Она любила двоих

— Я так много ей не говорил, она имеет право сбежать, имеет право меня ненавидеть, — Цепеш пил в своей комнате, он не старался искать художницу, не старался ее переубидить, хотя он прекрасно знал, что ему стоит только явиться на пороге той гостиницы, в которой сейчас Лайя, и она его простит, ведь любит. — Влад, ты ее потеряешь навсегда! Это твоя любовь, она тебя к жизни вернула, неужели ты пропустишь свою единственную надежду на счастье? — Милли приехала, только ради того, чтобы он вернул сестру себе, ведь если она останеться с вампиром, не сможет быть с Лео. — Да как ты не понимаешь, она ведь лучшего достойна, не меня — лучшего, не короля ночи и нечести, я лучше погибну в темноте, но не сделаю ей плохо. — Боже, какой ты несносный! Лайя тоже не святая, я прошу тебя, Влад, ты же больше ее не увидишь! Что тут непонятного? Она ведь по тебе страдает! Он хочет к ней, все его яство зовет к ней, к ее теплоте, к сердцу, к губам. Но он сломает ее… Она испугалась, вернулась в гостиницу и он знает, что она улетает с Лео завтра из страны. Она ясно дала понять ему, что Дракуле совсем не место в ее жизни. Она выбрала своего героя, с ним пришла в его замок, с ним и уехала. — Она правильно поступила Милли, ты тоже не должна здесь больше находиться, — это все, что на пьяную голову мог сказать брюнет, ему не хотелось больше говорить, слишком туманный ум, слишком… Девушка все-таки ушла… Замок опять покрылся густым туманом, поднялся ветер, будто и природа всячески намекала королю, что не то решение он сейчас принимает, совсем неправильное и это же его и погубит. А ведь что стоит всего попытаться? Она сможет уйти, когда хочет, когда может… Но если останется с ним весь мир будет у нее в ногах. И эта короткая мысль на секунду переубедила пьяный разум быстрее, чем отказы днями. Он готов к ней придти, если она его ждет. Он готов ее вернуть. Это не терпит, слишком долго он боялся, нужно быстрее спешить в город, к ней. Пьяный, не пьяный сейчас без разницы, не настолько ум затуманенный, что он не сможет доехать к ней. Он ждал ее века, и уже не отпустит вот так просто. Чем же он думал эти последние дни? Неужели он действительно готов ее отпустить? Сам себя ненавидел целую дорогу и эта дорога была настолько долгой, настолько мучительной, что когда вбежал в готель, то никто не смог его остановить. Он уже прекрасно знал в каком номере Лайя, и в какой номер стучаться, настолько агрессивно, что чуть не сносить их. — Господи, Влад! Перестань, — она виновато оглянулась, не вышел ли кто в коридор с постояльцев и затащила его к себе в номер, для надежности закрыла двери на ключ. — Прости, не уходи прошу, не оставляй, — он был на коленях, король Валахии, мистический Дракула был перед ней на коленях. — Влад, перестань, поднимись пожалуйста, я не злюсь, пойми. о Он поднял на нее свои затуманенные глаза, ничего тогда не понимал, почему тогда не искала его? Он задумчиво присел на кровать. — Я ждала тебя, мне было важно, чтобы ты ко мне приехал… — Не бросай меня, слышишь? — он не мог не задавать ей этот вопрос, она нужна ему и всегда была нужна. Эти сотни столетий и веков нужна. Ее ласковая улыбка дороже всего, что есть на этом свете. Она его любила, да. Совсем осторожно она придвинулась к его губам, будто боялась напугать его еще больше. Он был так встревожен, встревожен ею. Такое близкое и теплое дыхание девушки заставило парня действовать, она простила, действительно его простила. Брюнет притянул ее к себе за затылок, жадно въедаясь в пухлые губы. Не отстранилась… Отвечала на столь жаркие поцелуи, горела из нутрии, выпускаю своё монстра. Она хотела остаться в его жизни навсегда, как его королева. Она приручила его… Тело, разум, инстинкты, его внутреннего монстра и человека приручила. Тела горели от такой жары и даже воздух, который они вдыхали в этой комнате, обжигал легкие, словно за окном весь мир горел. Не было никого в этом мире, только любовь, только его мелкие обжигающие поцелуи, которые оставляли синие следы на тонкой молочной коже. Как не хватало его запаха, который пьянит и одурманивает, делает ее чужой самой себе, пробуждает в нее другую запретную сторону, и все из-за него. Страсть, кипящая лавина, которая окунула их в холодную ночь, будто нарочно. Она была готова на все и готова принять его в этой день