Взрыв

Тот день никак нельзя было назвать обычным. Счастливые, окрыленные и полные надежд они отмечали успешное окончание Юэй и начало своего Пути. И Деку даже не подозревал, что переворачивая эту страницу своей жизни, он приобретет не только лицензию героя. Было шумно, душно и немного странно. Голова слегка кружилась: Мидория впервые попробовал алкоголь. Ощущения ему не понравились, поэтому он быстро перешел на воду. И в суете праздника и изрядно выпивших друзей он чувствовал себя как никогда одиноко. Каччан вырос перед ним внезапно, будто смертоносная причуда врага перед замешкавшимся на мгновение героем. И эта причуда явно сегодня перебрала. Мысли в голове смешались, сердце привычно гулко заколотилось. То ли от ненормальной радости, что Каччан так близко, то ли от привычного страха, что тот опять решил затеять потасовку. Да, страх оставался, но был уже не более, чем привычкой. Изуку хорошо знал своего друга и был уверен в своих силах: если Кацуки полезет драться, он сможет дать ему отпор. Но Бакуго, кажется, решил изменить своим привычкам на сегодня. Он стоял напротив Деку с полным бокалом вина, внимательно следя за каждым его движением. Мидория растерянно смотрел на него в ответ, не зная, стоит ли ему что-то сказать, или лучше лишний раз не злить одноклассника. Взгляд Каччана упал на стакан с соком, что держал в руках Изуку, и он хрипло расхохотался. Деку не понял причины такого веселья, но Бакуго не собирался ничего объяснять. Успокоившись, он мелкими глотками выпил свое вино, отставил бокал и покачнулся. Мидория кинулся на помощь, не позволяя ему упасть. Кацуки ухватился за его запястье, снова принимая вертикальное положение, и дернул его за ворот толстовки, притягивая к себе и грубо целуя. Кажется, время остановилось. Звуки перестали существовать, окружение исчезло, и остались только они двое. Бакуго надавил пальцем на подбородок Изуку, вынуждая его открыть рот, и углубил поцелуй, вливая вместе с ним вино. Деку выпучил глаза, едва не подавившись, но сопротивление его было недолгим — Каччан был таким горячим, сильным и настойчивым, прямо как во снах, что Изуку видел каждую ночь уже много лет подряд. Он смутно помнил, как они поднимались по лестнице, как он трясущимися пальцами вставлял ключ в замок своей комнаты. Они даже не зажигали свет — страсть поглотила с головой. Противозачаточные Мидория не принимал — да и, в общем-то, не считал, что сегодня в этом есть необходимость. Он тщательно следил за своим циклом и знал, что следующая течка наступит не ранее, чем через два дня. А потому, позволяя Кацуки сорвать с себя рубашку, не придал значения боли, что начала отзываться внизу живота. Несмотря на то, что Изуку был омегой, он сторонился альф только во время течки. Многие омеги предпочитали проводить время только в обществе бет и себе подобных, поэтому Мидорию порой называли недостаточно осторожным. Но он доверял своим друзьям, и никогда не верил, что его друзья альфы — Иида и Тодороки, могут причинить ему вред или попытаться его изнасиловать. Единственным альфой, которого Деку всегда по настоящему опасался, был Бакуго. Опасался даже не только в силу их природных сущностей — а во многом благодаря устрашающему характеру Кацуки. В силу возраста, их запах все еще только формировался, поэтому Мидория порой возвращался на занятия еще до окончания течки. Он привык ничего не бояться, и вот к чему его привела такая беспечность. Изуку бережно хранил в памяти ту ночь, что они провели вместе, с болью в сердце вспоминая ту пустоту, когда Каччан, несмотря на свое состояние, ушел к себе. Слезы застилали глаза туманной пеленой, но он не успел отдаться во власть своим душевным терзаниям. Резкая боль внизу живота прошила все тело, и парень вскочил, в шоке разглядывая пятно, красовавшееся на одеяле. Колени подкосились, и он упал на пол там же, где и стоял. Мидория не знал, почему цикл сбился, почему именно на этот раз течка началась раньше. Они не предохранялись, и Изуку с бешено колотящимся сердцем прижал руки к животу. Это еще не факт, но вероятность существует. *** Двумя неделями позже Деку с грустью смотрел на ворох положительных тестов. Бакуго скорее прикончит