Соглашение

Судьба сталкивала Тсуну с Фоном так часто, что в какой-то момент они стали близкими друзьями, разговаривающими обо всём на свете. Друзьями… Потому что большего им не светило. Реборн говорил как-то, что атрибуты проявляются и в характере, но Тсуна не чувствовал ничего от Урагана в Фоне. Общаться с ним было одно удовольствие, когда что-то терзало, он успокаивал как никто другой, даря умиротворение и покой. Свойство, присущее обладателям Дождя. Впрочем, Скуало тоже не шибко на Дождь тянул, потому Тсуна лишь сослался на исключения из правил. — Если когда-нибудь, — однажды завёл разговор Фон, — мне удастся снять проклятие, хотя бы ненадолго, позволишь ли ты насладиться мне близостью с тобой? — Ни за что в жизни не упущу такой шанс! — пообещал Тсуна. Говорят, если чего-то сильно пожелать, если направить свои мысли в какое-то русло, то желаемое исполнится, будет притянуто самой судьбой. Битва Представителей стала таким благословением. — Проведём сегодняшний день вместе? — предложил Фон. Ему неважна была битва. Он знал, что был всего лишь фарс. С самого получения проклятия, как и Реборн, он знал наверняка, что останется оно с ним до самой смерти. А битва Представителей лишь знаменовала скорый конец. Пять подаренных минут — словно глоток свежего воздуха перед неминуемым. Увидев решимость в глазах, почувствовав подсознанием истину, Тсуна не стал спрашивать, почему Фон не желает хотя бы постараться выиграть в этой бойне. — Да, — улыбнулся он сквозь тяжесть на груди. — Я же говорил, что ни за что не упущу шанс. Устроились в комнате небольшого отеля подальше от суеты. Взяли настольных игр и заварили чай улун, подсластив для Тсуны печеньем и конфетами. Никто не знал, когда будет объявлена очередная битва, позволяющая активировать «подарок». Да и после всегда можно было бы продолжить свидание. Часы застали сигналом прямо в середине игры в «Кошачью лапку». Тсуна только и успел кулачки сжать в «лапки» и произнести «Ня!». Застыл на мгновение, глядя прямо в глаза Фона. Затем сорвался и побежал к кровати, попутно раздеваясь. У них было не так много времени. Не хотел корить себя после за излишнюю медлительность и неуклюжесть. Его не остановило даже то, что он разок навернулся по пути, запнувшись о собственную рубашку, неосторожно брошенную под ноги. — Не убейся, — слабо посмеялся Фон, привыкший к подобным казусам. Тсуна лежал обнажённый, дожидался Фона. Которого не видел, потому что тот ещё был маленьким, и из-за высоты кровати его было не видно. Откуда-то спереди снизу прозвучало: — Подарок. Активировать. От увиденного Тсуна онемел, не в силах выразить своё восхищение. Он ожидал увидеть кого-то похожего на взрослого Кёю, но Фон казался ему гораздо красивее. Особенно очаровывала его улыбка. Добрая, но с хитрецой. А тело… Подтянутое, с идеальным рельефом — загляденье. На подготовку не было времени, оставалось уповать на обилие качественной смазки, на которую Фон не скупился. Целуя, смазав пальцами отверстие и член, выдавив ещё смазки сверху, в порыве Фон укусил за нежную шею. Хотелось наброситься на Тсуну, но он виновато уткнулся в плечо. — Что такое? — заволновался Тсуна, поглаживая сильную спину. — Тебе будет больно. — Меня тренирует Реборн. Вся моя жизнь — боль, так что о ней уж точно можно не беспокоиться. — Уверен? Потому что, когда я начну, я уже не остановлюсь. — Да. Сделай это. Глубоко вдохнув, Тсуна постарался расслабиться, чтобы Фону было проще, но невольно напрягся, когда головка протолкнулась сквозь колечко мышц. А затем проникла дальше. Тсуна не пытался отстраниться, невзирая на боль. Наоборот, подстраивался так, чтобы Фон мог протолкнуться глубже. Практически насаживался сам. Невозможно было удержать чувства. Целуя страстно, накрывая своим телом, укутывая теплом, Фон начал двигаться с быстро нарастающим темпом. Знал, как больно было Тсуне, но не мог больше контролировать себя. Фон превратился в истинный ураган. Атаки, сносящие все преграды? Вот уж точно Тсуна чувствовал себя под напором многочисленных болезненных атак, но он ни в коем случае не желал, чтобы они прекращались. Терпел со стоном и стиснутыми зубами. Закрывал глаза рукой, чтобы Фон не видел его слёз. Но он увидел. Заметил, как крепко сжата была челюсть. — Ты сможешь вынести ещё немного? — обеспокоенно спросил Фон, видя мучения любовника. — Да, — прерывисто и тяжело дыша, ответил Тсуна, притягивая Фона к себе. — Не останавливайся. Не трать наше время. Пожалуйста. Только не останавливайся, — умолял он. Фон почти забыл о таймере, едва не упустив время: нужно было заканчивать. Выйдя из Тсуны, он прислонил свой член к его, рукой лаская сразу оба, продолжая поцелуи. В губы, щёку, висок. Нежно укусил ушко. Прикусил легонько кожу на шее, втянул губами, оставляя след. Лизнул метку. Готов был кончить, но отчаянно старался продержаться, чтобы сделать это вместе с Тсуной. В итоге две струи брызнули на живот. Оставалась пара секунд. Желая, чтобы момент отпечатался в памяти навеки, коснулся лбом и носом. Мгновение — и Фон вновь вернулся к привычному Тсуне облику. Лёг рядом, уткнувшись в бок. Тсуна гладил его по голове, успокаивая. Ему было проще. У него была обычная жизнь, пусть и приправленная мафиозными разборками. Пролежали довольно долго, пока Фон не растормошил Тсуну пойти в душ. Нужно было смыть с себя пот и посторонние жидкости, прежде чем можно было спокойно отдохнуть. Битва давно закончилась, но она и не волновала никого. Вытирая волосы полотенцем, выходя из душа Тсуна поинтересовался: — На что бы ты потратил «подарок», если бы не было меня? — Хм… — задумался Фон, потратил бы он время на битву, как полагалось, или на что-то другое. — На мапо тофу! — уверенно ответил. — Так обидно было, когда я понял, что в этом теле не могу его есть. Что-то не так? — уловил он замешательство Тсуны. — Да нет… Просто почувствовал себя наравне с едой. — Но я очень люблю мапо тофу, — понял иронию Фон, отводя взгляд. — Просто у меня не так много желаний, — улыбнулся он, разбивая тонкую корку льда, образовавшуюся от его прошлого ответа. Время было безжалостно, но в тот день, в тот момент оно не имело больше никакого значения. Вокруг них царили хаос и нескончаемые битвы, витали жажда крови и желание отомстить. Лишь в этот день, в это время они были защищены от них стенами отеля, словно волшебным барьером. Им предстояло выйти ближе к вечеру, вернуться в жестокую реальность. Пока же они могли спокойно играть в «Кошачью лапку» и другие игры, попивая вкусный чай. Только в тот день…