***
Цюньин, средний по своим размером городок, располагался чуть выше по течению от шумного города Молин. Он был достаточно захолустным, чтобы избежать нежелательного внимания — по крайней мере, хотелось бы надеяться, — но при этом достаточно крупным, чтоб обрести хоть маломальскую, благословенную цивилизацию. Сюэ Ян с нетерпением ждал возможности нормально поесть, нормально помыться и, в кои-то веки, поспать наконец в нормальной кровати. — Давайте, ребятки, дуйте вперед, — заявил он, едва они достигли квартала с гостевыми домами, что располагались чуть глубже, на тихой стороне улицы, и могли похвастаться койками без блох. — Снимите нам комнату, найдите местечко с вкусной едой. А я пока схожу пополнить свои запасы сладостей. Сяо Синчэнь начал выглядеть так, словно вот-вот запротестует — причем уже несколько дней подряд с его лица не сходило виновато-обеспокоенное выражение, как будто он хотел что-то сказать, но так и не решался, и, признаться, это уже начинало слегка действовать на нервы. — Я быстренько, даочжан, — вздохнул он чуть раздраженно, когда тревожное выражение на чужом лице усугубилось. — Не кипишуй. — Постарайся не привлекать лишнего внимания, — предупредил Сун Лань. Он тоже выглядел не особо счастливым, но и не так, словно считает, будто бы Сюэ Ян ускользает от них лишь для того, чтобы замочить пару тройку невинных людей у них за спиной — а это очень даже мило с его стороны. Ему же самому не так хотелось этих сладостей, как проверить степень натяжения поводка. Было приятно осознавать, что этот поводок был без колебаний ослаблен. И за это Сун Ланю наверняка достанется парочка поцелуев позднее. — Будь осторожен, — только и сказал Сяо Синчэнь, когда он уже собрался уходить. — Позже поговорим. Он никогда не был конкретно в этом городе, но все города, расположенные на берегу реки, всегда выглядели одинаково. Выискивая себе дорогу к более захудалым районам у побережья, Сюэ Ян размышлял о том, насколько же это все-таки забавно: как бы далеко он ни забирался от сточных вод Куйчжоу, так или иначе все равно оказывался на берегу этой же реки. Чтобы найти в меру мутного торгаша, много времени не потребовалось. Тот оказался достаточно умным, чтобы, бросив один лишь взгляд на массивный бронзовый тэцзянь — Сюэ Ян спёр его у одного из павших мэньшеней, пока даосы отвлеклись, — признать в нем весьма мощный, единственный в своем роде артефакт, достойный целой кучи денег. Но в то же время не настолько умным, чтобы понять, что вся сила этого артефакта уже исчерпана и едва ли он стоит таких денег. «Как же все-таки хорошо!» — удаляясь, подумал Сюэ Ян, имея в рукаве приятную тяжесть кошеля — впервые за столько времени. Да, разумеется, можно было бы обойтись и без этого — он мог бы брать все, что ему захочется, а ноющих торговцев можно было бы заткнуть, приставив нож к глотке. Конечно, он мог бы — но делать это с одним или сразу двумя лицемерными даосами, то и дело нависающими над душой, было бы гораздо сложней. Куда проще заработать — то бишь развести на деньги начинающего заклинателя темного пути — и купить все, что вздумается, без занудных лекций даосов о воровстве. К тому же Сун Ланю нужен комплект новой одежды — прежний разрублен почти так же, как был разрублен сам Сун Лань. Может, на этот раз получится убедить его надеть что-нибудь пороскошнее… Примерно на полпути обратно к той улице, на которой он оставил остальных, его вдруг осенило: у него есть деньги, есть Цзянцзай, и есть свобода — ни одного, натягивающего поводок, даоса на горизонте. Он может просто уйти, куда захочет. Он остановился, прикусив нижнюю губу. Разыскивая место, где можно переночевать и вкусно поесть, они ведь наверняка еще шичэнь или два не заметят его пропажи — а учитывая их безнадежное доверие, они заволнуются и хватятся его еще шичэня через пол. За маленьким прилавком со сладостями, к которому он направлялся, показалась лавка с элитным чаем, и в его многоуровневые схемы побега вдруг влезли совершенно непрошенные мысли: о, точно, мы ведь так и не раздобыли Сун Ланю его пафосный чай, прежде чем сбежали из Хуньци. Поймав себя на этих мыслях, он тут же покачал головой в совершеннейшем отвращении к себе самому. Ручная, до унизительного одомашненная, глупейшая разнеженная болонка, что в нерешительности виляет хвостом на малейшее проявление внимания. Ну и дурень. Тупо, тупо, как же тупо. Он оскалил зубы настолько, что прохожие начали обеспокоенно поглядывать на него, но, похоже, в его случае «уйти, куда захочется» означает просто вернуться обратно к даосам. И лучше бы им загладить свою вину за то, что они с ним сделали. Конфетами и поцелуями — и чем-нибудь гораздо большим, раз уж им наконец-то удалось раздобыть комнату с нормальными кроватями на ночлег. И даже если он и свернул в чайную лавку после пополнения своих запасов сладостей, эти двое здесь совершенно ни при чем.***
Двое не могут одновременно находиться в одном и том же пространстве — и неважно, с какой уверенностью они рассекают этот мир. В данном конкретном случае подобное столкновение завершилось просто-таки впечатляющим зрелищем непроизвольного жонглирования. Едва успев перехватить все свои ускользающие свертки, Сюэ Ян развернулся обратно, чтобы хорошенько пригрозить болвану, который рискнул в него врезаться, но тут же замер. Потенциальный болван все еще вертелся на месте, подобно фее, поймав рукой один из сосудов с вином, второй же опасно балансировал на кончике флейты, готовый в любой момент свалиться. Будь у него две руки, Сюэ Ян наверняка бы зааплодировал. Вместо этого он лишь расхохотался в искреннем восхищении. — А твои рефлексы все так же хороши, Вэй-цяньбэ! — окликнул он, наблюдая, как балансирующий сосуд опасно накренился, когда человек развернулся в его сторону столь быстро, что даже красная лента взметнулась в волосах. На чужом лице отразилось выражение совершенно ошеломленного недоверия. — Сюэ Ян? — воскликнул Вэй Усянь. Он выглядел потрясенно, неверяще и к тому же едва ли слишком довольно. Как невежливо. — Ты что, все еще жив? Взгляд его сузившихся глаз был совершенно не дружелюбным, скорее уж, на грани с откровенной враждебностью. Впрочем, ему хватило рациональности убрать сосуды с вином подальше — у каждого свои приоритеты, и Сюэ Ян не мог не уважать конкретно эти. Ему вдруг вспомнилось, что нечто подобное тот уже спрашивал во время их последней встречи — тогда он сам валялся в пыли у ворот Похоронного Дома после неудачной попытки Сун Ланя казнить его. Помнится, Вэй Усянь тогда сказал, что, похоже, он не из тех, кого можно убить вот так запросто — и это правда, — а еще назвал его мелким тараканом, что, вообще-то, довольно грубо и опять-таки невежливо. — Что сказать, здоровый образ жизни, полный воздержания и свежего воздуха, мне на пользу, — невозмутимо отозвался он, и губы Вэй Усяня дрогнули — правда, так сразу и не поймешь: то ли от веселья, то ли от тревоги. Сюэ Ян великодушно решил остановиться на первом варианте. Впрочем, веселье быстро растворилось в подозрительной нахмуренности. — Где Сяо Синчэнь и Сун Лань? — более настойчиво спросил Вэй Усянь, и Сюэ Ян фыркнул, такое чрезмерное отношение уже начинало слегка подбешивать. — Бросил их в придорожной канаве на выходе из города И, — прошипел он, вооружившись своей самой убийственной ухмылкой. Любые намеки на веселье тут же исчезли с лица Вэй Усяня, глаза вспыхнули сталью, а флейта, направленная в его сторону и уже окутанная завитками темной энергии, выглядела гораздо опасней, чем какой-нибудь меч. — Шучу! — хихикнул Сюэ Ян, поднимая руку. — Шучу я, это просто шутка, они в полном порядке, находятся где-то вон там, парой улиц ниже, разбираются с комнатой на ночь и обедом. По какой-то непонятной причине Вэй Усянь был совершенно не склонен ему доверять и всем своим видом демонстрировал, что готов вытворить нечто интригующее в стиле Старейшины Илина — безусловно, это было бы весьма интересно понаблюдать, если бы это нечто интригующее не грозило ему персонально. — Послушай, — вздохнул Сюэ Ян, закатывая глаза и для