Филипп зависал на очередной вечеринке "друзей" Трэвиса. Он всеми фибрами души ощущал, что в этот раз всë было не совсем так, как обычно. Настроение было не шибко хорошим. Фил грустно сидел в одиночестве. Выпивая очередную порцию "любимого" алкоголя, он только изредка поправлял голубую челку, лезущую в глаза. Волосы у него уже отросли и изрядно мешали ему жить. В данной ситуации это опускало его настроение ещё ниже, хотя, казалось бы, ниже уже некуда. Сегодня ему вообще не хотелось в очередной раз делать вид, что все хорошо, и веселиться со всеми, как он всегда и делал. Поэтому парень сидел один-одинёшенек на пустынной кухне, в которой сильно пахло сигаретами.
Оставить свою компанию ему было довольно легко, ведь никто даже и не заметил отсутствия голубой макушки среди всех остальных, а сам Филлип не питал к ребятам искренних дружеских чувств. Всё, что он делал, и то, как он себя вëл — притворство. Он явно не вписывался в эту компанию, и любой человек со стороны мог сказать, что Филипп там лишний.
В данный момент он меланхолично глядел на приоткрытое окно кухни, пытаясь отвлечься от надоедливого шума музыки из соседней комнаты. За окном уже давно стемнело и были видны редкие звёздочки. От скуки Филипп некоторое время пытался их пересчитать, но в какой-то момент сбился из-за резкого порыва ветра, подувшего на кухню. Прямо на него. Сейчас на улице только начало осени — сентябрь, но сильная прохлада уже вытеснила тепло, оставшееся от лета. Посмотрев на время, Фил решил, что на сегодня пора завязывать с дешёвым пивом, чтобы прийти домой, хоть и под утро, но, по крайней мере, более-менее трезвым и, если повезёт, выслушать чуть меньше упрёков от родителей, собиравшихся на работу. Закончив с очередной бутылкой, Филипп встал, выкинув её в мусорку. Он снова поправил свои волосы, подходя к окну, достал из кармана толстовки сигарету и закурил. Засмотревшись на ночную улицу, парень даже не заметил вошедшего на кухню блондина в его поношенной розовой кофте.
Это был Трэвис. Как оказалось, единственный, кто заметил отсутствие Филиппа. Воспользовавшись тем, что голубоволосый засмотрелся в окно, он тихо подошёл к парню и в шутливой манере резко хлопнул по спине. От испуга Филипп вздрогнул и даже выронил недокуренную сигарету в окно.
— Блять, Трэвис,— проворчал Филипп, недовольно обернувшись. Трэвис поугорал над другом.
— Я из-за тебя последнюю проебал, а ты смеёшься? Смешно тебе, да? — закатив глаза, сказал Филипп, немного отходя от окна, уступая место приятелю.
— Ты чë тут один сидишь? —вопросительно посмотрел на парня Трэвис.
— Я не хочу идти туда, — раздражённо высказался Филипп, определённо скрывая своё недовольство. Он отвёл взгляд в сторону окна, старался погрузиться в свои мысли и проигнорировать Трэвиса.
Сейчас у него было достаточно проблем, но одна из них волновала его намного больше, чем другие, и не давала ему спокойно жить. Прямо сейчас она маячила перед самым его носом. Так вышло, что Филипп из всех людей влюбился именно в Трэвиса, в сына священника, который сто процентов этого бы не одобрил и, по сути, имел славу главного гомофоба в школе, так что Фил считал, что его чувства даже не могли бы быть взаимными. Шансов было ноль, и он это понимал, но всё равно активно вертелся в компашке Трэвиса, пытался с ним подружиться, врал всем и вся, хотя на самом деле был далёк от этих ребят. Филипп до знакомства с Трэвисом был гордостью родителей, ранимой святошей, ему не нравились шумные компании, вечеринки и выпивка. У него идеально получилось наврать всем, и он как будто даже и влился в их компанию, хоть окружающие и твердили о плохом влиянии этих ребят. Но самому Филиппу было больно общаться с Трэвисом, из уст которого то и дело выскакивали колкие высказывания в сторону любого парня, хотя бы чуть-чуть похожего на гея. А некоторых он даже мог и избить. Например, их одноклассник Салли из-за своих длинных волос чаще всего подвергался нападкам Трэва. Исходя из этого, Филипп даже и не задумывался о признании, предполагая, что его ждёт нечто ужасное, хотя скрывать чувства и врать с каждым днём становилось всё труднее и труднее.
