Убей меня если сможешь

Фемслэш
NC-17
Завершён
62
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
62 Нравится 14 Отзывы 21 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Обычное утро марта, сонные людишки плелись на работу. Никто из них пока что не знал о том, что в одном из районов уже стоят несколько полицейских машин и карета скорой. Серое небо и голые деревья с посеревшей от сырости корой. Такое хмурое утро… Оно лучше, чем ничто, опишет всю произошедшую ситуацию. Наконец, из подъезда выходят двое крепких мужчин, работавших на скорой, в их руках носилки с человеком, необычным. Мёртвым. Лицо затянуто белой тканью, а на месте, предположительно, груди виднелось бордовое пятно. Сразу же за ними выходят два служителя закона и девушка, на её лице отчаяние и сожаление, руки, скованные наручниками, были испачканы в уже остывшей крови, ей не хотелось сопротивляться, она знала свою вину, она понимала, что совершила и она сожалеет, сожалеет, как никто другой.

***

Вечерние фонари, влюблённые парочки и странное для такой поры тепло. Две девушки встретились как обычно, словно между ними не было никакой драки, словно они самые добрые подружки на земле. Но никто не понимал, что между ними: ни друзья, ни родственники, ни они сами. Не раз Тая просила Вику не идти на эту встречу, потому что сама девушка может вернуться через неделю полностью избитая. На просьбы обратиться в полицию, она чётко отказывалась. «Мне и так хорошо», - постоянно твердила девушка, улыбаясь. Как может быть хорошо, когда ты живёшь в страхе? Они идут под руку по знакомому маршруту. За всё время их «прогулки» никогда не было слышно хотя бы слова, просто напряжённое молчание. Эти непонятные чувства друг другу начались с проекта, это была не любовь, это была не симпатия, что-то наравне инстинкта. «Хищник-Жертва» - так видели их отношения. Алёхина всегда говорила что не зависит не от кого, но Юля стала для неё чем-то новым, наркотиком, который превращает её мозги в мясо, причём в прямом смысле. Синяки под глазами, разбитый нос, всё это - обычное дело. Юля, как обычно, идёт тихо и хмуро, лишь изредка поправляя очки. Сколько бы новая подруга Чича не говорила, что стоит прекратить проявлять свой садизм, сколько бы не ходила Чигринец к психологу, она тянется причинять боль другим, это наравне с животным инстинктом. Убийство для неё всегда было табу, после проекта она стала стараться следить за силой своих ударов и за жертвой, что сама поддавалась, что сама провоцировала ударить ещё раз, чтобы размазать эту улыбку по лицу. Меж друг другом девушки называли это отношениями, потому что часто избиения перерастали в страсть. Им не нужен никто другой, кроме их самих…

***

На часах уже девять утра, почти все украинцы стали смотреть новости с утра и как же удивились, когда увидели знакомые имена в новостной сводке… — Сегодня утром тело бывшей участницы проекта «От пацанки до барышни» Виктории Алёхиной было найдено в квартире Днепропетровского района, оперативники приехали на вызов. На месте преступления также находилась ещё одна участница проекта - Юлия Чигринец, ранее увлечённая в делах об избиениях, — мужчина на новостном канале говорил чётко и серьёзно. — Подробности с Михаилом Островским… — В одной из съёмных квартир Днепропетровского района произошла ужасная расправа над молодой девятнадцати летней девушкой, — репортёры бесцеремонно зашли в квартиру. Всё было разбросанно, полки тумбочек открыты, а посреди кухни валялся грязный нож для мяса в луже крови, которую, естественно, замажут во избежание травмирования чьей-либо психики.

