***
Это был зимний. Холодный до жути день. Бетти опаздывала на работу в казино, машина как назло не заводилась. Поэтому пришлось вызывать такси, девушка смотрит на часы. Она опоздала на 15 минут, кажется ей светит выговор, ещё в добавок сегодня важные гости, которых она должна была обслуживать. Такси останавливается у неоновой вывески в казино, как всегда, встречает посетителей, так и маня свой красотой зайти внутрь. Бетти пихает деньги и вылетает пулей из такси, попутно крича: — Сдачи не надо! Она врывается в здание, сбрасывает с себя пальто, и буквально за пару минут до гостей встаёт за барную стойку. В голове проносится лишь одна мысль: «пронесло». Она стоит и уже пять минут начищает бокалы, а щеки до сих пор горят от холода. Хлопает входная дверь, оповещая о приходе гостей, слышится топот большого количества человек. Элизабет выходит из-за барной стойки и встречает гостей своей милой улыбкой. Всего их было шесть человек, все как обычно напыщенные индюки, с пошлой улыбкой до ушей при виде девушки. Элизабет привыкла, вот только последний мужчина даже не улыбнулся ей, он лишь мимолётно провел взглядом в ее сторону. Но за это мгновение Бетти успела изучить его, холодной, безжизненный, зеркальный взгляд пепельных глаз. Представьте себя, что вы смотрите человеку в глаза и из вас как будто высасывают все эмоции и жизненные силы, вот таким показался его взгляд американки. Она буравила ему спину, пока он уходил. Походка напряжённая, такая редко бывает у богатеньких деток. Обычный черный костюм, рубашка, застегнутая вплоть до последней пуговицы, нет зализанных лосьоном волос, наоборот, они были кудрявые, и кажется, от природы. Единственное, что помогало его отличить от обычных людей, это золотые часы с бриллиантами на правой руке. Бетти в этот вечер вдоволь насмотрелась на него «исподтишка». Россыпь родинок на лице, выпирающие скулы, аккуратный нос с еле заметной горбинкой, накаченные тело и руки с выступающими венками. Говорил он мало и лишь односложными предложениями. Но, что больше всего ее удивило он курил папиросы, мало кто сейчас их курит в Америке. Да ещё к тому же он даже не удосужился хоть раз стряхнуть с нее пепел, видимо, на столько лень ему это было, что он решил — это будет лишним. За весь вечер ни одна его скула не дрогнула, а мимика лица была, как у фарфоровой куклы. После этой встречи Купер не могла уснуть по ночам, перед ее глазами вставал его образ и пепельные глаза. Ей было интересно он всегда таким был не разговорчивым или только в баре. Каждую неделю по воскресеньям, они теперь приходили играть в покер. Он всегда выигрывал, но делал это как должное и сразу же уходил. Как то раз у Бетт снова сломалась машина и она решила, что дойдет пешком. На улице было холодно и темно, Элизабет шла летящей походкой, это было странно, но ее настроение было прекрасным. Она сама не понимала почему, хотя нет она знала. Как не странно ей хватало мимолётного взгляда его глаз, просто присутствия, чтобы уже таять от любви и чувств. Но думы Купер прерывает черная Mercedes-Benz, которая паркуется прямо рядом в ней, окно переднего сидения приспускается. Она улыбнулась своей ангельской улыбкой, за рулём сидел Форсайт Пендлтон Джонс III, его имя она узнала в списках гостей казино. Он молча кивает ей сесть, и та запрыгивает в машину. Всю дорогу они ехали молча, но Бетти хватало, и этого, управлял машиной он вальяжно и умело. Плечи расслаблены, взгляд в никуда, рука плавно переключает в нужный момент скорости, спина откинута на сиденье — этот образ отпечатался в ее сознание навсегда. Он спросил низким бархатистым голосом и у Бетт сердце пропустило удар: — Куда хочешь поехать? Домой? — А можно к тебе? — просила она, поглядывая на него своими