— Точно всё ок? — Трэвис всё это время наблюдал за задумчивым Филиппом, и его начало беспокоить странное поведение парня. Фил стал для него лучшим другом, тем, на кого в любой ситуации можно положиться. И, хоть по Трэву и не скажешь, но он искренне ценил Филиппа, поэтому сейчас был действительно встревожен его состоянием. Некоторое время блондин просто пялился на него с беспокойством, но, опомнившись, быстро сменил взгляд на нейтральный, чтобы не выдать своего волнения — это для него не свойственно.
Голубоволосый отвлёкся от окна, медленно переведя свой взгляд на Трэвиса, задавшего вопрос.
— Всё нормально, — парню пришлось приложить достаточно много усилий, чтобы не выдать себя. Он старался не думать, что будет, если он всë-таки признается Трэвису. Филипп до жути этого боялся...
— Фил? Точно? Я же блять вижу, что далеко не все в порядке. Ты сидишь и грустишь тут, как какая-то эмо девочка, — Филипп вздрогнул от слов Трэва, тот заметил это и с недоумением посмотрел на него.
— Фил? — Трэвис подошёл поближе, пытаясь понять, что происходит с его другом. Теперь голос его звучал чуть добрее, он пытался воздержаться от грубых высказываний и был готов даже душевно поговорить, чтобы поддержать друга.
— Да всё в порядке, — активно отмахивался Фил, — сколько можно уже говор…— Филипп хотел продолжить, но заметил, что из его глаз потекли слёзы, и резко замолчал. Понял, что теперь оправдания бесполезны. Он не знал, что делать, ведь никогда не позволял себе показывать подобных эмоций перед Трэвисом. Но сейчас Фила, кажется, переполняют эмоции, а остановить этот поток он просто не в силах.
— Эй, ты чего ноешь? — на лице Трэвиса была смесь недопонимания и, как показалось Филиппу, презрения.
— "Вот теперь он точно считает меня чудаком." — подумал Филипп.
Но Трэвис на самом деле просто растерялся, не зная, что можно предпринять. Он не знал, как успокоить друга, тем более такие случаи были большой редкостью среди его знакомых. В их компании слезы всегда считались максимально стыдными. Плакс здесь люто ненавидели, а для Трэва Фил был достаточно важным человеком, поэтому он попытался его именно успокоить, не осудить, это же его друг. Но понятия не имел, как это делать. Трэвис хотел поддержать Фила, ведь голубоволосый постоянно оказывался рядом в трудную минуту и искренне хотел с ним общаться. Хоть Трэв и не показывал свои эмоции, но Филипп как будто чувствовал их. Иными словами, Фил был ему дорог.
Филипп просто стоял и плакал, всё ещё пытаясь успокоиться и убедить Трэвиса, что с ним всë в порядке, а блондин отвёл взгляд, стараясь не видеть слёз. Если бы Трэв не держал Фила, то тот бы уже с разбегу вылетел из комнаты. Через какое-то время, вопреки ожиданиям, истерика только усилилась. Ощущение было такое, что все эмоции, которые скрывал Филипп, вырвались наружу. Трэвис был не на шутку испуган и на долю секунды ослабил хватку, но Филу хватило этого, чтобы вырваться. Трэв вовремя опомнился и мертвой хваткой схватил его за руку. Филипп заплакал сильнее. Музыку в соседней комнате лишь прибавили, чтобы рыдания Фила не мешали, но никто даже не поинтересовался случившимся.
— Да что с тобой? Что с тобой происходит? Успокойся! — срываясь на крик, сказал Трэвис, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вмазать другу пощечину. Это хоть чуть-чуть, но успокоило Фила, вернее ещё больше напугало, но заставило сдержать этот бесконечный поток слëз.
—Трэв, ты меня возненавидишь, если я скажу?... — произнеся это, Филипп грустно улыбнулся, взглянув на блондина. Он продолжал всхлипывать, но держался как мог.
— В смысле? — Трэвис непонимающе смотрел на друга.
Филипп тяжело вздыхал, пытаясь набраться смелости и сил, чтобы всхлипы дали выдавить из себя хоть какие-то слова. Подумав пару минут, он отвёл взгляд. Его щёки покраснели, то ли от недавней истерики, не успевшей закончится, то ли от волнения перед признанием, на которое он внезапно решился только что. Сердце начало сильно биться, прямо как бешеное. Нервно вздохнув и слегка заикаясь, голубоволосый, парень начал говорить.
— Я думаю...мне кажется...нет... я люблю тебя, Трэв. Не как друга.
Блондин ошарашенно смотрел на Фила. Он явно сейчас не ожидал от него признания в любви. В похожей ситуации Флэпс точно бы отреагировал отрицательно, возможно, разозлился бы и оскорбил человека, может быть даже поднял бы на него руку. Но это же был Филипп.