пущей убедительности выуживая один из свертков, которые Вэй Усянь едва не выбил у него из рук. — Стал бы я, по-твоему, носиться тут и тратить деньги на какой-то выпендрежный чай для себя самого, а? Это даочжан Сун любит всякие высококачественные штуки. Это замечание почему-то лишь вызвало еще больший скептицизм со стороны Вэй Усяня. — Так значит, ты покупаешь чай для Сун Ланя, — медленно повторил он. Сплошное разочарование. Этот человек был известен Сюэ Яну как гений и соображал обычно впечатляюще быстро — что отчасти и делало стычки с ним такими интересными. Но, судя по всему, плохие дни случаются и у него. — Именно так я и сказал, — терпеливо ответил он. — А где твой дрессировщик? Ну этот, такой в белых одеждах, с лицом, как будто ему только что лимон в жопу засунули? Еще обожает совать свой нос в дела, которые его не касаются. Губы Вэй Усяня снова дрогнули — на этот раз в равной степени как от веселья, так и от оскорбления, — но, впрочем, его дизи чуть-чуть опустилась, а на лице появилось слегка досадливое выражение. — Парой улиц ниже, — передразнивая интонацию Сюэ Яна, произнес он, чтобы продемонстрировать, что осознает всю иронию сложившейся ситуации. — Разбирается с комнатой на ночь и обедом. Сюэ Ян расплылся в порочном восторге. — В таком случае, цяньбэ, похоже, нам с тобой по пути! А это что, Чэньцин? Ты вернул ее? — он подступил ближе, чтобы изучить флейту любопытным взглядом: в отличие от того куска срубленного бамбука, которым Вэй Усянь пользовался в городе И, эта, темная подобно сожженной кости, напоминала мазок чистейшей полуночи. Хоть она и дремала в руках владельца, но темная энергия все равно продолжала виться вокруг. Вэй Усянь ничего не ответил, впрочем, под его шаг, хоть и неохотно, но все же подстроился, краем глаза продолжая внимательно наблюдать за ним. Кроме того, он взялся вращать меж пальцев восхитительную флейту, словно не мог устоять перед возможностью продемонстрировать ее тому, кто способен оценить ее по достоинству. — Я пытался убедить Цзинь Гуанъяо раздобыть ее для меня, — дружелюбно сообщил Сюэ Ян, чтобы возобновить беседу. — Но он сказал, что конкретно этот трофей после твоей смерти забрал Цзян-цзунши. Жалко, я так хотел заполучить ее в свои руки. Она ведь так прекрасна, да? Вэй Усянь слегка фыркнул, в очередной раз провернув Чэньцин в ладони. — Думаю, для флейты у тебя слегка маловато пальцев, Сюэ Ян, — дружелюбно усмехнулся он, но в кривоватой улыбке без труда читалась насмешка, и Сюэ Ян тут же неприятно оскалился в ответ. — Как грубо, цяньбэ! И ладно, справедливости ради, он, вероятнее всего, и правда никогда бы не смог сыграть на этой штуке, но такой духовный инструмент можно использовать и по-другому, играть на ней вовсе не обязательно. Темная энергия, что слегка касалась его восприятия, хоть и была не настолько могущественна, как Тигриная печать, но все равно оставалась невероятно пьянящей. Вот бы подобрать печати или талисманы, чтобы приручить и перенаправить ее в нужное русло… — Так что, ты здесь, получается, с даосами? — поинтересовался Вэй Усянь, слишком уж буднично, чтобы не счесть это ловушкой. Он все так же искоса наблюдал за ним, словно пытаясь решить какую-то загадку или, вероятнее всего, подобрать лучший угол для атаки. — Угу, — сладко улыбнулся Сюэ Ян. — Так и есть. Мы решили, что смена обстановки пойдет нам на пользу — знаешь ли, город И такой унылый в это время года! Собственно, он унылый в любое время года, — невинно уточнил он. Встреча с бывшим Старейшиной Илина во плоти хоть и была невероятно восхитительна, но в конечном итоге все же оставалась невероятно опасной. Сюэ Ян не собирался выдавать ему — или его вездесущему Ханьгуан-Цзюню — что-то, что они потом могли бы обернуть против него: по крайней мере до тех пор, пока не будет уверен в исходе этой случайной встречи. Вдруг она как-то повлияет на его даосов и заставит пересмотреть свое решение касательно того, чтобы оставить его рядом. Или оставить в живых. — А что тебя сюда привело? — уклонился он от дальнейших расспросов. — Судя по последним слухам, ты был крайне занят совращением обоих Нефритов и удерживанием их под влиянием своего мрачного гнета. Вот тут Вэй Усянь и правда улыбнулся — хоть и совсем не надолго. — Разве я не говорил тебе уже, что большинству слухов верить нельзя? — Говорил, — согласился Сюэ Ян, обнажив зубы в улыбке. — Но словосочетание «мрачный гнет» звучит довольно забавно. Я даже понадеялся, что это правда. Вэй Усянь снова кривовато ухмыльнулся, затем беззаботно пожал плечами и почесал флейтой нос. — Ночная Охота. Сюэ Ян изогнул бровь, и Вэй Усянь вновь пожал плечами. — Вот почему мы здесь. Говорят, в этом регионе появилось проклятое место. У нас были дела неподалеку, так что решили заодно и с этим разобраться. Тебе ведь об этом ничего не известно, да? — уточнил он совершенно невинным тоном, почти граничащим с откровенным обвинением, и Сюэ Ян фыркнул. — А как же, — он беззаботно пожал плечами, тщательно копируя этим манеру Вэй Усяня. — Конечно же, известно! Это тот проклятый город, что в паре дней пути на северо-запад отсюда? — И тот, откуда спускаются призраки вниз по реке, чтобы нападать на людей, — подтвердил Вэй Усянь, сощурив взгляд. — Звучит так, словно ты уже знаком с?.. — Ну да, — с определенным наслаждением объявил Сюэ Ян. — Мы ведь разобрались с этим на прошлой неделе. Ошарашенное выражение лица Вэй Усяня стало достойным вознаграждением. — Жаль, конечно, что вы пришли сюда впустую, — посочувствовал Сюэ Ян, выражая совершенно фальшивое сострадание. — Вообще-то, это была одна из самых увлекательных Ночных Охот, на которые я когда-либо ходил! Представляешь, там целый город неупокоенных призраков слился воедино, чтобы оживить богов-стражников! То что надо для Старейшины Илина, уверен, тебе бы понравилось! Но, как я и сказал, мы с этим уже разобрались. — Ты и… даоши?.. — казалось, Вэй Усянь все никак не мог в это поверить. Сюэ Ян буднично пожал плечами. — А кто ж еще? Су не стало, а их территория осталась гнить сама по себе! Сейчас в округе не так уж и много других заклинателей, готовых убирать чужое дерьмо. После смерти Верховного Заклинателя каждый благородный ублюдок занят грызней с другими благородными ублюдками, лишь бы ухватить местечко потеплее. А ты ведь знаешь это неуемное стремление Сяо Синчэня помогать людям. Какое-то мгновение Вэй Усянь выглядел почти задумчиво, а затем вновь почесал нос о флейту. — Наслышан. Надо же, какая интересная история! С нетерпением жду встречи с даоши, чтобы послушать об этом поподробнее. Казалось, он не верит не только его рассказу о Ночной Охоте, но и тому, что даосы и правда здесь. Сюэ Ян тут же незамедлительно решил, что Вэй Усянь гораздо приятнее, когда являет собой лишь некий абстрактный след в беспорядочных заметках, накорябанных на несопоставимых листках бумаги и в плохо содержащихся тетрадях. А вот настоящая личность — та еще заноза в жопе. Повернув за угол, они наконец-то добрались до менее людной улицы с домами, которые вполне можно было бы счесть не только старинными, но и построенными со вкусом. Перед одним из самых крупных чайных домов ожидала небольшая группа людей, и Вэй Усянь расслабился, но в то же время заметно оживился. Было даже неловко от того, с какой скоростью грозный Старейшина Илина превратился из рыскающего хищника в легкомысленного ребенка — он буквально сиял, махая рукой так, что кроваво-красная кисточка на конце Чэньцин болталась подобно игрушке. — Лань Чжань! — окликнул он, ускорив шаг, и Сюэ Яну пришлось перейти на совершенно унизительный бег, чтобы не отставать. — Сяо-шишу! Сун-сян! Гляньте-ка, кого я нашел! Благородный Ханьгуан-Цзюнь на какое-то мгновение сумел совладать со своим кислым лицом в достаточной мере, чтобы попытаться изобразить улыбку — еще более жалкую, к слову, чем получалась у Сун Ланя, — а затем перевел куда более холодный взгляд на Сюэ Яна, уставившись так, словно он был свежей кучей парующего дерьма в сточной канаве. Чан Циан смотрел на него так же аккурат перед тем, как хлестнул кнутом