***
Мы подозрительно мудрые для молодых.
Не в первый раз приятели собирались в этой разваленной совком квартире бабки. Старая компания — новые вещества. Дешевые граммы, стеклянная столешница, карточка одного из друзей, честно, ничего серьезного. Обычная детская шалость, ведь все мы слышали о возможных последствиях. Но, как правило, все, что нас не убивает, делает нас сильней. Под блеклой, мигающей в эпилептическом приступе лампочкой смутно расплывались гримасы компании; казалось, страх и предвкушение вдарили в голову получше того застоявшегося пива за пятьдесят рублей из ближайшего ларька. Каплан нервно дергала ногой, хрустела пальцами, моментами расхаживала по комнате, не находя себе места. — Я больше не могу ждать, Давид, ты звонил Руслану?— Может его повязали, или он все зашкерил, а нам напиздел.
Вкинул Давид под саркастические хлопки Насти, тихо вжавшейся в подлокотник дивана. С каждой уходящей минутой самые худшие предположения могли оказаться верными. Со стороны парней, особенно ломящихся, слышались выкрики-угрозы русому. С громкого шепота трио начало переходить на крик. В то же время в прихожую ворвался Тушенцов: почти выбив дверь ногой, то ли в спешке, то ли в порыве гнева от старых деревяшек, называемых дверьми. — У нас сегодня заморские сладости, кто хочет конфетку? — прохрипел русый, занося с собой в помещение приторный запах травки, сырости и отчаяния. Девушки спокойно выдохнули, переглядываясь меж собой, а парни на время притихли, прислушиваясь к шороху. — Вы когда-нибудь видели полтора грамма чистого героина? — запыхаясь, парень раскрывает рюкзак на самом центре стола и вываливает все «посылки» на поверхность оной.— Харе выебываться, педик.
— А спонсор сегодняшней вечеринки Данила Кашин. Потом скину ему фотку, а пока… по марке? Неловкая тишина обволакивала комнату и всех присутствующих в ней. Они даже не знали друг друга. Может это был знак свыше? Может хватит уже притворяться друзьями по наркомании? К примеру, Руслан с Дарьей родные брат с сестрой, по этой причине она так переживала за краткое задержание того. И именно из-за этого те странно переглядывались или пеклись о состоянии друг друга во время трипов. Настя Шпагина была единственной лжеподругой Даши. Настю интересовал только лишь Руслан, в которого та безответно влюбилась. А у Руслана…у Руслана был Данила во всех планах. У Кашина была шлюха, которую он оплачивал наркотиками и немаленькими денежками. Тушенцов это называл отношениями и первой осознанной любовью. Но для приятелей Кашин был дилером и никем больше. Еще был Давид, он заглядывался на Дашу, но оба понимали, что с отношениями у них не сложится: наркомания будет отбирать слишком много времени, чувств и эмоций. — Начните без меня, — Шпагина загадочно покидает комнату, заставляя всех присутствующих задуматься на долю секунды. Руслан первый потянулся разрывать пленку на одном из боксов. Давид, не засиживаясь и не проронив ни слова, ринулся помогать тому, освобождая место на столе. Одна Даша не осталась в стороне, кинувшись к «подруге».flashback
— Русь, можно спросить? Прости, если отвлекаю, но у тебя все хорошо? Если хочешь я могу позвать своих пацанов на разборки, они все быстро порешают… — Давид старался как можно мягче подбирать слова, ведь не он один видел эти синяки и эти шрамы у Руслана, не он один волновался за ментальное состояние друга. — Давид, не надо никого пиздить, это я просто напился и вот не рассчитал: приложился хорошо. Так что у вас с Ариной? Ну, про ту? Ты вчера рассказывал. В душной неоновой комнате звучат приглушенные крики с хлопками, чередующимися вздохами. Тушенцов со связанными руками к спинке кровати и кляпом во рту стонал не то от боли, не то от удовольствия, что получал Кашин. Что не сделаешь для любимого — зафиксировал в голове, как и мысль о том, что любил экспериментировать.end flashbacks
— Насть, что-то случилось? , — аккуратно подкралась блондинка, заглядывая внутрь приоткрытой ванны. — Все хорошо, просто… мне нужно уйти. В плане, из вашего ОПГ — навсегда. Это мое обдуманное решение, пожалуйста, больше не пишите мне н и к т о, — облокотившись о край раковины, аловолосая судорожно черкала по экрану телефона, в поисках своего такси, в то время как Даша искала причины для того, чтобы Шпагина хоть на секунду задержалась. — Если это наша последняя встреча, я хотела бы признаться тебе. Ты же не глупая, далеко… и, наверное, сама все понимаешь…И потом она внезапно изменилась. Она вернулась совершенно другим человеком, с новым мышлением, новой внешностью, новой душой. Девушка, которая слишком заботилась обо всех и обо всем, — больше не заботилась вообще.