Блондин растерянно стоял рядом с Филом, пока мысли в голове путались. Оба парня молчали. Казалось, что каждый боялся прервать тишину. Филипп был удивлен, что Трэв ещё не успел сказать никаких колких фразочек и решил, пока есть возможность, первым сказать что-нибудь, догадываясь об ответе Трэвиса. Это было очевидно.
— Трэв, я понимаю, что это не взаимно. Прости за беспокойство, но я хотел, чтобы ты сейчас и дальше продолжил молчать. Надеюсь, ты сделаешь вид, что этого не было, — сказал Филипп, но плакать он уже перестал, и голос звучал намного увереннее. После своей речи он подошёл к столу, где стоял рюкзак. Забрав его, Филипп направился к выходу, оставляя Трэвиса в гордом одиночестве и с кучей вопросов в голове.
Трэвис стоял в ступоре ещё некоторое время и пытался осознать происходящее. Через пару секунд он тихо выругался себе под нос и прикрыл голову руками. Он переживал, ведь тоже заврался.
Трэвис на самом деле никогда не был таким гомофобом, каким его считал даже его лучший друг (но, кажется, теперь уже бывший), лишь пытался приспособиться. Его отец ведь был священником, который больше походил на религиозного фанатика. Он мог избить сына за любое появление хоть малейшей женственности, а Трэв с детства, по словам отца, имел какое-то неправильное влечение к парням. Поэтому, как только смог, Трэвис стал гулять с теми ребятами, которые не были хорошими, но хотя бы которые отец считал в порядке нормы. Все же мальчики собираются в группы и наводят суету.
Трэв притворялся. То же делал и Фил, только тот притворялся уже из-за своего друга, в которого втюрился. С иронией блондин подметил этот замкнутый круг, осознавая, что, похоже, на этом всё и кончится.
***
На следующий день Трэвис пришёл в школу не только невыспавшийся, но ещё и угрюмый. Он был подавлен из-за потери самого близкого человека из всех его так называемых "друзей". Второго такого Филиппа он уже вряд ли найдёт.
Трэвис проспал добрую половину уроков. В школе он был не энергичнее трупа, лежащего в могиле, и ощущал себя соответственно. Так было и на обеде, где сэндвич тупо не лез ему в горло, а попытки съесть его сопровождались рвотным рефлексом. В этот момент его как будто бы пронзила молния. Филипп сегодня не пришёл. Трэв призадумался, с жалостью осознавая, что Фил всё это время всячески старался вписаться в его компанию, старался делать вид, что также кайфует, проводя время с ними. Было действительно грустно, что тот всё это терпел.
На второй и третий день голубоволосый также не появился. Через неделю тоже. Трэвис уже действительно стал волноваться и злиться, что переживает из-за его ухода только он. "Друзья" же лишь за спиной обливали грязью парня и сказали, что тот выглядел странноватым, всегда ходил за Трэвисом и явно был лишним.
В какой-то момент блондин заметил, что не спал несколько дней и вообще пытался бороться с желанием уснуть. Написывал в личку Филиппу, но прекратил делать это из-за желания написать колкие оскорбления по поводу его игнора. После этого Трэвис долго пялился в окно своей комнаты, хотя шторы были почти полностью закрыты.
Перед отцом парень старался не показывать своих переживаний, но однажды в небольшой перепалке нервы его подвели. Ссора была пустяковая, однако Трэвис разнервничался и действительно чуть пустил слезу, а отец, психанув, дал ему пощечину. С друзьями же Трэв почти перестал общаться, пересекался с ними только в школе, а после уроков буквально запирал себя дома. Ситуация с Филиппом как будто выбила землю у него из под ног и забрала все силы. Трэвис теперь не мог просто взять и притворяться тем человеком, которым он не являлся, но это было лишь пол беды. Ссоры с отцом участились, ведь теперь Трэв почти не выходил из дома, но также плохо ему было от серьезного недосыпа, появившегося из-за сильных переживаний. Трэвис волновался, стал себя накручивать, что с Филиппом что-то случилось. Хотя учителя в школе и говорили, что тот болеет, к сожалению, это ни капельки не успокаивало. Ему хотелось лично убедиться в этом. Предчувствие стало уж очень нехорошим. Ему было так необходимо увидеть Филиппа, потрогать его и убедиться, что с ним всё нормально, он в порядке, а то, что случилось, было лишь плохим сном.
Но в школу тот так и не ходил. Каждый день блондин надеялся увидеть его там, где его друг обычно слушал музыку в наушниках. Как и ожидалось, этого не происходило. Трэвис корил себя за то, что дал Филиппу уйти в тот день.
Сегодня был пик беспокойств Трэвиса. Он волновался настолько, что смотрел на время каждые несколько минут и не мог сконцентрироваться на уроке, что очень уж сильно не понравилось Миссис Пакертон, его учительнице по алгебре.