по лицу, — вот что вспомнилось Сюэ Яну в нарастающей пелене боли и ярости, его правое плечо вдруг начало болеть так, словно Бичэнь все еще пронзал его, впиваясь и проходя сквозь сустав. Он оскалился — и этот оскал даже близко не походил на улыбку, его левая рука судорожно сжалась в поисках Цзян-Цзая — плевать на остатки боли и ожоги. Он заставил Чанов платить, платить и еще раз платить за все то, что они отняли у него. Точно так же он может заставить заплатить и Лань Чжаня. Даосы тоже повернулись, чтобы поприветствовать их, но, несмотря на вежливые улыбки, они оба выглядели решительно встревоженно. Должно быть, им невероятно стыдно стоять перед этим пиздецки праведным заклинателем и оправдывать тот факт, что они до сих пор таскают за собой такого ублюдка, как Сюэ Ян. Почувствовав привкус желчи, он улыбнулся еще шире, обнажая в улыбке зубы. — Вэй-гунцзы, — тепло улыбнулся Сяо Синчэнь, слегка поклонившись. — Рад снова увидеться с тобой. Сюэ Ян, это… Он чуть помедлил и, сделав неопределенный жест в сторону Лань Ванцзы, попытался снова улыбнуться, но тщетно. — Иди сюда и поприветствуй нового Верховного Заклинателя, — произнес Сун Лань выверенно-беспристрастным голосом, и Сюэ Ян растерянно моргнул, тупо уставившись перед собой на несколько мгновений, пока его наконец не настигло осознание. «Хах. Не Цзэу-Цзюнь, — подумал он, чувствуя легкое головокружение. — Похоже, мы ставили не на того Ланя». — А, ну твою же ж мать, — только и сказал он.***
— Раз уж мы все остаемся здесь, может, вы присоединитесь к нам за ужином? — произнес Сун Лань в напряженной тишине. — Многое произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, было бы неплохо воссоединиться и услышать ваши истории, если, конечно, у вас есть время. — О, Цзычэнь интересуется, не хотите ли вы поужинать с нами, — Сяо Синчэнь повернулся к Вэй Усяню, который, естественно, ничего до этого не слышал. — Я надеялся, что смогу пообщаться с тобой побольше, в последнее время я часто думал о шицзе и о том, как сложилась твоя жизнь. Лицо Вэй Усяня посветлело, в его глазах появилось нечто нетерпеливое и почти хрупкое. — Я бы с удовольствием! — кивнул он с широкой улыбкой и принялся тыкать своего спутника локтем в бок. — Что скажешь, Лань Чжань? Лань Ванцзи, он же Ханьгуан-Цзюнь, Второй Нефрит из ордена Лань и теперь Верховный Заклинатель всего Цзянху, лишь хладнокровно кивнул и угукнул в знак согласия, отчего Сун Лань на мгновение расслабился. Это была явно не та тщательно продуманная аудиенция, на которую они рассчитывали, но, возможно, даже эту внезапную встречу удастся сделать своим преимуществом, если получится сообразить что-нибудь на ходу. По крайней мере, он на это надеялся. Затем он обнаружил искаженную улыбку Сюэ Яна и соответственно уровень своих надежд значительно снизил. Когда они вошли, он потянулся к руке Сюэ Яна — умоляюще и предостерегающе одновременно, — но стоило только прикоснуться, как тот сначала дернулся, а затем бросил на него убийственный взгляд, явно разъяренный из-за сложившейся ситуации. — Это то, ради чего мы так старались, — тихо напомнил ему Сун Лань, пытаясь направить голос в конкретную сторону через талисман, понятия не имея, возможно ли такое вообще. Впрочем, он надеялся, что даже если и невозможно, то Лань Ванцзи достаточно вежлив, чтобы не подслушивать, будь даже у него такая возможность. — Наш шанс. Наша мечта. Пожалуйста, ну. Сюэ Ян лишь хмыкнул и принялся его игнорировать, но в момент, когда их подвели к столу, весьма по-хозяйски втиснулся между ним и Синчэнем, скалясь словно крокодил, его темные глаза сверкали вызовом, мол, давайте, рискните сдвинуть меня с этого места. До Сун Ланя вдруг с запозданием дошло, что Сюэ Ян не просто злится — он испуган. Его пустой рукав прижимался к боку Сун Ланя, а человек, ответственный за это ужасающее расчленение, находился прямо напротив и теперь был назначен на самую могущественную должность в мире. Не говоря ни слова, Сун Лань тайком положил руку на колено Сюэ Яна под столом — тот продолжил его игнорировать, но, казалось, все же несколько расслабился. Лань Ванцзи и Вэй Усянь расположились напротив: один сохранял пристальную настороженность, а второй — демонстрировал откровенное любопытство. — Так что, шишу, Сун-сян, — Вэй Усянь ссутулился в более удобное положение после того как слуги принесли им чай и приняли заказ. — Получается, вы все это время путешествовали? Синчэнь тепло кивнул своему шичжи. — В некоторых местах мы задерживались на дольше, но да, в основном путешествовали. — И, как я вижу, вы… эм. Держали Сюэ Яна при себе? — начал прощупывать почву Вэй Усянь, его взгляд оставался ясным и резким. Сун Лань тут же ощутил, как Сюэ Ян снова напрягся вопреки не менее ясной и резкой улыбке на его лице. — Поначалу Сюэ Ян был нашим пленником, — тщательно изображая спокойствие, принялся объяснять Сун Лань, вместе с тем чуть сжимая его коленку, чтобы хоть немного успокоить. Или хотя бы просто убедиться, что тот не вскочит и не начнет бросаться на всех подряд при малейшем намеке на потенциальную угрозу, что тоже было бы нежелательно. — Но он оказал нам неоценимую помощь, как в вопросах нашего выздоровления, так и в несметных Ночных Охотах, избрав таким образом свой путь искупления. К этому времени он уже давно стал нашим спутником. Это вызвало удивление в сощуренных глазах Сюэ Яна — даже когда Сяо Синчэнь повторял сказанное вслух. — О, видишь ли, Ханьгуан-Цзюню достался наш единственный свободный речевой талисман, — пояснил он Вэй Усяню после того, как передал слова Сун Ланя. — Мы общаемся друг с другом с их помощью. Думаю, если вы оба к нему прикоснетесь одновременно, то, наверное, сможете услышать, что говорит Цзычэнь, да?.. Он повернулся к Сюэ Яну за подтверждением, но не успел тот ответить, как Вэй Усянь выхватил свободный талисман из пальцев Лань Ванцзы и принялся тщательно изучать его, любознательно сузив глаза, чтобы разобрать нацарапанные на нем символы. — Хм. Лань Чжань! — он изобразил манящий жест, ни на миг не отрываясь от талисмана. — Ну-ка дай мне свой письменный набор! С таким же равнодушным выражением лица, как и всегда, Лань Ванцзы просто взял и достал из рукава письменный набор, как будто все в порядке и вполне нормально, что кто-то вот так бесцеремонно берет и что-то требует от Верховного Заклинателя. Вэй Усянь тут же вытащил из набора перо и быстренько нацарапал на серебряной поверхности два коротких символа от себя. — Вот так! — он поднял голову, ярко улыбаясь. — Ну-ка, скажи что-нибудь! — Сказать что? — растерянно уточнил Сун Лань, а затем едва не уронил челюсть на пол, когда из монеты в руке Вэй Усяня раздался его собственный, четкий голос. — Так ведь намного легче, разве нет? — со счастливой улыбкой и едва заметной толикой самодовольства в ней произнес Вэй Усянь, протягивая ему талисман. — А если будешь носить это постоянно, то никто и не заметит, что ты разговариваешь не так, как другие. — Что ты сделал? — зашипел Сюэ Ян, тут же утащив талисман, чтобы рассмотреть его получше. — Всего лишь немного перенастроил, чтобы звук выходил наружу, а не просто оставался в голове того, кто держит талисман. Но эта штука и так была весьма хороша! — великодушно признал Вэй Усянь. — Умное решение! Толково сделано, так что я уверен, что ты бы и сам со временем пришел к чему-то подобному. Сюэ Ян зыркнул на него с убийственной яростью и в то же время с невольным уважением, а затем, ухмыльнувшись, сунул монету обратно в руку Сун Ланю. — Вэй-цяньбэ и правда мастер своего дела, — фыркнул он и отвесил слегка насмешливый полупоклон, будучи и в половину не настолько язвительным, как мог бы. Сун Лань даже готов был поверить, что этот комплимент вполне искренен. — Благодарю, — сказал он — теперь вслух! — Вэй Усяню, и принялся осторожно завязывать нить талисмана у себя на шее. Собственный голос, доносящийся прямо из воздуха, звучал совершенно сюрреалистично, но стоило надежно зафиксировать талисман в области яремной впадины, как он стал звучать куда естественней. — Так лучше, я весьма