Как можно быть хорошим человеком, если всё, к чему ты прикасаешься, тут уже уничтожается? Стоило Терасаке помочь Нагисе в выполнении плана, так он оказался в больнице. Стоило Терасаке уйти на несколько часов, чтобы выспаться, так Нагису снова похитили. И нет, парень даже не смел предполагать, что проблема в Шиоте. Он чувствует, что это его вина: без него же как-то этот парень мог избегать столкновения с мафиози… А стоило в его жизни появиться Терасаке, то всё пошло по наклонной, несмотря на старания задиры. Домик рушится, не успев построиться. Кирпичи глухо валятся на землю и вдребезги разбиваются у ног Терасаки. А он с последними каплями искренности, которые, оказывается, ещё остались у него на душе, хочет стать хорошим. Ну, или хотя бы совершить один хороший поступок, раз на большее его не хватает! Например, поднять кирпич, а не сломать очередной. Однако у жизни на него другие планы: если ты рождён агрессивным задирой, то и останешься им, сколько бы не выбирайся из ямы. Эта гнилая яма и есть твой дом. Терасака уже перестал считать это своим ярлыком. Скорее судьбой, которую он крепкими руками схватил в попытке развернуть в правильную сторону.
Жаль, что тщетно. Палату Нагисы успели занять другим пациентом, а на вахте сообщили, что за пареньком приходило три человека. Три! Чёрт побери, целых три! И никто из них не сидел всю ночь в горьком ожидании пробуждения Нагисы. Никто из них не допрашивал врачей о вероятности серьёзных травм. Никто не пытался быть хорошим. Но они им стали. Они успели повидаться с Нагисой до его исчезновения. А Терасака?
Снова облажался, оставив все свои старания в тени. Не дав Нагисе узнать, что школьный задира тоже бывает человеком.
— Не знаете, во сколько именно забрал его отец? — подавленным голосом уточняет Терасака у вахтёрши. Он облокачивается на стойку, скрывая ещё одно разочарование за неприятной ухмылкой, что выработалась в течение нескольких школьных лет.
— Когда темнеть начало. И его не отец забрал, — отчуждённо отвечает старушка, облизывая кончик пальца для странички потрёпанного романа. — Сюда приходила какая-то девушка.
— В смысле не отец? — хмурится парень, а его взгляд твердеет от подозрения, что царапает рёбра. — Вы отдали Нагису незнакомой девушке?! Да Вы хоть знаете, что это небезопасно?! — он повышает голос, отрывая работницу от чтения книги. Она с пассивной агрессией морщится, показывая своё раздражение.
— Не орите, иначе охрану вызову, — цокает старушка, поставив книжку домиком на рабочий стол. — У вас и так лицо противное. Хотя бы поблагодарили, что я сразу Вас за дверь не выставила, — она осуждающе бормочет, дёргая руками, что обвисли старой кожей. — Истинный бандит, я уверена!
Терасака сжал зубы, на пару секунд переведя взгляд в стену.
— Как она выглядела? — он еле сдерживает во рту пылкие матерные слова. — Помните цвет волос? Или может знаете имя? — он не хочет быть выгнанным из больницы без информации о Нагисе.
— Зелёные, — отмахивается старушка. — У неё были зелёные волосы… — она снова берёт книгу в руки. — Хотя я была занята документами, что не помню, точно ли она забрала твоего друга.
— Да в смысле не помните?! — по привычке Терасака поднимает руку, чтобы замахнуться на женщину, но кулак застывает на уровне собственного плеча. — Это же Ваша работа! — он громко сопит, ощущая себя так, будто из носа выходит пар.
— Успокойтесь уже, — старушка возвращает взгляд к книге, надеясь, что своей незаинтересованностью оттолкнёт парня. Но тот скрестил руки на груди, не собираясь уходить без ответов. Старушка громко выдыхает. — В любом случае он не потеряется. Сам он не ушёл. Ноги не позволяли.
— Вы что, блять, несёте?! — теперь из уст Терасаки вылетают нервные смешки. — Говорите, что Ваша чёртова больница отрубила Нагисе ноги?! — возмущение окончательно перетекает в злость, что выплёскивается наружу через громкий удар куликами по стойке. Старушка испуганно закрывает лицо руками, пока мимолётные пациенты искоса оглядываются на шум. Терасака не чувствует себя хорошим человеком.
— Я говорю, что состояние у парня было никакое. Еле стоял! — голос работницы непривычно задрожал. — И вообще, раз его уже здесь нет, то прошу, выйдите вон, пока я не вызвала полицию! — она вся вжалась в стул, словно пыталась потонуть в его спинке.
— Трусливая Ваша полиция. Вот до чего человека довели! — Терасака делает три шага назад, подняв руки за голову, как при аресте.
— Вы случайно не наркоман? Уж больно агрессивно себя ведёте, — заметив, что парень отошёл, старушка потянулась к проводному телефону.
