Поцелуй демона с ангельским лицом

      Поход в кафетерий при библиотеке всегда был неким ритуалом после защиты проектов. Сюэ Ян снисходительно улыбался, черпая высокой ложечкой сливки из своего стакана – его знакомый бариста всегда знал, чем его подкупить и порадовать. Его, можно сказать, друг, хороший человек. Не то что этот никчемный одногруппник, чью работу ему пришлось переделывать.       - Сун Лань, почему у меня меньше сливок? – девушка, получившая стакан своего какао, недовольно щурила прозрачно-серые глаза, готовясь к нападению.       - А-Цин, ты же сама говорила, что на диете, поэтому я сократил твою порцию. – Сун Лань грациозно оправдывается, уходя из-под лавины гнева, и подмигнув Сюэ Яну, разворачивается, чтобы уйти, но услышав следующий вопрос девушки, замирает на месте.       - Как прошло твое свидание вслепую?       - Что? Свидание? Ты ходил на свидание вслепую?       - Ты чего раскричался? – Сюэ Ян смеется, обнажая клычки, искренне веселясь из-за чужой реакции. – Я все равно не хотел на него идти, так что это даже не считается.       - Ты всегда так говоришь, когда с кем-то встречаешься, - бариста недовольно скрещивает руки на груди, нахмурившись, вокруг него словно выстраивается стена из мороза. - Почему ты не сказал мне?       - А почему я должен был тебе об этом говорить? Может, мне стоит писать тебе отчеты на бумаге, где я и с кем?       - Потому что тебе нужны советы, как строить здоровые отношения. Ты же в этом ничего не понимаешь, вспомни своего бывшего.       - Сун Лань! – А-Цинь пытается перевести внимание разговора на себя, предчувствуя беду, точнее…прекрасно замечая, как гневно темнеет чужой взгляд под воздействием обидных слов. – У тебя там уже очередь собралась…       - Ты забыл, как был влюблен в него, что отдал всего себя? И даже когда он тебе изменял, ты не мог и слова сказать. Разве ты был собой? Обычно ты бьешь на опережение, но тогда ты превратился в его тень! А когда он погиб…       - Какао за твой счет. – Сюэ Ян поднимается со своего места, бросив ложку, с которой совсем недавно он играл, на стол, и подхватив рюкзак, уходит, не забывая коснуться ладонью темной макушки девушки, соблюдая давний ритуал, чтобы побесить ее. – Мне пора на пару.       Кажется, иметь друзей для него непозволительная роскошь. Иногда…лучше их не слушать, чтобы не вспоминать то, что разбило тебя на части. Даже если они думают, что делают лучше. Таких людей он тоже ненавидел, но немного меньше.       - Сун Лань, если он тебе нравится, тебе стоит поработать с проявлением к нему добра. – А-Цин фыркает, приглаживая волосы, и указывает пальцем на собравшуюся очередь. – Дурачина.       Не только Сун Лань чувствовал себя по-дурацки, точно так же чувствовал себя и Сяо Синчэнь, высматривая в витрине магазина музыкальных инструментов нужное лицо. Лицо, почему-то чудовищно напоминающее Хангуан-Цзюня, правда, то ли старше, то ли моложе, было невозможно определиться из-за возрастных критериев, принадлежащих демонам. А спрашивать Сяо Синчэнь не рисковал.       - «Он твоя третья цель, эту эмоцию тебе будет сложно выдержать», - прохладный голос в голове звучал отстранено и спокойно, как и всегда. – «О тебе узнал экзорцист. С этого момента тебе следует внимательнее следить за своей демонической энергией. Когда ты их целуешь, то ее освобождается слишком много»       - «Он идет на ее запах?»       - «И он идет убить тебя. Поэтому, закончив с извлечением эмоции, ты должен сразу же уходить с этого места»       - «Я буду внимательнее»       - «Спроси у человека про струны для гуциня»       - «Что?»       - «И будь с ним осторожнее»       - «Это ваш подопечный?»       Больше Король Демонов не сказал ни слова и Сяо Синчэнь решил зайти внутрь магазина, где почти сразу же наткнулся на приветливую улыбку продавца. Музыка ветра, повешенная над дверью, была…необычной, будто сотворивший ее сам подбирал звонкие переливы колокольчиков. Звонкая, как горный ручей.       - Добрый день, мне нужны…струны для гуциня.       - Все семь? – сходство с Королем Демонов было невероятным, но улыбка и темные глаза, в которых залег налет грусти, делали их совершенно разными. – Очень редко их можно купить в наборе, но у меня сохранился один, он словно ждал вашего появления.       Сяо Синчэнь благодарно наклоняет голову, соглашаясь подождать, пока товар будет найден и упакован, и применив изрядную долю обаяния демона, уже было потянулся через прилавок, чтобы поймать своего третьего человека за руку, как наткнулся взглядом на фото, стоящее на полке между сяо и более современными флейтами.       - Это ваш друг? – Сяо Синчэнь внимательно всматривается в лицо спутника нынешнего продавца, отмечая его лисий взгляд, наполненный незнакомыми и мягкими чувствами, их переплетенные руки, лежащие на гуцине, и применяет еще немного обаяния, чтобы разговорить человека без каких-либо барьеров и сокрытий фактов.       - Это мой бывший жених.       - Тогда почему же вы храните его фото?       - Два года назад он умер в аварии, за неделю до нашей свадебной церемонии, он умер, а я остался жить, - продавец оборачивается к фотографии, улыбаясь с непередаваемой нежностью, и поправив ее кончиками пальцев, продолжает рассказ, льющийся из него правдивой и чистой нотой. – Грустная история, верно? Но это моя данность, что до сих пор я не могу его забыть. И когда я смотрю на это фото, то мне кажется, что он вот-вот зайдет в эту дверь.       Сопереживание, желание утешить, вгрызается в демоническое нутро новой болью. Но боль эта сладкая, это значит, что в нем становится все больше человеческого и живого. Сяо Синчэнь забирает струны, выходя из магазина, и небрежно оставив их на крыльце, возвращается.       Но в магазин уже заходит совершенно другой внешности человек. И продавец, на чьем бейдже значится «Лань Сичэнь», замирает, расширившимися глазами глядя на него.       - Мэн Яо…Это сон?       - Прости, я задержался, - улыбка на губах Мэн Яо становится ярче, выделяя на щеках ямочки, придающие облику невероятную теплоту, он виновато наклоняет голову, чтобы через мгновение оказаться в крепких объятиях.       - Почему тебе понадобилось два долгих года, чтобы прийти ко мне? – Лань Сичэнь не плачет, но прижимается так крепко, будто боясь, что вот-вот он вновь исчезнет, желая продолжить момент близости как можно дольше. – Ты очень сильно задержался.       - Прости меня, - Мэн Яо мягко отстраняет от себя любимого, чтобы стереть с его щек все же проступившую соленую влагу, и коснувшись пальцами нефритовой кожи, улыбается шире, заставляя улыбнуться и его. – Так мне нравится гораздо больше. Твоя улыбка.       - Спасибо, что пришел ко мне, - Лань Сичэнь касается выразительной ямочки кончиками пальцев, жестом, который, кажется, никогда не сможет забыть. – Почаще приходи вот так в мои сны.       - Я всегда буду за тобой присматривать, - Мэн Яо прижимается щекой к ладони, прикрывая глаза, и ощущает на своих губах отчаянный поцелуй, стремящийся рассказать о всей боли и тоске, о всей горькой любви, терзающей сердце.       Мягкое голубое свечение полученной эмоции остается незамеченным, как и пропажа струн с крыльца. Сяо Синчэнь выбегает из магазина, словно тот горит адским пламенем за его спиной. Эту боль, разрывающую сердце на части, он не может бесстрастно стерпеть, он впивается ногтями в грудь так, словно пытаясь пробить ее насквозь. Бездумно пройдя несколько улиц, он прижимается спиной к забору, съезжая по нему вниз.       Он плачет первый раз в своей демонической жизни, навзрыд, задыхаясь и не видя ничего перед глазами из-за обилия влаги.       Если люди это чувствуют, то как они живут дальше?       - Эй, какого черта ты тут ревешь, - Сюэ Ян останавливается рядом, шмыгает носом, но голос его звучит так, будто это не он только что выбежал из кафетерия, стараясь опередить воспоминание о лисьей улыбке, и встрече, где перед другим его назвали просто «знакомым», и о похоронах, на которые он не пошел. На похороны своего собственного истерзанного сердца. – Ну, чего грустишь?       - Грущу?..       - Это явно не похоже на слезы радости, - Сюэ Ян садится рядом, толкается плечом, настолько хмуро глядя в сторону зевак, что те мгновенно испаряются, нечего им смотреть на блестящее от слез красивое лицо. – Ты плачешь, потому что тебе грустно, это очевидно.       - Это чувство…будто мое сердце разрывается от боли, но не физически, это потому что мне грустно?       - Опять прикидываешься демоном, полоумный?       - Что мне делать, чтобы перестать грустить…? - Сяо Синчэнь судорожно выдыхает, поворачиваясь к единственному знакомому ему человеку. – Я же не буду постоянно это чувствовать?       - Думаю, все люди грустят, просто по-своему это скрывают, - Сюэ Ян фырчит, протягивая ему салфетку и несколько леденцов, на которые демон смотрит своими невыносимыми мокрыми глазами так, будто ему подарили все сокровища мира. – Не знаю, есть ли способ перестать это чувствовать. Это просто проходит или остается с тобой. Ну…тебе стало лучше?       - Вообще ни капли.       Сюэ Ян закатывает глаза, уже подумывая отобрать свои сладости, раз уж салфетки были испорчены чужими слезами, но отвлекается на подошедшего к ним молодого человека. Если это причина слез полоумного, то из него можно вышибить все дерьмо. Можно будет выместить всю свою боль на нем.       - Ты Сяо Синчэнь, верно?       Сяо Синчэнь только сейчас обращает на него внимание. Всматривается, не узнавая ни его веселую усмешку, ни высокий хвост, старомодно собранный алой лентой. Этого человека он совершенно точно никогда не встречал.       - Я шел по запаху твоей демонической энергии.       - Экзорцист?..       Только сейчас он вспоминает о предупреждении Хангуан-Цзюня. После поцелуя нужно было бежать как можно дальше.       - Приготовься к смерти, не обещаю, что будет не больно.