***

Открыв старенькую дверь, Юля пропустила Вику вперёд, после зайдя сама, закрыв за собой. Девушки обычно идут на кухню, для разговора и неизбежной драки. Сколько бы Вика не переживала эту ситуацию, ей всегда страшно зайти в это помещение: грязный кафель, ножи на магните, старый громко гудящий холодильник, уже негодящийся ковёр и чайник, который активно эксплуатируется. Она, как обычно, садится у стола, смотря в пол, прямо на ноги. Юля заходит очень спокойно, сразу включая чайник. Очень страшно осознавать, что этот человек способен сначала спокойно попить чай с жертвой, а потом её нещадно избивать, оставляя отметины. Это проявления их до боли странной любви, синяки по всему телу, сине-красные следы от зубов, бардовые засосы и красные воспалённые царапины. — Ну что, как день прошёл? — говорит Чигринец, первая выходя на контакт. Вика слегка дёрнулась от её голоса, так непривычно было слышать такой спокойный голос, после их последней ругани. — Отвратительно, — фыркнула Алёхина, подняв глаза на свою мучительницу. Почему она бездвижно сидит и ждёт? Да сама она не знает, зачем это делает. Юля никогда не держала Вику насильно. «Что-то не нравится? Пиздуй!» - было сказано в их первую встречу. — А что так? На работе не задалось? — девушка поворачивается на Вику, постукивая пальцами по столешнице. Она просто ждёт не дождётся, как снова ударит, как выплеснет ту агрессию на свою грушу для битья. — Знаешь… Мне кажется, пора нам вводить стоп-слово, — тихо сказала Алёхина, на её глазах уже давно чёрные мешки, ведь если она у Юли, то значит ночь точно будет бессонная. — А что не так? Я и так с тобой не в полную силу, — крепко сжимая челюсть, говорит Юля сквозь зубы. Её уже начало это раздражать. Как бы она не старалась доказать Вике, что сама будет диктовать правила, Алёхина всё лезла и лезла со своими поправками. — Ну я в прошлый раз весь свой отпуск просидела прикованной к этой батарее, — Вика пнула ногой батарею у стула, словно вспоминая весь тот ужас, что переживала. — Это уже скорее перебор. — Ничего плохого не вижу. Вместо избиений посидеть у батареи - тебе же самой лучше! — Вика встала и подошла к Юле, обвив её шею своими руками. — Насчёт стоп-слова: нет, только я говорю, когда мы закончим, ясно? — приобняв руками за талию, Чигринец смотрела в глаза девушки. — Но… — Никаких но, ты же знаешь. Как я сказала, так и будет… Или ты хочешь поспорить?

***

В кадре камеры сидела хорошая подруга, а по совместительству и соседка Вики, Катя… Она еле держалась, чтобы не разрыдаться прям на месте, сколько бы Вика не давила на больное, она была подругой, которая совсем не заслуживала смерти. — И так, приступим к вопросам, — говорил ведущий сзади. Бездушный человек, которому только, что и нужно, как деньги и фальшивые сенсации. — Расскажите, что вы думаете по этому поводу? — Я-я… Я просто не могу поверить в то, что это всё-таки произошло. Я хорошо знала их двоих, мы были даже подругами, я даже не знаю, как это прокомментировать, — Катя ставит руки в локте на колени, зарывшись пальцами в волосы. Она бы не когда не сказала, что Юля способна на убийство. — Я предупреждала Вику, что их с Юлей садистские игры ни к чему хорошему не приведут. Но она все продолжала и продолжала ходить…

