***
Все, что Сюэ Ян помнил о туманах, будучи мальчишкой из города, расположенного на берегу реки, так это то, что они влажные. Взошедшее солнце, едва ли смогло как-то рассеять туман, поэтому то, что сверху казалось красивыми белыми волнами по мере спуска с горы стало походить на густое молоко. Влажное и холодное, из-за чего узкая тропинка была чертовски скользкой, рука снова начала ныть, а одежда промокла и теперь неприятно липла к коже. Но хуже всего было то, что он ничерта не видел. Что угодно могло скрываться на обочине дороги, и они не смогут его заметить до тех пор, пока оно не окажется прямо перед их лицами. Даже шагая вплотную друг к другу, он едва мог различить бледный ханьфу Сяо Синчэня в клубящемся тумане, а Сун Ланю же было достаточно просто отступить на несколько шагов, чтобы полностью раствориться на фоне темных скал и деревьев. От слепоты по его телу бегали мурашки. Он инстинктивно проверил свой кармашек-цянькун, чтобы убедиться, что в любой момент сможет выхватить маленькие ножи, на случай если придется. Носить повязки под верхней одеждой вместо того, чтобы закрепить ими широкие рукава верхнего ханьфу было неудобно и значительно ограничивало в движении, но свободно болтающиеся рукава позволяли скрывать левую ладонь от посторонних глаз, поэтому… Может быть, подумалось ему, если туман и дальше будет таким густым, а долина безлюдной, получится подвязать лишнюю ткань плотнее к коже хотя бы на время. Он просто терпеть не мог быть ограниченным в движениях. Но, тем не менее, ножи были наготове и их уютный вес, как всегда, несколько улучшил его самочувствие — если что-то попытается заманить их в ловушку прямо из тумана, он заставит это нечто пожалеть о своем решении. Все, что способно кровоточить – будет кровоточить, и он будет смеяться, пока оно будет истекать кровью у его ног. Вообще-то, это могло бы быть даже весело. Несколько разрушить эту приевшуюся рутину. Чем ниже они спускались с холма, тем слабее становился солнечный свет, превращаясь в размытый и серый. В долине пахло влажной землей, грибами, мхом и гнилыми листьями. Запах разложения в каждом глотке влажного воздуха. — Так тихо, — произнес Сяо Синчэнь обеспокоенно. —Я ничего не слышу. Ни птиц, ни ветра. Вообще ничего. — Ага, ну, я, например, тоже теперь ничего не вижу, так что минус еще два ощущения, — проворчал Сюэ Ян. Ему отчаянно хотелось, чтоб Сяо Синчэнь не указывал на эту тишину, потому что единожды заметив ее, он уже никак не мог перестать замечать. Дышать становилось все тяжелее, словно туман постепенно превращался в плотную массу, сдавливающую их со всех сторон, чтобы расплющить. Тревожное чувство по-прежнему, словно надоедливый, живучий таракан, носилось вверх-вниз между его лопатками — ему казалось, что они не одни в этой туманной долине и что кто-то очень опасный продолжает за ними наблюдать. Он сжал зубы, почти мечтая, чтоб из этого белоснежного небытия вырвалось нечто осязаемое – нечто, с чем можно было бы покончить раз и навсегда. Но туман оставался тихим, мучительно тихим миром из белой пустоты. Не имея солнца над головой, было практически невозможно с точностью определить, сколько они уже прошли. Сюэ Ян был совершенно уверен, что время обеда уже пришло и прошло, он испытывал голод, но не такой, чтобы предложить сделать привал на промокшей насквозь траве, под этими влажными ветками. Они продолжили двигаться. — Если так будет все время, то, может, нам действительно стоило выбрать дорогу Тон, — он сказал это вовсе не потому, что горел желанием возвращаться в исходную точку, а скорее для того, чтобы нарушить эту невыносимо-мерзкую тишину. — Судя по слухам, в этих горах иногда пропадают люди, — задумчиво протянул Сяо Синчэнь. Не совсем похоже на ответ, но сойдет. — Нам нужно разобраться с этим, раз уж представилась возможность. Если исчезновения не являются естественным ходом вещей, то возможно, мы сможем здесь помочь. Сюэ Ян фыркнул, сдувая с лица влажные прядки. — Местный туман плотнее свернувшегося тофу, даочжан. Пара шагов с тропы – и тебя уже никогда не найдут. Так себе мистика, если