— Э-э-эй! Блять, я ухожу уже, зачем собираетесь звонить? — Терасака притихает, замотав головой по сторонам. — Не наркоман я. Мне даже, блять, наркотики не продали… А агрессивным я родился. Судьба у меня такая, — бурчит он, спиной подходя к двери. Рука старушки же сжимает трубку, но не набирает никакой номер. И только после полного ухода парня она расслабляет кисть, тяжко выдохнув из груди страх.
Терасака, как только переступил через порог больницы на улицу, выплёвывает слюну на ночной тротуар. Ему хочется закурить сигарету, а после неё выплеснуть в себя чего покрепче. Но время отрезает желания, заставляя разбудить Каяно своим неожиданным поздним звонком. И хоть предчувствие твердило, что Нагиса не у неё, Терасака всё равно выдумал себе слепую надежду, чтобы уж совсем не отчаиваться.
К слову, предположение было верным. Шиота не ночевал у Каяно. А Терасаку дополнительно послали нахуй. Печально, что он сказал это себе сам.
В ночное прохладное время в большом доме Акабане, откуда пару минут назад выбежал потерянный парень, зарождался новый очаг для скандала. Карма сжимал между ног край дивана, пока взглядом изучал рисунок на ковре. А его отец, став словно надзирателем, из последних сил сдерживал строгость в голосе, что тянулся на дрожащий срыв.
— Мне больно видеть, как ты тонешь в дерьме, — старший Акабане с тяжким выдохом присел рядом со своим сыном. — Я не самый лучший отец, — вдруг прошептал он, медленно похлопав себя по коленям. — Я никогда и не хотел им быть, — мужчина вытягивал из себя слова, глядя в ту же точку, куда и его сын. — Твоя мать родила тебя втайне от меня, а после, как какую-то месть, подбросила на воспитание.
— Я слышал эту историю не один раз, — нервно проворчал Карма сквозь сжатые зубы. — Зачем ты напоминаешь мне, что она бросила нас? Зачем говорить, что я ошибка, а, отец? — парень вздёрнул подбородок, подняв его наверх, чтобы подступающие слёзы не смогли скатиться по коже.
— Я не напоминать собирался. Я хотел подвести итог, что не отказался от тебя, — мужчина прислонился к спинке дивана, не больно, а специально ударившись затылком. — Потому что ты мой сын. А я люблю своего сына… — вяло прошептал Акабане, уменьшая громкость своих слов. — И мне больно, что ты наступаешь на мои же грабли.
— Отец, я всю жизнь прожил у мафиози… — горько усмехнулся Карма, в ладонях сжимая свои колени. — Я подчинялся твоим приказам, взял пистолет в руки, проливал не раз кровь… — с каждым словом его улыбка кривилась, а время будто бы искажалось. — Я делал это не только ради денег. Я хотел быть ближе к тебе. Быть важным тебе… — тиканье настенных часов слилось в неспешный фоновый шум, который Карма несознательно предпочёл не замечать. Он ушёл от реальности в свои мысли, лишь едва слыша голос отца. А отец словно специально игнорировал сказанное сыном. У него свой полёт в воспоминаниях, которые до этой минуты таились под замком.
— Я никогда тебе не говорил, потому что не хотел ворошить прошлое, но твоя мать тоже была моей жертвой, — на одном выдохе проговорил мужчина.
— Что?.. — лоб Кармы сморщился, а он сам, приоткрыв рот, вдохнул в себя непривычную пыль от скелетов в шкафу.
— Я решил бороться за неё. Я любил её, — продолжал отец, опустошённо смотря на стену.
— Нагиса не такой, — тут же прервал его Карма, понимая, куда едет этот поезд. Но старшего Акабане парализовало нахлынувшими чувствами, которые уронили с него маску босса мафии. Это позволило сыну впервые разглядеть в отце папу.
— Она влилась в моё доверие, а потом сдала полиции, — промямлил мужчина, костяшками кулака смазав слезу с щеки.
— Нагиса не сдаст меня полиции, — парень открыто смотрел на родителя, вычитывая слабость в его тусклых глазах.
— Твоя мать бросила меня с ребёнком. Она бросила меня… — Карма аккуратно коснулся руки отца. Мужчина мелко вздрогнув, резко повернул голову к сыну. — А я люблю тебя, и не дам совершить те же ошибки, — его голос помог ему поднять с пола маску, вновь защищая свои искренние эмоции, что надолго запечатлелись в памяти Кармы. — Да, Нагиса парень, забеременеть он не может, но разбить сердце вполне.
В комнате повисла тишина. Карму переполняли эмоции от увиденного. Он с приоткрытым ртом пытался выжать из себя пару фраз, но только не знал, каких именно. Всё стало слишком сложным. Пусть даже если его отец не врал, но его история любви не должна как-то влиять на Карму. Карма хотел сам выбрать себе путь.
— Ты говоришь, что любишь меня, но ты вообще знаешь меня? — он отдёрнул свою руку от тела, будто бы его обожгли кипятком. — Эти слова о любви и есть твоя глупая тактика? А я ведь почти поверил.
— Я честно люблю тебя, сын.