изумрудными большими глазами. — Хорошо. Они зашли в большой особняк, от которого у Элизабет закружилась голова. Такие могут только во сне присниться или в мультике и фильме показать. — Я могу осмотреть дом? — Да. Он молча пошел показывать ей все свои комнаты, но когда они зашли в библиотеку, радости Элизабет не было предела. Она молча прошлась мимо полок с книгами, касаясь своими тонкими пальцами переплётов книг. В глаза бросилась ее любимая книга автора Тони Моррисон «Возлюбленная». Она взяла осторожно ее в руки, провела рукой по обложке, открыв книгу она почувствовала тонкий аромат: ее любимый запах. Девушка подняла глаза на Джонса, который курил папиросу, раскинувшись на диване, и смотрел в окно. Девушка прошептала: — Можно я тебе почитаю, это мой любимый автор? Он лишь молча посмотрел на нее и слегка кивнул. Что может быть прекрасней: ночь, треск поленьев в камине, аромат его любимого парфюма, рука, которая слегка приобнимет за плечи, запах его папиросы. Бетти читала всю ночь, погрузившись с головой в это прекрасное мгновение, хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.***
В полете она потихоньку всхлипывала, поджав колени к себе. К ней пару раз подходила стюардесса, но она же не подняла на нее голову, сейчас ей нужно побыть одной. Сейчас ее мир потихоньку разваливается на части. Она чувствовала себя надломанной, нет, даже разбитой. Паршивое чувство понимать, что ты любил всем сердцем, надеялся, тебе казалось тебя тоже любят, но видимо ты ошибался. Ей, казалось, что она видит мир серыми красками, а может это просто глаза заволокло пеленой слез. Сегодня официальной для нее самый паршивый день в мире. Бетти не знала почему, но ей казалось, что она поступила неправильно, сбежав, кто вообще её за язык тянул это говорить. Она закрыла глаза и новое воспоминание режет ее сердце.***
После этого вечера, он через день, как по расписанию всегда приезжал к ней на работу и они ехали к нему домой. Дело пару раз доходило секса, но Бетти все так же не могла вытянуть из него и слова. Сначала ее это убивало, разъедало изнутри по кусочкам, но после она привыкла. Мы же все разные, ей даже нравилось его молчание, оно иногда было красноречивее всех слов. Может ей просто, так казалось, и она тешила себя надеждами, что он просто всегда был такой. После очередного вечернего секса, когда он сидел, покуривал папиросу, лежа рядом и смотрел в одну точку на стене, она решила задать вопрос, который давно ее мучил. Ну или просто уточнить, поскольку ему все равно: — Джаг… Можно я перееду к тебе? Я все равно ночую дома через ночь… Он лишь отстранённо кивнул ей, продолжая покуривать и выдыхать едкий дым в комнату, от которого у Бетт поначалу морщился носик и першило в горле. Бетти переехала к нему. Они завтракали вместе, смотрели фильмы, гуляли, но все это делали молча. Он предложил больше ей не работать в казино, и она согласилась. Иногда Бетт не хватало общения, и тогда здорово выручала прислуга, она болтала с горничной или поваром. Но то что Элизабет выводило из колеи— это походы Джана в казино, через день, строго в девять часов. Он мог встать и не дослушав Бетти на полу слове книги уйти, ее это сильно задевало. Казалось она ему нисколько не важна, но Бетти невзирая на обстоятельства всегда была рядом. До сегодняшнего дня.***