честно. — Надеюсь, мы сумеем найти поселение до темноты, — заявил вдруг Сун Лань, вступив в разговор со столь редким в его случае проявлением полезности. — Будет…куда менее удовлетворительно, если нам придется провести здесь ночь. — Ну уж нет, я ни за что не лягу спать вот в это! — заныл Сюэ Ян, изо всех сил желая пнуть хоть какой камень на земле для подтверждения серьезности своего заявления, но он не видел даже собственных ног, что уж и говорить о тропинке и камнях на ней. — Здесь так влажно, что я наверняка проснусь с чешуей и жабрами! Даже в таком скудном освещении было заметно, как дрогнули губы Сяо Синчэня – не на долго, но все же дрогнули, и этого хватило, чтобы Сюэ Яну тут же стало немного лучше. — Там знак, —произнес Цзычэнь, отвлекая его внимание от лица Сяо Синчэня. Сюэ Ян тут же ускорил свой шаг, чтобы нагнать его и почти сразу же и остановился, глубоко нахмурившись, едва завидел испещренный каракулями камень на небольшом перекрестке. — БЫЛ знак, — он соскреб ногтями толстый слой лишайника, но символы под ним были не слишком отчетливыми и глубокими, так что при столь скудном освещении ему не удалось их различить. — Что там написано? — спросил Сяо Синчэнь, присоединившись к ним и тяжелая тишина, лишенная даже звуков их шагов, скатилась вниз с холма, будто еще одна волна тумана, вынуждая его барабанные перепонки практически лопнуть. Сун Лань отпихнул его чтобы самому изучить бесполезный камень. — Надпись блеклая и покрытая грязью, — наконец, был вынужден признать он, по-прежнему тщетно вглядываясь в заросший знак, и Сюэ Ян растянул губы в насмешливой ухмылке: разумеется, он мог бы сказать это Сун Ланю, но раз уж суетливому даосу настолько не терпелось запачкать свои девственно чистые пальчики об отсыревший камень, то так тому и быть. Впрочем, тот решил не пачкаться – что не удивительно. — Не разобрать. Но то, что здесь есть эта надпись, наверняка означает, что неподалеку есть город или поселок. Нужно просто продолжать двигаться вперед, пока не выясним, где именно. — Опять идти, — проворчал Сюэ Ян, принципиально возвращаясь в то же место, откуда его отпихнул Сун Лань, чтобы хоть на миг снова испытать чувство триумфа. — Мы ведь даже не ели еще! — Разве не ты жаловался на излишнюю влажность? — напомнил ему Сун Лань, словно мелочный ублюдок, которым он, вне сомнений и являлся. — Либо мы идем вперед, пока не дойдет до поселения, либо разбиваем лагерь прямо здесь. — Мудак, — промямлил он на выдохе себе под нос, обвиняя все и всех везде, где только можно было, а затем повернулся к Сяо Синчэню, чтобы узнать мнение, которое действительно было важным. Тот, впрочем, выглядел несколько отстраненным, он слегка наклонил голову, нахмурившись, и прислушивался к оглушающей тишине. — Что-то не так? — уточнил Сюэ Ян, напрягаясь так, что волоски на его теле вздыбились. Сяо Синчэнь слегка качнул головой, но затем нахмурился еще сильнее. — Нет. Я...Я не уверен, — он остановился, чуть повернув голову. — Вы не чувствуете ничего странного? — Я видел движение, — резко обернувшись, объявил Сун Лань. Краем глаза тоже уловив движение, Сюэ Ян позволил инстинкту взять верх, выхватил нож и бросился вперед.***
Инстинкт был куда сильней, чем сердцебиение, которое он больше не мог чувствовать, так что Сун Лань подступил к Синчэню даже тогда, когда тот и сам сократил дистанцию, и они оба повернулись друг к другу спиной, синхронно обнажив клинки. Туман густо клубился вокруг, рисуя призрачные очертания толстыми мазками белых чернил, которые исчезали, стоило только пошевелиться. Пытаясь поймать движение краем глаз Сун Лань бросал резкие взгляды то вправо, то влево, то снова вправо, изо всех сил пытаясь различить, есть ли там настоящая угроза, или все они запаниковали из-за обычных туманных выхрей и теней. Когда тишина затянулась и на протяжении долгих нескольких вдохов ничего больше не шевелилось, они наконец отступили друг от друга и медленно спрятали клинки в ножны, хоть Сун Лань и продолжал держать ладонь на рукояти Фусюэ. Всюду была тишина. В основном тишина. — Куда делся Сюэ Ян? — в голосе Синчэня звучало