***

Хороший удар с ноги по животу прибавил новую волну боли или как Алёхина держалась, лишь бы не выпустить весь свой обед наружу. Ещё один удар пришёлся по хребту, а третий по голове. — Давай поднимайся! Не испытывай моё терпение! — Юля была зла, она вспоминала любую мелочь, что ей сделали и полностью отрывалась на беспомощном мясе для битья. Вика лежала тихо, даже не пытаясь подняться, она знала, что у неё это всё равно не получиться. Взявшись за пышные русые волосы, Чигринец села на корточки и подняла чужую голову ближе к себе. — Тебе так нравиться выводить меня?  Хлёсткая пощечина для Алёхиной была очень даже отрезвительной. — Нет, — прошипела сквозь зубы Вика. Она терпела эту боль. Самое ужасное, что она любила Чигринец, и эта душевная боль очень сильно терзала её изнутри. Казалось, она получает объятья, поцелуи, секс, но вместе с этим она испытывает боль и унижение. — Так, блять, поднимись, когда я прошу! — холодный взгляд встретился с таким агрессивным. А после такая спокойная улыбка, словно Вику тут не избивают, а нежно обнимают. — Только можешь руки резать! Сколько тебя просили этим не заниматься, а? Раз тысячу? А знаешь... Тебе же просто похуй. — А что обижаешься? Боишься, что я заиграюсь и убью себя? — Алёхина засмеялась. — Конечно, боишься, потому что другой такой дурочки, которая будет терпеть твои садистские наклонности, нет. Юля психует, резко потянув за волосы вниз. — Убила бы гадину, — фыркнула Чигринец, хмуря брови. Она разминала уже разбитые костяшки рук, которыми совсем недавно месила свою «любимую» девушку. Юля понимала, что Алёхина говорит правду, что если в один момент Вика уйдёт, Чигринец вернётся на круги своя, постоянно избивая неугодных. — Ну так убей, что мешает, а? — усмехнулась Алёхина раскинув руки…

***

— Юлия, вы сожалеете о содеянном? — трепетно спрашивал прокурор. — Да! Черт возьми, да! — слёзы снова навернулись на Юлины глаза, как бы она хотела все вернуть на круги своя. — Зачем я это сделала?! Что я, блять, натворила! — Юля закрыла лицо ладонями. — Я ебанное животное, я настоящий монстр! — Рыдая в ладони, говорила девушка. Впервые полицейские этого района видят что-то подобно. Если они и ловили убийц, то те либо не раскаивались, либо отрицали до последнего. А тут можно сказать ещё совсем ребёнок, у которого вся жизнь впереди, сидит и рыдает, осознавая, что убила не просто какого-то неизвестного человека… «Только потеряв, мы ценим, то что было», - и эти слова сейчас в точности описывали ситуацию.

