***
Ночная темень давно погрузила в свои объятия Алфею, и я с превеликим трудом могу пробираться сквозь толпы учеников в коридоре. Страх витает в воздухе, и кажется, что любая фея, не обладающая способностью к эмпатии, и специалист способны его почувствовать. А я ощущаю его в разы сильнее, но стараюсь изо всех сил не поддаться ему, потому что сейчас мне нужен холодный разум и спокойствие. Сожжённые близко, скоро нам придётся вступить с ними в бой. В главном зале скоро будет общее собрание, директриса снова будет произносить свою воодушевляющую речь, пытаясь нас приободрить, но сейчас мне абсолютно всё равно на это. Мысли заняты им. Да чёрт возьми, где этот заносчивый придурок? Где Ривен? Во рту пересыхает, в висках начинает сильно стучать, а тело бросает в мелкую дрожь, когда замечаю краем глаза, что через задний вход на носилках вносят специалистов, которые охраняли границы школы. Нет, он жив, с ним всё будет нормально. Раз, два, три...пять. Пять человек, его среди них нет. Нервозность постепенно улетучивается, и я стремительно иду вглубь замка, пребывая в надежде, что ещё успею поговорить с Ривеном.Flashback
Приятный тёплый воздух нежно развевает передние пряди моих волос, выпавших из причёски. В слова Сильвы я особо не вникаю, потому что знаю, что сегодняшний урок для меня полностью бесполезен. Я не могу помогать в бою с Сожжёнными, ведь никакой способностью, благодаря которой можно отразить их атаку или нанести удар, не обладаю. Но вдруг ощущаю пристальный серьёзный взгляд учителя на себе, а его следующие слова меня полностью выбивают из колеи. — Мы кое-что обдумали с остальными учителями по поводу тебя, Муза. — Скрестив руки на груди, мужчина подходит ко мне ближе и протягивает тренировочный шар, из которого в последствии появится Сожжённый. — Пойдёшь с Ривеном, будешь ему помогать, узнавая слабые места этих тварей. По крайней мере, постараешься. Неуверенно беру шар из рук преподавателя и перевожу взгляд на Ривена, который с виду кажется совершенно безучастным, словно ему всё равно на то, что мы сейчас отправимся на задание, но стоит мне только погрузиться в него буквально на мгновение, я чувствую волнение и некую долю радости. С чего бы вдруг? — Пойдём, эмпат, — раздаётся тихий шёпот в области моего уха, а от волны горячего мужского дыхания в шею становится слегка щекотно. В абсолютной тишине мы идём к месту, где будет проходить наша схватка с монстром. Стараясь немного сосредоточиться перед испытанием, я концентрируюсь, но невесомое прикосновение пальцев к моей ладони заставляет отвлечься. Горячая сухая ладонь парня берёт мою, и я чувствую, как кровь мгновенно приливает к щекам. Почему мне вдруг стала приятна его близость, пускай даже такая незначительная? — Ты же впервые будешь..? — Да, — перебиваю его, не давая закончить фразу. — Волнуешься, — хмыкает и, не скрывая своего превосходства, уверенно продолжает двигаться к широкому дубу посередине лабиринта, в который мы уже зашли. Да, волнуюсь. Он даже не спросил это, а утвердил и был чертовски прав на этот счёт. Я боюсь не оправдать надежд учителей, боюсь, что стану обузой для Ривена сейчас, и ему придётся защищать меня, а не только биться с Сожжёнными. Я не имею ни малейшего представления, как испытывают чувства эти твари. Они же не люди, вдруг я не смогу их проанализировать? — Ты прав, — нервно перекатываю гладкий шарик из одной руки в другую. Отточенные движения специалиста завораживают меня с самых первых секунд. Он вынимает меч из чехла и медленно проводит кончиками пальцев по острию, крутит оружие перед собой так, что блики от солнца, отражённые от стали, слепят мне на миг глаза. Делает выпады ногами вперёд и быстро отскакивает в сторону, видимо, представляя в голове уже реальный бой. Люблю наблюдать за тренировками парней, особенно за Ривеном. Он мне кажется каким-то особенным в своём роде. Его внутренняя и внешняя составляющая настолько отличаются друг от друга, что меня всегда посещает вопрос: как в одном человеке находится столько сил, чтобы скрыть столько страданий внутри? Наблюдая за ним издалека, я всегда считываю одно и то же чувство — разочарование, которое вскоре исчезает, когда он удаляется из поля моего зрения, но оно всегда оставляет горькое послевкусие. Он вечно пытается съязвить или уколоть шуткой окружающих, как бы демонстрируя своё преимущество перед всеми. Наркотики, алкоголь и табак стали в какой-то степени частью его жизни, теперь редко встретишь его без сигареты в руках. На уроках он старается изо всех сил, что, конечно, видно невооружённым глазом, и когда Сильва его хвалит, отнекивается и специально умаляет свои достоинства, чтобы ещё раз услышать лестные слова в свой адрес. Актёр высшей пробы, ничего не скажешь. Он разочарован