— Ага, ну да, любит он… Может докажешь свою любовь? — ритмично закивал Карма. — Какую музыку я слушаю? Кто для меня является кумиром? Какой жанр фильмов мне нравится, а, отец?.. — он замолк в ожидании, но мужчина лишь опустил свой взгляд, не издав ни звука. — Видишь, — Карма отмахнулся. — А Нагиса всё знает. Он знает всё. Даже то, что я пытаюсь его убить. Но он всё равно остаётся на моей стороне. Он не моя мать.
— Он использует тебя. Ты, Карма, сын мафиози, киллер, тварь, лишающая жизни людей. Ты — это я, — отец стиснул зубы, сдерживая в устах то ли слезливые всхлипы, то ли едкие усмешки. — А Нагиса твоя цель, жертва и обычный парень. Он — это твоя мать. И между мной и ней никакой любви не существовало, только иллюзия и обман, — на шее мужчины дёргаются жилы, а он мнёт ладонью свой лоб, избавляясь от вернувшейся боли. — Никакой любви в твоей жизни не будет, понял?
— Ты псих… — прошептал Карма, видя перед глазами тёмные пятна. Он сжал руками живот, когда его вдруг охватила тошнота от услышанных слов. — Я не повторю твою судьбу. Никогда.
— Ты уже… — мужчина подвинулся к сыну ближе, приобняв его за тело. — Я не дам тебя в обиду.
— Ты помешанный на прошлой любви, потому что моя мать тебя кинула, — на одном дыхании выговорил Карма, отпихивая отца от объятий, что казались больше удушающей тюрьмой. — Ты не даёшь мне и шанса доказать тебе, что я заслуживаю любви, — но мужчина всё равно впился в тело сына, выдавливая из него болезненный стон. — Ты раздавишь меня!
— Ты больше не увидишь Нагису.
— Какого?! Отпусти меня, мне тяжело дышать! — Карма, кряхтя, вырывался из объятий, что сильно сдавливали кости.
— Ты больше не будешь его убивать. Теперь это дело для Ричарда. Он избавит тебя от ошибки.
Голос отца заполнял остатки разума Кармы, выталкивая оттуда мысли о сбежавшем парне. Парне, который спотыкался о тяжёлые камни, ведь колючие слёзы размывали ему путь под ногами. Нагиса видел лишь расплывчатые цветные пятна машин, к которым и тянул руки, будто бы пытаясь прижать к ним себя. За спиной надзирал большой дом мафиози, оглядываться на который было до остановки сердца страшно. Страшнее, чем слепо бежать в темноте на проезжую часть дороги. Нагиса поскользнулся на грязи, зажав кулаком себе губы, чтобы не закричать от нарастающей паники. Проехал обувью по земле, теряя и так слабое равновесие. Он, не успев снова вытянуть ладони, зажмурился от удара. Его лицо впечаталось в асфальт, разрывая тонкую кожу на щеках. Слёзы снова пробили порог, но времени для них совсем не было. Ноги не слушались, но останавливаться было нельзя. Нагиса вцепился пальцами, подтягивая своё уставшее тело дальше. Дальше от дома. Дальше от… Кармы.
Перевести дыхание удалось лишь когда спина облокотилась об колесо грязной машины. Луна освещала парня, позволив ему разглядеть новые мозоли на ладонях. Он тихо шикнул, притронувшись к собственному лицу, запачканному кровью. После выдохнул, понимая, что даже если его сейчас не видно из-за машины, то это не значит, что он до конца в безопасности. Стоит идти дальше. Несмотря на боль в дрожащих коленях идти из этого ужасного места. Только сдвинуться Нагиса не мог. Не позволяли это сделать огласки разума, схватившиеся за сердце парня. Потому что он не мог оставить там Карму.
«Мне нужен план, — подумал Нагиса, прикусывая уголок губы. —Он просил меня бежать, но сколько можно бегать? Пора найти способ разрешить все недопонимания… Он ведь… Он ведь ради меня ушёл от исполнения задания».