его, чем примет Мидорию. Мидорию и ребенка… от него. Да, Изуку мечтал стать героем номер один, идти и защищать всех с улыбкой на лице, но сейчас он не знал, что ему делать. Он был в ответе уже не только за себя, а мыслей избавиться от ребенка Каччана у него ни разу не возникло. Мидория, один из лучших выпускников Юэй, внезапно отклонил предложения тысяч геройских агентств и залег на дно. На все вопросы друзей и предложения о помощи отвечал улыбкой и говорил, что вернется через некоторое время. Правду знали только его мама, Всемогущий и Гран Торино. Через девять месяцев на свет появился мальчик, одного взгляда на которого хватало, чтобы понять, кто его отец. Изуку с затаенной болью обнимал сына по ночам, укачивая его, когда он просыпался. Сердце рвалось на части, но он продолжал скрываться, и никто из друзей так и не узнал про ребенка. Граунд Зиро часто светился в новостях во время съемок спасательных операций, у него брали интервью, и, несмотря на устрашающее лицо, подбегали выпросить автограф. Глядя на восторженные глаза сына, с восхищением показывающего пальчиком на экран всякий раз, когда там мелькал хмурый Бакуго, Мидория не мог найти себе места. *** Так летел месяц за месяцем, и Изуку понимал, что вечно так продолжаться не может. Когда юному Кацуо исполнилось два года, герой Деку с улыбкой на лице вернулся во всем блеске своей силы. Он очень быстро поднимался в рейтинге героев, меньше чем за год почти сравнявшись с Кацуки, занимавшим в то время третье место в общем рейтинге героев. Впервые с того самого дня они остались одни в комнате ожидания для первых десяти героев перед ежегодной церемонией награждения. Изуку с сегодняшнего дня должен был быть представлен как четвертый во всем рейтинге. — Поздравляю, Каччан, — робко начал диалог Мидория. Возможно, лучше было бы просто делать вид, что они незнакомы, даром что Кацуки явно не был расположен к диалогу. Но Изуку не мог иначе, и когда новоиспеченный герой номер два обратил на него взгляд налитых кровью глаз, понял, что за это время он ни капли не изменился. — С чем блять, — угрожающе прошипел он. — Второе место для слабаков. — Но ведь ты совсем недавно лишь учился, — попытался приободрить его Мидория. — Столь юный герой на втором месте это уже… — ЭТО МУСОР! — рявкнул Кацуки. — Такой же, как и ты! Не ты ли собирался стать номером один, а, глупый Деку?! — Я… — Мидория замялся, надеясь, что Бакуго этот разговор наскучит, и он не станет ничего больше говорить. — Где ты шлялся все это время, «символ мира»? Всемогущий передал тебе причуду чтобы ты отсиживался в тени?! — Тише, — шикнул Изуку, оглядываясь по сторонам. — У меня… были причины. — Причины, — фыркнул Бакуго, испытующе уставившись на него. — Ты опять задумал какую-то дрянь? — Нет! — испуганно воскликнул Мидория, опустив глаза, словно Каччан мог прочитать в них правду. К счастью, в комнату ожидания начали заходить и другие герои, и разговор прервался. Деку с сожалением смотрел в спину Бакуго, который за все оставшееся время больше не сказал ему ни слова. *** Прошло еще два года. Граунд Зиро стал героем номер один, все так же угрюмо смотрел в камеры и порой доводил до истерики людей, которых спасал. Но спасал он очень, очень много, и злодеи часто разбегались в разные стороны, стоило им только краем уха услышать взрывы, возвещающие о его приближении. Однажды какой-то юный мальчик набрался храбрости попросить у него автограф. Видимо у Кацуки было хорошее настроение, потому что маленький фанат убежал абсолютно счастливый, а сие действо успели запечатлеть на камеру. Отрывок показали в вечерних новостях, доказывая, что Граунд Зиро не такой уж и страшный, и популярность Бакуго вмиг взлетела до небес, хотя, куда уж было еще больше. У юного Кацуо глаза горели восторгом, и он бежал к телевизору, бросая игрушки, стоило ему увидеть на экране знаменитого героя. Изуку с грустной улыбкой наблюдал, как сын играет, выбрасывая вперед обе ладони, будто совершает взрыв. Его причуда еще не пробудилась, и Мидория ждал с затаенным страхом. Да, он — беспричудный. Может ли так случиться, что и его сын родился таким же? Или он унаследовал причуду Бакуго? Сможет ли