— Даша, я не люблю тебя, дурочка. Не любила и не полюблю н и к о г д а, слышишь? То, что было тогда — ошибка. Очень крупная. Тебе самой не мерзко от себя? Мне вот от тебя — да. Насколько сильно нужно было упороться, чтобы думать, что у нас что-то может быть, м? Вот и я не знаю, — хитрые глаза вновь улыбнулись. Прямо как в прошлом: по-игривому, так по-родному. И уже знакомое выражение приобретает иной смысл. За этим оскалом таилась только ложь. Ложь себе и окружающим. Она воплощала эгоизм: пропитана желчью с ног до головы, плевалась ядом, но с чертовски умным видом. Девушка, что обвела всех вокруг пальца, браво! Она, смахнув с себя руку Дарьи, проскользнула мимо. Захватила заранее подготовленную сумочку, оставив блондинку наедине с собой и чувствами. И в то время, пока парни вели непринужденную беседу, занятые своими делами, Руслан сумел подслушать и заинтересоваться нервным шепотом девушек в коридоре. — Даша, Насть, че случилось? — вдруг выскочил из гостиной Тушенцов и, оперевшись о дверной косяк, невольно нахмурился на младшую. — Ты не объяснишься? Это все, что ты мне скажешь? Ты серьезно? — не обратив внимания на брата, дрожащим голосом Каплан продолжила кричать на аловолосую. Реакции не последовало: Настя продолжала нервно скомкивать собственную куртку. Как вдруг, Дарья, долго не засиживаясь, резко схватила Шпагину за руку — та же мгновенно начала вырываться, попутно размахивая своим портфелем в разные стороны. Даша же защищалась как могла — физически, но Настя стала добивать ту морально, выкрикивая довольно неприятные фразы. — Я ненавижу тебя! Ненавижу, слышишь? Ты мне никто! Думала, ты одна? Ты угадала! Ты же никому не понравишься, — и снова эта ехидная улыбка. Теперь Даша единственная, кто разрывался в истерике, да так, что ее согнуло пополам. Девочка совсем не выдерживала, а тут еще и ложные надежды самым отвратительным образом сыпались прямо перед глазами. — Почему ты так поступаешь со мной… — прохрипела блондинка, тут же оказываясь в объятиях Давида, прибежавшего на крики. Руслан, выйдя из ступора, на повышенных тонах начал расспрашивать ту об уходе. — Прости, Русь, может увидимся еще, — опять разводит руками и, перепрыгивая порог квартиры, исчезает навсегда. Никто не стал останавливать девушку. Мириться с таким отношением также никто не собирался. Тушенцов захлопнул за той дверь.***
— Нет, Русь! Я буду! Пожалуйста, просто дай мне чуть-чуть! Ничего не случится, ты же брал его для всех, — усталым голосом упросила та, потянувшись за ложкой с зажигалкой. — Только одну дозу, окей? Я сам разогрею. Давид, последишь за ней.***
— У вас типо мутки были? Поэтому ты мне отказывала? — все еще приобнимая Дарью за плечи, осторожно поинтересовался Давид. — Давид, пожалуйста, мы можем обсудить это потом? Ты под марками, я не готова обсуждать это сейчас… — парень был готов надавить на ту, так как не привык получать отказы. Однако Тушенцов прервал ее пытки своим появлением. — Значит, Давид… Ты набираешь в шприц, аккуратно, — медленно поднес ложку с мутным содержимым к парню, уже взявшему шприц в руку. — Можно я сама вколю? — вмешалась блондинка, поглядывая на обоих. — В шприце будет две дозы, если ты переборщишь… — не успел закончить мысль Руслан, как того прервала девушка, нагло вырвав шприц с содержимым. — Я поняла. Деймур затянул предплечье Дарьи проводом, предусмотрительно растерев это место. Руслан завороженно наблюдал за процессом, не понимая, как мог втянуть себя и свою сестру в такое. Как он мог допустить это! Каждый день русоволосый корил себя не просто за то, что сам стал наркоманом, но и за то, что его сестренка медленно умирала на его глазах. Ей едва 16 исполнилось… а он помнит, как буквально вчера мама принесла ее завернутую в одеяла к двухлетнему Русику, знакомя тех. Когда-то он думал, что тело железное, а байки про наркотики — так, пустые слова. А сейчас они с сестрой ходили на поводу своих тел. Каплан жалко морщилась, надавливая на шприц, медленно-медленно всасывая в себя яд. Никто не заметил, но возможно получилось чуть больше, чем следовало бы при нормальной дозировке. Давид тут же вынул шприц, и Дарья обессилено откинулась на спинку дивана, оставшись в той же позе. Деймур не отставал и вслед за девушкой вколол себе остатки жидкости, откинувшись назад.***