признателен. — Мне стоило догадаться, — пробормотал Сюэ Ян, его опасное напряжение растворилось в какой-то почти детской угрюмости: отвлекающий маневр в виде увлекательного решения задачки-талисмана сработал на ура. — Я должен был догадаться! Это же было так очевидно, ну болталось прям на поверхности. — Все, что нужно порой, — это еще одна пара глаз, — благородно заявил Вэй Усянь, и его губы дрогнули. — Благодарю, — эхом отозвался Синчэнь, отвесив легкий поклон, а затем повернулся в сторону Сун Ланя с едва заметной, болезненно-нежной улыбкой, от которой у того непременно бы перехватило дыхание, если бы он мог дышать, конечно же. — Я соскучился по возможности слышать голос Цзычэня. Трогательный момент нарушила прислуга — они принесли подносы с едой и напитками, большим количеством напитков в случае Вэй Усяня. — Ранее вы упомянули Ночные Охоты, — произнес Лань Ванцзи. — Вы здесь поэтому? — О, Сюэ Ян сказал, что вы нас уже перещеголяли тут, да? — поинтересовался Вэй Усянь, задумчиво поджав губы, пока наливал вина себе в чашу. — Мы слыхали о темном месте неподалеку. Говорят, мол, оттуда по всем близлежащим озерам и рекам распространяются призраки, так что мы решили с этим разобраться. — В нескольких днях пути на северо-запад был город с призраками, — кивнул Синчэнь с серьезным выражением лица. — Душоу. Когда армия Вэнь впервые выдвигалась на Облачные Глубины, его сравняли с землей, а последовавшая за этим война не позволила никому упокоить убиенных, так что призраки со временем становились лишь сильнее. Мы успешно освободили их и захоронили найденные останки как подобает, но, полагаю, в будущем столь мрачному месту потребуется более пристальное внимание и регулярные чистки, чтобы темная энергия снова там не поселилась. Он склонил голову в сторону Лань Ванцзы. — Это был один из тех вопросов, которые мы собирались обсудить с Верховным Заклинателем — дело в том, что мы как раз направлялись в Гусу в надежде получить аудиенцию. Правда, мы и понятия не имели, что встретимся с вами, так как предполагали, что на эту должность будет назначен Цзэу-Цзюнь. Беспристрастное лицо Лань Ванцзы буквально на мгновение озарилось тоской, а затем он склонил голову в знак вежливости. — Мой брат ушел в затворничество. Раскрывшаяся правда о Ляньфан-Цзуне и смерти их клятвенного брата подкосила его. Ответственность за мир заклинателей на данный момент лежит на мне. Синчэнь медленно кивнул с печальным выражением. — Очень жаль слышать о страданиях твоего брата. Мы не встречались, но я слыхал, что Цзэу-Цзюнь — человек с добрым сердцем. Мы будем молиться о его исцелении и восстановлении. На лице Лань Ванцзы промелькнула еще одна довольно искренняя эмоция — благодарность, он снова склонил голову, на мгновение став просто братом, что беспокоится о любимом брате, а не идеальной нефритовой фигурой или Верховным Заклинателем. — Так вы собирались увидеться с Верховным Заклинателем? — вмешался Вэй Усянь, положив локоть на стол, чтобы подпереть ладонью свой подбородок. Возможно, ему и правда было любопытно, а возможно, он просто хотел дать своему спутнику время, чтобы взять себя в руки. — Зачем? Вот он — момент, которого они так ждали, к которому так стремились, но едва он наступил, как Сун Лань почувствовал себя совершенно не подготовленным. Сяо Синчэнь же по другую сторону от Сюэ Яна немедленно отложил палочки и выровнялся, на его лице появилось то самое захватывающее выражение непоколебимой решимости. — С момента нашей первой встречи, — начал он совершенно спокойным и четким голосом. — Мы путешествовали по миру вместе, Цзычэнь и я, помогали тем, кто в этом нуждался, выискивали хаос, чтобы навести в нем порядок, и спасали тех, кто не мог сам себя спасти. Нам казалось, это вполне достойная жизнь. И Вэй Усянь, и Лань Ванцзи кивнули в знак согласия, пока Сюэ Ян продолжал совать еду в рот, тщательно демонстрируя собственную незаинтересованность. — Но после всего, что произошло… — Синчэнь остановился, чтобы сделать вдох. — После всего того, что с нами случилось в городе И, после горя, с которым нам довелось столкнуться, после утраты всех тех, кто был нам дорог… Мы осознали, что вести столь бесцельную жизнь и утверждать при этом, что мы что-то меняем, едва ли лучше высокомерного тщеславия. Так что нашей новой целью стало более конкретное стремление к долгосрочным перспективам изменений в более широком масштабе. Мы хотели бы иметь возможность не только предлагать помощь тем несчастным, что встречаются на нашем пути, но и попытаться выстроить лучший мир, который, вероятно, даже перестанет нуждаться в столь бессистемной благотворительности. Двое других заклинателей вновь кивнули — Вэй Усянь выглядел заинтересованным, а Лань Ванцзы задумчивым. — И что же вы надеетесь сделать? — спросил последний. Синчэнь сложил руки на коленях и выпрямился. — Большая часть всех этих страданий вызвана глубокой несправедливостью, — произнес он. — Бедные и обездоленные находятся во власти чужой милости, а эта милость чаще всего — лишь эгоистичный способ заработать себе заслуг, а не облегчить чьи-либо страдания. Более сильные приспособленцы, словно вороны в стае воробьев, досыта наедаются благами добрых намерений, отпихивая слабейших в сторону на погибель. Он в отчаянии покачал головой, сделав паузу. — Те же, кто имеет власть, дабы вмешаться и повлиять на более справедливое распределение такого рода благотворительности, попросту не заинтересованы в этом. Взамен они лишь сосредотачивают всю свою мощь и влияние на том, чтобы заполучить еще больше мощи и влияния. Сун Лань едва не поморщился от столь откровенного осуждения кланов и знати, брошенного прямо в лицо Верховному Заклинателю, губы же Сюэ Яна чуть дрогнули — он явно забавлялся. — И ты считаешь, Лань Чжань мог бы помочь? — приподнял брови Вэй Усянь. Сюэ Ян издал короткий лающий смешок от потехи. — Ну так-то ты не первый Верховный Заклинатель, которому мы это предлагаем, — протянул он в наступившей тишине, и Сун Лань в ужасе впился пальцами в его ногу, чтобы вовремя заткнуть, но все тщетно. — Вообще-то, сначала мы нацелились на Ляньфан-Цзуня, — совершенно не смущаясь, продолжил Сюэ Ян. — Помимо всего прочего, он также много работал над тем, чтобы улучшить жизнь простых людей! Даосы стремятся к тому же — помочь всем этим тупым уличным сироткам и сыновьям шлюх до того, как мир их взъебет. Убедиться, что из них не вырастет новое поколение зла, эдакие ужасающие Сюэ Яны или Цзинь Гуанъяо! Или какие-нибудь Старейшины Илина. Лань Ванцзы опасно сузил глаза в его сторону, но Сюэ Ян встретил его взгляд без раскаяния, с широкой улыбкой. Сун Лань сжал пальцы так сильно, что наверняка останутся синяки, но Сюэ Ян не сдавался, он даже не вздрогнул, не говоря уже о том, чтобы перестать улыбаться или разорвать зрительный контакт. — О, — слабо отозвался Сяо Синчэнь, выглядя совершенно ошарашенным и слегка напуганным подобным вмешательством. — Все не так. Это не совсем то, что предполагают наши стремления, точнее, не только это. Впрочем, полагаю, ты не так уж и не прав. — «Мы»?.. — переспросил Вэй Усянь, в его взгляде сверкало любопытство и опасность. — Это что же, Сюэ Ян, и ты вовлечен в этот проект? — Ну разумеется! — оскалился тот в ответ. — Мы ведь вместе этот план и разработали! Видишь ли, эти выдающиеся господа, спустившиеся со своих гор и выбравшиеся со своих уединенных монастырей… Что они могут знать о настоящем мире? Поэтому они начали спрашивать у меня, а я им все рассказал. Да, может, я и считаю их миленькую мечту совершенно дурацкой, но о поломанных вещах мне известно достаточно, чтобы сказать, как их можно починить. Ну или хотя бы немного подлатать. Он вполне привычно склонил голову на манер хищной птицы, немигающим взглядом сверля Вэй Усяня и продолжая улыбаться. — Но ты ведь знаешь, о чем я, цяньбэ? Ты ведь тоже там был, копался в грязи. Все эти роскошные кланы отмыли тебя, привели в порядок, так что на первый взгляд ты вполне благородный господин, но стоит только чуть-чуть поскрести внешнюю оболочку, — он поднял перебинтованную