в себе, искренне считает себя слабым, потому что не может изменить свою жизнь в лучшую сторону, и никому не нужным, так как рядом не имеет близкого человека, который был бы настоящей опорой. Но почему-то я замечаю, что с недавних пор, когда мы начали общаться, хоть друзьями я нас назвать и не могу, он постепенно меняется, но это только на время. Когда я рядом, его горечь в душе пропадает, а внутри зарождаются крупицы радости, что меня всегда удивляло. По поведению он оставался таким же заносчивым и едким, но душа понемногу расцветала. Он словно маленький слепой котёнок, который нуждается в ласке и внимании, а я могла ему это дать. За всей этой маской вечно уверенного в себе специалиста скрывается растерзанная душа, которая требует чистой любви. — Давай, — кивает, указывая на шар в моей руке, и встаёт чуть впереди меня, немного заслоняя своим плечом. Я бросаю шар на мягкую траву, и когда он откатился где-то на два метра от нас, вместо него на нас уже смотрел озлобленными глазами Сожжённый. Замечаю, что желваки отчетливо заиграли на лице у Ривена, взгляд стал куда более серьёзным, чем полминуты назад, а рука крепко сжимает рукоять меча. Отвожу взгляд от него и внимательно наблюдаю за монстром, который уже стремительно направляется к нам, громко рыча. Стараюсь проникнуть в него, но безуспешно. Какая-то паника охватила меня, я даже не могу нормально пошевелиться, чтобы сдвинуться с места, потому что ноги будто налились свинцом. Закрываю глаза и начинаю глубоко дышать. Единственное, что сейчас мне бы помогло — музыка. Благодаря ей я всегда расслабляюсь, освобождаю свой разум от пустых мыслей и переживаний, она буквально даёт мне свежий глоток воздуха, который сейчас экстренно необходим. В голове стараюсь пропеть любимые строчки песни, которую слушала совсем недавно. Помогает, ощущаю прилив сил в теле, а суматоха в голове постепенно рассасывается. Слышу, как вопит монстр, видимо, Ривен беспощадно наносит удары, но всё же никак не удаётся его победить. Я нужна ему сейчас. Открываю глаза, не прекращая прокручивать в уме песню. Мне так намного легче. Вижу, что Ривен устал: движения замедлились, теперь в них нет былой чёткости и резкости, он только уворачивается, сам почти не атакует, на лбу выступила лёгкая испарина, но сдаваться он не собирается. Вспоминаю урок Фарагонды, на котором она мне объяснила одно заклинание, но я его так и не опробовала в действии. Ладно, была не была. Сцепляю перед собой руки в замок и резко разрываю их, и между ними образуется искрящийся фиолетовый шар. Получилось. Целюсь в монстра и направляю в него сферу, в надежде, что всё сработает как надо. Когда фиолетовая искра долетает, то по всему телу Сожжённого протекают маленькие яркие огонёчки, словно выступающие вены, и концентрируются в одном месте — в области левого лёгкого. Этот сгусток и показывает на его слабое место. Без промедления Ривен вонзает в то место оружие, протыкая плоть насквозь, отчего раздаётся оглушительный рык, и монстр падает навзничь. Получилось. У нас получилось. Я закрываю лицо руками и медленно опускаюсь на траву, которая ещё была не совсем сухой после утреннего моросящего дождичка. По телу разливается какая-то лёгкость, ведь даже бой с ненастоящим монстром вселил в меня страх. А что же будет, если мне предстоит сражаться с реальным Сожжённым? Даже думать сейчас про это не хочу. — Молодец, эмпат. Для первого раза весьма недурно, — немного наклоняется ко мне и протягивает руку, чтобы помочь мне встать. — Меня зовут Муза, поэтому, будь добр, не называй меня постоянно эмпатом. Принимаю его руку и встаю на ноги, уже намереваясь отойти и направиться к выходу из лабиринта, но мужская рука крепко сжимает мою холодную и немного мокрую ладонь, не давая шанса удалиться от этого места. Кидаю беглый взгляд на наши сплетённые пальцы, что, конечно же, не ускользает от внимания Ривена, но руку он не убирает, лишь уголки его губ слегка взмыли вверх. — Не спеши. Хочу воспользоваться этим шансом, пока мы вдвоём, — смотрит мне в глаза, не отрываясь. — Наступают тяжёлые времена, и каждый из нас не уверен в следующем дне — неизвестно, что нас ждёт завтра. Поэтому я просто хочу, чтобы ты знала... Ты мне нравишься, Муза. Впервые я осознаю, что мне просто хорошо и приятно находиться рядом с человеком, потому что с тобой я меняюсь, могу позволить себе быть таким, каким я являюсь на самом деле. Я даже не могу найти подходящих слов, чтобы ответить ему. В голове сейчас абсолютно пусто, нет никаких идей. Я ведь знаю, что это взаимно, но почему у меня нет сил сказать ему об этом? Единственное, что я делаю, так это натянуто улыбаюсь и чуть сжимаю его ладонь, перед тем как скоропостижно вернуться обратно в школу.End Flashback
