Студенты

Драко любил классику. Он слушал аудиокниги, пока переводил их воду в душе. Он любил брать книги из библиотеки, правда, скорее, у них с Гарри попросту не было денег на новые. Он любил то, как пахли страницы, и радовался, как маленький, если находил внутри обложки приписки читателей. Он делал их сам. В книге «Гордость и Предубеждение» Джейн Остин, стареньком издании с еле-еле живым корешком, аккуратным почерком на четвертой по счету странице он желал будущему читателю приятного прочтения. Он приобрел эту привычку в школе и раньше к приятным словам он добавлял свой номер телефона, если вдруг кто захочет обсудить прочитанное. Но сейчас у Драко был Гарри. Гарри не любил читать, но с удовольствием слушал его пересказы. В последней прочитанной книге упоминались ковры-самолёты и странные воздушные замки. Гарри любил слушать музыку и был большим поклонником старины. В их съемной квартире было много хлама, за которым тот охотился годами. То был старый фотоаппарат — давно не работающий и покрытый огромным слоем пыли, но такой винтажный, каким называл его сам Гарри. Это были старые фотоснимки, поношенные свитера и телефоны, граммофон и неподъемный альбом марок, наконец, достояние его коллекций — картины на пожелтевшей бумаге. Гарри любил каждую пылинку и обещал прибрать весь этот завал. Драко не любил старье, но под влиянием Поттера начал было проникаться. Они не были самой обычной семьёй. Драко всегда просыпался рано, готовил завтрак на одну персону и уходил на занятия. Ему нравилось прогуливаться пару часов перед парами. Весной это бывали целые поездки по городу на велосипеде, зимой же парень закутывался в вязанный шарф, надевал под штаны теплые кальсоны и предварительно варил дома кофе. Кофе он не любил, зато любил поддерживать атмосферу. Он наблюдал за утренней жизнью, а вечером, отложив на время подготовку к экзаменам, садился за свою книгу. Гарри просыпался поздно. Он не любил завтракать, и неясно, как вообще поддерживал спортивную форму, учитывая то, что успевал поесть всего пару раз на дню. Гарри быстро споласкивался под душем и спешил на кухню, дабы заварить в термосе зелёный чай. Он стоял на кухне в одних трусах и грел руки о пар от чайника и, в отличие от Драко, он не следил за подходящей атмосферой. Он был душой более простой. Настолько простой, что мог позволить себе пить зелёный чай, коли любил его. Гарри оставлял для Драко милейшие записки на холодильнике — блондин всегда возвращался с пар раньше — а затем, сев на автобус, уезжал на учебу. Он всегда успевал появиться в аудитории до начала лекции, отчасти, потому что был очень общительным. Он находил общий язык с вахтерами и гардеробщицами, слыл любимчиком профессоров и всегда участвовал в командных заданиях. Гарри нравилось внимание, и Гермиона, его подруга, часто говорила, что он похож на главного красавчика их универа. Гарри отнекивался и шутил, что в таком случае его сердце занято одним великолепным красавцем. Вечером, возвращаясь домой, Драко находил на холодильнике записки. Поттер писал о том, какие их ждут выходные и желал приятного вечера. Позади записки всегда красовался какой-нибудь рисунок. Гарри рисовал неумело, но любил это дело, любил радовать Драко. Последний, улыбаясь, устало потягивался на стуле, а затем вешал записку к остальным — на стену. Когда Гарри возвращался домой, на столе уже было накрыто. Драко готовил неважно, но не мог позволить парню ходить голодным. Они улыбались друг другу. Драко раскладывал по тарелкам слегка пригорелые макароны, наливал чай и добавлял Гарри ровно четыре ложки сахара. Непозволительно много и слишком сладко, не говоря уже о том, что это был все тот же зелёный чай. Себе Драко наливал воды и садился напротив. И как только все были на своих местах, завязывался разговор, полный эмоций и восклицаний. Сначала Гарри просил парня рассказать о прошедшем дне. Драко сдержанно рассказывал об учебе, о своем вечере и, не соблюдая последовательности, только затем переходил к описанию утра. Он рассказывал о своих наблюдениях с такой любовью, какую питал к литературе и своему искусству. Он говорил о девушке, что ждала своего парня около моста. Она, чего редко ожидаешь от дам, подарила своему возлюбленному цветочки. И этот парень, удивившись, точно сам Драко, обрадовался и бросился к ней с объятьями. Другая ситуация, что отложилась в памяти, это пожилой мужчина и его внук. Второму было на вид около десяти лет. Они гуляли в парке, тот был совсем недалеко от колледжа, и разговаривали о сложнейших математических формулах. Допустим, Драко до сих пор не мог выучить формулу сокращённого умножения, она и не нужна была ему сейчас, после окончания школы, а эти парни складывали какие-то огроменные числа и использовали странные математические словечки. Гарри сказал, что любые примеры, включающие в себя буквы, автоматически становятся сложными. Драко с ним согласился. Когда Драко заканчивал свой рассказ, он уже мысленно прикидывал, что включит в сюжет следующей главы. Его книги никогда не имели конца. Финал мог оказаться любым, и Драко ненавидел это. Он жаловался Гарри на то, что герои его историй сами пишут концовку за него и иногда все идёт совсем не так, как он хотел бы. Гарри крутил пальцем у виска и громко смеялся. Он не читал заданные на дом параграфы, но всегда с самым чутким вниманием внимал рассказам Драко. После трапезы, уже перебравшись на диван, парни включали первую попавшуюся программу, отключали звук, чтобы телевизор просто маячил на фоне, и продолжали кухонную беседу. Пока Драко наваливался со спины и делал Гарри массаж, тот рассказывал о своем дне. Его будни всегда были полны приключений, и Драко тоже слушал его со всем вниманием. Гарри говорил о его любимых уроках мистера Лавгуда, на которых он и Рон, его лучший друг, сумели стащить у задних парт два сэндвича. Все было хорошо, пока парни не узнали, что в них рыбная начинка. Они болтали о новом расписании и выбирали дни для похода в кино и на новую выставку. Драко перебирал волосы Гарри и раз-другой чмокнул его в макушку. Этот засранец, предпочитавший книгам видеоигры, был его любимым книжным героем. Гарри, словно сошел со страниц культового романа, и покорил его сердце. Они были счастливы как Дарси и Лиззи, как Софи и Хаул, как Дантес и та его чудесная девушка, чье имя Драко позабыл. И Гарри любил его так же, даже сильнее. Он описал бы их любовь намного проще: они — бутерброд с ветчиной и сыром. Гарри — сочная ветчина, Драко — ароматный сыр. Они такие разные, но идеально дополняют друг друга. — О, ну в таком случае тебя явно взяли по акции, — шутит Драко и утыкается ему в плечо. Теперь Гарри гладит его по голове. Он знает, какой завал домашней работы и его собственных наработок по сюжету ждёт Драко на столе, но решает плюнуть на это и включает телевизор. Уже спустя четверть часа Драко засыпает, а Гарри аккуратно накрывает его сначала пододеяльником, а затем колючим пледом — им все лень сделать это одеяло по-человечески. А затем Гарри берет в руки задания Драко по робототехнике и начинает гуглить ответы, попутно наблюдая по телевизору за жизнью дикой красноухой черепахи.