руку и, согнув все еще недостаточно подвижные пальцы в форме когтей, изобразил поскребывание. — Как начинает просвечивать все тот же голодный помоечный пес! — Неуважительно! — воскликнул Лань Ванцзи, его глаза вспыхнули, а рука опустилась на сторону, словно намереваясь вытащить меч. — Вовсе нет! — рассмеялся Сюэ Ян. — Старейшина Илина один из тех немногих, кого я и правда уважаю! Это ведь просто констатация фактов. Если Ханьгуан-Цзюнь находит постыдным столь скромное прошлое, так, может, это он относится неуважительно? — Ай-я, все в порядке, Лань Чжань, — заверил Вэй Усянь, легонько похлопывая Лань Ванцзы по руке до тех пор, пока тот слегка не расслабился, удовлетворившись потрошением Сюэ Яна с помощью одного лишь взгляда. Вэй Усянь в последний раз погладил его руку, а затем повернулся к Сюэ Яну со сложной и очень неприятной улыбкой на лице — сердитой, позабавленной и пытливой в одночасье. — Я прошу прощения, правда, — едва слышно произнес Сяо Синчэнь. — Мы вовсе не так планировали представить нашу мечту, мы вовсе не собирались проявлять неуважение или наносить оскорбления. Сюэ Ян непреклонно фыркнул, закатив глаза. — Эй, ну не стоит тратить время на все эти благородные ритуалы по эгоистичному лизоблюдству, даочжан! Это же нелепо! Либо Ханьгуан-Цзюнь считает, что у твоего проекта есть смысл, либо нет! Если считает, то предоставит тебе свою поддержку. А если нет, то, как бы низко ты ни кланялся и какие бы сладкие речи ни вливал ему в уши, это ничего не изменит! Я просто перехожу сразу к делу. Он расплылся в очередной ехидной улыбке. — Разве у Ланей не так принято? «Не допускай легкомысленной болтовни — говори сдержанно, ибо слова могут причинять вред». — Сюэ Ян, прошу тебя. Хватит помогать, — пробормотал Сяо Синчэнь почти болезненно. Сюэ Ян снова фыркнул, явно обидевшись, но демонстративно сжал губы, хоть непоколебимая дерзость так и не покинула его взгляд. — Ни Синчэнь, ни я не имеем личного опыта борьбы с теми трудностями, с которыми сталкиваются в мире обездоленные и несчастные, и это правда, — вмешался Сун Лань в храброй попытке спасти ситуацию, так стремительно несущуюся к катастрофе. — Большую часть жизни наши мотивы и способы творить добро — независимо от их искренности — все равно оставались лишь некими абстрактными идеалами, о которых обычно рассказывают наставники и гласят писания, — продолжил он, когда остальные принялись его слушать. — Сюэ Ян бывает чрезмерно груб, но разговоры с ним во время путешествия оказались весьма поучительными. Именно они наставили нас на нынешнюю стезю и привлекли наше внимание к тем кровоточащим ранам, которые стоит исцелить в первую очередь. И вот снова — в глазах Сюэ Яна появилось удивление, оно промелькнуло и тут же исчезло. Разомкнув пальцы и выпустив его колено, Сун Лань, словно извиняясь, сжал ткань его одежды под столом. — И каково же решение? — заинтересованно спросил Вэй Усянь. — На этот счет у…эм… Сюэ Яна тоже имеются гениальные идеи? — По-моему, мне запретили помогать, — фыркнул Сюэ Ян, и Сяо Синчэнь тут же приобрел смутно-виноватый вид. — Спроси даосов! Можно подумать, это не они проводили все то время, что не спали, в попытках придумать какие-нибудь инновационные способы решить проблемы всего мира. — Размышляя о Сторожевых Башнях, — торопливо вставил Сун Лань, прежде чем все вновь не начало ухудшаться, — мы пришли к выводу, что как бы они ни были противоречивы по своей сути на момент создания, но само их существование уже доказывает, что постройка сети определенных постов, обеспечивающих безопасность людей, как знати, так и крестьян, вполне возможна. Мы надеялись расширить функциональность таких мест, чтобы там не только располагались военные гарнизоны, но также могли найти приют и те, кому некуда возвращаться, чтобы голодные могли получить еду, а нуждающиеся в лечении и не имеющие средств на врача — лекарства. Ну и образование, возможно, обучение сирот навыкам, которые помогли бы им зарабатывать себе на жизнь в дальнейшем. Вэй Усянь сжал губы и медленно кивнул, по мере всего, что говорил Сун Лань, его настроение менялось так же быстро, как и у Сюэ Яна, когда тот сталкивался с какой-то интересной задумкой. — Идея неплохая, — заключил он. — Хоть Сторожевые Башни сейчас весьма болезненная тема. Он бросил почти извиняющийся взгляд на Лань Ванцзы. Тот же в свою очередь, наоборот, выглядел откровенно измученно — по крайней мере, его выражение лица напоминало максимально близкое к этому из всего того, что когда-либо видел Сун Лань. — Сторожевые Башни все еще являются скандальным проектом, — произнес он. — Многие придерживаются мнения, что они были построены лишь для того, чтобы орден Цзинь мог беспрепятственно следить за своими оппонентами. Во многих регионах довольно сложно оправдать затраты на их содержание. — Эта была та еще головная боль, — поморщившись, вздохнул Вэй Усянь. — Лань Чжань столько времени потратил, чтобы со всей строгостью переговорить с каждым местным лордом и заставить их отказаться от притязаний на башни ради своих выгод, продолжив вместо этого разбираться со злом или преступниками, как это и было запланировано изначально. Лаконичное «мгм» в качестве согласия от Лань Ванцзы весьма красноречиво говорило о том, что он думает обо всех этих мелочных лордах. Сун Лань уж наверняка не завидовал его положению: будучи новичком на своей должности, пытаться вернуть Цзянху под контроль после недавней волны политического хаоса. — Просим прощения, что довелось поднять столь неприятную тему, — сочувствующе произнес он и получил в ответ краткий, одобрительный кивок. — А что насчет финансирования вашего проекта? — спросил Лань Ванцзы, и у Сун Ланя тут же сжалось все внутри. Если содержание башен вызывает столько вопросов даже в их текущем состоянии, то… — О, ну… — Синчэнь заметно сдулся. — Собственно, поэтому мы и хотели сотрудничать с Верховным Заклинателем. Мы надеялись, что конструктивное гуманитарное начинание, направленное на улучшение общественности… Что на это могут выделяться какие-нибудь средства?.. Лань Ванцзы уставился куда-то между ними, и, несмотря на точеное лицо, в его глазах проскользнуло нечто почти жалостливое. — Предприятие кажется достойным и хорошо продуманным, — наконец мягко произнес он. — Мне бы очень хотелось оказать более весомую поддержку, чем слова ободрения. Но мир заклинателей все еще нестабилен. Даже сейчас существуют определенные разногласия среди фракций, поэтому важнейшая обязанность Верховного Заклинателя на данный момент — просто навести порядок хотя бы настолько, чтоб предотвратить очередную войну. — Бесполезный, — ухмыльнулся Сюэ Ян, вновь оскалив зубы, словно и правда разочаровался, хоть и от их имени. — Вот Цзинь Гуанъяо мог бы это сделать! — Прошлый Верховный Заклинатель занимал эту должность больше десяти лет, — вздохнул Сун Лань, все прекрасно понимая вопреки яростному, обжигающе-горькому разочарованию. — Он правил во времена беспрецедентного мира, завоевывая лояльность и послушание посредством милосердия и жестоких замыслов. Едва ли справедливо ожидать, что человек, только-только заступивший на эту должность, будет иметь те же ресурсы — особенно в столь тяжелые времена. —Я бы очень хотел вам помочь, — искренне произнес Лань Ванцзы. — Словесно я полностью вас поддерживаю и одобряю — как Лань Ванцзы и как Верховный Заклинатель. Но большего предложить не могу. Синчэнь приуныл еще больше, на его лице отразилось выражение совершенно отчаянного разочарования. Мечта, что разбилась вдребезги. Даже Сюэ Ян, глядя на него, сощурился от беспокойства, и Вэй Усянь, сидя за столом напротив, сделал то же самое. Затем он вдруг распахнул глаза, словно его внезапно осенило, и постучал пальцем по носу. — О, Лань Чжань, — прильнув к своему спутнику, он зашептал ему на ухо. — А как насчет той твоей второй головной боли? Может, получится убить двух зайцев одним выстрелом, м? Он вновь посмотрел на них хитрым и острым взглядом. — Вы ведь хотели помочь нуждающимся детям, да? Позаботиться о том, чтобы они были в безопасности, научить