***

— Ну же, убей меня! Что ты тянешь? Почему ты так дорожишь моей жизнью, но всё равно калечишь душу и тело? — Вика всё-таки встала, шмыгая носом, что бы кровь не потекла по губе. Юля молча стояла спиной к Алёхиной, смотря на кухонные ножи. Впервые она подумала о том, как этот холодный метал медленно входит в чужое тело. — А знаешь что? Ты просто тупое животное, которым руководит лишь два инстинкта - подраться и натрахаться вдоволь! Ты не способна на тёплые чувства, ты как твоя мать, а то и хуже! — Вика словно давила на больное. Ей уже не было страшно, потому что в этот вечер она планировала их последнюю встречу. Юля крепко стиснула зубы, как же ей было больно слышать правду. Рука сама потянулась за ножом для мяса, она дрожала, когда желанная сталь уже была в руке.  — Ну что? Всё-таки взяла нож. Давай! Бей! Если ты меня не убьёшь, я сделаю эта сама! — Закрой рот! — Крикнула Юля. Она не хотела убивать, её руки дрожали, держа нож. Мысли смешались в месиво, а мозг отключился, предоставив управление тупой агрессии. — Ещё одно слово, и я правда это сделаю. — Надо же! Малышка Юля решилась действовать. Ну что, Юлька, ты всегда хотела это сделать, — взяв Юлино лицо в свои руки, Вика странно улыбалась смотря прямо в глаза. — Ну так дерзай… Ты же сама знаешь, что от меня тебе нужно только тело. Тебе не нужна я, только тело. Так давай сделаем так, чтобы это тело никогда больше не говорило, чтобы оно молчало и было податливо, чтобы ты могла делать с этим телом. Что хочешь - оно всегда будет "за". Алёхина была мысленно готова умирать, она знала, что сейчас идёт по краю здания, и один неверный шаг - и её ждет падение.  — Поверь, я сама устала. Я устала, Юль, я понимаю, что ты меня не любишь, и хочу сделать так, чтобы ты была довольна, — руки Вики скользнули на Юлины, погладив костяшки, после пройдясь по лезвию и снова вернувшись на руки. — Один уверенный удар вот сюда… Направив чужие руки на своё сердце, Вика улыбалась. Её ничего тут не держит. Ни друзья, ни родственники. Ей нужен только один человек, которому она нужна только для избиений… А ведь она никогда не слышала просто "люблю". Ведь ни разу они не обходились без драк. Ни разу девушка не утопала в Юлиных объятиях, чувствуя себя в безопасности.  — И закончатся мои и твои мучения… Давай, малыш, один хороший удар, — Чигринец хмурит брови. Она не испытывает боли, она хочет это сделать, она хочет убить Алёхину. — Насчёт раз… Два… Три… Один хоть и слабый удар, но тело в руках обмякает. Нож не падает на землю, он торчит в чужой груди. Чигринец накрывает адреналин, а с ним какое-то ужасное чувство боли, пустоты. — Нет-нет-нет! Что я натворила?! Боже, я вызову скорую! — Юля падает на колени, держа ещё живое тело, что быстро умирает. — Нет… Не надо, — Вика медленно закрывала глаза, она готова умереть, и хочет сделать это с улыбкой. Подняв руку, она потянулась к чужому лицу. — Пожалуйста Вик, держись! Не засыпай! Скорая уже в пути! Пожалуйста! — Юля взяла чужую руку, приложив к своей щеке. Слёзы уже текли ручьем, она не знала, почему она так держится за Алёхину. — Я люблю тебя… — Глаза медленно закрылись. Вика так и не услышала ответ, она так и не узнает, что Юля не животное, она так и не знает, что Чигринец может и умеет любить. — И я тебя… Слышишь?! Я люблю тебя! Я люблю только тебя! Мне никто не нужен был, только ты! — Юля рыдала, прижимая к себе бездыханное тело.  — Я убила человека! — Громко крикнула она, начиная целовать ещё тёплое тело, в висок, в нос, в губы… Медленно поднявшись с колен, она вышла на балкон, взяв с подоконника сигарету, рассвет окутывал город… Затянувшись, она продолжила только что и делать, как плакать. По своей глупости она потеряла своего любимого человека… — Зачем, Вика? Зачем ты попросила это сделать? Почему ты так смирилась? почему ты не попросила остановиться? почему ты направила мои руки? — сквозь всхлипы спрашивала Юля, уже не зная кого. За одной сигаретой пошла вторая. Чигринец так не хотела возвращаться в кухню, ведь там была непоправимая картина… Прижав мёртвое тело к себе, Юля перебирала чужие волосы на голове. Комнату наполнил запах железа… Переплетя их пальцы, Юля ждала когда приедет скорая, а вместе с ними и полицейские, которых она же и вызвала… Чигринец хотела последний раз прочувствовать тепло любимого тела, тихо рыдая в плечо. Такой моральной боли она ещё не испытывала. — Прости меня… Помнишь, как нам хорошо было? Как на выгоне первой недели, чтобы не грустить, мы обнимались. А помнишь, как мы поцеловались на второй неделе? А помнишь, как мы гуляли по Киеву в новогоднюю ночь? А как я на Шри-ланке отдала тебе свои деревяшки? Я, надеюсь, мы ещё встретимся, и я смогу тебя обнять, смогу тебя поцеловать, смогу тебе сказать то, что никогда бы не сказала раньше. Я люблю тебя… Громкий хруст двери, и трое сотрудников полиции и двое работников скорой врываются в квартиру. Их взгляды невозможно было описать словами. Из подъезда Юля выходила в наручниках под осуждающие взгляды соседей, работников полиции, работников скорой, но самым больным было это тело на носилках. Такое красивое лицо закрыли белой тканью, скрывая самую красивую в мире улыбку…

