use me as a reference

Идеи Гинро никогда не сулят ничего хорошего, особенно если они каким-либо образом связаны с алкоголем. Казалось бы, все должны были усвоить этот урок ещё в прошлый раз, когда они пили все вместе. Кохаку тогда украла лошадь, там целая история. И всё же они собрались здесь, в общежитии, в комнате Сенку и Хрома, с нездоровым количеством бутылок текилы, разбросанным между ними. Игра только началась, но большинство из них было уже хотя бы немного подвыпившими. — Моя очередь, — говорит Цукаса, поднимая бутылку. — Я никогда не… красил свои волосы. — Это проявление личной неприязни! — жалуется Ген, уже держа в руках стопку. — Давай, Сенку, сделаем это вместе. — Присоединяюсь к вам, — говорит Кохаку. — У меня была ужасная фаза чёрных волос. Не просите у Рури фотографий. — Обязательно попрошу, — отвечает Хром, единственный, кто прошёл этот раунд, не выпив стопку. — Ладно, Ген, до дна, — говорит Сенку, чокаясь с Геном. Он закашливается, но всё равно показывает всем большой палец. — Кто следующий? Игра продолжается дольше, чем то, что считалось бы хоть в какой-то степени здоровым. Сенку подлавливает их всех на «я никогда не играл в спортивной команде», но Юдзуриха мстит, отвечая «я никогда не носил лабораторный халат». — О, ну за что ты так со мной? — спрашивает её Тайджу и допивает бутылку, хмуро глядя на неё. — Ты хочешь, чтобы я умер от алкогольного отравления? — Ради того, чтобы напоить Сенку, я и не такое сделаю, — говорит она полусерьёзно, и всё же подставляет своё плечо ему под голову, когда он неизбежно вырубается. Что поделать, Тайджу из тех, кто спит, когда напьётся. К тому моменту как игра начинает подходить к концу, Тайджу и Гинро уже давно посапывают. Хром делает последний ход. — Окей, окей, окей, — говорит он, его ухмылка приобретает коварный оттенок. — Я никогда не целовался с парнем. Ген недовольно стонет, он и так выпил больше всех в эту ночь, но всё равно пьёт свой шот как мужчина. Никто не удивляется, когда Юдзуриха пьёт следом, но даже Кинро присоединяется к ним, бормоча что-то про экспериментальную фазу. — Как злобно и гетеросексуально с твоей стороны, — говорит Кохаку, стукаясь с ним кулачками. — Ладно, моя очере- Однако её тут же обрывает Сенку, который молчал большую часть вечера. Шумные алкогольные игры не его конёк, так что в такие моменты он предпочитает просто наблюдать. И всё же сейчас он заговорил, протягиваясь за бутылкой. — Погоди секунду. Я ещё не выпил свой шот, — он быстро выпивает содержимое своей стопки, запрокидывая голову. — Всё, можешь продолжать, Кохаку, — он вытирает рот тыльной стороной ладони. Однако все молчат, обрабатывая новую информацию. Обычному наблюдателю может показаться, что Асагири Ген слегка разнервничался из-за неожиданного заявления Сенку. Это потому, что обычный наблюдатель не знает, что Ген — профессиональный менталист, который абсолютно контролирует свои эмоции. Он управляет своим выражением лица с той же легкостью, с которой он манипулирует толпой. Так что нет, Ген не слегка разнервничался. Ген очень разнервничался, большое спасибо, что спросили. И нет, он недостаточно трезв, чтобы нормально воспринять эту новость. Ген не думает, прежде чем озвучить свою следующую мысль, и если он вспомнит об этом на следующий день, он точно не будет этим гордиться. — Ты стал геем и не сказал нам??? — спрашивает он почти обвиняюще. Все оборачиваются и в шоке пялятся на него. — Нельзя говорить такое, — говорит Кинро, уставившись на него с широко раскрытыми глазами. — Это невероятно невежливо! — Вот поэтому Гену и нельзя пить, — вздыхает Цукаса, качая головой. К чести Сенку, он и глазом не моргнул на это обвинение. — Ген, никто не может просто стать геем, — говорит он с упрёком. — Уж ты-то должен знать. Но это правда, я поцеловался с парнем и не рассказал тебе об этом. Ты принимаешь извинения картой или наличными? — Кто это был? — спрашивает Ген, изо всех сил стараясь держать мысли под контролем. — Кого я поцеловал? Разве это имеет значение? — спрашивает Сенку, прислонившись спиной к кровати. — Кого-то рандомного на той раздражающей вечеринке, на которую ты затащил меня в прошлом месяце. — Так давно? — спрашивает Кохаку, вмешиваясь в разговор. — Если говорить в масштабах всего человечества, то это совсем недавно. В конце концов, люди... — Это был хороший поцелуй? — обрывает его Ген, прежде чем тот начнёт свою тираду о концепте времени и цивилизации. Кроме того, ему нужно узнать все детали по поводу поцелуя, прежде чем Сенку решит, что разговор не достоин продолжения. — Мне не с чем сравнить его, поэтому я понятия не имею, насколько он был хорош, — надменно отвечает он. — А что, думаешь, ты бы справился лучше? Даже Ген осознает, что он недостаточно трезв, чтобы здраво отреагировать на это. Он плохо сдерживает себя, а Сенку слишком кокетлив, когда пьян. Опасное сочетание. — Прикусил язык? Как жаль, менталист, тебя ведь не заткнешь, когда ты трезвый. О, как все переменилось, — продолжает он, глядя на часы. — Похоже, на этом и закончим. Окей, ребят, время вышло. Если вы хотите проснуться к завтрашним занятиям, то вам стоит уйти прямо сейчас. Не ты, Хром, ты живёшь здесь. Все потихоньку начинают расходиться, Цукаса и Кинро вместе уносят Тайджу. Кохаку взваливает Гинро на себя, не проронив и капельки пота, и несёт его, перекинув через плечо. Юдзуриха идёт следом, держась за её локоть, чтобы не споткнуться. В итоге, в комнате остаются только Сенку, Ген и Хром, который бросает на них всего один взгляд и заявляет, что он недостаточно пьян, чтобы оставаться на ногах. Ген полностью с ним согласен. — Ну, я лучше пойду, — быстро говорит он, хватая ключи от своей комнаты. — А то мне ещё поспать, домашку сделать... Он замолкает на полуслове, когда Сенку протягивает руку и проводит пальцем по шраму под его глазом. — О, не обращай на меня внимания, продолжай придумывать отговорки, — говорит он слишком спокойным голосом. — Я просто делаю то, что хочу, пока я ещё достаточно пьян, чтобы не вспомнить об этом завтра. Ген не может вымолвить и слова, не тогда, когда Сенку так близко и смотрит на него так, будто хочет его проглотить. В извращенном смысле или нет, это ещё предстоит выяснить. — Что хочешь, да? — кашляет он, пытаясь вернуть себе хоть какое-нибудь подобие привычной самоуверенности. — И всегда это заканчивается тем, что ты трогаешь чужие лица? — Нет. Я трогаю только красивые, — ухмыляется Сенку. Он опускает руку так же быстро, как и поднял её. — Ты можешь уйти, если хочешь, или… — Или? — шепотом спрашивает Ген, и это не потому, что Хром храпит всего в паре метрах от них. — Нууу, я всё ещё не знаю, что такое хороший поцелуй, — он смотрит на него сквозь полуприкрытые веки. — Как думаешь, ты сможешь мне помочь? Гену не нужно повторять дважды. Он достаточно пьян, чтобы делать всё, что хочет, и достаточно трезв, чтобы наслаждаться каждой секундой происходящего.