их полезным навыкам? И, помнится, однажды вы упоминали, что мечтали когда-нибудь основать свой клан, верно? Лань Ванцзы моргнул, а затем тоже приобрел задумчивый вид. В очередной раз переглянувшись с Вэй Усянем, он тоже повернулся к ним. — Я могу предложить вам иное решение. Это решение гораздо меньшее по масштабам, но, возможно, оно станет первым шагом к закладыванию фундамента ваших начинаний. — И что же это? — подозрительно спросил Сюэ Ян. — Вы же знаете о Молин Су? — Вэй Усянь подался вперед, его глаза засверкали. — Только то, что их больше не существует, — медленно ответил Сяо Синчэнь. — Верно! Они выступили против остальных кланов во Второй Осаде Могильных Холмов и почти сумели одним коварным махом уничтожить всех дееспособных глав кланов, а также их ближайших приспешников! С помощью музыки они запечатали силы этих заклинателей и обрушили на них целую орду лютых мертвецов так, чтобы это выглядело, как будто… ну, как будто это все я. Вэй Усянь ухмыльнулся, словно бы веселясь, но его глаза сверкнули холодно и жестоко, внезапно напомнив Сун Ланю о том, что репутация темного заклинателя закрепилась за ним не просто так, — и от этого по спине пробежал холодок. — Как бы то ни было! — продолжил Вэй Усянь, вновь улыбаясь по-прежнему. — Су-цзунши помог Цзинь Гуанъяо захватить в заложники лидеров всех великих кланов в храме Юнпинь Гуаньинь. Так что, едва пыль улеглась — в прямом смысле, — многие оказались невероятно расстроены и потребовали полного истребления клана Су. Сун Лань предположил, что едва ли этот приговор удивителен или несправедлив, особенно со стороны ощутившего угрозу мира заклинателей, который к тому же и без того находился на грани войны. Синчэнь в свою очередь, выглядел подавленным от одной только мысли о столь огромном количестве преднамеренных смертей. — Вот что поистине нечестно, — со вздохом отметил Сюэ Ян. — Когда лидеры других кланов решают уничтожить целый клан — это справедливость, а когда я… Сун Лань вновь торопливо впился пальцами в его колено и, очевидно, попал в уже налившиеся синяки, потому что Сюэ Ян даже вздрогнул и укоризненно надулся. Он был не абы как благодарен, что оба заклинателя напротив не видели, что он делал под столом, хоть и смотрели в открытую: один с взбудораженным любопытством, а второй, соответственно, с отстраненной заинтересованностью. — Меня тогда только назначили на должность Верховного Заклинателя, — наконец продолжил Лань Ванзцы, когда Сюэ Ян все же умолк, повернувшись к Синчэню. — Я вынес официальный приговор в качестве одной из первых задач. Но, хоть преступление и заслуживало наказания… — Там были дети, — пожал плечами Вэй Усянь, хоть это категорически противоречило его тяжелому взгляду. — По-хорошему, заклеймить бы их гнилыми плодами — ну знаете, сыновья и дочери предателей, порочны по наследству — и тоже истребить. Так сказать, выжечь сорняк до самых корней. Большинство того и требовало. Синчэнь совсем побледнел, даже Сюэ Ян склонил голову и сузил глаза. «Ты никогда не интересовался, почему на свете больше нет ни одного Сюэ?» — Сун Лань вдруг вспомнил, как тот спрашивал у него, кажется, целую вечность назад, и сам невольно тоже содрогнулся. — Я отказался, — коротко произнес Лань Ванцзы. — Я не стану Верховным Заклинателем, что подписывает детям смертные приговоры. — Из-за чего у всех нас, к несчастью, возникла проблема деликатного характера, — Вэй Усянь сделал жест чашкой вина. — Они хоть и дети, но все же заклинатели, пусть в большинстве своем и слишком юные, чтобы сформировать ядро. Тем не менее они уже вступили на свой путь и знают основы боевых искусств и заклинательства. Их нельзя просто взять и отправить к дальним родственникам или распихать по обычным приютам. Ну и очевидно, что ни один клан не согласится взять их к себе — еще бы, весь мир объединился, требуя казни их семей! Как знать, может, они вырастут и однажды захотят отомстить? Но нельзя же их просто запереть в Молине на веки вечные! Ну точнее, можно, конечно, но не думаю, что это решит проблему с взрослением и потенциальной местью. Вэй Усянь умолк, и они с Лань Ванцзы уставились на них едва ли не в предвкушении — только когда Сюэ Ян начал смеяться, Сун Лань вдруг осознал, почему. — Дармовые ошметки почти готового клана, бери не хочу! — хихикнул Сюэ Ян. — Немногим можно доверить наставление этих детей на путь истинный вопреки их несчастливому происхождению, — не глядя на них, произнес Лань Ванцзы. — Но вы двое — Яркая Луна и Легкий Ветерок Сяо Синчэнь, Далекий Снег и Морозный Иней Сун Цзычэнь — вы ведь легендарные герои с безупречной репутацией и выдающимися навыками в сфере заклинательства. Если вы возьметесь за наставничество сирот клана Молин Су, никто не посмеет возразить. Синчэнь опустил голову, размышляя над этим, и на его лице появилось задумчиво-хмурое выражение. — Это не та мечта, над которой мы трудились, —медленно произнес он. — Хоть, полагаю, это и можно считать чем-то похожим. — Я не смогу оправдать выделение ресурсов на строительство общедоступных приютов, — добавил Лань Ванцзы. — По крайней мере, сейчас не смогу. Но в интересах всего заклинательского мира, чтобы дети Молин Су были под наблюдением, обучались дисциплине и смирению, придерживались верного пути. Для этой цели вам будут переданы земли бывшего клана Молин Су и все необходимые ресурсы. Если дела пойдут как надо, со временем вы сможете набирать больше учеников из простых людей. — Первый приют, — произнес Сун Лань, пытаясь распробовать эту мысль на вкус. — Основа для всех остальных. — Мы могли бы обучить их исцелению, — принялся размышлять вслух Синчэнь, но уже с куда большим энтузиазмом. — И состраданию, чтобы они, выйдя в свет, помогали другим. — Все в выигрыше! — весьма довольно засиял Вэй Усянь. Это своего рода весьма изящный способ решить проблему, разве нет? — Сперва нам нужно обсудить это между собой, мне и Синчэню, — вежливо поклонился Сун Лань. — Подобное решение разительно отличается от того, что мы себе представляли, к тому же мы не планировали основывать собственный клан так скоро. Но ваше предложение имеет не абы какой смысл. Подобное признание — честь для нас. — Ну так-то детишки никуда не денутся, — пожал плечами Вэй Усянь, вновь в веселом тосте подняв чашу с вином. — За ними присматривает группа доверенных лиц из клана Лань, пока что они в безопасности. Можете не торопиться, обдумайте все хорошенько, прежде чем дать окончательный ответ. Он вдруг снова широко улыбнулся в сторону Сяо Синчэня, как будто его снова осенило. — К слову, от Облачных глубин до Молина на северо-запад не так уж и далеко, шишу! Будем соседями! Брови Сяо Синчэня приподнялись над повязкой, а его задумчивое лицо тут же озарилось такой же довольной, широкой улыбкой, как и у Вэй Усяня. — Вот было бы здорово! — воскликнул он. — Мы бы могли тогда чаще видеться! Они улыбнулись друг другу, а Сун Лань решил, что одного только этого достаточно, чтобы согласиться на столь неожиданное предложение. Он знал не понаслышке, каково это: потерять все связи с семьей. Если Синчэню выпадает шанс обрести все вновь… Семью, новую цель — возможность заложить первые, робкие камни в фундамент той мечты, которая всего несколько мгновений назад едва не развалилась на части… Что ж, за это можно пожертвовать практически всем, чем угодно. — Но нужно решить еще один проблемный момент, — вдруг произнес Лань Ванцзы, и Сун Лань почувствовал, как Сюэ Ян рядом с ним расслабляется — словно перед сражением. — Ну да, кто бы сомневался, — его губы растянулись в кривобокой ухмылке. Из-за столь внезапного напоминания о том, почему именно они собирались оставить Сюэ Яна на том берегу реки, не осмеливаясь и близко подпускать к Гусу, желудок Сун Ланя обратился в лед. — Сюэ Ян — осужденный преступник, — словно прочитав его мысли, холодно объявил Лань Ванцзы и бросил не менее холодный взгляд на Сюэ Яна, прежде чем продолжить. — Совершенных им злодеяний слишком много, и они слишком чудовищны, чтоб упускать их из виду. Мой долг как Верховного Заклинателя убедиться в