Щёки щипало от новых ран, а волосы прилипли к засыхающей крови. Нагиса вздёрнул рукой, быстро проведя по лбу, чтобы как-то зачесть сальные пряди. Но те не слушались, выпадая на глаза снова и снова. И в итоге заставляя парня вовсе сдаться в борьбе с ними. Он, покачиваясь из-за слабости, поднялся на ноги, крепко сжимая в руке боковое зеркало машины. Опираясь на него, Нагиса собирался с мыслями. Раны болели, не давая ему в полную силу направиться обратно к мафии. Внутренний голос вопил, что это ужасная идея: в таком-то состоянии, без подмоги, надеяться на победу. Разве что Карма разозлится от непослушания! Просил же бежать. А бежать дальше не хочется. Нагису и так не могло перестать съедать чувство вины, что он вылетел из окна без него. А мог бы настоять, что Карму нельзя бросать одного среди мафиози. И хрен с тем, что он тоже один из них. Карма не такой, как они. Он отпустил его. А значит в нём ещё есть что-то в виде души. Нагиса, решительно выдохнув горячий страх, вышел из укрытия на дорогу. Он всё ещё думал над планом действий, чтобы безошибочно вытащить Карму из этой тюрьмы. Однако…
Время на размышления закончилось. Чужие фары, появившиеся из-за угла дороги, ослепили Нагису, заставив его подскочить с места. Он закрыл глаза руками, отвернув лицо к плечу. Маты еле сдерживались на кончике языка. Если это мафия, а быть не может, что это кто-то другой, то Нагисе придётся драться, несмотря на боль в суставах. Однако неизвестный грузовой автомобиль действовал иначе. Из него не выбегала мафия с пистолетами, как этого ожидал Нагиса. Наоборот, никто не выходил, а лишь давил на газ. Шиота краем глаза взглянул на лобовое стекло, но яркие фары засвечивали лицо водителя, превращая его в размытую массу. Он учащённо задышал, когда автомобиль, не меняя скорости ехал прямиком на него. Мгновение. Нагиса отпрыгивает в сторону, падая на колени. А машина проезжает прямо по тому месту, где пару секунд назад стоял парень. Но дальше не уезжает. Останавливается в нескольких сантиметрах от него, продолжая светить фарами. Неужто если не получилось задавить, то теперь будут открыто стрелять?
Двери распахиваются, а свет наконец-то приглушается. Нагиса поднимается на ноги, принимая позу готовности к бою. Плевать, если это его последний бой. Он должен попытаться всё исправить. Вот только тихое ворчание застаёт Нагису врасплох. Он медленно опускает руки, наклоняя голову к плечу. Почему голоса такие знакомые? Нагиса делает медленные шаги к автомобилю, из которого в эту же секунду выскакивает Итона. А за ним тяжёлым шагом спускается Терасака.
— Этот придурок сказал, что мы спасём тебя, если переедем, — тут же шикнул Рёма, подойдя ближе к шокированному Нагисе. — Он сидел за рулём! — взмахнул руками парень, чуть ли не задевая второго. Нагиса стиснул зубы, отклонившись от нечаянного удара.
— Я пошутил, — закатил глаза Итона, сложив руки в карманы. — Ты чего застыл-то? — он косо глянул в сторону Шиоты.
— Я думал, что это мафия… — выдохнул он, потирая глаза подушечками пальцев. — Что вы вообще здесь забыли?.. Хотя ладно. Неважно. Я рад, что вы оба здесь. Втроём будет легче помочь Карме выб…
— Стой-стой, чего? — Итона нервно рявкнул. — Мне Терасака сообщил, что красный украл тебя из больницы, а сейчас ты хочешь в отместку украсть его из дома? А не глупая ли идея? — он клацал зубами, осуждающе рассматривая Нагису. Создавалось ощущение, что на спасение Терасака притащил его силой. Дай волю, и Итона с глаз исчезнет, не успеешь моргнуть.
— Карма помог мне сбежать, пожертвовав собой, — Нагиса не хотел ссориться. Он спокойным голос стал объяснять стечение обстоятельств, выискивая поддержку хотя бы в одном из парней. — Но я же не могу сбежать без него…
— Почему не можешь? — перебил Итона, закатив глаза. — Разве не это ты делал всё время? — назойливо проговорил он, встретившись взглядом с Нагисой.
— Я хочу прекратить, — тот же сдерживал невозмутимость в голосе. — Я хочу, чтобы всё прекратилось. Я хочу спасти Карму, потому что я видел его глаза перед уходом. Он сам боялся оставаться в этом доме.
— Нагиса, ты буквально недавно вышел из больницы, — вмешался в диалог Терасака, заметив, как Итона издевательски выдавил смешок. — Легче будет, если мы уйдём. Но через время обязательно… Э-э-э спасём Карму?
— Ты ведь говоришь это не на полном серьёзе, — поджал губы Нагиса. Итона активно закивал в знак согласия, разводя руками, мол «а ты чего ожидал?» — Как вы вообще узнали, где я?..
— Это было долго и мучительно, — горько усмехнулся Терасака. — Пришлось просить Итону взламывать телефон Кармы, чтобы найти его местоположение.
— Я вообще помогать не хотел. Меня заставили, — парень вставил свои пять копеек, будто специально действуя на нервы Нагисе. Однако тот, решив, что больше не станет выплёскивать свою злость на других, проглотил комок негодования, выдавливая напряжённую улыбку.
— Ладно… — выдохнул Нагиса, оглянувшись на дом мафии. — Спасибо большое, но я устал рваться к побегу… Я не уйду без Кармы.
— У тебя лицо в крови, а ноги до сих пор дрожат, — фыркнул Итона, подойдя ближе к парню. — Хочешь снова действовать, как герой-эгоист? То есть отталкивать помощь? — он слабо стукнул Нагису по затылку, заставив его поперхнуться слюной. — О да, ты что в школе самовлюблённый, что здесь. Если хочешь валить на смерть, то не втягивай нас в это.