полностью, поглотиться ужасающий энергии ночи. Не узнавая себя из-за него. Она любила его, и будет любить, и когда пройдет ночь и настанет яркий солнечный день. А сейчас их час, который всегда и останется их… *** Влад проснулся от ослепительного солнца и оглушающей тишины. Ее не было. Как она успела уйти так, чтобы он не заметил? Где она сейчас? Паника нарастала все больше и больше, неужели бросила? Брюнет мигом спустился на ресепшен, внутри кипела страх и злость, что в перемешку давало ужасный приступ паники. — Лайя Бёрнлл, где? — с глазами полной ярости, он спросил админостратора отеля. — Она выехала, сегодня утром, господин Цепеш, — девушка даже не была уверена стоит ли отвечать мужчине. Ее рейс только через час. Он был решительный вчера, сегодня он не утратит эту решительность. Он найдет ее и спросит ее зачем же она вчера пообщела, то что сегодня разрушила? Зачем она потащила его в постель и шептала до утра что любит? В чем заключается эта любовь? Зачем дарить и убивать надежду? Зачем играться ним как какой-то тряпичной куклой? В зале аэропорта громко сообщали об посадки на рейс США. Влад оглядел помещение. Да, нашел, она улыбалась.Губы были покрыты алой помадой, а улыбалась она из-за Лео. Он смотрел на нее влюбленным взглядом и Цепеш был готов поклясться, что ее взгляд был ответным, а он знает, как она смотрит влюбленными глазами, или может и ему врет. Он стоял, как вкопанный и не знал, что делать дальше. Вся эта злость переменилась болью, ему так больно не было, когда она умерла еще тогда много веков назад… Милли заметила хозяина замка и заставила и сестру обратить внимание на его приход. Ее глаза не изменились, улыбка не пропала, будто она знала, что он придет. Ни ее походка ни ее выражения лица, ничего не говорило о том, что ей страшно, она банально его не боялась. — Сегодня отличная погода, солнце даже в Америке передают, — она говорила так буднично так обычно, и Цепешу уже казалось, что он просто спит и это просто иллюзия. — Ты же обещала остаться, — он сам не понял, почему говорил словно с каторги и бойни только что пришел. — Я не обещала, — будто лезвием по телу, и сначала он готов был перечить, но она действительно ничего не говорила, даже слово о том, что она останеться возле него. — Тогда зачем все это было, говорить что любишь, зачем пустила к себе? — так много вопросов и так много накипающей ярости. — Я прощалась с тобой, но все, что я тебе говорила — правда, я люблю тебя и всегда буду любить. — Тогда почему же ты уходишь? Почему не останешься со мной? — искренне не понимал, так ждал, что она скажет, что шутит. Девушка ухмыльнулась и на секунду перевела взгляд на Лео с Милли. — Потому что его я люблю тоже, — именно этого он боялся, и именно этого он больше всего не ожидал, — пойми, он как день, с ним безопасно, с ним ты чувствуешь себя обычной такой как все… — Что же ты будешь делать ночью, Лайя? — и только после этого вопроса в глазах девушки проявилась какая-то боль. — Вспоминать… Нас вспоминать, я ведь никогда не забуду и всегда буду любить тебя, ночь это будет только твое время, и если тебе так будет легше, я буду корить себя за это решение, как только начнет темнеть, но день…день я буду жить только ним… Прощай, Влад. Она даже не поцеловала, незначительно положила руку ему на грудь и отошла, он смотрел ей вслед до самого конца, но и сейчас она не развернулась, не посмотрела на него в последний раз. А что теперь? Неужели он ее простит? Неужели будет ждать? Он не в силах ее ненавидеть, он не в силах ее забыть. 6 лет спустя — Красиво, — Лео обнял жену сзади. — Нет, не красиво, у меня не получаеться, совсем ничего, я будто забыла, как добавлять в картины мистику, — безцеременно, Лайя викинула портрет через окно. — Что в Румынию захотела? — парень сказал это весьма в шутку, но взгляд жены говорил обратное, — Лайя нет, ты помнишь почему мы оттуда уехали? — Лео миленький, ну пожалуйста, слышишь, я загибаюсь в этой квартире, вяну, сохну… А там… Там то, что мне нужно. Тем более мы так давно не видели Влада. Разве тебе не хочется к нему заглянуть? — Я все равно думаю, что это абсурдная идея, — парень был против, да настолько, что Лайя даже не помнила, когда в последний раз он ей что-то настолько запрещал. — Лео… Ну слышишь, — девушка повернулась к парню все еще в его обьятьях, она знала, как