Звенит в ушах, и мне становится не по себе, потому что столько времени я уже блуждаю по школе в попытках отыскать Ривена, но мои поиски никак не увенчаются успехом. Находясь в экстремальных условиях, буквально на волоске от смерти, всегда приходит осознание того, что ты ещё много чего не сделал. Не знаю, что будет после боя с Сожжёнными, но перед ним я обязана сказать Ривену о своих чувствах. Потому что он был прав — никто не уверен в следующим дне. Нужно сделать это, пока не поздно. Прохожу по длинному коридору, и вдруг моё внимание привлекают какие-то фигуры вдалеке, которые я увидела через витражное окно. Несколько специалистов, защищавшие сейчас границы школы от монстров, усердно машут мечами и отбиваются от чудовищ. Ривен среди них. В голову приходит отчаянная мысль, и я бегу со всех ног по лестнице вниз, которая как раз ведёт во двор Алфеи, где и проходит бой. Понимаю, что это очень плохая затея, я буду только отвлекать, но ноги сами меня несут к нему, а я просто не нахожу в себе сил сопротивляться этому порыву желания. На улице невероятно холодно, ледяной ветер обдувает меня, а холодные капли дождя уже стекают струйками по лицу. Но я не замечаю ничего, кроме того, что Ривен уже один борется с последним монстром, но явно проигрывает, потому что некому ему помочь — его друзья бездыханно лежат на земле рядом с врагами. Сердце начинает бешено колотиться внутри не от бега, а от осознания того, что может случиться непоправимое. Я уже в четырёх метрах от них и, пробегая совсем быстро, поднимаю с земли меч другого специалиста, концентрируясь на Сожжённом. Сердце — его слабое место. Ривен замечает меня и находится в неописуемом шоке, потому что я должна быть в безопасности сейчас, а не лезть на рожон. Но он и восхищен одновременно, я вижу, как он улыбается и чуть отходит в сторону, давая мне возможность расправиться с монстром, когда я бегу прямо на него и вонзаю клинок в сердце. Адреналин неимоверно повысился, голова ужасно разболелась, а руки до сих пор потряхивает. Когда тело чудища упало без признаков жизни, я облегчённо вдохнула полной грудью, и свежий воздух слегка отрезвил разум. Вдруг Ривен начинает сильно кашлять, почти задыхаясь и садится на землю, поджимая ноги под себя и закрывая рот рукой. Перевожу взор от трупов монстров на него и застываю в немом шоке. Вся левая сторона лица, которую мне до этого момента не было видно, наливается серым оттенком, по венам течёт мерзкая чёрная жидкость. Он заражён, в организм попал яд, но, видимо, от какой-то другой особи, с которой они сражались раньше, потому что эти, что лежат тут, мертвы. Без слов сажусь перед ним на колени и подношу руки к его лицу. Та заражённая часть холодная, как лёд. Он смотрит на меня и мило улыбается, словно совершенно не чувствует никакой боли, хотя я твёрдо ощущаю, как его буквально всего ломает на мелкие части изнутри. — Прости, эмпат, что так вышло. Прости, что оставляю тебя, — снова кашель, а когда он прикрывает ладонью рот, то на ней остаются маленькие капли крови. Не хочу в это верить. Не могу принять, что всё происходящее сейчас — правда. Сейчас только одно желание — сильно-сильно ущипнуть себя за руку и очнуться от этого кошмара. Так ведь не может всё закончиться. — Я не хочу тебя терять. Ты стал мне слишком дорог, чтобы вот так просто отпускать тебя, — соприкасаюсь с ним лбами и нежно, невесомо целую его в лоб, от чего на его лице расцветает улыбка. Я чувствую его боль и беру его за руку, чтобы взять её часть на себя, потому что не могу допустить, чтобы он переносил столь тяжёлые муки. — Ты — единственный человек, которого я хочу видеть сейчас. Мы оба знаем, что мне остались буквально считанные минуты, но даже сейчас я безумно рад, потому что рядом ты. Прости, эмпат, что не смог дать тебе того, чего ты на самом деле заслуживаешь. Ты дала мне шанс на искупление моего отвратного поведения, и я даже смел предположить, что у меня всё наладится в жизни, но, как видишь, судьба распорядилась иначе. Спасибо тебе за то, что стала моей звездой, что озаряла мою душу. Его тело ослабевает, и я просто обнимаю его, укладывая его голову к себе на колени. Горячие слёзы скатываются по лицу, смешиваясь с ледяными каплями проливного дождя. Внутри творится полный хаос — все его эмоции передаются мне, переплетаясь с моими воедино. Не хочу ставить барьер от них, я просто растворяюсь в них, пока ещё есть время. Я полностью погружаюсь в него, и меня одолевает такая мука, словно сейчас на смертном одре нахожусь я, а не он, потому что мои переживания и страдания сводят с ума.Вместо привычного для Ривена разочарования, сейчас его переполняет отрада и абсолютное спокойствие. Умирает только человеческое тело, а душа бессмертна. И его душа и сердце навечно будут принадлежать фее-эмпату.