— Ит… — Терасака потянулся к парню, но тот отмахнулся от руки, продолжив громко высказывать своё мнение:
— Геройствуй! — Итона оказался слишком близко. — Спасай ту задницу, что стреляла в тебя! — вместе с его словами вылетали и слюни, что пачкали лицо Шиоты. — Давай! — Нагиса вдруг захотел спрятаться, но Итона обжигал горячим дыхание щёки, отчего парню показалось, что он не может сдвинуться с места. Даже глаза закрыть не может, что уж там уши. — Давай, Нагиса, забей на друзей, как умеешь, — Итона дёрнул бровью, пихая парня в плечо. У того глаза на лоб полезли. — Разрушай свою жизнь, как разрушил жизнь Терасаки, выбросив его из школы! — казалось, что его вот-вот хлестнут по лицу. Но даже удар не будет столь болезненным, как шлепки от слов.
— Почему ты снова напоминаешь мне об этом? — прошептал Нагиса, сдерживая горечь в голосе. — Почему в твоих глазах любое моё действие становится эгоизмом? — он не хотел плакать, хоть органы сжимались до слёз. Но он не хотел плакать. Он хотел понять Итону. — Я никогда им не был. Я лишь единожды сорвался на Каяно, — только возможно ли это на самом деле? В глазах Итоны была холодная сталь. В глаза Нагисы бушующий океан. — Но перестал я с ней дружить, чтобы мафия не охотилась и на неё.
— Оправдывайся, — цокнул Итона, опустив голову вниз. Его бесило, что Нагиса не переходил на личности, как это сделал он. Его бесило, что Нагиса ни разу не ударил в ответ. Его бесило, что Нагиса говорил чётко, несмотря на раны от услышанных слов. Его бесил весь Нагиса. С первого дня в школе бесил. До тошноты бесил. До слёз бесил. До бессилия.
— Я не оправдываюсь! — Нагиса поднял руки наверх, натягивая улыбку, из-за которой брови сошлись, углубив морщинку на лбу. — Итона, что я сделал тебе такого, что ты до сих пор видишь во мне своего врага? — парень выдохнулся, заговорив совсем шёпотом. — Конечно, я не самый лучший человек, но я точно не эгоист. Я… Я совершил кучу ошибок, но всегда переживал за чувства других… Я всеми силами стараюсь стать лучше…
— Именно, — съёжился Итона. — Продолжай в том же духе.
— Что? — Нагиса измученно хлопнул ладонями себя по бокам, — Чёрт возьми, зачем ты вообще приехал? Не хочешь, Итона, не помогай.
— Заткнитесь оба, — вдруг выдавил из себя Терасака, прижав ладонь ко лбу. Он честно пытался понять спор, найдя для обоих парней наилучший компромисс, однако принял вывод, что эти двое просто несовместимы. И выслушивать их сейчас парень не в состоянии. — Вы привлечёте к себе внимание мафии, — хрипло добавил он. — Нагиса, ты реально хочешь вернуться за ним?
— Терасака, — перебил Итона, не дав второму ответить на вопрос. — Может отпустим его на смерть, раз он так к ней мчится?
— Итона, не время для подъёбов, — нахмурился задира.
— Тогда сам убеди его уйти! — рявкнул парень. Он, конечно, не всем сердцем ожидал услышать поддержку в словах Терасаки, но получить совсем ничего было обидно.
— Я не уйду… — тут же вставил Нагиса, замотав головой. — На этот раз я сделаю всё правильно, — решительно произнёс он. — Я останусь до конца. Я больше не кину близких для меня людей. Я не эгоистичный герой, каким ты видишь меня, Итона. Я никогда им не стремился стать.
— Завались уже, — Итона отмахнулся, развернувшись от Шиоты, чем удивил обоих парней. Никто из них так и не мог до конца разобраться, что же именно творится в его голове, раз он прыгает с темы на тему уже которую неделю. Только сейчас нет времени на выяснения. Терасака подошёл к Нагисе поближе, нежно обхватив его за плечи.
— Послушай, хватит говорить о правильных и неправильных поступках, — парень в отличие от остальных сдерживал серьёзный тон в голосе. Этот тон доверительно окутывал Нагису, вынуждая его открыто посмотреть в глаза напротив. — Ты никогда не делал что-то неправильно. Потому что на тот момент это было самое правильное решение, которое можно было принять, — Терасака искренне улыбнулся, большими пальцами поглаживая друга. — Ты хороший человек, Нагиса… — прошептал он. Итона из-за плеча оглянулся на монолог, словно желая убедиться в его правдивости. — Нагиса Шиота, я понимаю тебя. Слышишь, Нагиса? Я понимаю, как ты хочешь всё исправить. И я… Мы поможем тебе, да, Итона? — парень, затылком ощутив на себе чужой взгляд, тут же попытался словить его. Но Итона вновь отвернулся, как только его имя прозвучало в тишине ночи. — Мы поможем, — всё равно прошептал Терасака, вновь отдавая всё внимание застывшему на месте Нагисе. — Ведь если ты хочешь спасти Карму, то сделай, как Карма хочет… Что он хочет, Нагиса?
