Тот, кто должен умереть

      Прохладный декабрьский ветер пробирается через не такое тёплое пальто Чонгука, вызывая множество противных мурашек по телу, отчего тот ежится и хлюпает носом. В сотый раз жалея, что вообще надел это дурацкое пальто. Прыгает с ноги на ногу, пытается как-то согреться, хоть и стоит здесь меньше пяти минут, на какие-то мгновения мечтая о том, чтобы зайти в теплое кафе напротив и заказать чашку горячего кофе. У него слюни текут от исходящих оттуда запахов вкусной еды, а от уютной рождественской обстановки ему хочется все бросить и присоединиться к счастливым людям, что сидят там и не мёрзнут... в отличии от него.       Мимо него проезжает велосипедист, слегка задевая Чонгука локтём, вызывая в альфе желание достать пистолет из кабуры и всадить пулю тому в натянутый спортивными лосинами зад. Но тот уже далеко, да и его цель выходит, наконец-то.       И не один.       Он лезет ледяными пальцами в карман за телефоном и набирает заученный номер, бросая взгляды на свой объект, который, к счастью, ещё стоит у входа в кафе и общается с друзьями, изредка посмеиваясь. Нажимает на вызов, прислоняет холодный экран к уху и ждёт, когда гудки прекратятся, чуть стуча зубами, стоит ветру усилиться.       — Алло? — тихо и устало.       Наверняка только что пришел с работы.        — Не узнаешь?       Молчание несколько секунд, переваривает.       — Чонгук, — обречённо произносит тот, как смертельный приговор, понижая тональность. — Как… как ты нашел мой номер?       — Лучше спроси, где я, — Альфа не отрывает взгляда от смущённого омеги, который продолжает стоять уже с одним парнем-альфой, о чем-то мило, судя по всему, беседуя, и даже не замечает, что за ним следят. Чонгук прислушивается к шагам на той стороне, слышит хлопок двери, а затем встревоженный голос.       — И где ты?       Голос омеги подрагивает, что не может не радовать.       — Напротив кафе, из которого вышел твой сынок. Сейчас он смеётся над какой-то тупой шуткой альфы, смущается, как девственник и прячет смазливое лицо в шарф, — Он говорит резко, давит. Но на деле ему на мгновение хочется полностью уйти в наступающий праздник с головой и отдохнуть за эти тяжелые полгода, но всё-таки разгоняет эту мысль работой.       Омега — его цель. Тот, кого он должен скоро убить. Раскрасить Рождество кровью и подарить незабываемые эмоции его горе-папаше.       — О боже… — нервно сглатывает. Слышно, как Сокджин в панике начинает ходить по комнате туда-сюда. — Только не Тэхён, прошу… Умоляю, Чонгук, прошу тебя, — голос подрагивает и замолкает, затем раздаются всхлипы. — Господи… Боже мой, он же ничего не знает. Это только моя проблема, прошу…       Чонгук с недовольством вдыхает холодный воздух через ноздри, которые моментально леденеют и неприятно стягивают.       Надоела эта рутина и бессмысленная болтовня.       — А он красивый, — Чонгук, с некой отстранённостью смотрит на смазливую пару и решает надавить, добить Сокджина морально по полной. —Пожалуй, я его и трахну напоследок, — и слегка хмурится от своих же слов. Не любит он такие громкие слова, терпеть не может, но именно они калечат сильнее всего, действуют должным образом.       Чёрт, надо же… Его забавит этот Тэхён. Он даже не знает, как вести себя перед альфой.       — Что ты такое говоришь, ублюдок?! Ты… ты, — Истерит омега, расходясь всхлипами, на что альфа реагирует… никак. Дышит на окоченевшую ладонь, согревая ее теплым воздухом и ждёт, когда эта сопливая парочка разойдётся. — Тебе нужен я, оставь Тэхёна в покое! Слышишь?! Приезжай ко мне и разберись мной, сукин сын! Ты… Не смей и пальцем его трогать…       — Надеюсь, это будет для тебя уроком, тупой ты идиот, что разводить влиятельных людей на огромные деньги не стоит, — равнодушно басит альфа, прислоняя согревшуюся руку к уху, чтобы снова чувствовать его.       — Клянусь, если ты хоть пальцем его тронешь, то я тебе…        Чонгук только вяло хмыкает из-за глупой смелости омеги.       И тот сразу же замолкает, понимая, какую глупость сморозил, прекрасно зная, кто такой Чонгук и чем он занимается. Альфа продолжает, понижая бас.        — Трону, Джинни, трону. Я буду трогать у него такие места, от чего он будет стонать, как ненасытная шлюха своим сладким ротиком, умоляя, чтобы я трогал его, трогал и трогал… А потом, — Он внезапно приостанавливает свою речь, от которой даже немного согревается, замечая, как омега собирается прощаться с этим парнем, и особо не вникает на смешные угрозы Сокджина. Его внимание полностью принадлежит Тэхёну. Тот мнётся, стоит альфе обнять его на прощание и всё-таки неуклюже отвечает, чуть посмеиваясь. От такой картины Чонгук крепко сжимает зубы. Их слащавость даже на зубах чувствуется. — Потом я засуну ему глок в рот и спущу весь магазин… А сейчас я пойду. Ты утомил меня своим нытьем, — И завершает вызов, слыша из трубки последние мольбы не трогать его Тэхёна. Который, к слову, наконец, прощается с этим остолопом и уходит.       Разминает заледеневшие плечи и собирается переходить дорогу, пока не замечает, что Тэхёну звонят. Останавливается, догадываясь, кто звонит. Здесь слишком людно, чтобы просто подойти, взять омегу за шкирку, и потащить за какое-нибудь здание, завершив дело, — начнет орать.       Поэтому он не спеша, как хищник к жертве, переходит дорогу, скрываясь за толпой переходящих пешеходный переход людей, приближаясь к нему со спины. Аккуратно достаёт глок из кабуры, наблюдая за счастливым лицом омеги.       Смотрит на экран сенсора и улыбается, как дурак.       Снимает варежку правой руки зубами и от такого простого незамысловатого жеста в груди Чонгука разрастается непривычное приятное тепло.       Милый…       Милый?       Что?       После чего морщится от внезапной сентиментальности.       С каких пор… альфа так думает?       Он всегда славился своей холодностью и спокойствием в экстремальных ситуациях, крайне редко проявлял хоть какие-то эмоции, будучи всегда хмурым, чем не раз пугал взглядом остальных, переиграв даже Юнги в этой игре. И сейчас для него такие проявляющие, хоть и мельком эмоции удивляют.       Мороз, грёбаный мороз так влияет на него, другого объяснения альфа не видит. Насмотрелся на счастливых людей от предстоящего Рождества в кафешке, вот и позавидовал немного.       Сейчас ему нужно сосредоточиться на задании.       Чонгук не даёт ему провести пальцем по экрану: Подходит близко и тычет оружием тому в спину, напугав омегу эффектом неожиданности.       — Господи! — негромко удивляется Тэхён, испуганно приложив руку к груди и собирается повернуться, но Чон тычет в зелёный пуховик сильнее, чтобы тот почувствовал и понял. — Что такое…       — Не. Поворачивайся. — чётко чеканит альфа каждое слово.       — Что… Кто вы?! — пугается омега, застыв столбом.       — Телефон в карман, — спокойно и серьёзно, но при этом не повышает голос, стараясь не привлекать внимания людей. — Если попытаешься крикнуть — пристрелю. Даже пикнуть не успеешь.       — Боже мой…       — А теперь иди. Медленно.       — Пожалуйста, не надо… — Его голос подрагивает, хоть и пытается в спокойствие.       Чонгук давит оружием сильнее, подталкивая.       — Пошёл. И лицо нормальное сделай, а то внимание привлекаешь, — раздаётся апатичный голос сзади Тэхёна, но омега не может контролировать дрожащие губы и слезящиеся глаза.       И Чонгук понимает. Понимает, как сейчас тому страшно, но это его работа. Запугивать, а кого-то убивать.       — Прошу, — шепчет еле слышно. — Прошу вас… Вам деньги нужны? Я отдам вам всё, что у меня есть…       — Молчи и улыбайся, — уже громче и настойчивее, вновь тыкая глоком тому в спину. — Иначе твои мозги разлетятся по тротуару, как праздничный фейерверк.       Чонгук слышит, как Тэхён пытается подавить всхлип и только закатывает глаза. Неужели так сложно следовать его правилам? Он начинает закипать. Сейчас вот-вот кто-нибудь заметит их. Нужно срочно найти тёмное местечко, где их никто не увидит.       — Прибавь шагу… Ну же! — и гортанно рычит для устрашения, косясь в стороны прохожих.       Действует моментально. Тэхён ускоряет шаг, Чонгук тоже, так, чтобы не на миллиметр не отходить от него и вовремя схватить за меховой капюшон, если омега надумает сбежать.       Они кое-как проходят через толпы гуляющих людей, случайно задевая их локтями, выслушивая в свою сторону различный мат.       — Что вы сделаете со мной? — говорит и кажется немного уверенней и спокойней, хоть и чувствуется в его голосе дрожь.       — Тц, — цокает альфа, стоит одному из спешащих прохожих толкнуть плечом.       Альфа не успевает взяться за капюшон — Тэхён убегает, как можно быстрее, крича на всю улицу, не заботясь, что может подскользнуться на покрытом льдом тротуаре.       — Чёрт тебя дери, гадёныш…       И ничего не остаётся, кроме как бежать за ним, перед этим убрав глок во внутренний карман пальто, а потом хорошенько заткнуть им же эту сволочь, как и обещал Сокджину.       Слишком много проблем от этого паршивца.       Перебирать заледеневшими ногами тяжело, особенно когда поверхность скользкая и никакая соль тут не помогает, но всё же не отступает. Чонгук прекрасно видит этот огромный капюшон вдалеке, старается не упустить его из виду, пока не загорается зелёный человечек, и толпа из черных и серых курток и пальто не наваливается прямо в сторону Чонгука, как лавина.       Припёрло же всем сразу!       Ускоряется, стоит потерять Тэхёна из виду, предполагая, куда он мог забежать, случайно задевая стоящего наряженного Санту с шапкой мелочи в руке, которая рассыпается по посыпанной солью дорожке.       — Ты, кусок дерьма, смотри куда прешь! — орёт прокуренным голосом Санта в след. — Ублюдок, смерти хочешь?!       Да что же такое?!       И его хвалённый контроль над эмоциями в миг рассеивается.       Он злится, он очень сильно начинает злиться.       Этот чёртов омега сейчас вызывает в нём волну непривычной ярости и разрушает все его планы, так что когда он поймает его… Чёрт, когда он поймает его, убьёт без раздумий и какой-либо жалости.       Голос ряженого Санты растворяется в толпе, Чонгук умело оббегает каждого, практически никого не задевая, выходя на практически безлюдный тротуар.       Никого, кроме гуляющих подростков.       Где он? Где этот чёртов…       Но его внимание привлекает, как в тёмном переулке мелькает знакомый мех, затерявшись в кромешной темноте кирпичных строений.       Чонгук незамедлительно несётся туда, выдыхая пары воздуха, и, наконец, останавливается, забежав. Впереди кирпичная тена, мусорные контейнера и… Тэхён. Он точно где-то здесь. Чонгук уверен в этом. Прячется за мусорным контейнером, потому что сам себя загнал в эту ловушку.       Облегчённо выдыхает и заходит в темноту, еле освещаемую мигающим уличным фонарём.       Так себе райончик. И затянуло же их сюда…       — Долго прятаться будешь?       Осмотрев за мусорными контейнерами он не находит ничего, кроме мусорных рваных пакетов и дохлой крысы на снегу.       Он же… не залез вовнутрь? Чёрт, ему не хочется потом возиться с его вонючим трупом.       Но всё-таки проверяет. Нет. Никого. Даже облегченно выдыхает.       — Вылезай, Тэхён. Ты меня порядком злишь, — приподнимает крышку ещё одного контейнера, морщится от противной пробивной вони и сразу же закрывает. — А я обычно спокоен.       Шорох.       Чон поворачивается на звук, замечая, как из-за мусорного контейнера пытается вылезти запыхавшийся Тэхён, но его нога застревает между баками. Он, понимая, что его спалили, начинает вырываться сильнее, рыдая в отчаянии.       Чонгук чувствует себя хищником, с еле заметной довольной ухмылкой наблюдая за зрелищем.       — На... На помощь! Помогите кто-нибудь! Боже… вытаскивайся… ну же... Господи, ну... ПОМОГИТЕ!!! Пожалуйста!       Чон же не понимает, как мог упустить его из виду. Альфа проверял эти контейнера, но никого там не видел. Неужели эта сволочь оказалась настолько хитрой?       И прежде чем подойти к нему, тот всё-таки освобождается, падая на снег. Пытается встать, но Чонгук, оказавшись более быстрым, хватается за этот треклятый мех и тянет на себя. Тэхён, теряя равновесие, подскальзывается и с грохотом снова приземляется попой на землю.       — Ну и раскричался же… как на свинобойне, — бесстрастно изъявляет альфа, потягивая того в темноту, к стенке, по снегу.       Тэхён вырывается, кричит, благо для Чонгука, район действительно оказывается неблагополучным, где подобные крики никого особо не волнуют.       Здесь никто и не ходит.       — Пустите! Пустите меня! Прошу!!! Я никому ничего не скажу!!!       О да, типичный бред, который альфа слышит из раза в раз. Ему всё равно никто не поверит, даже если Тэхён в живых останется.       Полиция прекрасно обо всём знает, глупый.       Внезапно, груз становится гораздо легче тащить. В непонятках, Чонгук поворачивается, глядя, как тот, но только уже без куртки в одной вязаной белой кофте отчаянно бежит вперёд, к свету, оставляя в руке альфы свою зелёную куртку.       «Какая же ты бойкая сволочь, оказывается»       Сжав челюсть со всей силы, бежит за ним, не дав Тэхёну возможности добежать, крепко схватив за руку, потягивая за свитер.       Омега издаёт крик, пока Чонгук не зажимает ему рот рукой.       — Как же ты шумишь! — запыхавшись злобно цедит Чон, сжимая его рот с такой силой, чтобы он заткнулся наконец и не слюнявил его ладонь. — От тебя одни проблемы, говнюк ты мелкий… Ну хоть не похож на своего безмозглого папашу, — глаза Тэхёна в шоке расширяются, Чонгук не может не усмехнуться. — Ага, — кивает альфа. — Видишь, ещё и догадливый. А теперь не зли м… — И замолкает, сглатывая.       Какого чёрта?       Ему показалось, или он действительно почувствовал запах персика?       Принюхивается, нахмурившись, не понимая до конца, откуда он исходит.       Его любимый запах. И как парализует, от неприятного осознания.       Мысли теряются, внимательно смотрит в мокрые, уже опухшие глаза Тэхёна, который тоже не понимает, почему альфа так резко заткнулся.       Чонгук громко сглатывает, внюхиваясь. Определённо, еле заметный запах исходит от него… От Тэхёна.       — Какого чёрта? — спрашивает он, скорее у самого себя.       До этого Тэхён не пах ничем, наверняка из-за сильного мороза и этой грёбаной огромной куртки и всё же… Неужели этот мелкий говнюк и есть… его истинный?       Но мысли моментально возвращаются к работе, стоит тому дёрнуться в его хватке, в попытке убежать. Чонгук резво достает глок из кармана, приставив к виску Тэхёна, заставляя того издать глухой звук, похожий на скуление.       — Будешь вырываться — закончишь свою жизнь среди мусорных контейнеров, я гарантирую, — но его голос не звучит уверенно. Чонгук вообще не знает, что теперь ему делать.       Кажется, он нашёл свою пару, своего истинного при таких странных обстоятельствах. Его цель — его истинный.