Душный.

— Ду-у-у-ушный! — Дин, хватит. Это уже не смешно. — Душный, поэтому тебе и не смешно, бомп! — она ткнула обкусанным пальцем в щеку и Олежа, уже не в силах терпеть под носом обилие алкогольных паров, повернул голову в сторону. — От тебя смердит. Динка пьяно хихикнула. Отчего-то не самое лестное замечание в ее голове превратилось в безумно смешной, прямо-таки уморительный анекдот от которого хотелось смеяться до противного хрипа в горле. Впрочем, хихиканье быстро превратилось в самый настоящий громогласный хохот, отпугивающий всякую живность в районе ближайших семи метров. Олежа лично увидел несколько удирающих котов со стороны мусорных баков. — В этом нет ничего смешного, — проворчал Душнов, поправляя чужую руку на своем плече. Основательно выпившая Динка икнула и согласно затрясла головой. Короткостриженые волосы, еще до этого находящиеся в состоянии не совсем творческого беспорядка, совсем растрепались. Со стороны Побрацкая походила на воронье гнездо на ножках. Олежа тяжело вздохнул. Рука подруги ослабла, после чего медленно поползла в сторону, вместе с туловищем и ногами хозяйки. Душнов едва подгадал нужный момент. Перехватив руку, молодой человек вернул ее на место и сильнее схватил Динку за торс, фиксируя ее в более-менее устойчивом положении. — Да-да, в этом нет ничего смешного! — Побрацкая постаралась говорить серьезно. Серьезно настолько, что ее чуть севший от курения голос звучал неуместно пафосно, отчего новые волны истеричного смеха не заставили себя долго ждать. — Как же я могла такое подумать? Обещаю, что отныне я…пхпахаха. Она засмеялась опять, безвольно опустив голову вниз. Неприятное алкогольное амбре значительно ослабло и Олежа, впервые за несколько минут своей миссии ощутил что-то кроме запаха дешевой выпивки с газировкой. Черт, и какой бес его понес на эту тусовку? Ответ на вопрос нашелся быстро. Вышеупомянутый бес хорошенько икнул и подпрыгнул на месте, явно не ожидая от себя таких сил. Дина приподняла голову и немного слепо, прямо как котенок, посмотрела по сторонам. — Ой, а что так темно-о-о-о? — Сейчас третий час ночи, — заметил Олежа. — Сейчас должно быть темно. Вообще стоило бы вызвать такси. Это, как минимум, значительно бы упростило задачу перемещения не совсем трезвого тела, но ночные тарифы и относительно смехотворное расстояние до общаги делали свое темное дело. Нет, Олежа не был жмотом. Он был обычным студентом, что в контексте звучало даже еще хуже. Жмоты хотя бы деньги за душой имеют. — А где же фонари-и-и-и? Сейчас же темно! Здесь должны быть фо-на-р-р-р-ри! Удивительно трезвое замечание для пьяной вусмерть девицы. Фонари, естественно, были, но большая их часть осталась позади. Чем ближе было родное общежитие, тем реже становились источники ночного освещения. Редкие желтоватые пятна виднелись в темноте, напоминая собой изрядно померкшие звезды, которые кто-то очень нехороший опустил в банку с формалином. — Душный, э, Душный, фонари хде?! — Дина агрессивно защелкала зубами и попыталась локтем вдарить Олеже под ребра. Наверное, будь она чуть более трезвой, удар бы вышел славным, жаль только, что расфокусированные глаза превратили сокрушительный удар в унизительную драку с воздухом. Воздух, к слову, борцом был куда более искусным, нежели это казалось ранее. Если бы не Олежка, Побрацкая бы завалилась лицом в тротуар. — Эй! Не игнорируй меня! Душный! Олежа тяжело вздохнул. Если бы не Динка с ее капризным «а я хочу тусить», он бы сидел в общажной комнате, листая книги и думая о прекрасном. Как не крути, а клубы не были стихией Душнова. Юноша никогда не видел ничего привлекательного в крошечных помещениях, переполненных пьяными телами с отвратительным музыкальным вкусом. На фоне таких заведений даже капустники, организованные на коленке с прикрытыми