— Он… — парень невольно поджал плечи. Сейчас не хватало капюшона, который укрыл бы его от мира всего. От мира, где задира хрипловатым голосом говорит правильные вещи, ласково держа тебя за плечи. От мира, где в тебя стреляет любимый человек, а его гнилые поступки всё равно прощаются, ведь он любимый. От мира, где лучшая подруга устаёт от холода с твоей стороны, а это самый тёплый холод, что исходил из тебя в последние недели. Просто укрыться от мира, провалившись в тёплые сны о счастье, что не было видно за годы жизни под дулом пистолета мафиози. — Карма просил меня бежать. Бежать. Он хотел, чтобы я выжил.
Итона залез обратно в машину.
— Тогда пойдём, Нагиса, — улыбнулся Терасака, похлопав парня по спине. — Если вернёшься туда, то умрёшь. А Карма не хочет твоей смерти. Его же не убьют в собственной семье, понимаешь?
Итона положил свой лоб на руль.
— Да… Спасибо… — вот теперь и хотелось заплакать. Не от боли в мышцах, не от усталости бегства, не от отдаления от Кармы. Хотелось заплакать от человеческого отношения к себе. Нагиса уже перестал верить, что кто-то может так нежно обходиться с ним. Что не обязательно всегда повышать голос, врать или использовать эмоциональные качели.
Итона выронил слезу.
— Молодец, — Терасака обнял Нагису, прижав его к своему крепкому телу. — Пойдём… Пойдём за нами, — прошептал он, придерживая парня за голову. — Я горжусь тем, что несмотря на все трудности, ты хочешь ему помочь. Но чтобы помочь другому, нужно в первую очередь помочь себе. А пока с Кармой всё будет хорошо. Вы ещё встретитесь, Нагиса. Завтра вы обязательно увидитесь.
Только завтра они не увиделись. И послезавтра тоже. И через три дня Нагиса не терял надежды обнять его. И через неделю продолжал ожидать встречи. Но спустя месяц невольно задумался, что тот неминуемый день оказался последним для них.
А тот побег стал решающим в отношениях. Терасака просил Нагису не винить себя, но последний сдавленно улыбался, пуская фальшивый смешок: «Я в порядке». Только задира не верил парню, но поделать уже ничего не мог. Он тоже не винил Шиоту за выбор. Наоборот, лишь убедился в своей судьбе плохого парня. Снова хотел помочь, а только всё испортил. И почему-то никто так и не смог подойти к дому Акабане ближе, чем на десяток метров. Застывали от страха, и понимали, что не готовы. Нет ни оружия, нет ни веры в полицию. У Нагисы только времени больше уходило на тренировки, что завершались ежедневными обещаниями ещё вернуться. Но это же обычные дети, что пережили самый настоящий ужас перед своими глазами. Привыкнув к свету, вернуться во тьму становится куда труднее.
Конец четверти заваливал учеников контрольными и итоговыми работами. Нагиса по привычке оборачивался на последнюю парту, представляя, что на него исподлобья смотрят янтарные усмехающиеся глаза. Но место пустовало, и никто не задавался вопросом, где же он. Будто всем плевать. Или будто они все знают что-то, что не знает сам Нагиса. От этого становилось сложнее сосредоточиться на учёбе.
После уроков парень оставался с учителем один на один. Его выбрали, как самого отдалённого от класса ученика, который поможет с выставлением четвертных оценок, не исправляя их на хорошие своим друзьям — друзей-то нет. Но Нагису это не обижало. Потому что все чувства уходили в мысли о Карме, что на остальное не хватало сил.
— А Вы не знаете, что произошло с учеником Акабане? — осторожно спрашивает Нагиса, не поднимая взгляда на учителя. Солнышко греет почти пустой кабинет. Одноклассники играют где-то во дворе.
— Он на каникулах, — отвечает мужчина, перепечатывая оценки в электронную базу, пока ученик выставлял эти оценки в журнал, исходя из последних работ.
— Так рано? — прикусил губу парень. — И что же ему ставить за итоговую обязательную контрольную?
— Поставь автоматом отлично. Он всё время трудился, поэтому нет смысла занижать, — учитель не замечал чрезмерную заинтересованность, поэтому спокойно отвечал на вопросы, не переставая смотреть в монитор.
— А когда он приедет с каникул, не знаете? — так же осторожно поинтересовался Нагиса, переходя к выставлению оценок ученикам с фамилией на букву «К».
— К следующей четверти… — учитель успел договорить краткую фразу перед тем, как его перебил звонок телефона. — Шиота, я отойду. Заполняйте журнал дальше, — дал руководство мужчина, принимая вызов.
— Конечно, — кивнул парень, вглядываясь в оценки одной из учениц. И как только дверь за спиной захлопнулась, Нагиса, не скрывая недовольства, облизнул нижнюю губу. — Почему у неё выходит такой низкий балл? — спросил он сам себя. — Каяно всегда хорошо училась, — Нагиса тихо цокнул, а после исправил пару ответов в её итоговом тесте. — Вот теперь-то лучше… — уголком губы улыбнулся парень, ставя в журнал высокую оценку. Он был уверен, что учитель ничего не заметит. А для Каяно важен хороший рейтинг, Нагиса это помнит. Она мечтает поступить в лучший университет на бюджетное место. А школьные оценки, увы, ей понадобятся. И неважно кто и как ей помог в этом.
