Непростительный

      Ястреб проснулся от очень специфического ощущения, будто за ним наблюдают, ощущения, которого его с самого раннего возраста учили остерегаться. Это было чувство, которое всегда предвещало опасность в его работе, особенно в работе под прикрытием. Он не делал никакой работы связанной с Фронтом с тех пор, как его живот начал показываться, но все равно оставался всегда на чеку. Они были там, зная о нем, и он был там, зная о них. Он всегда был готов к нападению в любой момент, особенно теперь, когда внутри него росла эта маленькая жизнь. Они узнали, что это была девочка, и он уже невероятно оберегал ее. Ощущение, что за ним наблюдают, не утихало, поэтому, не открывая глаз, его рука нашла одно из его больших перьев, и он усилием воли превратил его в твердое, острое оружие наготове. Да, быть под наблюдением было опасно… Если, конечно, это не был просто твой идиот-жених, уставившийся на тебя сквозь темноту. Вот что обнаружил Ястреб, когда приоткрыл один глаз. — Энджи, что ты делаешь? - потребовал его сонный хриплый голос, когда он отпустил свое оружие. — Не могу уснуть. — глубокий голос Энджи ответил так, словно это была самая очевидная вещь в мире. — Ты знаешь, что я чуть не перерезал тебе горло, горячий мужчина*.— Ястреб откинулся на подушки. — Для меня было бы честью, если бы ты перерезал мне горло. Ястреб повернулся к нему лицом и был встречен взглядом, пьяным от собственного беспокойства. — Что не так? - спросил он, приподнимаясь на локте. —Просто задумался. — О чем? - Иногда заставить Энджи рассказать о своих мыслях и чувствах было все равно, что выдернуть коренные зубы. — Когда я был молод, я никогда бы не подумал, что моя жизнь так повернется. - заявил он. — Ты никогда не был молодым. Ты родился стариком. - Хоукс обхватил руками шею Энджи и придвинулся ближе к здоровеку*. Энджи обхватил Ястреба своими мускулистыми руками, его большая рука нашла семимесячную выпуклость Ястреба и легла там, теплая и тяжелая. — Мне сорок шесть лет, и все мои дети ненавидят меня, - тихо сказал Энджи. — Мы оба сожалеем, Энджи. Пламенный герой некоторое время молчал, прежде чем заговорить снова. — Я не такой...Я плохой человек, Кэйго. — Ты больше не тот человек. Ты изменился, и дети приходят в себя. Вы же понимаете, что теперь вы все можете находиться в одной комнате вместе в течение длительного времени, не так ли? Рей сейчас выписалась из больницы... Все уже не так, как раньше. Посмотри на Фуюми, твои отношения с ней граничат с нормальными. - Кейго пробормотал эти истины в грудь Энджи. — Это просто потому, что Фуюми - ангел среди людей. Энджи тяжело вздохнул. — Что, если она тоже меня ненавидит? - спросил он, потирая выпуклый живот Кейго. —Ты не дашь ей повода ненавидеть тебя. - Хоукс поднял на него глаза. — Кроме того, если ты это сделаешь, я действительно перережу тебе горло. - добавил он, прижимаясь ближе и обхватывая Энджи своими огромными крыльями. Когда Энджи усмехнулся, рука на животе значительно потеплела. Затем, как будто в ответ на проявление любви ее отца, малышка начала переворачиваться и брыкаться. —О, хорошо, она проснулась. - Ястреб был невозмутим.