глазами казались более уютными что ли… Не говоря уже о том, что гулянки в общежитии обладали одним очевидным плюсом — ты в любом случае был на своем, совершенно знакомом месте. Тебе не нужно было идти вдоль темных улиц, таща за собой тушу подруги. Олежа не был очень сильным человеком, а Дина не весила сорок кило. — Не игнорируй меня, Душный! — Дина опять дернулась, а Олежа шумно вздохнул. Общага… Совсем рядом… Буквально в нескольких метрах… — Искренне надеюсь, что ты завтра весь день овощем проваляешься в койке, — проворчал Душнов сквозь плотно стиснутые зубы. — Уууу… Какие мы грозные! — Динка хихикнула, навалившись телом на Олежу. Юноша качнулся, но тут же поспешил вернуть себе равновесие. — Может на меня еще порчу нашлешь? Проклятие? Ик! Олежа в магию не верил. Ни в гадалок, ни в прорицательниц, ни в медиумов, но сейчас, в этот самый момент, Душнов впервые на полном серьезе поверил в существование проклятия над своей головой. Иначе как можно было объяснить то, что из всего разнообразного студенческого потока юноша сдружился именно с этой особой? Злые чары, не иначе. Проскользнуть мимо спящей коменды было делом относительно плевым. Милая женщина крепко спала, прислонившись спиной к стене, а охранник, один-единственный на весь корпус, видимо отошел покурить. Наблюдательный пункт пустовал. Восприняв это как положительный знак, Олежа потопал в сторону лифта и Дина, не имея альтернатив, поплелась следом. Ноги ее едва-едва шевелились. Большая часть передвижения была именно на Душнове. Черт. В лифте ее чуть не стошнило, но Дина, вроде бы леди, мужественно преодолела это желание, некрасиво сглотнув. Конфуза удалось избежать. Когда лифт замер на одном из многочисленных этажей, Олежа задумался. А есть ли ему смысл вообще идти в сторону комнаты Дины? Ее соседки вряд ли откроют дверь, учитывая время и буйное настроение сожительницы. Конечно можно было бы проверить теорию на практике, но Душнов не горел желанием. Стоит проснуться одной комнате, как все остальные также очнутся ото сна, превращая этаж в гнездо рассерженных разбуженных ос. Побрацкая замерла, когда ее друг нажал пальцем на другую кнопку лифта. Двери медной кабины со скрежетом сомкнулись и лифт тронулся. — Ой, а мы куда? — протянула девушка. Олежа не ответил. Прошло несколько секунд, прежде чем движение полностью сошло на нет и двери разъехались в разные стороны. Темный общажный коридор встретил студентов во всей красе. Тяжело вздохнув, Душной уже потащил Побрацкую в сторону своей комнаты. Дина, чьи глаза успели слипнуться, отчетливо услышала щелчок замка и скрип петель входной двери. — Давай же… — проворчал Душнов, втянув тело в комнату. Соседские койки привычно пустовали. Дина ощутила, как под ней возникает пружинистая поверхность, подозрительно пропахшая порошком из местной прачечной. Девушка постаралась приподнять голову, разлепить глаза и осмотреться хорошенько, но усталость, навалившаяся на сознание, просто не давала осуществить задуманное. Что-то легкое и теплое упало сверху. Одеяло, если можно было верить ощущениям. Хотя… Им Динка давно не верила и на трезвую голову, не говоря уже о пьяном состоянии. Девушка что-то проворчала, чувствуя, как из глубин сознания поднимается приятная, почти осязаемая радость, когда чужие пальцы ненароком прикоснулись к щеке. — Не душный, — вдруг, сама того не желая, произнесла девушка. — Скорее душевный. Олежа замер, а его подруга отвернулась к стенке, внутренне сгорая от злости на саму себя. Даже сейчас, выпив две бутылки, Побрацкая не смогла ляпнуть заветное «ты мне нравишься», хотя признание настойчиво вертелось на дохлом языке. «Идиотка!» — зло подумала Динка, проваливаясь в беспокойный сон. — Душевный… — пробормотал Олежа, словно пробуя слово на вкус. Пьянящая сладость разлилась во рту.