слушали. Слушали, даже не догадываясь о том, что такое гитара, что такое мелодия и что такое песни.       Эта футболка являлась для неё всем. По сути, именно она открыла в принцессе новые стороны жизни: что значит быть кем-то признанным, что значит любить… Футболка была больше чем связь между ними двумя, она была первой ниточкой между маленькой, не понимающей, кто она такая, Бонни и целым неизведанным миром, сделавшим шаг ей навстречу. И, засыпая в ней, принцесса чувствовала тепло и защиту.       Во всем Конфетном королевстве не сыскать было вещи более старой и более изношенной, чем ночная рокерская футболка. Она носила её под платьем в тяжелые времена, она дышала в ворот, когда начинала паниковать, она не отстраняла её от заплаканного лица, когда они с Марси расстались…       С того момента прошло столько лет, а перед глазами всё ещё всплывали каменные виды Стеклянного королевства, светящийся купол, едва удерживающий огнедышащего дракона и жестокая песня Марси. Она летала вокруг неё, недобро скалясь, и с силой ударяла по струнам, заставляя воздух вокруг вибрировать, а сердце сжиматься от негодования и обиды.       Бонни теперь понимала, что виноватыми были обе. Она утонула в королевских делах, отстраивая проект всей её жизни, новый дом, где она, наконец-то, найдет себя и станет своей. Отстраивая, погружаясь с головой в хлопоты, увлекаясь до трудоголичного фанатизма и забывая о том, что Марси тоже хочется чувствовать себя нужной. Вампирша, в свою очередь, боялась открываться и сообщать о своих переживаниях. Она не хотела быть уязвимой. А ещё они обе слишком боялись за себя и слишком мало думали о чувствах второй половинки.       Но ведь на этот раз всё вышло совсем по-другому? Она без раздумий променяла дорогую ей футболку на медвежонка Хамбо.       Ведь для Марси он был Очень,       очень,             очень,                   очень,                         очень,                               очень,                                     очень,                                           очень важен.       С их разрыва прошло уже столько лет, но что значат годы для тех, кому предначертана вечность? Принцесса чувствовала, что она начинает меняться, ведь сейчас, лёжа без футболки в морозную ночь, она ни капли не жалеет о своем решении.       Бабблгам чисто механически, будто была обязана так поступить, стянула предмет одежды и бросила его в Майю Небесную Ведьму. Даже не раздумывала… А ведь это совершенно не в её стиле. Не раздумывать.       Она поставила счастье Марселин выше своего. Принцесса легла ногами к изголовью и стала рассматривать звезды. Как будто небеса сахарной пудрой присыпали. Сегодня мир особенно обворожителен. Красивее видов Конфетного королевства может быть только улыбка Марси, когда медвежонок оказался в её бледно-серых ладонях.       Бабблгам ни о чем не жалела. Тогда…       …тогда почему этой ночью ей так холодно?       Принцесса перевела взгляд на пустующую подушку. Секунда. Вторая. Третья. Не выдержав острого напряжения между ней и подушкой, Бабблгам приподнялась, потянула её на себя и, зажмурившись, крепко-крепко стиснула в объятиях, согревая своим телом. Она готова делиться.       Даже если ей самой нужно тепло позарез.       Принцесса сжимала подушку и представляла, как счастливо сейчас Марси, за многие сотни километров от неё, столь же крепко прижимает к себе медвежонка. Думает ли она о своей Боннибелл? Благодарит мысленно? Ведь не может же ничего не значить тот факт, что вампирша обратилась за помощью именно к ней, несмотря на их натянутые отношения. Что это, как не выражение своего доверия? Может, теперь Марси готова открыться ей так же, как и Бонни готова о ней думать и идти ради неё на жертвы?       У них впереди целая вечность. Если верить научным теориям, то в пределах бесконечного времени вероятность любого события смело переваливает за сотню процентов. Принцесса обязательно застанет, как земли Ууу претерпят новую серию ядерных взрывов, расщепятся и эволюционируют в отдельные мультивселенные, как над головой зажгутся шесть солнц, и… как они с Марси снова сойдутся.       Если она будет рядом — Бонни никогда больше не потребуется футболка. Ехидных искорок в чёрных зрачках, мило торчащих клычков, пышного водопада волос и нарочито небрежных, но в душе очень трепетных и искренних объятий будет вполне достаточно.       Холодные льды растают, у них вновь наступит идиллия. Бонни будет читать, а Марси парить над головой и поигрывать на гитаре, любуясь принцессой из-под ниспадающей чёлки и вдохновляясь. По вечерам их руки неминуемо станут пачкаться пиццей. Марси будет снова пихаться, брыкаться, кусаться во сне, а Бонни — терпеть и не признаваться, что это ей немножко мешает.       Возможно теперь, когда принцесса научилась заново жить без неё, ей уже ничего мешать не будет. Ни её легкомысленность, ни её неряшливость. Бонни будет спокойна даже когда вампирша начнёт подтрунивать в своём стиле над её извечным умничаньем и заботой о Конфетном королевстве.       Принцесса прикрыла глаза, чувствуя, что сон, наконец, подступает. Кажется, она поняла, почему ей сегодня так холодно.       Ей попросту некого греть.       Однако что же значат годы для тех, кому предначертана вечность? Бонни пришла к выводу, что вечная жизнь — это возможность делать ошибки без страха, что она не успеет их исправить. Вечная жизнь — это обязательно надежда на лучший исход.       Быть может, в следующий раз у них всё получится?