***

— Юлия, суд признаёт вас виновной по делу об жестоком убийстве второй степени. Вы обвиняетесь по 115-Статье УК Украины до срока в девять лет исправительной колонии строго режима с возможностью подать аппиляцию, — ударив молотком, судья встал. Юля молчала, слушая приговор. Слёзы стекали по щекам, она сама была готова на коленях умолять о смертной казни или хотя бы о пожизненном, но молчала. Неожиданно к ней подошла мать Вики. У неё тоже были слёзы на глазах, она потеряла свою любимую дочь, в которой после проекта вообще души не чаяла. Да, она была знакома с Юлей, они виделись однажды на проекте, и Юля её показалась очень приятной девушкой, которой всего навсего нужна тёплая рука. — Юля, просто скажи мне - почему? — тихо спросила Татьяна, а Юля даже не знала, что сказать. Она снова пустилась в дикую истерику, упав на колени и прижавшись к чужим ногам. — Простите меня! Простите! Я не хотела! Я монстр, я просто не знала что творю, словно я это не я! И Вика так на меня давила, — Татьяна положила руку на Юлину голову. — Я не знаю, почему я пошла на её поводу! Я виновата, я не остановилась! Это я виновата! Это я не смогла сказать два простых слова! Простите меня, простите, пожалуйста! Поглаживая голову Чигринец, женщина тоже плакала. Она видела не убийцу… Она видела просто потерявшуюся девочку, которая не смогла найти путь.

***

В тюрьме Юля пробыла два года, и за все эти два года ей изредка писали Женя и Лера. К сожалению, они отвернулись от девушки и уже не верили ни одному её слову. Письма Чигринец охрана просто сжигала, считая, что такой монстр не должен взаимодействовать как-то с окружающими. А единственное что грело душу это редкие передачки от Татьяны, она могла прислать просто-то чего-то съестного, а иногда и книги, но самым таким по сердцу ножом она передала мягкого медведя с запиской. " Я знаю, как Вика любила тебя, я всё знаю, что было между вами… Это был её самый любимый медведь, я надеюсь, тебе он как-то поможет. Юль, кто бы что не говорил, я верю, что ты не убийца. "

***

Чёрное пальто развевалось на ветру, холодный декабрь уже подходил к концу, устилая всё маленьким покровом снега. Прошло слишком много времени, но Юля так и не смирилась с этой болью, она всё ещё любит и теперь понимает, каково было Вике. Она безответно любила Юлю, терпя постоянные побои, лишь бы просто быть рядом. Теперь Чигринец понимала, чем тогда руководствовалась девушка. Она хотела угодить Юле последний раз, оставить то, что Юля любила калечить, а самой просто уйти, чтобы не мучаться. В руке был букет больших и пышных красных роз. Серый могильный камень был как по сердцу ножом, Чигринец устала от постоянной боли, хотелось чего-то теплого, но везде лишь боль. Фанаты отвернулись, друзья отвернулись, родственники отвернулись от неё с рождения. Вот и получается, что она осталась одна с этой болью… Подойдя ближе, она увидела портрет Алёхиной, которая просто улыбается, только жаль, что не Юле… А пустоте, ничему. Присев, Чигринец кладёт букет на могилу, смотря куда-то в землю… — Знаешь… Мне кажется, я понимаю, каково тебе, — тихо сказала девушка хриплым, пропитым голосом. Последнее время только бутылка могла её спасти, но и то уже не так.  — Я сейчас сижу на твоём месте, пытаясь любить этот холодный кусок мрамора, а он же не может ответить мне взаимностью… Ты тоже это чувствовала? Эту постоянную, сумасшедшую боль? Надо мной ещё сокамерницы смеялись, что я плакала ночью в подушку… Хах. Я хотела тебе ещё кое-что рассказать… Ты веришь в бога? В рай, в ад, в загробную жизнь? Вот я верю… Я, конечно, знаю, что попаду в ад из-за своего поступка… Но я думаю, что мы скоро увидимся… — поцеловав кусок мрамора, Юля встала и просто ушла, ушла закончить эту постоянную зубодробительную боль. Оставив после себя только последнее сторис с правдой и букет на могиле с черной ленточкой и надписью «От Любимой девушки».
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.