тогда он защитить ребенка Каччана? Сможет ли правильно объяснить Кацуо почему так случилось? Кацуки явно убьет Мидорию, если узнает. «Хотя», — невесело подумал Изуку, укладывая ребенка спать, — «Может, оно и к лучшему. Я только попрошу его дать мне время передать причуду и позаботиться о нем». Сам Мидория уже поднялся до звания героя номер два, но и это далось ему нелегко: увы, его мама с годами совсем начала сдавать, а потому она не всегда могла помочь ему с ребенком. Иногда помощь требовалась и ей самой, и Изуку не всегда удавалось полностью сосредоточиться на выполнении миссии. Вдобавок ко всему, как лучшие герои мирового уровня, они стали часто получать совместные задания. И Деку порой приходилось прикладывать немало усилий, чтобы скрыть свою радость от того, что они снова вместе, бок о бок. Совсем как в академии. Нет, даже, ближе. В тот день им поручили миссию по захвату терорриста — подрывника, любившего промышлять в тихих спальных районах. Иронично, что именно Кацуки был отправлен на это задание — ему явно предстояло «подорвать подрывника». Мидория нервничал сильнее обычного: Кацуо чем-то заболел. У него был постоянный жар и слабость, он плохо спал. Изуку скрепя сердце оставил его матери, надеясь, что сможет вернуться с задания как можно скорее. Он доверял Инко больше, чем самому себе, но сейчас чувствовал, что нужен сыну как никогда. Его душевные терзания и сомнения, а правильный ли он сделал выбор, сыграли свое дело в пользу преступника. Несмотря ни на что, Каччан был уверен, что он обеспечит ему должное прикрытие, и не беспокоился за тыл. А Деку отвлекся. Взрыв прогремел совсем рядом. Преступник на их глазах обмотался кучей гранат и активировал их на крыше здания. Как ни странно, он не ставил своей целью их взорвать. Он лишь обрушил часть здания, и огромные обломки с чудовищной скоростью устремились вниз. Он был уверен, что они не успеют, что он сорвал джекпот — одним махом избавился от героев, занимающих первые две строчки в мировом рейтинге. Кажется, ради этого он был готов даже положить свою жизнь. Мидория не собирался заставлять Бакуго сомневаться в нем. Ни сейчас, ни когда либо еще. Он обещал ему что прикроет, значит он прикроет. Увеличить скорость. С силой вытолкнуть Кацуки из зоны поражения. Это он отвлекся, и это была его ошибка. Пусть же пострадает только он. Но Бакуго получил первое место отнюдь не за красивые глаза. Его сумасшедшая реакция с годами стала только лучше. Только благодаря ей Кацуки успевает раздробить взрывом большую часть камней, спасая глупого Деку от очень глупой смерти. Прямо ему под стать. Деку жив, ранен, но жив, с невольным облегчением отмечает Кацуки. Сломана нога и пара ребер. — Прости меня, Каччан, — хрипит он, когда Бакуго вытаскивает его из завала, попутно спрашивая, сколько у него в роду было дебилов. Внезапно Кацуки краем уха слышит тиканье бомбы. Он мигом забрасывает полубессознательного Деку к себе на спину, утаскивая в сторону. Эта мразь что, не подохла? Изуку мгновение изучает мужчину, отмечая, что тот не пользуется правой рукой. Она ранена? — Каччан… — пытается сказать Мидория, но у Бакуго совершенно нет времени прислушиваться к его несвязному бормотанию. А подрывник дьявольски хохочет, когда очередной снаряд активируется. Он стоит на полуразрушенной крыше здания и смеется. — Вы еще зовете себя героями? Да вы просто жалкие! — Завались, чертов кусок дерьма! — рычит Бакуго, прицеливаясь в преступника. — Тот вытаскивает из сумки еще несколько снарядов, и они разрываются в воздухе подобно петардам, столкнувшись с взрывом Кацуки. — Каччан… его причуда… это… — Да вижу я, не тупой, — зло огрызается он, бегло осматривая бледного, как полотно, Мидорию. — Он устойчив к взрывам! — Кажется, здесь уже все разрушено! — весело кричит преступник с крыши. — Но я никого еще не убил. Как скучно! — Сейчас я покажу тебе скуку, чертов ублюдок! — заорал Бакуго, опуская на землю Деку. — А я, пожалуй, сменю декорации, — подрывник картинно поклонился, помахав взбешенному герою очередной самодельной бомбой, и ринулся прочь. — Каччан, он… — Я разберусь, — шипит Кацуки. — Устойчив к взрывам? Тогда я просто переломаю его нахрен