— Моряки и писатели изъясняются на совершенно разных языках

В одном небольшом городе жил писатель Пётр Игнатьевич Герасимов. Этот человек был известной в узких кругах фигурой. Он мечтал пуститься в плавание по морям и океанам. И однажды удача улыбнулась ему. Его младший брат Виктор, служивший штурманом на корабле "Мечтатель", сообщил, что капитан судна снаряжает экспедицию, чтобы отправиться в кругосветное путешествие, и хочет видеть Петра Герасимова среди пассажиров. — Это, конечно, замечательно, — сказал писатель, — но зачем вам я? — Ну как же? — спросил Виктор. — Ведь нашему капитану нужен человек, который опишет всё, что произойдёт во время путешествия. — Что же ты сразу не сказал, дорогой Виктор? — воскликнул Пётр, который очень обрадовался этой новости. — Подумать только! Мечтатель поплывёт на "Мечтателе", чтобы исполнить свою мечту! Это.... Это.... Герасимов-старший впервые в жизни не мог подобрать слов. — Великолепно? — предположил брат. — А в прочем, это неважно. Отправляемся через неделю. С этими словами Виктор ушёл, оставив Петра наедине ст своей радостью. Настал день отплытия. Братья Герасимовы вместе прибыли в бухту. Пётр пребывал в восторге. Он был так счастлив, словно только что стал отцом. Виктор представил брата и капитана "Мечтателя" друг другу. Лев Егорович Морозов (так звали начальника экспедиции) был мужчиной крепкого телосложения. На вид ему было лет сорок пять. Надо сказать, что имя и фамилия капитана давали о нём как о человеке весьма ясное представление. Он был храбр, как лев, суров, как мороз, и холоден, как лёд. Но несмотря на все эти качества капитан судна был человеком умным, добрым и весёлым. А ещё до ужаса упрямым. В общем, Лев Морозов был личностью неординарной, таинственной и загадочной — совсем как его любимое море. Прошло три дня с момента отправления в путешествие. Жизнь на "Мечтателе" шла своим чередом. Матросы вели себя так, словно они отправились на обыкновенную прогулку, а не в кругосветное плавание. Пётр Герасимов был счастливейшим человеком. Он не понимал только одного: каким образом матросы чётко выполняют команды капитана? Ведь Морозов произносит очень много непонятных слов. Однажды Пётр заговорил с капитаном на эту тему: — Лев Егорович, а если ваша команда не понимает ваших команд? — Такого быть не может, Пётр Игнатьевич, — ответил капитан. — Они обучены понимать мои команды. Ведь если я скажу им один парус поднять, а другой опустить, и меня не поймут, то корабль далеко не уйдёт. — И всё же, — настаивал на своём писатель. — Ведь ваши кливера, брамселя и фоки так похожи друг на друга! Я бы даже сказал, что они паруса-близнецы. — Положим, что так, — ответил Лев Егорович. — Но когда ты долгое время общаешься с теми, кто похож друг на друга, как две капли воды, начинаешь их различать. А вам, Пётр Игнатьевич, всё равно меня не понять. Увы, господин писатель, мы говорим с вами на совершенно разных языках. И капитан удалился. Прошло ещё два дня. С начала плавания погода была милостива к путешественникам. Но море порою бывает совершенно непредсказуемо. Начался шторм. Дул ураганный ветер, какого Лев Егорович никогда прежде не встречал. — Спустить все паруса! — командовал он. — Ляжем в дрейф и подождём, пока буря не утихнет. Что касается Петра Герасимова, то он стоял на палубе. Проходя мимо него, капитан предложил ему вернуться в каюту, на что писатель ответил: — Я не для того шёл в море, чтобы сидеть вдали от самого интересного. В следующий момент Пётр говорил так, будто его прервали. — И всё-таки я вам говорю, что лучшей пары, чем ветер и море вы не найдёте, как бы хорошо вы не искали. Ведь наш крайне переменчивый товарищ любит водную гладь, словно она его невеста, которая отправляет своих повзрослевших детей в плавание по течению Жизни. — Господин писатель, — обратился к нему Морозов, — я никак не могу понять, о чём вы говорите. — Увы, господин капитан, — ответил ему Герасимов, — моряки и писатели изъясняются на совершенно разных языках.