Прагма

— Крепких снов… — Крепких.       Пожелание крепкого сна на ночь — как традиция. Вместо горячего чая или прочтения книги, вместо изысканных традиций, только их секретов, влюбленных парочек глупостей, они просто желают друг другу поскорее уснуть, обнимая так крепко, как позволяет чувство комфорта. Они лежат рядом всего несколько минут, близко, слушая чужое дыхание, изредка — стук сердца. Тихий такой. Часы на стене куда громче, быстрее, все идут, спешат, а они лежат, будто нехотя, но все же отстраняются и каждый отворачивается в свою сторону. Не смотрят друг на друга, засыпают как бы порознь. Никто из них не может объяснить причину.       Так удобно? Нет. Удобно и в объятиях друг друга засыпать.       Разные позы ведь есть, но они именно эту выбирают.       И если верить толстой книжке их общего, хорошего знакомого, где в глаза бросается потертая надпись — имя и фамилия какого-то явно знаменитого психолога, то это значит, что с их отношениями явно что-то не так. Видимо, не могут горячо любящие друг друга спать вот так. Всегда. Даже после секса, который, казалось бы, изматывал физически их обоих, они… Принимали вместе душ, заботливо каждый из них помогал своему партнеру: ласковые касания, поцелуи куда-то за ушко, робко — в губы, страстно — в шею, но постель встречала их холодом. И вновь нависшим расстоянием. Это не казалось им самим странным. Или казалось? Они сами никогда не говорили друг с другом на эту тему. Просто когда-то в кругу друзей-знакомых прошла речь о том, как хорошо спать вместе, обнимаясь, целуясь, буквально растворяясь… А потом на глаза попалась эта злосчастная книга и их спросили, что же они думают по этому поводу? Никто из них ничего не ответил.       Просто Ши Уду любит Хэ Сюаня, а Хэ Сюань — его, и они никогда не были против того, что происходит перед последними минутами их сознательной и предсознательной жизни. Они спали так уже несколько лет.       Пожалуй, если вспомнить, в первые месяца их отношений да, они спали, так крепко прижавшись друг к другу, что если бы кто зашел в комнату ночью, посмотрел на их кровать, подумал, что в постели один единственный человек. Одно целое, да? Только это, кажется, быстро надоело обоим.       О них, как о паре, говорили только самые воодушевляющие слова. Как им повезло друг с другом, какие они милые, понимающие. Они съехались довольно быстро и, вот уже несколько лет, живут в одной квартире, в одной комнате. У них одна квартира на двоих, возможно, одни друзья на двоих, но больше ничего. У каждого своя работа, свои интересы и хобби, они даже отдыхать чаще всего ездят в разные страны. Хэ Сюаню нравится черное море, Ши Уду бредет по небольшим озерам, лесам и берегам речушек. Хэ Сюань любит дождливую Данию, Ши Уду любит умеренную родину. Они кажутся спокойной парой, даже когда празднуют свой месяц, год, два вместе. Друзья удивляются, завидуют, хвалят, потом переживают. — У Вас все хорошо? — А это нормально, что Вы по разным странам? — А если измена?       Они оба отнекиваются, а наедине это никогда не обсуждают. Их изначально тянуло друг к другу с такой силой, что, увидев Сюаня впервые, Ши Уду подумал, что хочет вписать в записи его судьбы свое имя сотню раз. Признавшись однажды, Хэ Сюань уточнил, что Ши Уду почему-то хотелось обнять так сильно, в их вторую встречу, что неосознанно мужчина сжал в руках вазу, и горлышко той лопнуло, порезав ему руки. Цветы, подаренные, красивые, остались забытыми. Было обидно. И смешно тоже было.       Больно тоже было. Когда им пришлось пережить их первую ссору. Все произошло из простого недопонимания. Брат Ши Уду, увидев их вместе, словно уксусом облитый, закатил грандиозный скандал, кричал и плакал, что брат его бросит теперь, что это неправильно, что он не должен так поступать с ним. Старший Ши не смог выдержать, на время прекратил общение с возлюбленным, тосковал так сильно, что начинал сходить с ума. Дождь, что лил нещадно, уже казалось, был вызван чувствами именно мужчины. Смотря в окно, он начинал верить, что вода действительно льет с небес, будто его поддерживая. Хэ Сюань еще не говорил, да и не вспоминал, не хотелось, но ему так тоже казалось. Правда, с его стороны города была видна молния.       В конце концов, Ши Цинсюань — маленькая бестия, за несколько дней явно повзрослел, привел к ним с братом домой того, кого ненавидел первые пару минут так сильно, что хотелось ударить или расплакаться. Конечно, после эту историю все дружно забыли. Хэ Сюань милый — так Цинсюань сказал, добавил, правда, глупое создание, что если тот брата обидит, он ему голову оторвет. Ребенок. Что сказать?       И все же они были словно два кусочка льда в слабом алкогольном напитке. Искрились пузырьками ярких эмоций так редко вместе, а вот по отдельности… Хэ Сюань хорошо знаком с местным хозяином клуба, что находился рядом с их домом. Они с ним часто попадали в нелепые, опасные, смешные и не только ситуации. Ши Уду звонил своей подруге детства, которая удачно занимала высокую должность чиновника с погонами. Ложью и нелепицей будет не упомянуть, что подзатыльник все же Хэ Сюань получал. Но и Уду тоже хорош.       Однажды, напившись из-за конфликта на работе, он остался спать у знакомого. Искрившись ревностью, Хэ Сюань выискивал дом Пэй Мина. А после они подрались даже. Пэй и Хэ. С тех пор Ши Уду с ним не дружит, а Пэй так и вовсе ненавидит «черную рожу психа». Псих — звучало оскорбительно, но иногда очень точно. Обладая прекрасным янтарем в глазах и выразительным взглядом, он, и правда, напоминал умалишенного иногда. Опять же — только не с Уду.       Самодур в кругу друзей и наедине с собой, несдержанный, пускай и скромный в какой-то мере — они были такие живые поодиночке, а вместе — спокойный, не знающий бурь океан. Такой вообще бывает? Несмотря на все это, их отношения им самим не кажутся странными. Им уютно вдвоем.       В квартире уже несколько часов тишина, только босые ноги туда-сюда снуют. Ши Уду готовит ужин, Хэ Сюань проверяет договор. Это не его работа, но ему показалось, что его возлюбленный устал сегодня больше обычного. Ему не сложно, а Уду, видно по мягкой улыбке и прищуру глаз, приятно.       У них любовь странная, нежная.       Объятия долгие, поцелуи тоже. Ну и что, что сон их — нечто-то отдельное, одинокое… На одной кровати надвое поделенное.       Никто из них не будет это обсуждать. И сны вспоминать не будет.       Ши Уду не обмолвится, как в очередной раз бессознательные картины будут раскрашены кровью, в которой искупается его возлюбленный. Его собственная кровь. Такая яркая… Хэ Сюань смолчит, что во сне в очередной раз будет пронизан сотней острых мечей, последний из которых — прямо в горло, чтобы не кричал.       У них любовь странная. Тихая. Но любовь все же.