— Трэвис Флэпс, если вы сейчас же не перестанете летать в облаках, пойдете к директору! — злобно сказала учительница. На что Трэвис лишь молча взял свой рюкзак и вышел из класса, слыша позади себя ворчание Пакертон.
К директору, естественно, он не пошёл. Выйдя из школы, блондин решился направиться к дому Филиппа.
Потихоньку парень ускорял свой шаг, а уже через несколько минут сорвался на бег, но, подходя ближе, он заглянул в любимое место своего друга. Хотел убедиться, что там его точно нет, ведь он часто там бывал.
Этим местом была крыша. Филипп часто любил там зависать и слушать музыку или же тусить там с Трэвисом, а иногда и с другими ребятами. И вот, наконец, Трэвис поднялся на крышу, и на его лице тут же засияла счастливая улыбка. Он увидел мирно спящего парня, уютно укутавшегося в толстовку.
Несколько минут блондин не решался подойти к нему, но, всë-таки не удержавшись, бросился в объятия спящего парня. От такой неожиданности Филипп хоть и нехотя, но приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на того, кто его разбудил.
— Трэвис?... — удивлённо спросил Фил, слегка отстранив от себя блондина. На глазах Трэвиса наворачивались слёзы, которые он старательно пытался сдерживать.
— Прости меня...
— Эй, ты чего ноешь? Ты не должен извиняться, — Филипп отвёл взгляд.
После сказанных Филом слов, Трэвис вытер слëзы. Он понял, что очень сильно по нему соскучился, поэтому предпочёл какое-то время остаться в его объятиях.
— Ладно, раз мы всё решили, то я пойду. Я обещал выйти ненадолго, но заснул, — блондин оторвался от своих мыслей, а Филипп, взяв рюкзак, собрался уходить. Трэвис неожиданно для себя схватил уходящего Филиппа за запястье, от чего тот слегка пошатнулся и взглянул на Трэвиса с недоумением.
— Да боже, зачем? Зачем ты всё это делаешь, для чего ты вообще пришёл сюда? Не нужно делать мне больнее... — слегка повышенным, уже раздраженным тоном сказал Филипп. После чего резко отцепил руку Трэвиса от своей, но его взгляд остановился на блондине, из глаз которого снова собирались течь слёзы. Парень старательно пытался их сдержать. Филипп остановился, обеспокоенно смотря на блондина.
—Трэв?
— Я.…я не знаю, что чувствую...я запутался. Почему я не могу отказать тебе и отпустить, прекратить нашу дружбу? — дрожащим голосом пробормотал Трэвис и растерянно посмотрел на Филиппа. Фил успокоился и слегка улыбнулся.
— Трэвис, ты вообще когда-нибудь влюблялся? — с хитрой улыбкой парень приблизился к растерянному Трэвису.
— Что ты... — Филипп не дал Трэвису договорить, заткнув его поцелуем.
Блондин удивлённо глядел на парня, но чуть позже всë-таки закрыл глаза. Трэв поддался Филиппу и начал неумело отвечать на поцелуй. Это удивило голубоволосого парня, ведь он думал, что Трэвис мастерски умеет целоваться, но на деле тот оказался полным неумехой. Фил начал улыбаться краешком губ, нежно приобняв блондина за талию. На щеках Трэвиса появился лёгкий румянец. Парень ненадолго приоткрыл глаза, посмотрев в тёмные, как шоколад, глаза Филиппа. После этого Трэв мягко отстранился от поцелуя и, смущаясь, уткнулся в уютную толстовку Фила, а тот наблюдал за смущённым парнем, поглаживая его по светлым волосам, и улыбался, думая, что Трэвис милашка.
Некоторое время парни так и стояли в обнимку, но Трэвис решил первым отстраниться от Филиппа. Ещё больше засмущавшись, он взглянул на него. Невольно он начал разглядывать мелкие коричнево- оранжевые веснушки, которые никогда не замечал раньше.
— Фил, ты тоже мне походу нравишься, — немного замявшись, но уверенно сказал Трэвис. Он отвёл взгляд в сторону, а его щёки стали будто ещё розовее, чем до этого. Уже через несколько секунд Трэвис оказался в объятиях, инициатором которых был Филипп. Сейчас оба парня были счастливы, казалось, что никакие проблемы не могли испортить им настроение.
— Я люблю тебя Трэви, — Филипп улыбнулся, смотря на обнимающего его Трэвиса.
— Трэви? — блондин немножко посмеялся с того, как назвал его Фил, но явно был не против своего нового прозвища. Засмущавшись, он опять уткнулся в кофту парня. Филипп радовался, смотря на свое солнышко, которое так давно хотел обнять.
Конец♡