— И всё-таки нам с ней стоит поговорить… Хотя бы попытаться…
Но попытка снова отложилась. В класс вернулся учитель, а на его спокойном лице промелькнула капелька негодования, которой не было несколько минут назад. Видимо, звонок был неудачным. Он нервно кашлянул, поправив галстук на шее, а после сел обратно за стол. Оглянул Нагису, который обеспокоенно склонил голову к плечу, заметив тонкости в изменении поведения своего учителя. А тот поджал сухие губы и на выдохе ему выдал:
— Сообщили, что Акабане отчислился сегодня утром. Поэтому зачеркни его в списке, а я удалю из электронной версии.
— Извините?.. — Нагиса сдержал голос на нейтральном уровне. — Вы про Карму Акабане?
— Верно, — учитель снова отвернулся к монитору, несколько раз щёлкнув мышкой. — Вечно секретари директора не могут вовремя выдать информацию. А если бы мы им уже сдали отчёт? — риторически спросил он, сморщив нос. Только Нагисе было глубоко плевать, что было бы с отчётом. Он не был расстроен ни из-за ошибки секретарей, ни из-за ухода Кармы. Наоборот, для парня наконец-то загорелся зелёный на светофоре. Это значит, что семейство Акабане подаёт сигналы. Это значит, что стоит незамедлительно к ним выдвигаться.
***
Сообщения с просьбами отсыпать что-то вкусненькое поступали к Итоне ежедневно. Только с каждым новым покупателем парень терял интерес к происходящему. Ему всё ещё нравились деньги, что капали от порций «вишенок». Но смотреть на себя в зеркало стало противнее. В воспоминаниях всплывал образ Терасаки, школьного задиры, о котором учителя отзывались, как о будущем глупом преступнике. Воспроизводились его слова о попытках стать лучше. Его поступки по отношению к Нагисе, из-за которого его больше не примут обратно в школу. Да даже его добрые взгляды на Итону казались непривычными для такой персоны, как Терасака. Итона какими только словами не обзывался, чтобы показать своё отвращение к нему. Только вот отвращение не появлялось. Оно всё ушло к себе.
И кто же теперь малолетний глупый преступник? Терасака со своим желанием измениться? Нагиса с добрым сердцем? Карма, что отпустил жертву наперекор всему клану мафии? Или Итона, вечно ворчливый да погрязший в наркотиках? Естественно, легче искать недостатки в других людях, быть предвзятым и раздражительным, нежели копнуть на долю глубже в себя, чтобы понять, насколько внутри всё прогнило. Ни одного цветка, выращенного покоившимися бабушкой и дедушкой, не осталось.
— Во всём виноваты мои родители, не обращающие на меня внимания, — цокал Итона, осознавая то, что сам себе уже не верит. Он сам вырвал последний куст сирени, зарастая густыми сорняками.
Когда тебе уже почти семнадцать и ты учишься в старших классах, то пора брать ответственность в свои руки, а не перекладывать её на плечи родителей, что «они плохо меня воспитали».
Терасака же смог.
Нагиса же смог.
Карма тоже смог.
— А я не могу… — выдохнул Итона. — Вечное сравнение надоедает. И зачем только этот Терасака пытается влить меня в свои приключения? Чтобы я понял, насколько он круче меня? — парень отклонял сообщения о поставке наркотиков. Вслух критиковал жизнь, показывая свою неспособность противостоять себе же. — Он лучше меня. Нагиса лучше меня. Даже мафиози-лгун-Карма лучше… Чёртова зависть. Не могу себя контролировать…
— Слабак, возомнивший себя жертвой, — сказал Итона в день, когда Нагиса заказал наркотики для Терасаки. Но говорил он это тогда не Нагисе, стоящему перед ним, а самому себе.
И всё же сообщения с короткими текстами «закинь-ка ещё вишенок» приходили по несколько раз в день. Итона отклонял их, а по ночам считал упущенные возможности подзаработать. Деньги ему нужны. Но крик внутреннего ребёнка не позволял продолжать. Разве об этом он мечтал в детстве? Стать дилером? Это почти на уровне родителей, которые работают, позабыв о семье.
Однако, новое сообщение от постоянного клиента Итона не смог удалить. Он поёрзал на месте, подумал о последствиях, повспоминал сколько ещё нужно накопить бумажек, а после договорился о встречи. Не стал откладывать на завтра. Буквально через час стоял в глубине парка, оглядываясь в поисках того самого клиента. Мужчина средних лет вышел из тени. Его мешки под глазами сразу дали понять, что «вишенки» — очередной повод расслабиться. А руки, что были в ссадинах, заставили парня невольно отвести взгляд.
— Принёс? — глухо уточнил клиент, остановившись недалеко от Итоны.
