медовый пирог

      О, снова эти ужасные и непрошенные мысли, от которых Дин так старательно отгорождался все эти годы после «пропажи» отца. Снова он думает об этом всём подряд, снова не может сосредоточиться и сделать единый вывод.       «Выбор есть всегда.»       Но сейчас Дину так не казалось. Все мысли смешались в один апатичный комок, который становился всё больше и больше. Все эти проблемы, вся его ответственность за Сэма, вся вина, которая образовалась после смерти Кастиэля, все не высказанные слова, все не сделанные шаги, которые можно было исправить будь у него возможность вернуться в прошлое, все те души, которые он не смог спасти из-за своей грубости или упрямости или тугодумия. Это всё свалилась резко и неожиданно. Дину хотелось плакать, рыдать, метать, умереть в конце концов. Он не видел для себя что-то счастливое, он не видел своего будущего, он просто плывет по течению, надеясь, что что-то может случиться, что-то, что поменяет его жизнь в другое направление.       В такие моменты рядом был Кастиэль. Но сейчас его нет. Нет этого глупого ангела, который мог положить руку на плечо Дина, посмотреть так проникновенно (даже когда был человеком, он не утерял этого. Удивительно), а после сказать «Дин.» И всё. Но это помогало куда лучше, чем все эти речи «не стоит винить себя», «просто ты заботишься о других, это нормально, ты молодец», «всё будет хорошо».       Ни черта уже не будет хорошо, подумал Дин. Он сел на кровати, уставившись в стенку. Вроде как он должен плакать, но ничего не происходит. Ему просто плохо и больно, он просто поддается апатии и этим ужасным мыслям, он даёт саморазрушаться себе изнутри. Сколько он вообще умирал? Достаточно для его то жизни. И это была та обычная жизнь, которую никому бы не порекомендовал, как бы классно её не описали. Не все могут умереть, а потом их бог или какой-нибудь архангел воскресит. В этой реальности всё совершенно не так.       Как он вообще вступил на эту скользкую дорожку? Желтоглазый демон, а после ад, затем спасение, апокалипсис, жуткие существа из чистилища, падение ангелов, падение всего. Дин спрятал лицо в ладонях, судорожно вздыхая. Как он устал. И ведь не дал ещё и Сэму закончить этот Стэнфорд. И он винит себя в этом. Винит, что не может дать младшему брату что-то большее, куда большее: нормального детства без всяких мотелей, нормальную школьную жизнь со своими минусами и плюсами, в конце концов, даже надеялся, что у Сэма будет нормальное будущее. Будет достойное образование, может и не одно, будет девушка, в последствии жена, будут дети, будет старость. Будет всё как у обычных людей. И Дин, правда, пытался это сделать. Хоть каким-то способами. Но этот демон.       — Ох, Кас… — пробормотал Дин, судорожно дыша, чувствуя как напрягаются глаза, из которых вот-вот должны пойти слёзы. Но не идут, — Кас, Кастиэль, как же мне не хватает тебя.       О, эти слова он всегда произносил в одиночестве. Без Сэма. Ему не хотелось показывать слабость. Ему хотелось быть сильным, а не тем, во что сейчас превратился…       Звук крыльев заставляет Дина резко поднять голову и уставиться. На Каса. На этого ангела в привычном его сосуде, в этом привычном плаще, костюме, волосах, глазах. Дин смотрит в глаза Кастиэлю, просто смотрит, как и всегда. И тот тоже смотрит. Эти их переглядывания иногда смущали Сэма. Ладно, не иногда, а всегда. Сэм потом все уши ему прожужжал, что ему неловко в эти моменты.       Проходит минута. Две. Три. Пятнадцать. А потом Дин срывается с места, отталкиваясь одной ногой и сразу же хватая Кастиэля в крепкие объятия, отчаянно желая, чтобы тот не оказался игрой его мозга. Или не улетел. Не пропал, не умер. Сжимает в своих пальцах этот чертов такой родной плащ, утыкается щекой в ключицы ангела, точнее там, где они должны обитать. О, и плачет. Наконец-то. Даже больше, звуки его истерики заглушает одежда, а слезы впитывает ткань, становясь неприятно мокрой. Но какая разница, Кас здесь. Кас сейчас с ним. Снова. Он снова утешает этого непутёвого охотника, снова дарит это почти забытое тепло. Разве Дин заслуживает его?       