Кольца, ревность и любовь на Бейкер-стрит

Да, Шерлок был просто в бешенстве. Даже уже сидя в Скотланд Ярде и перебирая материалы нового дела, он никак не мог успокоиться. - ... Эта комета пролетает всего раз в пятнадцать лет, Джон, уму непостижимо! Уж следующий раз постарайся не проспать, иначе я... - А ты от лишней скромности не страдаешь. - прервал его гневную тираду смешок Донован, раздавшийся у него прямо над ухом. Шерлок недоуменно приподнял бровь. - Тебя что-то не устраивает? Если через пятнадцать лет не будешь слишком занята мытьем полов у Андерсона... Нет, погодите-ка, - он повел носом и удовлетворенно кивнул сам себе. - Приношу свои извинения, у сержанта Моррисона, так и быть, можешь присоединиться к нам. Однако сбить Салли с толку детективу не удалось, она предпочла пропустить колкость, пущенную относительно ее амурных похождений - внимание ее все еще было приковано к предыдущей реплике Холмса. - По-твоему, Джон настолько псих, чтобы терпеть тебя ближайшие пятнадцать лет? Я бы на твоем месте не была бы так уверена, - ухмыльнулась Салли, снисходительно на него поглядывая. Смесь из возмущения, бескрайнего удивления и неверия не дала Шерлоку опомниться и произнести хоть слово. Семена ядовитого сомнения были брошены в благодатную почву восставшей из небытия погибшей еще в школьные времена неуверенности. Дело в том, что при всей своей кажущейся самовлюбленности и даже дерзости, он никогда не считал, что может просто нравиться окружающим. Обычно его это не волновало, разве что хотел чего-то добиться от человека, но самого себя ценил лишь за интеллектуальные способности. Природа джоновой к нему привязанности даже по прошествии нескольких лет не прекращала вызывать удивление, пусть и очень приятное. Однако, сейчас, небрежно брошенные слова Донован вызвали в нем крайне неприятные ощущения, классифицировать которые ему так и не удалось: каталог его эмоций был довольно скуден, и до сегодняшнего дня это вполне устраивало. Они что, не будут всегда вместе? Шерлоку это просто-напросто и в голову не приходило, Джон был его с самого начала, с первого дня их знакомства, с того самого момента, как пристрелил того таксиста. Конечно, Шерлок знал, точнее, догадывался, что Джон всегда пользовался популярностью у представителей обоих полов. Разумеется, доктор был приятен в общении, слыл душой компании, а военное прошлое добавляло его образу внешне добродушного домоседа нотку той самой брутальности, от которой млеют даже самые феминистически настроенные дамы, а мужчины проникаются заслуженным уважением и заочной симпатией. Кстати, именно поэтому Шерлок категорически настаивал на постоянном ношении кольца. Он не ревновал, а бдительно защищал свое счастье. Шерлок четко усвоил одно простое правило - если из семи миллиардов душ ты найдешь родную, береги ее. Второго шанса может не быть. Никто не встречает свой идеал дважды в жизни. Да и один раз его редко кто находит. Шерлок просто берег то самое дорогое, что у него было. В жизни каждого человека всегда должно быть что-то такое, чем не хотелось бы делиться ни с кем. Будь то песня, фильм или человек. Для Шерлока «тем самым» оказался бывший военный врач, преданный блоггер, а с не таких уж и давних пор, по совместительству и супруг. Несколько лет назад, проведя не один час перед витринами ювелирного магазина, Шерлок окончательным выбором остался доволен. Солидно смотрящийся аккуратный ободок из белого золота отныне должен был стать постоянным спутником каждого из супругов. Свой символ верности Шерлок, не сдержавшись, утопил в кислоте на первой же неделе, однако, обуреваемый муками совести, тем же вечером побежал к ювелиру и заказал стопроцентную копию. Зарекшись ставить опыты на кольце, он совладать с собой так и не смог. Стабильно приходящие ему в голову гениальные идеи требовали безотлагательных проверок. Количество написанных им химических уравнений реакций на уже ненавистный ему аурум просто зашкаливало, как и визиты к уже привыкшему к странноватому посетителю хозяину ювелирного магазина. Обмен кольцами превратился в ежемесячный ритуал, проводимый за ужином. По такому случаю, Шерлок даже иногда освобождал четверть кухонного стола от реактивов, склянок и горелок. Найдя компромисс между самим собой и совестью, Шерлок более-менее успокоился. Джон, пребывающий в блаженном неведении относительно мотивов супруга, практично предложил выделить для странноватой прихоти мужа специальный день - скажем, каждое третье воскресенье месяца, однако в ответ получил обличительную тираду оскорбленной невинности (ведь каждый раз для незадачливого экспериментатора был «последним-распоследним») и целую кучу обвинений в черствости и бесчувственности. Сакральное «отныне и вовеки веков» приелось Джону не хуже надоедливого рекламного ролика. Списывая разыгрываемые уже далеко не