— Ага, — прошептал парень, осмотрев мусорное ведро рядом. — Хотите, чтобы я, как обычно, выбросил их, чтобы Вы потом подняли? — тихо усмехнулся он, вспоминая свои доставки.
— Деньги переведу на карту, договорились? — проговорил мужчина, доставая телефон из кармана. Он был готов уже совершить покупку. Лишь ожидал, когда дилер выполнит свою часть работы. Но Итона просто осматривал урну, держа руки в карманах. Он застыл. Думал о чём-то, но не отдавал наркотики. — Ну? — нетерпеливо фыркнул клиент, заставив Итону наконец-то посмотреть тому в глаза. Действительно, очень большие синяки под ними.
— Деньги вперёд.
— Серьёзно? — закатил глаза мужчина. — Думаешь, я кину тебя? Уже перестал мне верить? Уж извини, что давно ничего не брал. Переезд замучал совсем. Но я готов расслабиться. И деньги у меня на это есть.
— Деньги вперёд или я ухожу, — твёрдо повторил Итона, сделав решительный шаг назад.
— Ладно-ладно! — шикнул клиент. — Переведу я, — недовольно пробормотал он, и уже через секунду экран телефона Итоны засветился от уведомления о поступлении на карту. — Ну? Твой черёд, — настаивал мужчина, прикусив щёку изнутри. Его изнутри поедало желание снова почувствовать ягодный вкус наркоты на своём языке. Только всё обломалось.
— Простите, Мистер Шиота, но я больше не занимаюсь поставкой, — равнодушно пожал плечами Итона. Его слова заставили мужчину распахнуть рот. Он сжал кулаки, нервно оглянувшись по сторонам.
— Ты совсем?! Я же тебе уже…
— Ага. Деньги я передам в руки Вашему сыну, Нагисе Шиоте, — перебил парень, крепко стоя на ногах. Он видел, как лицо мужчины искажается в омерзительном разочаровании. Будто бы он проиграл у Смерти свою жизнь. Хотя та ему вряд ли дорога. — Кстати, постыдились бы перед ним. Он ведь искренне Вам верил о переезде в другую страну. А Вы сливаете деньги на свои развлечения.
— Я тебе всё, что есть, скинул, — пролепетал Шиота, схватившись за лоб. — Мы договаривались о большой партии. На все мои деньги. Ты меня кинул! Я…
— Сообщите полиции? — усмехнулся Итона. — Вот умора, тогда нас обоих посадят. Но меня в колонии вряд ли истерзает мафия, а вот Вас… — он многозначно приподнял правую бровь, проведя большим пальцем по подбородку.
— Откуда ты знаешь о мафии? — нервно сглотнул мужчина. Ноги лишь от одного слова пошатнулись, а голова стала в несколько раз тяжелее обычного.
— Да так, недавно Вашего сына спасал из их рук, — с наигранным безразличием приподнял брови Итона. — А, ой… Он что, не говорил Вам об этом? — парень театрально выдохнул, прикрыв рот растопыренными пальцами. — Наверно потому что любит Вас, и пытается защитить. А Вы… Вы любите Нагису?
— Конечно, я люблю своего сы…
— А вот я не верю, — махнул рукой Итона, сделав большой шаг назад. — И мой друг Терасака тоже не верит, — продолжил он, развернувшись на пятке. — Но, — Итона через плечо мельком взглянул на бывшего клиента, который из-за смешанных эмоций не мог сдвинуться с места. — Нагиса Вам верит. Так что не подведите его, как это сделали мои предки, — и не желая больше слушать оправдания мужчины, Итона лёгким шагом скрылся за первым же поворотом, оставляя старшего Шиоту без гроша на карте. Зато сам Нагиса в непонимании нахмурился, когда получил странный перевод от того, кто его презирает. И даже последующее сообщение не помогло ему разобраться в произошедшем. Пришлось лишь тихо смириться с поступлением на счёт. Ведь оно и к лучшему.
От кого: Итона Хорибе.
Кому: Нагиса Шиота.
Текст: Твой папа просил передать в сохранные руки.
От кого: Нагиса Шиота.
Кому: Итона Хорибе.
Текст: Эээ… спасибо? Я, кстати, знаю, что тебе это неинтересно, но я не могу дозвониться до Терасаки, поэтому прошу тебя ему передать. Я купил пистолет, и уже направляюсь к дому мафии. Не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, поэтому, пожалуйста, не надо мне помогать.
— Чего блять? — Итона прижал ладонь к губам. Всё прозвучало слишком неожиданно, неправильно. На лбу парня появились испарины, а пальцы перестали попадать по буквам в клавиатуре.
От кого: Итона Хорибе.
Кому: Нагиса Шиота.
Текст: Ты же не умеешь пользоваться пистолетом.
От кого: Нагиса Шиота.
Кому: Итона Хорибе.
Текст: Я быстро учусь.
— Вот что бывает, блять, с людьми, когда они по уши в кого-то влюбляются… — прошептал Итона, выходя из диалога. — Лишь бы меня не тронула эта болезнь.