голыми руками! Оставайся здесь, Деку, ты будешь мешаться, — бросает он напоследок, прежде чем оттолкнуться от земли и броситься в погоню за злодеем. Мидория бессильно падает на асфальт. Бесполезен. Он действительно был сегодня абсолютно бесполезен. Но он должен встать. Догнать Каччана и сказать ему. Преступник ранен в правую руку, значит, его зацепило взрывом, но то была не его прихоть. Злодей устойчив лишь к взрывам своих собственных бомб. Бакуго может пострадать, если полезет к нему с голыми руками, не используя причуду. Тот этого и хочет! *** Злодей уже мчался на угнанном мопеде по узким улочкам, пытаясь оторваться от Кацуки. Но его ничто не могло вывести из игры. Героям ведь положено скручивать злодеев и передавать их полиции? Не сегодня! Он размажет по асфальту этот чертов кусок дерьма. За всех им убитых. За разрушенные здания. И за раненного Деку. Тот немного отрывается, выжимая максимальную скорость, но вскоре останавливается. Бакуго догоняет, пытаясь моментально оценить обстановку. И холодеет. Этот район не числился в списке потенциально опасных, и жителей отсюда никто не эвакуировал. Они все здесь, в своих квартирах, не подозревая, что под их окнами двое смертельно опасных подрывников. Да, Бакуго герой, а не злодей, но это не делает его причуду менее опасной. — Думаешь, ты один такой великий, а, Граунд Зиро? Я покажу тебе настоящий взрыв! — Стой!!! — заорал Кацуки, но было уже слишком поздно. Грохот оглушил его, отшвырнув на пару метров и опрокинув навзничь на асфальт. Все кругом заволокло густым дымом, звуками битого стекла. И криками. Крики, запах крови — услышав их, Бакуго с трудом поднялся и слепо пошел вперед. Если сегодня умрет хоть один человек — это будет его вина. Если кто-то пострадает и останется калекой - это также будет лишь его вина. Только бы… — Я все же надеялся увидеться при других обстоятельствах, — послышался веселый голос. «Дерьмоволосый», — эхом пронеслось в измученном сознании, и Кацуки едва не улыбнулся. Ну конечно. Герой номер один лишь возглавляет список. Но за ним стоят еще сотни и тысячи. Другие герои, ведь город держится не только на их с Деку плечах. — Он… не взорвать, — хрипит Бакуго, отчаянно пытаясь унять дрожь в конечностях. — Значит, мы его поджарим! — голос Пикачу звенит в голове Кацуки. Он скучал по этим кретинам. — Бакуго, займись эвакуацией гражданских! — кричит Киришима. — Если его нельзя взорвать, то им займемся мы! Последнее, чем Бакуго хотел бы заниматься — это эвакуация. Стоит хотя бы вспомнить проваленный экзамен на получение временной лицензии. Но провал с этим злодеем просто не оставлял ему другого выбора. Кацуки Бакуго не может быть бесполезен, поэтому он пойдет и займется чертовой эвакуацией. — Всем, кто может ходить — спасайтесь сами! — крикнул Бакуго. — Остальных мы вытащим. Перепуганные люди оглянулись на знаменитого героя, но никто и не подумал возразить. Кацуки же, не обращая внимания больше ни на что, кинулся к полуразрушенному зданию. Пожилой мужчина со сломанной ногой лежал под обломками, хрипя сорванным голосом. Бакуго слегка подорвал глыбу, напугав гражданского, который смотрел на него, как на самого страшного злодея. Кацуки обозлился, едва сдержавшись, чтобы не дать ему пинка. Тебя тут спасают, а ты воротишь свою хуеву морду?! Все-таки спасение людей из-под завалов больше было по части Деку. Он всегда улыбался, внушал людям спокойствие одним своим видом, и гражданские всегда слушались его малейшей просьбы. Бакуго же внушал им лишь ужас. Его мрачные мысли прервал плач ребенка, и он полез дальше, вскоре увидев маленького мальчика лет четырех. Еще издалека ему показалось на мгновение, что в нем есть нечто знакомое. Но Кацуки отбросил это размышление. Бред какой-то. Он поднял пацана на руки, внимательно оглядевшись в поисках возможных родителей ребенка. Больше никаких признаков жизни вблизи не ощущалось, и Бакуго решил вернуться позже, когда уведет отсюда мелкого. Не то чтобы Бакуго ладил с детьми, но этот, на удивление, сразу затих, стоило Кацуки взять его. Он распахнул огромные зеленые глаза и уставился на героя пронзительным взглядом. «Прямо как у Деку», — подумалось вдруг. — Меня