новоиспеченным супругом спектакли на излишний романтизм (не присущий ему, однако, в повседневной жизни), доктор Ватсон постепенно привык и даже смирился. *** Застав однажды Джона за мытьем посуды без пресловутого обязательного атрибута, Шерлок по привычке закатил скандал. - А что, если в мое отсутствие к нам поднимется симпатичная соседка или может сосед, скажем, за солью? А ты тут без кольца, весь такой свободный, необремененный семейными узами, понимаешь ли. Что будет, ты об этом подумал? - эти бесконечные «а что, если..?» круглосуточно роились в его беспокойной кучерявой голове, и сейчас Шерлок практически неосознанно, на автомате выдал одно из них. Выдал и сам испугался. - Соседи? Шерлок, если ты так напрягаешься из-за них, можешь расслабиться, - Джон мысленно улыбнулся сам себе. Ревность! Нет, его нисколько не смутил факт присутствия этой эмоции в отношении Шерлока к нему, скорее умилил и позабавил. Не настолько он и глуп, между прочим! Уж различить эту детскую обиду вполне в состоянии, и поумиляться тому, как хладнокровный гений пытается это скрыть, никто не запрещал. - Ладно, смотри сам: квартира под нами пустует уже по меньшей мере лет семь, этажом выше живет женатая пара юристов, заявляющаяся домой раньше двенадцати ночи разве что по праздникам. Справа от нас снимает католический священник, который кажется совершенно не против подвергнуть нас всеми известными ему пытками святой инквизиции, за то что ты.. Ну, то есть, я... Черт, мы частенько мешаем ему спать. - Щеки его слегка порозовели, но Джон продолжал невозмутимо загибать пальцы. - Весь третий этаж занимает группа студентов, и ты знаешь, насыщенности их личной жизни мог бы позавидовать сам старик Казанова. Парни меняют подружек как перчатки, и ты знаешь, кажется, половине из них вряд ли исполнилось и семнадцать. Я конечно не лезу, не мое это дело, но к чему веду - вряд ли кого-то из них прельстит такой, по их меркам, ископаемый экспонат как я, - Джон улыбнулся. - Когда-то и мне сорок лет казались совершенно немыслимой цифрой. Вздохнув, Джон подытожил: - Ну и наконец, слева - миссис Хадсон, и знаешь, что-то мне подсказывает, что с ней мне ничего не светит. - Это все неважно! - рявкнул Шерлок, не желая признавать собственную неправоту и бездарно замаскировав ненароком вырвавшийся смешок под кашель. - Ты без меня и перепись провести успел? В безопасности себя почувствовал? Про всех жителей района все знаешь, умник? Джон, ухмыляясь, снова выставил вперед ладонь, выказав полную готовность продолжать подсчет. - Ближайший к нам дом - девяностолетняя миссис Тернер. Гм, кажется, тоже не вариант. Далее - у нее снимают, пожалуй, самые милые в мире супруги - Джеймс и Грегори, помнишь, я рассказывал про них. Они, кстати, тоже врачи, ты знаешь, недавно... - воодушевился было Джон, готовясь вылить на Холмса очередную порцию скандальных подробностей из жизни обитателей Бейкер-стрит и окрестностей. Проводя достаточно много времени дома, а в частности в компании их милейшей домовладелицы, доктор успел наслушаться всякого, и сейчас накопленная информация пришлась как никогда кстати. Ему нравилось подтрунивать над супругом, к тому же, чувство собственной значимости приятно грело душу, но Шерлок был иного мнения. Озвученный Джоном краткий перечень соседей ни на каплю не вселил в него уверенности. Не это он хотел услышать. Одним взглядом он заставил супруга замолчать и одним шагом преодолел разделяющую их дистанцию. Заглянув ему прямо в глаза, он аккуратно взял мирно лежавшее рядом, предусмотрительно снятое Джоном перед мытьем посуды кольцо, и без лишних слов поймал мужа за все еще мокрую руку. Бережно надевая кольцо на скользкий от мыльной пены безымянный палец, он продолжал смотреть ему прямо в глаза. Завороженный происходящим действием, Джон тихо прошептал: - Тебе нет нужды переживать. Я люблю только тебя. Джон мягко приложил палец к губам нахмурившегося было Шерлока, призывая помолчать и дослушать. - Я прекрасно понимаю, что на старости лет меня вряд ли ждет толпа благочестивых внуков и уютный загородный домик с живой изгородью и парочкой грядок где-нибудь под Корнуоллом. Я и не хочу всего этого. Знаешь, я не променял бы ни один безумный день, проведенный с тобой, на обычный день унылого семьянина. Дело в том, что это мой выбор, понимаешь? И пожалуй, он был самым правильным в моей жизни. Глаза Джона мерцали из-под опущенных ресниц и, вопреки всем его ожиданиям, сдержанный во всех отношениях и никогда не любивший и всячески избегающий лишних тактильных контактов Шерлок не отскочил в ужасе, а просто шагнул вперед, обнимая Джона и позволяя тому обнимать его. Он сам происходящее воспринимал, как должное. Больше того - уверенность в том, что все, наконец-то, пошло ПРАВИЛЬНО, крепла в нем с каждой секундой Да. Пожалуй, это именно то, что он хотел услышать.