откровенное беспокойство: то ли за Сюэ Яна, то ли за ту несчастную лестную тварь, за которой он умчался. — Пытается затыкать туман досмерти, — вздохнул Сун Лань. — Жди здесь, пойду поищу его. Синчэнь кивнул, и Сун Лань неохотно сошел с тропы, направившись в ту сторону туманного леса, в которой до этого исчез Сюэ Ян, скользкие ветки трещали под его шагами и этот звук был слишком громким, резким и отчетливым в тишине. К счастью, далеко ходить не пришлось: Сюэ Ян стоял неподалеку совершенно недвижимый, чуть склонив голову и прислушиваясь. На Сун Ланя он среагировал лишь коротким взглядом. — Есть что-нибудь? — спросил он привычно наглым тоном, но несмотря на это, в его голосе отчетливо слышались нотки тревоги. Сун Лань раздраженно покачал головой. — Ничего. Синчэнь ждет. Давай возвращаться. Сюэ Ян нахмурился, снова отворачивая острый взгляд сощуренных глаз прямо в стену из белой завесы, словно это позволило бы ему рассмотреть получше. — Ты ведь тоже это видел, правда? И он почувствовал. Там и правда что-то есть, оно следит за нами, преследует, я его чувствую. Гребанный трус, прячущийся в блядском тумане! Сун Лань обеспокоенно нахмурился — да, и раньше казалось, что за ними наблюдают, но в лесу царила мертвенная тишина. И, если бы за ними следили, они бы, конечно же, что-нибудь да услышали. Он уже собирался было нетерпеливо сказать Сюэ Яну, чтобы прекращал грозить туману и вернулся на дорогу, но замер, безошибочно определив лязг изымаемого из ножен Шуанхуа, слишком звонким эхом разнесшийся в тишине, а затем встревоженно крикнул Синчэнь. Словно единое целое, они повернулись и бросились к дороге на звуки сражения. Белые одежды в белом тумане – они увидели Синчэня, лишь едва не столкнувшись с ним, но увидеть атакующего его врага оказалось еще сложнее. Лишь когда тугой клубок тумана обвился вокруг ноги, а второй вокруг талии, только тогда Сун Лань с ужасом осознал, что враг был не в тумане. Это был сам туман — и теперь он клубился и извивался, устремившись прямо к Синчэню.***
Сюэ Ян ничего не боялся — страх это еще одна бесполезная эмоция, которую он давным давно выскреб со своего разума и сердца. Но если бы он был способен испытывать это чувство, то туман, внезапно оживший со всех сторон, наверняка заставил бы волосы на его затылке встать дыбом. Он выудил целую пригоршню талисманов из кармашка-цянькун, матерясь, когда едва не растерял их, из-за того, что те запутались в широком рукаве верхней одежды. Он поспешно сгреб их обратно с влажного мха, зажигая и вслепую бросая их на завихрения тумана. Признаться, он понятия не имел, задел ли хоть что-то таким образом — никакой живой плоти для сражения, лишь белые облака, безумными спиралями кружащие прямо перед лицом, пока его глаза не заболели от тщетной попытки сосредоточить взгляд. Повсюду раздавался приглушенный шепот и хихиканье, узоры принимали разные формы, тут же исчезая. Иногда они выглядели почти как человек, иногда – совершенно иначе. Сяо Синчэнь снова закричал, его голос был полон боли и Сюэ Ян резко развернулся, чтобы увидеть, как белые вихри сгущаются вокруг него все плотней и плотней, покуда он почти не исчез в них, белый на белом, духи с жадностью вгрызались в его надтреснутую душу. Словно мухи, вьющиеся над мертвечиной, только он не был, он не умер, он еще не умер, только не снова… Сюэ Ян зарычал, оскалил зубы, бросая еще талисманы, чтобы отогнать духов и изо всех сил принялся прорываться к Сяо Синчэню. Но щупы вокруг его ног уплотнились, удерживая на месте. Это было похоже на попытки пробиться сквозь воду, казалось, сам воздух отталкивает его назад, с каждым последующим вдохом он будто бы тонул. До него смутно доносился свист Фусюэ, рассекающего воздух где-то по ту сторону сгустившейся тучи, но далеко, слишком далеко. Внутри стаи призрачных духов Сяо Синчэнь и сам сражался с неземной грацией, словно истинный лунный свет в человеческом облике, будто нечто, сошедшее с небес или как самый настоящий демон… Этого было недостаточно. Духи сосредоточились вокруг его лица – они лезли в его рот, в уши и нос, даже в его пустые глазницы — подобно