том, что его отсроченный смертный приговор будет приведен в исполнение. Продолжающий улыбаться Сюэ Ян вовсе не выглядел удивленным. Сун Лань осознал, что, должно быть, он догадывался о подобном исходе с того самого момента, как они встретили этих двоих. Ведь, если так посмотреть, единственная причина, по которой ему удавалось так долго избегать наказания, заключалась в том, что никто даже не догадывался, что он все еще жив. А теперь об этом знает Верховный Заклинатель. А значит, вскоре узнает и весь остальной мир. Его затошнило. — Что? — неверяще произнес Синчэнь, короткий миг яркой, восхитительно-прекрасной надежды разбился вдребезги. Сюэ Ян легкомысленно вздохнул, словно раздражаясь от их наивности. — Нечего так удивляться, даочжан! Ты ведь должен был знать, что рано или поздно к этому все и придет. — Нет! — воскликнул Синчэнь, раздосадовано сжав побелевшие губы. — Нет, разумеется, я не знал! Сюэ Ян — наш спутник! — он повернулся к Лань Ванцзы с резким выражением лица. — Он с нами месяцами путешествовал, ступив на путь искупления и помогая людям. Если бы не он — нас бы здесь не было! — Шишу, — почти извиняющимся тоном произнес Вэй Усянь. — Его преступления непростительны, — невозмутимо повторил Лань Ванцзы. Сюэ Ян вновь рассмеялся, и его лицо уродливо исказилось от этой ухмылки, но в остальном он с виду оставался таким же непринужденным. — Ебучий клан Лань… такие придирчивые с этими своими правилами! Вот А-Яо бы хоть учел это! Впрочем, знаешь, довольно забавно, — продолжил он, сверкнув потемневшим взглядом из-под полуопущенных, длинных ресниц. — Старейшина Илина сидит прямо рядом с тобой, Ваше Превосходительство, а он, между прочим, убил гораздо больше народу, чем я! Разве его преступления не непростительны? Как бы то ни было, взгляд Лань Ванцзы стал еще тяжелее. — Репутация Вэй Ина была очищена, — огрызнулся он, и лед достиг каждого слога в сказанных им словах. — Он раз за разом помогал миру заклинателей. Никто не посмеет выступить против него. — Ну да, — усмехнулся Сюэ Ян. — И дело вовсе не в том, что он регулярно ебется с Верховным Заклинателем! Тишина, последовавшая за этим утверждением, оказалась невероятно громкой — пока люди за соседними столами не принялись вновь, хоть и неловко, но все же возвращаться к своей еде и разговорам. Впрочем, Сун Лань все равно не мог не ощущать их взгляды исподтишка — они чувствовались подобно раскаленным углям на голой коже. — Вэй Ин — хороший человек, — не отступив ни на грамм, констатировал Лань Ванцзы, и несказанное «а ты нет» так и зависло в воздухе, словно лезвие меча, готовое вот-вот опуститься. Синчэнь сделал глубокий вдох. — Сюэ Ян — наш спутник, — повторил он, и ледяной тон, появившийся в его голосе, теперь не уступал тону Лань Ванцзы. — И мы не станем отворачиваться от него. Если вы намереваетесь причинить ему вред — что ж, тогда, боюсь, мы не сможем принять ваше предложение. Вам придется поискать кого-то другого для решения проблемы с кланом Молин. Сюэ Ян выглядел откровенно ошарашенным подобным заявлением — и от этого было по-настоящему больно. Казалось, он все еще уверен, что они запросто отдадут его любому более-менее влиятельному человеку, требующему его казни, потому что его смерть — приемлемая цена, ее можно без сожалений заплатить за хоть и мелкую, но все же частичку их общей мечты. Вэй Усянь и Лань Ванцзы оба выглядели в равной степени удивленно. — Синчэнь прав, — на мгновение сердце Сун Ланя сжалось, и ему захотелось немедленно схватить Сюэ Яна, сунуть его в широкий рукав, вытащить отсюда и унести подальше, спрятать далеко-далеко, где мир никогда бы его не нашел. — Мы были его стражниками с момента, как вы оставили его нам на попечительство в городе И. Теперь мы не станем стоять в стороне, позволяя кому-нибудь другому вершить свое правосудие. Если вашим условием является суд великих кланов, тогда наш ответ «нет». И в таком случае, боюсь, нам придется уйти. Конечно же, вынесение подобного приговора было вполне в пределах полномочий Верховного Заклинателя — в этом и заключалась его власть, безоговорочная суть его должности. За столь вопиющее неповиновение на них может ополчиться весь заклинательский мир, но если они уйдут достаточно далеко и достаточно быстро… возможно… Альтернатива была немыслимой. — Ну и идиоты, — фыркнул Сюэ Ян, но его уста на мгновение тронула на удивление мягкая улыбка. — Вы предпочтете остаться с Сюэ Яном, нежели основать клан, о котором всегда мечтали?.. — медленно уточнил Вэй Усянь, прощупывая почву. Синчэнь же выглядел откровенно возмущенным. — Разумеется! Какие же тогда из нас наставники, какую модель поведения мы продемонстрируем детям, если повернемся спиной к возлюбленному ради собственных амбиций и грез? От слова «возлюбленный» глаза Лань Ванцзы и Вэй Усяня расширились едва ли не до смешного, и Сун Лань почувствовал, как Сюэ Ян рядом с ним дернулся. «Именно так, — яростно подумал он. — Ты возлюбленный. И плевать, что они об этом узнают». Вэй Усянь, сузив глаза, принялся изучать их всех троих более пристально, и Сун Лань ощутил легкое прикосновение на кромке собственной темной энергии — даже, скорее, просто отголосок прикосновения, — но Сюэ Ян рядом с ним тут же начал смеяться. — Серьезно? Ты что, думаешь, я контролирую их, Вэй-цяньбэ? Заставляю держать себя рядом? На лице Вэй Усяня проскользнул намек на легкое смущение от того, что его поймали на горячем, но это длилось всего лишь мгновение, а затем он беззаботно улыбнулся — впрочем, эта улыбка так и не коснулась его внимательно-изучающих глаз. — Учитывая все то, что ты уже с ними сотворил, в этом куда больше смысла, чем в альтернативном варианте развития событий, — мягко произнес он. Сюэ Ян, скривив губы, привычно ухмыльнулся, выражая эту ухмылку всем телом. — Мне жаль тебя разочаровывать, цяньбэ, — шелковым от ярости голосом парировал он, напрягаясь по новой. — Но в мрачном гнете нет нужды! Они ведь просто парочка наивных, доверчивых балбесов, которые и понятия не имеют, что для них хорошо, а что плохо! Его тело буквально потряхивало под рукой — и Сун Лань знал, что это не столько от страха, сколько от совершенно нечеловеческих усилий, которые тот прикладывал, стараясь сдержаться и не вскочить с места, чтобы разрешить сложившуюся стрессовую ситуацию привычным способом: жестоким, бессмысленным насилием. Сун Лань еще сильнее сжал ладонь, стараясь успокоить, надеясь не попасть при этом в те места, где уже успели образоваться синяки. — Это удивительно, — согласился Лань Ванцзы, одарив твердым взглядом сначала Синчэня, затем Сун Ланя, и тот заставил себя посмотреть в ответ так же твердо, стараясь хотя бы не демонстрировать чувство тошнотворного стыда, повязанное с любовью к Сюэ Яну на инстинктивном уровне. А затем он вдруг вспомнил о том, как Сюэ Ян без малейшего колебания встал между ним и разъяренным божеством, готовый пожертвовать своей единственной рукой, лишь бы иметь возможность сразиться и защитить его. Он поднял глаза и встретил взгляд Лань Ванцзы со стальной решимостью, не дрогнув ни на грамм. — Знаю, в это сложно поверить и это сложно понять, — ясным голосом произнес Синчэнь, с таким же спокойным и непоколебимым выражением лица, каким мог бы быть отблеск лунного света на стали. — Наше прошлое и вправду было болезненным, а Сюэ Ян творил ужаснейшие вещи, нанося нам непоправимый вред, все так. До скончания веков мы будем благодарны вам двоим за то, что вы великодушно спасли нас от столь мрачной судьбы. Дрожь под рукой прекратилась, но Сун Лань знал Сюэ Яна слишком хорошо, чтобы понимать, подобное вовсе не означает спокойствие или покорность. Это скорее затишье перед бурей, тигр, готовящийся к прыжку. — Но как мы с Цзычэнем уже сказали, — торжественно продолжил Синчэнь, — наше долгое совместное путешествие превратилось в путь исцеления и примирения. Сюэ Ян неоднократно и по своей воле предлагал помощь, без устали работая над тем, чтобы все исправить. Есть вещи, которые я никогда не смогу ему простить, есть потери, о которых я буду горевать вечно. Но Сюэ Ян стал