А дальше все как в тумане. Героин — наверное, самое страшное вещество, после крокодила, от которого гниют в прямом смысле этого слова. ЛСД, амфетамин, анаша, МДМА — все это пылинки по сравнению с нашей золотой двойкой. Героин в основном употребляют давно потерянные люди — те, что умирают от него в подворотнях или старых хрущевках. Мефедрон — развлечение для богатых и известных людей; в частности, мефедрон это то, что попробовав единожды, жизнь превратится в настоящий ад. Наши герои по юности стремились к тому, чтобы перепробовать все возможное. К чему же это привело? Давайте просто посмотрим, что случилось через час после первой дозы для каждого.***
Тушенцов, на удивление, не притронулся к ложке. Сидя на диване напротив, он умирал от стыда так, что даже не мог смотреть на собственную сестру, до сих пор лежащую на диване; на друга, танцующего рядом; на телефон, разрывающийся от звонков Шпагиной. Он проклинал себя не в первый раз. Сколько он молил о собственной смерти в периоды марафонов. И, хоть тому противопоказано принимать любые наркотические вещества, природа решила по-другому: наградить его долгой и мучительной смертью — последствиями употребления. Прошло еще минут десять и, кажется, Дарья начала подавать признаки жизни — ложные признаки жизни. Она вдруг резко начала кашлять, задыхаться, параллельно блюя смутными сгустками. Щеки ее были ледяные, а тело с каждой секундой застывало, становясь жестче и жестче. Словно кукла она лежала на этой спинке, а Руслан, до сих пор не оклемавшийся, судорожно тряс ее. Только сколько бы слез ни пролил Руся на ее мертвые локоны, та не оживала. Еще Давид своими зрачками в точку просто пялился на труп, шепча себе что-то под нос. А Руслан не мог заткнуться: он кричал, вопил от боли, ужаса и непонимания. Вопил на себя, на Давида, на ебаную младшую сестру, что умерла у него на руках по его же вине. Дура, зачем ты вколола себе столько героина? Почему ты не могла подать признаки жизни раньше, когда еще можно было откачать этот слабый организм? Ток бил в голову, его снова перекосило в страшных судорогах, стены сужались, а в них вдобавок разносились громкие и непрерывные стуки в дверь. Может это доктор АйБолит или катафалка, вызванная Давидом, что сам себя не понимал? Гостей ждать долго не пришлось: по ощущениям Руслана почти сразу дверь оказалась выбитой, и душную гостиную заполонили «космонавты», скручивая Руслана, прибывающего в конвульсиях, и Давида, стонущего в невменозе. Последнее воспоминание Руслана — это медики осматривающие труп, ехидная улыбка Насти, наблюдающая за всем с порога, и наручники в машине скорой помощи.***
Раннее в областную больницу в реанимацию попала шестнадцатилетняя Дарья Добренко. Сейчас она находится между жизнью и смертью от передозировки сильным наркотическим веществом — героином. В реанимацию прибыла еще пара подростков: один — с наркотическим отравлением тем же веществом, другой — в сильных конвульсиях — эпилептическом приступе, в крайне тяжелом состоянии. Хирурги делают все возможное для поддержания жизни детей. К сожалению, шансы на жизнь девушки крайне малы, а мы перейдем к следующим новостям… Посвящается всем, кто принимал нас и смог отпустить.