густому дыму, струящемуся из всех отверстий, словно он выгорал изнутри. Из уст Синчэня донесся задушенный стон агонии, и он упал на колени, выронив Шуанхуа из дрожащих пальцев – тот, подобно серебряной искре, упал в густой мох. Сюэ Ян определенно ничего не боялся, но если и была единственная вещь, которой он мог бы бояться – то только одна… Он не мог его потерять, только не снова. Сюэ Ян кричал, отстраненно осознавая, но так до конца и не понимая, отчего горит его грудь и глотка, он использовал все запасы духовной и темной энергии, которые успел скопить, лишь бы удалось прорваться сквозь оковы и добраться до Сяо Синчэня. Схватить Шуанхуа – не осознанная мысль, голый инстинкт, привычка: просто знакомая рукоять цвета слоновой кости вдруг так легко оказалась в его ладони. Меч содрогнулся, от него исходило легкое покалывание, словно бы он не был уверен, разрешено этому человеку его держать или нет. Но впрочем, меч не отбросил его сразу, как это было с Сун Ланем, который попытался было вытащить его из трупа короля летучих мышей. — Только ты и я, снова, — выдавил он, на выдохе, получше перехватывая рукоять. — Только чтобы его спасти. Мы ведь оба этого хотим, верно? Похоже, это решило проблему. Меч затих, его духовная энергия соединилась с его собственной. Казалось, словно бы он вернулся домой, на свое место – с мечом в руке, впервые после города И. Присутствие одновременно знакомое и успокаивающее – они провели столько долгих лет вместе, находя утешение друг в друге, пока его не было. Оскалив зубы, Сюэ Ян развернулся, изображая в воздухе серебристые печати и направляя лучи обжигающего лунного света в сторону ожившего тумана, сгустившегося над скрюченным телом Синчэня, чтоб заставить его отступить. Голодные духи яростно завизжали и отдалились достаточно, чтобы позволить на целых несколько минут пробиться в сознание глупому торжеству. А затем туман рванул обратно, такой густой и плотный, что он почти ослеп от обилия белизны вокруг. Он колол и резал, циркулируя Ци через клинок, используя все возможные резервы собственного неистового гнева. Но воздух в легких становился все гуще, так что Сюэ Ян едва мог дышать, размытые фигуры в тумане превращались в достаточно осязаемые, чтобы отталкивать его, вынуждая сделать шаг в сторону, затем еще один в другую, дезориентируя, так что в конце концов он даже с точностью не мог сказать, в какой стороне находится Сяо Синчэнь. Привычный ритм, отточенный инстинкт убийцы, столь же естественный как и дыхание, теперь подвел, и Сюэ Ян просто бешенно махал Шуанхуа, надеясь, что хотя бы серебристое сияние осветит белую фигуру на земле. Он пытался звать Синчэня по имени, но голос, охрипший от влажного воздуха и криков, был едва ли четче чем жалкое карканья вороны на последнем издыхании. Он не мог вдохнуть. Его собственное тело тяжелело, и Шуанхуа, казалось, становится еще тяжелее. Он с трудом различал метания Фусюэ – скорее слышал, как поет металл, свистит в воздухе снова и снова, но где-то чертовски далеко, настолько далеко, что он даже не мог сказать, где именно. Здесь и сейчас он был один одинешенек. Слепой. Онемевший. Испуганный. — Сяо Синчэнь, — отчаянно выдохнул Сюэ Ян, а затем упал на колени, вслепую пытаясь нашарить тело, которое, казалось бы, должно быть где-то здесь, вот тут же, оно должно найтись наощупь, его нужно защитить любой ценой. Но мир был сплошной белизной – беспросветной, беззвучной, абсолютно удушающей. Когда туман, наконец, целую вечность спустя, начал истончаться, превращаясь в совершенно обычную дымку, он продолжал шарить взглядом вокруг, в панике пытаясь найти это бледное тело, но затем глаза его остановились. Он подполз к неглубокой выемке во мхе, потянулся и дрожащими пальцами схватил полоску белой ткани, с двумя пятнами свежей крови. Сун Лань, пошатываясь, возник из тумана, сжимая в руке Фусюэ, яростно глядя на Шуанхуа в его ладони, и только после этого он заметил еще и полоску белой ткани, тут же остановившись и разом потеряв все краски. Сюэ Ян смотрел на него, открыв рот, но из уст его не сорвалось ни слова. Сяо Синчэнь исчез.