Она открыла глаза, диктор объявлял о посадке самолёта, Бетти машинально пристегнула ремень. Все тело ныло, но это не сравниться с режущей болью в грудной клетке. Она попыталась проморгаться, после долгих рыданий, и собраться с мыслями. Надо было решать где она будет жить, и что ей вообще делать. Первое время можно будет пожить в гостинице, думала она про себя, хоть и эта затея ей не нравилась. Но другого выхода не было. Самолёт благополучно приземлился и Бетти забрав чемодан вышла из него. На улице уже светало, было прохладно, но девушка решила, что обойдется без теплых вещей, ей не хотелось одевать пальто. Может удастся развязать запутанные в клубок мысли. Смешно, как она не пыталась не думать о нем, ее мысли всегда сводились к одному. Она не помнит, как доехала на такси до отеля, как заказала себе номер, как дошла до номера, как заказала себе бутылку коньяка, хоть и раньше его никогда не пила. Она уже не помнит сколько выпила бутылок, но точно помнит цвет его глаз, точно помнит место положение его каждой родинки на лице, точно помнит его руку, возвышающуюся над пепельницей, точно помнит, какие он курит сигареты. Смешно до жути, сбежала от человека телом, но не душой и как бы она не старалась, она не могла забыть ЕГО. Бетти допив очередную бутылку поняла, что больше в нее не влезет, ей вдруг стало плохо и она побежала в туалет. После этого Элизабет завалилась на кровать, даже не переодеваясь. На следующее утро она просыпается от громких стуков в дверь, голова раскалывается на части, а от громких хлопков, кажется сейчас вообще лопнет. Она аккуратно встаёт с кровати и направляется к двери, когда она ее открывает, то её изумлению нет предела. Элизабет протирает глаза ладошками, думая, что это галлюцинации, но нет он все так же стоит перед ней. Она молча пропускает его в комнату. Джаг садиться на не заправленную пастель и закуривает очередную папиросу. Его взгляд ни чуть не поменялся, все такой же отстранённый, вот только мешки под глазами ему совсем не идут, и Элизабет это точно подметила для себя. Он сидел и молча курил, Бетти села напротив, закрыв глаза, она снова погрузилась в прошлое.***
Они сидят в его комнате, она, как обычно, читала книгу, на этот раз под руку попалась книга «Fahrenheit 451» Рэя Бредбери, Бетти решается наконец сказать ему о своих чувствах, и не в силах больше терпеть, она откладывает книгу. Джонс поднимает взор своих пепельных глаз и смотрит на нее. Бетти тает под этим взглядом, такой родной и такой одновременно далёкий. Бетти, проглотив надоедливый ком в горле, наконец произносит заветные слова: — Знаешь Джонс, а я давно уже люблю тебя. Он смотрит на нее, докуривает сигарету, и стремительно уходит из комнаты, не проронив ни слова. А у Бетти на глазах наворачиваются слезы, ее худшие опасения оказались правдой…***
Бетти пристально смотрела на него, все так же ноль эмоций, она ожидая хоть какой-то реакции объяснений. И дождалась, он начал говорить: — Ну и куда ты убежла Элизабет, если я не ответил тебе сразу это не значит, что это не так. Я просто не умею говорить правильно. Я не умею выражать эмоции словами. По этому я хотел показать тебе это немного иначе. Я пришел, а тебя нету. Я переживал. Я думал нам не надо слов. Хочешь знать, почему я такой? Ответ прост. Я жил с раннего детства в пансионате для богатых детей. Где либо молчишь, либо говоришь что угодно наставнику. Где либо приходишь во время, либо получаешь наказание. Я привык молчать и приходить в назначенный час. Я так воспитан… Он замолчал, видно было, что каждое слово ему давалось с трудом, Бетти поняла, какую ошибку совершила и собралась уже начать говорить. Как Джаг внезапно достает из кармана брюк бархатную коробочку и садится на одно колено, он без слов протягивает ей кольцо в коробочке. И она понимает, что ей не нужно слов, сейчас молчанье куда красноречивее их, им они не нужны. Девушка плачет и молча кивает в знак согласия. Джаг одевает ей кольцо и она понимает, что счастье не в красивых речах, ей это даром не нужно, вся эта мишура. Куда красноречивее действия. И она снова смотрит в пепел его глаз, все-таки любить, это так прекрасно. Их любовь тоже имеет место жить…