Кастиэль, в свою очередь, чуть вздрогнул, но сразу же обхватил Дина руками, чтобы тот не свалился. А после нескольких секунд неуверенности, стал гладить рукой по голове, успокаивая. И похоже это работало. Кас знал об этих истериках. Может и не о всех и может они не совсем ими являлись. Но ангел знал, что охотник бывал сломлен, что мог позволить себе «пустить слезу» пока этого никто не видит. Ну кроме самого Каса. Кажется, при нем Дин был именно тем Дином, которому хотелось пожаловаться или поныть, что у него не было нормального детства, что на него спихнули эту обязанность насчёт Сэма, что он хотел бы просто бросить всё и уехать. Далеко. На другой конец континента. И Кас знал это. Он позволял себе наглости узнавать о мыслях Дина, но старался этим не пользоваться так часто.       — Дин, — проговорил Кастиэль, останавливая руку на голове в районе затылка, — скажи. Что случилось.       Охотник даже не пытался отстраниться, лишь рвано вдыхал и выдыхал, стараясь успокоить сердце и лёгкие. А после начал говорить, приглушённый одеждой, потому что отстраниться от ангела — всё равно, что потерять его. Снова. А Дин этого не хотел.       — Прости, Кас. Прости, пожалуйста. Прости-прости-прости, я не хотел тебе делать больно так много. Прости, пожалуйста, прости. Я не понимаю, чем тебя заслуживаю, просто прости, и спасибо. Спасибо, спасибо, что ты был рядом, спасибо, что помогал, спасибо, огромное спасибо, и прости, Кас…       — Дин, — остановил поток слов Кастиэль, осторожно начиная идти в сторону кровати, таща за собой Дина. Он сел и позволил Дину сесть рядом с собой, вновь давая возможность уткнуться носом в одежду и обнимая уже под плащом. Кас медленно стал гладить рукой по спине охотника, — Дин, когда любишь кого-то, то принимаешь и недостатки и хорошие качества. Разве нет?       Дин неопределенно пожал плечами — попытался, что значило, что он не знает. Он любил Сэма, принимал все его недостатки, но и был с ним буквально с самого детства, поэтому много чего знал. Впрочем, с Касом у него было похожее. Особенно после его смерти, Дин понял, что, в принципе, прощал каждый раз ангела, даже если продолжал указывать на его не верные шаги в этой жизни. Хотя за такие шаги сам Дин превосходит. Кстати о смерти.       — Кас, почему ты жив? Тебя разве… — он сглатывает комок, из неоткуда образовавшийся в горле, — разве не забрала Пустота?       — Забрала, — подтверждает Кастиэль, наклоняя голову в привычном жесте, — но Джек вернул.       Точно. Ну конечно. Джек. Дин совсем забыл, что Джек теперь Бог. Да, ему это по силам. Определенно. А раз он вернул Каса, вполне логично предполагать, чтобы тот помог разобраться и сделать что-то лучше. Да. Дин вздохнул.       — Ты ведь останешься? — с надеждой спросил охотник, отводя взгляд на стену, которая резко стала интересной.       — Конечно, — уголки губ Каса дернулись в улыбке, — но думаю, тебе стоит сейчас отдохнуть.       — Да, — заторможенно проговорил Дин, вставая и откидывая одеяло, — да, конечно. Хорошо.       Дин скидывает обувь и забирается под одеяло. Постель противно холодная, а одежда, которую он не попытался снять, совсем его не греет. Он всё ещё рвано дышал, некоторые слезы всё ещё прорывались на свободу, но он уложил свою голову на подушку. Подумав несколько секунд, он повернулся лицом к Касу, который всё ещё сидел на кровати и следил за действиями Дина. Винчестер нахмурился, разглядывая ангела и не веря своим глазам, затем вытащил руку из-под одеяла, потянувшись ею к Касу. Схватил за запястье и потянул на себя. Кас поддался и в итоге лёг рядом, Дин в свою очередь обнял ангела.       — Я, правда, прошу прощения за всё, что делал, — тихо проговорил Винчестер, закрывая глаза и кладя руку в волосы Каса. Тот судорожно выдохнул, затем высвободился из объятий Дина на несколько секунд, чтобы снять обувь, и забрался под одеяло, снова позволяя Дину обнять себя.       — Дин, я же говорил, — ответил Кастиэль, разглядывая пуговицу на рубашке.       — Я знаю, Кас, — Дин прижал его к себе ещё сильнее, зарываясь носом в волосы ангела, — но, правда, прости.       — Всё хорошо, — Кас уткнулся лицом в грудь Дина, закрывая глаза и позволяя себе расслабиться.       Винчестер глубоко вздохнул и судорожно выдохнул. Слез уже не было, а высохшие дорожки от тех самых слез оставили неприятный соленый след, который, вообще-то, стоило бы убрать водой. Но Дину не хотелось сейчас вставать и творить эти действия. Ему всё ещё не верилось, что Кас — не игра его мозга, а реально сейчас здесь с ним. И Дин ценил это. Может и не показывал, но он всегда ценил то, что Кастиэль оставался с братьями, несмотря на то, что он мог выбрать небеса и забыть про Винчестеров как страшный сон. Или неприятный момент в своей ангельской жизни, наверняка, если бы он попросил Наоми, та бы с радостью убрала моменты его жизни с Винчестерами. Дин вздохнул, чувствуя, что через несколько секунд заснёт в спокойствии.       — Я тоже, — пробормотал Дин, уже полностью отдаваясь сну.       Кас резко открыл глаза, осторожно поднял голову, чтобы рассмотреть умиротворённое лицо охотника, замечая любые детали. Конкретно цепляли, конечно, веснушки. Когда он был человеком, ему даже хотелось поцеловать каждую веснушку, что была на лице Дина. Впрочем, желание не поменялось, но сейчас Каса интересовало совершенно другое. Ему страшно от того, какие выводы мог сделать от простого «я тоже».       — Что ты имеешь в виду? — осторожно шепотом спросил ангел, всё ещё рассматривая лицо охотника.       Видимо, тот всё ещё не был в глубокой стадии сна, поэтому открыл глаза, повторяя действия Кастиэля.       — Я тоже, — улыбнулся Дин, — тебя люблю.       Кас хотел было удивиться, задохнуться (в его случае это маловероятно), всё, что угодно испытать, но почувствовал тепло на своих губах, а ещё лицо Дина прямо близко-близко. Что ж, сейчас он действительно счастлив, даже намного счастливее, чем тогда, когда его забирала Пустота. Кас прикрыл глаза, неловко отвечая на поцелуй. Он был не долгим, но приятным и желанным. Дин стал покрывать лицо Каса мелкими поцелуями щёки, нос, лоб, ангел в ответ приятно жмурился, улыбаясь и наслаждаясь. Это было настолько чертовски нежно и приятно, что у него конкретных слов на эти действия и чувства не находились. У него не было такого, когда он был человеком, но и когда был ангелом этого вообще не было.       Кас определенно любил нежную сторону Дина, который заботился, и эта забота была прекрасной и ненадоедающей. Ангелу и так не хватало быть рядом с охотником в связи просьбой Джека в помощи насчёт Рая. Поэтому позволил себе прилететь к Дину. И не зря. Чертовски не зря.       — Я думаю, надо сказать Сэму, — всё ещё улыбаясь, проговорил Кас, чувствуя приятные ощущения на затылке от рук Дина, — он ведь тоже переживает.       — Да, — согласился Дин, смотря на «правильно» счастливое лицо ангела, — но чуть позже, я имею право быть с тобой больше.       Кастиэль глубоко вздохнул.       — Это же нечестно.       — Всё предельно честно, — Дин улёгся поудобней, — утром скажешь.       — Скажешь? Разве не ты должен это говорить? — удивлённо спросил Кас.       — Я без пяти минут назад был в депрессивном состоянии, я утром всё ещё буду отходить, а теперь дай поспать, — проворчал Дин, но через несколько секунд уткнулся носом в рубашку Каса и позволил себе уже полностью провалиться в прерванный сон.       Кастиэль вздохнул, рассматривая стену напротив, не замечая существенных изменений (что, впрочем, логично). Его пальцы медленно гладили волосы Дина, иногда переходя на массаж головы. Вся атмосфера в комнате и между ними стало вдруг такой умиротворённой, даже куда лучше, чем было раньше. И ангелу это нравилось, а то, как спокойно спал охотник, тоже многое означало.