***

      Их дочь родилась прохладным, свежим утром, Кэйго рожал всю ночь. Она была красноволосой, с золотистыми глазками и совсем крошечной, с такими же черными отметинами под глазами, как у Кэйго, и острыми черными когтями вместо ногтей. По крайней мере, одна из ее причуд была очевидна, поскольку она родилась с крыльями с красными перьями, такими же, как у ее папы. Ей было меньше часа от роду, но Энджи поцеловал ее в маленький лобик не менее сотни раз, когда держал ее, плотно укутанную. В больничной палате было так идеально, безмятежно тихо, пока Мируко не ворвалась в комнату слишком громко, разбудив одновременно Кэйго и ребенка. — Поздравляю героев! - ее громкий голос отразился от стен. — Руми, тихо! - Энджи сверкнул глазами, укачивая младенца, чтобы тот снова уснул. — Ой, извините, Старатель-сан. - прошептала она. Она собиралась спросить Ястреба, как он себя чувствует, но они оба увидели, что он снова полностью заснул, охваченный глубоким истощением, которое могло наступить только после родов. Она усмехнулась и положила цветы, которые принесла, на стол рядом с ним. — Он сможет увидеть их, когда проснётся.- улыбнулась она. Руми не так уж незаметно подвинулась к Энджи, чтобы посмотреть на маленький сверток, который он держал в руках. — Боже мой, Старатель! Она очаровательная! - Она взвизгнула так тихо, как только смогла. — Спасибо, - проворчал Энджи, отводя взгляд и слегка краснея. — Можно мне? - она протянула руки. Старатель, нет, Энджи, безоговорочно доверял Мируко. Он доверил ей свою жизнь, он мог доверить ей свою дочь. — У нее есть крылья, так что будь осторожна с ними. - предупредил он ее, прежде чем передать ей малышку. Руми взяла ее и ухмыльнулась улыбкой в тысячу ватт. Энджи воспользовался возможностью, чтобы убедиться, что у Кэйго есть еда и вода у его постели, когда он проснется. Они с Руми некоторое время тихо разговаривали, прежде чем ребенок зашевелился и заплакал. — Забирай, забирай, забирай, забирай. - запаниковала Руми, передавая ему младенца обратно. — Все в порядке, Руми. Я думаю, она просто проголодалась. - заверил ее Энджи. Энджи схватил бутылочку и согрел ее рукой до нужной температуры, прежде чем накормить малышку, которая быстро перестала плакать, будучи довольной едой. — Руми, ты пришла! - Кэйго сидел и устало улыбался, должно быть, его разбудили крики ребенка. — Конечно, я пришла! — Уши Руми насторожились. Руми взволнованно присела на край кровати Кэйго, а Энджи устроился в кресле рядом с кроватью. Они втроем возбужденно разговаривали (Ну, Руми говорила возбужденно и громко. Кэйго и Энджи были гораздо более подавлены от усталости). Кэйго внезапно замолчал и протянул руки к Энджи. Он хотел ребенка, а Энджи эгоистично колебался, он все это время держал ее на руках, но пока не хотел отпускать. — Я потратил десять часов, чтобы выталкать ее из себя. Отдай ее мне сейчас же, - потребовал Кэйго, и Энджи послушно передал ее. У Руми зазвонил телефон, и она вытащила его из кармана, чтобы посмотреть. — Ну, ребята, долг зовет. - сказала она, вставая. — Поздравляю с доказательством того, что ты попал в это.— Она поцеловала Кэйго в щеку, а Энджи фыркнул и отвернулся. — Позвони мне, как только вернешься домой. - приказала она, прощаясь с ними и выходя из комнаты. Снова все было тихо, если не считать случайных шагов в выложенном плиткой коридоре и мягкого писка машин. Кэйго продолжал поправлять одеяло ребенка, как будто он был не совсем доволен этим, что заставило Энджи невольно улыбнуться. Он встал со стула и встал над кроватью, заставляя Кэйго посмотреть на него, Энджи воспользовался возможностью, чтобы запечатлеть губы Кэйго в мягком поцелуе. Одна из рук Кэйго оторвалась от одеяла, с которым он не мог перестать ерзать, и вместо этого схватила