сделать так чтобы он согласился. Она все про него знала, ведь она его любила. Любила его поцелуи, с первого прикосновения их губ, она прекрасно знала, что муж не остановиться, что поглотит ею всю, доставив неистовое наслаждение. И сейчас в данный момент, когда она тихо постанывала от сильных рук мужчины она знала, что убедит его. Художница любила, когда он мог смотреть на нее нагую и все не сдерживать восхищения, она любила когда днем он мог смотреть на нее всю разгоряченную, на ее похоть в глазах и то, как она его хочет, она просто любила его. Он был прекрасен, его плечи, его широкие плечи, которые всегда были в ее власти и делай с ними что хочешь, царапай, кусай, стони под ними, они не колебнуться. — Лео, ну так мы поедем в Руминию? — девушка натянула на нагое тело одеяло. — Поедем, — еще не довольно, сказал парень, — кто тут откажет. *** — Господин, — дворецкий встревожено подлетел ко Владу. — Что? — Влад скинул перчатки, на улице довольно холодно, наверное зима все-таки усилит свой мороз. — Хозяйка вернулась, — ему не послышалось? Он сказал «хозяйка»? — Ты шутишь? — он старался держаться гордо, без эмоций, но все в его статуре выдавало страх с ней встретиться. — О, нет, господин, мисс Лайя рисует в саду с самого утра, — он не дослушал, как можно было не сообщить о ее приходе? Вся эта неминуемая дрожь, все эти эмоции, которые захлестывали его сейчас с головой. 6 лет от нее ничего не было слышно, 6 лет она жила своей жизнью, а он как по ее велению, только начинало садиться чертово солнце, ее вспоминал. Может закон подлости какой, может он сам этого хотел? Почему сейчас? Почему сейчас она явилась, словно нежданная буря? А ведь его мука только начала притупляться, он только начинал мириться с ее исчезновением. И тут она…рисует. В его саду рисует. Он снова как столб смотрел над увлеченной в мир живописи фигуру, она бы сейчас убийцу не заметила, ни то что его. Неужели все дело в рисовании? Вдруг замерла, будто почувствовала нависшую тревогу воздуха. — Знаешь, я совсем не долго просила Лео сюда вернуться, как только он услышал, что мне нужно вдохновение и еще кое-какой мой рабочий метод и он с горем попалам меня сюда отправил, — такой звонкий голос, но такой печальный. — Где же сам Лео? — Вечером приедет, — скучающе сказала девушка, — скажем так, мне одной не терпелось в Румынию. — После стольких лет? — его интересовал только этот вопрос, и в его мыслях витало только, что все-таки лучше не надо было ей приезжать. — Не так уж много и прошло, — улыбка яркая, опять алые губы.Этот цвет ему в кошмарах снился, и в то же время, он так ждал этих кошмаров, чтобы взглянуть на них. — Подари мне день, — он как мальчишка день в день мечтал об разных ситуациях с ней в жизни, разыгрывал разные сцены, но единственное, что он хотел больше всего, это забрать у Лео день. Просто день, его пору, его время. — Но это не твой час, — этот простудушный и коварный взгляд. — А сколько ночей он забрал у меня? — эта мысль допекала ему все 6 лет. — Хочешь верь, хочешь нет, но одну…брачную, — да пусть лучще эти остальные забирает, но эту не проводит с ней. — Эта ночь стоит тисячу дней с тобой, тисячу! — он видел ее за столь догое время, а чувство потерять опять вернулось настолько новыми силами. Девушка задумалась, взгляд все блуждал по траве, будто она собиралась нарушить строжайший закон человечества. Но так и было, для нее это было не простимо. Она любила их двоих. И именно, то что она делила эту добу между двумя мужчинами, приводило какой-то порядок в ее мыслях, не давало запутаться полностью. Она не может разлюбить ни одного из них. — Отдай мне этот единственный день, — голос мужчины еще больше стал настойчивым, он наклонился к губам девушки, что заставило сбится ее дыхание, — отдай… Этот полушепот, эта власть, она только сейчас осознала, как ей не хватало этого голоса и тона — Не могу, это… — … мое, сегодня мое, — договорил за нее мужчина и скрепил их губы в сладком поцелуе. Девушка и не поняла, как крепкие руки обхватили ее талию и усадили на себя, они не дошли дальше, чем на кухню. Именно туда было ближе всего. Все эти продукты все ножи, полетели со стола с грохотом на землю. Это расстояние, которое их разделило не было так ощутимо, до того, как они встретились. Эта официальная блузка, эта офисная юбка… Разве так