не стреляй

      Прежний стальной Александр Александрович Волков остался там в пыльно-кровавом Афганистане, со звенящими медалями на груди, думая, что они все же имеют цену. К новому, безнадежно сломанному Алику Афганцу кошмары рвутся в сны черным маревом, сжигая осколки души до тла.       Ему привычнее контролировать все то, что его окружает, забирая вновь всю ответственность на себя одного. Алику, в его изломано-распотрашенном мире это кажется единственно правильным и хоть сколько-то приносящим мнимую стабильность. Но Эльза у него это забирает, перекладывая его ответственность на свои обманчиво-хрупкие плечи. Она контролирует: Дыши, Алик, слышишь, на раз два три, я здесь. Касаясь пальцами ледяными, сжимая предплечья до боли, покрывая поцелуями горячечными хаотично вздымающуюся при вдохе-выдохе грудь.

Раз — и кажется сердце вновь бьется.

Два — огненное зарево пылающего кишлака исчезает, оставляя над головой лишь прозрачно-голубое небо и терпкий медовый запах, что разливается в воздухе.

Три — Алик наручники расстегивает поданным ею ключом, а Эльза разматывает его запястье стянутое бинтом, едва-едва касаясь покрасневшего полукруга пальцами, целуя бережно, сжимая его руку в своей. Он привлекает её к себе, чувствуя как горячее дыхание обжигает шею. А Эльза пальцами в него вцепляется, не отпуская ни на йоту и шепчет сбито-обещающе: Я всегда буду рядом. Вместе мы выдержим.       Алик верит.

***

      Она для него слишком. Слишком живая, слишком настоящая, слишком его. Девчонка-ураган. Вместе они — взрывоопасная смесь, но несмотря даже на это соотношение уравновешивающие друг друга раз разом. У Эльзы губы на вкус — клубничная жвачка, что Алик притаскивает ей в карманах своей куртки каждый день из соседней палатки. Она лопает пузырь и заливисто смеётся, когда он подхватывает её на руки и целует, наверное, чересчур собственнически, потому что страх потерять ее все еще по-прежнему в нём, сковывая сердце щемящей тоской. Алик шепчет ей в губы сущую нелепицу, но Эльза улыбается в ответ, лишь ближе прижимается и обвивает руками за шею. — Давай уедем? В Штаты, завтра же? Мне кажется, мы заслужили. Алик смотрит на Эльзу в упор. Варианты прикидывает, расставляет приоритеты. Постороннее, казавшиеся раньше незыблемыми, как чужие проблемы, что он тащил на себе все это время, почему-то отходят в сторону, оставляя дорогу для будущего. Ему на мгновение страшно становится от перемен, что ждут их. Но Эльза его за руку берёт, обводя бугристые шрамы тонкими пальцами. Эльза смотрит в ответ и терпеливо ждет.       В этом взгляде для Алика — новое завтра.