в охапку рубашку Энджи, чтобы притянуть его ближе. Пока они целовались медленно и лениво, рука Энджи оказалась под подбородком Кэйго, в то время как. рука Кэйго двигалась к лицу Энджи, пламенный герой с интересом следил за дверью, просто чтобы убедиться, что никто не ворвется. Пальцы Кэйго начали расчесывать малиновые волосы и тереться о щетину, когда большие руки Энджи обхватили лицо Кэйго. Их обоих вырвал из их узкого, жаркого мира внезапный пронзительный звук, исходящий от крошечного младенца, устроившегося между их телами. — Она же не собирается издавать птичьи звуки, не так ли? - пошутил Энджи. — Это твоя дочь! - Кэйго это не развеселило, он стукнул кулаком в широкую грудь Энджи. Они оба уставились друг на друга на мгновение, прежде чем оба рассмеялись. Когда они вместе смеялись, в уголках глаз Кэйго появились слезы, и внезапно он зарыдал. Смех Энджи мгновенно прекратился, и его руки нашли руки Кэйго. — Что такое? - Энджи осматривал его на предмет возможных травм. Может быть, внезапное кровотечение? Роды прошли гладко, но было ли что-то, что врачи упустили из виду? — Это ерунда...Это просто гормоны. - Он всхлипнул сквозь слезы. Энджи сжал руки Кэйго и вгляделся в его мокрое лицо в поисках какой-нибудь подсказки. — Я просто так сильно тебя люблю! - Он всхлипывал, сопли пузырились, плечи тряслись. Энджи охватило непреодолимое желание заключить этого человека в объятия и держать его до конца дней. Он наклонился вперед и обнял крылатого героя, заключив его и их дочь в свои теплые объятия. — Я тоже тебя люблю. Вас обоих. Так сильно. - Он поцеловал Кейго в лоб. Молодой человек все еще всхлипывал, с трудом приходя в себя после таких напряженных последних нескольких часов. — Боже мой, отец заставил его плакать. - осудительно произнес Нацуо, когда дверь открылась. — Что? Правда? - Они услышали, как Фуюми спросила из коридора. Когда двое старших детей Тодороки собрались в комнате, выглядя более чем немного обеспокоенными, Ястреб вытер слезы с лица и помахал рукой в воздухе. — Слезы радости, клянусь. - он заверил их все еще хриплым голосом. — Ты пришел. - Энджи вдруг выпалил это против своей воли, он был искренне удивлен, но не хотел, чтобы они это знали. — Мы пришли не из-за за тебя. - пояснил Нацуо, придав своему лицу кислое выражение. — Как ты себя чувствуешь, Ястреб? - Лицо Нацуо смягчилось и полностью изменилось, когда он посмотрел на мужчину в постели. Хоукс в ответ весело поднял вверх большой палец. В его объятиях малышка заерзала, поднесла свои маленькие кулачки к лицу и открыла глаза, чтобы осмотреться. — О-о-о! Папа, она похожа на тебя! - Фуюми воскликнула, сцепив руки вместе. — Не проклинай ее так, Фуюми! Она похожа на Ястреба! — Вмешался Нацуо. Кэйго расхохотался, в то время как Энджи скрестил руки на груди и внезапно перестал радоваться тому, что его старшие дети решили прийти. — Кстати, Шото тоже передавал поздравления. - Фуюми повернулась к отцу. Губы Энджи изогнулись вверх на самую короткую секунду, и все определенно заметили это. — Могу я подержать ее? — Конечно! - Кэйго, не колеблясь, сразу же передал малышку. Старшая дочь Тодороки, к всеобщему удивлению, была естественной, к кому малышка сразу же прониклась симпатией. — И что? Как ее зовут? - спросил Нацуо. Кэйго и Энджи переглянулись, Кэйго улыбнулся и кивнул. — Тодороки Хиёри. - Энджи ответил с его разрешения. Кэйго все-таки выбрал это имя. Энджи был рад позволить ему выбрать имя их дочери, и он был особенно рад, что крылатый герой не выбрал ничего смешного, как Маленький Энджи или Старатель-младший. Он вспомнил ту бессонную ночь много недель назад, и когда его глаза встретились с глазами Кэйго, он, казалось, думал о том же самом. Он никогда не даст Хиёри повода ненавидеть его, никогда.