полагалось одеваться художницам? А она до сих пор не сменила парфюм, такой сладкий аромат исходил от ее кожи, и у нее было такое прекрасное лицо, оно выражало удовольствие, эта размазаня красная помада, полуприкрытые ресницы, она кусала свои губы и просила, чтобы его дорожка с поцелуев спускалась ниже, без церемоний. Момент, будто лопнувшая струна, которая играла неправильную музыку все эти чертовы 6 лет. Теперь он докажет ей, что его время суток, это не только ночь, но только в ночь она получит все что хочет, а именно его. Теперь не уедет…он просто не отпустит. Девушка судорожно выдохнула в его руках и он все еще старался успокоить ее поцелуями, а потом и покинул ее мокрое лоно. Еще минуту девушка приходила в себя, а потом, и начала собираться, нельзя чтобы ее кто-то вообще увидел. — Скажы мне, что не любишь его, — брюнет прислонил ее сильнее к столу, но девушка не довольно поморщилась. — Перестань Влад, отпусти меня, — она попробывала вырваться с под рук мужчины, но не получилось, он еще сильнее напрягся. — Лайя, неужели ты действительно его любишь? — его голос снова стал злым, а все тело напряглось. Такое поведение ее пугало, неужели за 6 лет его контроль над своим монстром ослаб, или может наоборот… — Эта глупая тема, — сколько бы не искала отмовок, на этот раз ей не удасться выкрутиться, он не повторит прошлые ошибки. — Лайя… зачем ты приехала, зачем опять мне пудришь мозги? — она не узнавала его, он уже не прежней, а значить, когда то она выбрала неправильный вариант, она не того выбрала. Почему же она думала, что Лео не сможет без нее, когда без нее не смог Влад? Почему она подумала, что раз король ночи обладает силой выстоять любые проблемы, можно оставить его? Она забыла, что Цепеш, закрывает горечь, только ненавистью, но неужели эта ненависть будет распространена и на нее? В поле зрения попал нож. Это слишком рискованно, но она должна знать стоит ли возвращаться еще к этому человеку. Лайя протянула ему в руку. — Я отвечу на любой твой вопрос, но только если у моего горла, будет приставлен этот нож, — Влад оцепенел, она увидела в глазах явный страх от этой выходки, но чего он боиться? — так или никак. Наверное любопытство взяло верх над страхом, хоть и с неохотой, но тонкое лезо ножа уже было приставлено к горлу. — Теперь спрашывай, — девушка тяжело сглотнула. — Почему ты вышла за него замуж? — если бы она была верна ему, пусть даже только по ночам, то не вышла бы замуж. — Потому, что он сделал мне предложение, отказ убил бы его, — значит его бы отказ убил, а вот то что она бросила его 6 лет назад на нем никак бы не отразилось? — Ты счастлива с ним? — девушка уже не знала, точно ли отвечать, хотя бы потому что лезвие все больнее врезалось в глотку, она просто надеялась, что ей кажется. — Да, я с ним счастлива, я рада, что вышла замуж за него, — она не врала, просто не могла, а ему все тяжелее было слышать ее ответы. — Тогда зачем ты верулась, не ради меня, ведь правда? — о да, она ним играеться, балуеться… и это уже был допрос подозреваемого. — Да, я не могу писать картины, и я решила вернуть свое вдохновение, я ничто не делаю ради хоть одного из вас. Влад… мне больно… Но эти алые струи крови, будто затуманили взгляд, эти ответы, которые просто наполняли его злостью, слишком поздно. Или точнее сказать поздно наступило еще тогда в аэропорту. 6 лет он жил этой женщиной, мечтал об ней. А она… Да, когда в тебе живет монстр, когда вторая твоя ипостась убийца — это одно. Но когда человек становиться монстром и остается в обличии человека — это другое. — Я люблю тебя, — да это была правда она любит его ее искрений взгляд, но дело в том, что любит его уже не та женщина, которой она раньше была, — прости, но его я люблю тоже. И в этот раз она тоже не врала. И этим ответом она заставила сделать его совсем непоправимое… Алая кровь брызнула на рубашку. И он прекрасно осознавал, что сделал… Убил любимую женщину. Первый раз он плакал, плакал, человеческими слезами. Никогда он себе этого не простит, ни за что. И никогда не обвинит в этом ее. — Что… тут…происходит, — Лео тяжело взглотнув и просто не мог пошевелиться от увиденного… Все тело онемело, все еще не понимал что произошло… Влад стоял на коленях перед его мертвой женой, а в его руках был окровавленный нож. — Что ты наделал, Влад? — Она… любила двоих