спас Граунд Зиро, — вдруг с тихим восторгом говорит он, кладя ручки на наруч гранату. — Граунд Зиро, ты такой крутой! — Ага, — бурчит в ответ Бакуго, краем глаза поглядывая на мальчишку. Кто бы мог подумать, что ребенок окажется его фанатом. Обычно дети его боятся. — Где твои родители? — Мой папа тоже герой! — вдруг с гордостью говорит он. — Но он сейчас на задании. Я скучаю по нему. — А мама? — уточнил Кацуки, вдруг обрадовавшись. Если отец мальчишки на миссии, значит точно одним трупом меньше. Пацан не останется сиротой, если он вдруг найдет под завалами его мать. — У меня нет мамы, — грустно сказал мальчик. — Точнее, мой папа он как и мама, и как папа. Скорее, у меня нет папы. — И где же тогда твой папа? — не выдержал Бакуго. — Он куда-то уехал, уже очень давно. Я хочу, чтобы он скорее вернулся. Кацуки тихонько вздохнул. Наверняка отец мальчика умер, а для него сочинили красивую легенду. За разговором они незаметно дошли до на скорую руку разбитого лагеря для раненных. Сдав им старика и ребенка, Бакуго отправился обратно. Нужно работать. Он доверился друзьям, и вытаскивая из-под завалов гражданских, одного за другим, даже не думая о том, что с тем, кто это безобразие и учинил. Он пытался исправить свою ошибку, позволившую этому произойти. И поплатился за это. Уже знакомый крик разнесся по округе, и Бакуго резко обернулся. Он не знал, что случилось, но ни Дерьмоволосого, ни Пикачу в поле зрения не было, а чертов мудила, уже успевший ему изрядно надоесть, стоял, удерживая на весу того самого пацана, с которым Кацуки недавно познакомился. — Ну вот и все, герои!!! Не смейте приближаться, иначе мальчишка отправится на тот свет! — ОТПУСТИ ЕГО, ЧЕРТОВ ОБМУДОК! — выкрикнул Бакуго, хрустнув кулаками. — Как смешно наблюдать. Великий Граунд Зиро беспомощен против меня! Сейчас я покажу тебе, насколько ты бесполезен! — НЕТ! Кацуки оглянулся, услышав знакомый голос, и даже преступник на мгновение остановился. Бакуго с секунду глядел на будто обезумевшего Деку. Он добрался сюда с раненной ногой, и нет на лице такой привычной улыбки. Признаться честно, она его всегда успокаивала. В такие моменты он напоминал ему Всемогущего. Может быть, все и правда должно было быть иначе? — Свали, мешаешь, — прошипел Бакуго, не сводя напряженных глаз с преступника. — Каччан, это… Злодей извлек из складок своей одежды нож, вскинув его над малышом. В горле Мидории застыл крик, Кацуки не мог сбросить оцепенение… Весь мир будто замер, когда мальчик выставил вперед ладошки, защищаясь от ножа, и преступник завопел от боли, отдергивая обожженую ладонь и выпуская ребенка из кольца рук. Деку кинулся к нему, даже забыв про раненную ногу, закрывая собой. Бакуго не нужно было повторять дважды. Прицельный взрыв в почти полную мощность моментально испепелил злодея. Победа. Враг уничтожен. Но мысли совсем не об этом. Мидория стискивал мальчика в объятиях, пока тот беспорядочно бормотал, пытаясь его успокоить. — Папочка все хорошо. Ты ведь видел, видел ее? Ты видел мою причуду? Я был почти как Граунд Зиро! — захлебывался восторгом он, пока Изуку медленно цепенел. Ведь Граунд Зиро стоит за его спиной и просто ждет момента, чтобы убить и его тоже. — Деку, — тихо раздалось за спиной, но в одном слове было столько угрозы, что Мидория начал жалеть, что появился на этот свет. — Каччан… — Ничего не хочешь объяснить, гребанный задрот?! — Папа… — Тише, Кацуо, — натянуто улыбнулся Мидория, как вдруг его схватили за шкирку, как провинившегося котенка, рывком разворачивая к себе. — Даже блядское имя. — Каччан! — Хочешь сдохнуть? — Я думал над этим, — вдруг серьезно ответил Изуку. — Но Каччан, я должен передать причуду, а Кацуо… — ТЫ СЛЫШАЛ МЕНЯ ИЛИ НЕТ, КРЕТИНА КУСОК?! — Прости меня, — вдруг поник Мидория. — Прости прости прости… Я не знал как сказать… Я не знал, что мне сделать… На выпускном ты… и я… — Ты всегда был гребанным трусом, — выплюнул Бакуго, отпуская его. — Я выбью из тебя все дерьмо. Но позже. Он оглянулся на сына, что смотрел на них большими испуганными глазами. Бакуго присел на корточки, протягивая ему ладонь. Малыш несмело приблизился, и Кацуки сжал детскую ручку. — Папа вернулся, Кацуо.