нашим бесценным спутником, и мы выступим против всего мира заклинателей, если придется защищать его от тех, кто попытается ему навредить. Он спокойно сложил руки у себя на коленях. — Впрочем, я надеюсь, что до этого не дойдет, — чопорно закончил он, таким образом вежливо предлагая перемирие и не уступив при этом ни на цунь. Было сложно сказать, кто оказался более ошарашенным от подобного заявления: Сюэ Ян или все же заклинатели напротив. Наконец Вэй Усянь рассмеялся, но скорее от удивления, нежели непосредственно от веселья. — Синчэнь прав, — Сун Лань слегка поклонился. — Сюэ Ян рисковал своей жизнью много раз, чтобы уберечь нас от полноценной гибели. Мы готовы ради него на не меньшее. Вэй Усянь откинулся назад и, покачав головой в неверии, налил себе еще одну чашу вина. — Неожиданно, однако, — произнес он, осушив ее одним глотком и тут же наполнив снова. — Это ж какое должно быть у вас там путешествие-то было, а! Синчэнь любезно склонил голову. — Так и есть. Я с радостью поведаю тебе о нем, как только все утрясется. Его совершенно спокойная уверенность в том, что ситуация разрешится вот так запросто, была столь же обнадеживающей, сколь и маловероятной была такая перспектива. Сюэ Ян тихонечко хихикнул, но, к счастью, так ничего и не сказал, продолжая наблюдать, словно ему просто любопытно как события будут развиваться дальше. Лань Ванцзы смотрел куда-то между ними тремя, так же безучастно, как и всегда, но Сун Лань уловил едва заметный намек на хмурость, что можно было бы интерпретировать как неуверенность или даже, скорее, как нерешительность. Все те разы, что они встречались прежде — даже в моменты великого хаоса, — Лань Ванцзы создавал впечатление порядочного, хоть и не слишком гибкого человека. Сун Лань и сам прекрасно понимал и уважал эту непреклонность, особенно в вопросах справедливости. Впрочем, жестоким человеком он точно не выглядел. Он никогда не забудет искреннее сострадание в глазах Лань Ванцзы, когда они все собрались у гроба Синчэня перед тем, как случилось чудо. Сострадание, боль и понимание. — Тот смертельный приговор, о котором вы упомянули, Ваше Превосходительство, — Сун Лань тщательно пробирался сквозь дебри мыслей, пытаясь найти решение, которое удовлетворило бы бескомпромиссную приверженность Верховного Заклинателя Ланя к порядку и в то же время уберегло бы Сюэ Яна от смерти. — Он был подписан Цзинь Гуанъяо, что повсеместно известен как крайне аморальный человек. Будучи Верховным Заклинателем, Вам вполне по силам изменить этот приговор — стоит лишь захотеть. Лань Ванцзы нахмурился еще отчетливей. — Преступления Сюэ Яна непростительны, — повторил он, но Сун Лань все четче улавливал едва заметные нотки нерешительности в, казалось бы, непреклонном голосе. — Небесные Законы должны соблюдаться. — Я не отрицаю всю серьезность совершенных Сюэ Яном преступлений, — согласился он. В конце концов, нет смысла что-либо отрицать, ведь той ужасной ночью и Лань Ванцзы, и Вэй Усянь оба были в поместье Чан. Они своими глазами видели все жуткие детали того, что натворил Сюэ Ян. Сун Лань изо всех сил старался не запнуться на следующем предложении. — Но в храме Байсюэ наставники всегда твердили нам о таких достоинствах как терпение, простота и милосердие. Будучи их последним учеником, эти принципы сострадания я навсегда сохраню в своем сердце непреходящим наследием. Я не очень хорошо знаком с учениями ордена Гусу Лань, но уверен, что и они тоже призывают к снисхождению в тех случаях, когда это возможно, так ведь? Он сделал паузу, чтобы дать возможность ответить, но непрерывное молчание побудило его продолжать. — Сюэ Ян утратил руку, которой управлял мечом, но все же выжил. Это ли не знак свыше? Небеса лишили его запятнанной кровью, вершившей все те преступления руки, но позволили жить, отложив меч: дали шанс ступить на путь праведный и творить добрые дела. Сюэ Ян тихонько усмехнулся, но на сей раз Сун Лань заметил, что Синчэнь и сам умоляюще положил ладонь ему на второе колено. Вэй Усянь выглядел задумчиво- нерешительным, в то время как не до конца убежденный Лань Ванцзы все так же сохранял свою хмурость. Но если по-честному, в своих подзуживаниях Сюэ Ян был не так уж и не прав: тот, кто изволил даровать прощение и теперь дорожил некогда всеми изгнанным Старейшиной Илина, должен быть способен время от времени делать исключения из правил. — По крайней мере, приговор может считаться справедливым лишь после справедливого суда, — Сун Лань поставил буквально все на отчаянную попытку найти компромисс. — Ведь даже самые непонятые и осужденные обществом люди заслуживают возможности высказаться и быть услышанными, разве нет? Это было не слишком завуалировано — он и не собирался ничего вуалировать — и это сработало: от его глаз не укрылось то, как взгляд Лань Ванцзы метнулся к Вэй Усяню, и тот сразу же криво ухмыльнулся, вновь подняв чашу в очередном тосте. Очевидно, все же приняв решение, Лань Ванцзы вновь перевел взгляд на них и неохотно кивнул головой: — Предоставьте полный отчет. Найдите троих свидетелей, что согласятся за него вступиться. Я учту их показания, когда буду оглашать приговор. Боковым зрением Сун Лань заметил, что Синчэнь буквально осел от облегчения, но сам Сюэ Ян продолжал тихонько сидеть, лишь наблюдая за остальными своим острым, темным взглядом. Сун Лань поклонился чуть глубже обычного в знак благодарности, все еще не решаясь ослабить бдительность или расслабиться. — Нам понадобится какое-то время, чтобы подготовиться, — произнес он отчасти вопросительно. Он знал, что просит слишком о многом — после всего случившегося взять и позволить им просто так уйти, но им и правда понадобится целая уйма времени, чтобы подготовить ходатайство в защиту Сюэ Яна. Или чтобы сбежать. Сбежать так далеко, чтобы мир заклинателей больше никогда не сумел их найти. К счастью, Лань Ванцзы лишь кивнул в ответ. — Через месяц равноденствие Цюфэнь, — сказал он. — Приезжайте в Гусу к тому времени. Как Верховный Заклинатель, я выслушаю показания Сюэ Яна, а затем приму решение. — Благодарю вас, Ваше Превосходительство, — в этот раз Сун Лань поклонился еще глубже. Дрожь прошла по его телу, когда он наконец позволил себе расслабиться хоть немного. По крайней мере, им хотя бы дали немного времени. — Не знаю, как у вас, а у меня уже вся еда застыла, — объявил Сюэ Ян в напряженной тишине, всем своим видом демонстрируя скуку с толикой недовольства. — Придется переходить к десерту. Синчэнь сначала вздрогнул, а затем едва заметно улыбнулся в ответ. Губы Вэй Усяня, сидящего за столом напротив, тоже дрогнули в сардонической полуулыбке, хоть глаза оставались задумчивыми и напряженными. — Кстати, о сладостях, даочжан, — бодро продолжил Сюэ Ян, чуть повернувшись и легонько толкнув Синчэня локтем в бок, как будто все в порядке, как будто бояться нечего, и его казнь, отсроченная еще на какое-то время, не неизбежна. — Раз уж твой Вэй-шичжи так хочет узнать побольше о нашем путешествии, то почему бы тебе не поведать ему о том, как ты торговался за танхулу в прошлый раз! Сяо Синчэнь покачал головой, тихо посмеиваясь с собственной неловкости в вопросах торгашества, но в конце концов все же позволил уговорить себя хоть и сбивчиво, но все же рассказать эту историю, подначиваемый воодушевляющими комментариями от Вэй Усяня и подтрунивающими от Сюэ Яна. Всего за несколько минут им удалось втянуть Синчэня, с виду убежденного, что все вскоре непременно разрешится мирным путем, обратно в легкую непринужденную беседу. Они по очереди выводили его на смех совершенно непочтительным остроумием. Сун Лань лишь беспомощно наблюдал за ними, не в силах решить, чего он хочет больше: схватить обоих своих спутников за шкирки и хорошенечко встряхнуть, возвращая в их головы хоть какие-то остатки здравого смысла, или, наоборот, присоединиться к ним в их блаженно-беззаботном веселье без необходимости сосредотачиваться на тех ужасах, избежать которых им так и не удалось толком, лишь отсрочить на время. На мгновение он столкнулся с пустым взглядом Лань Ванцзы, обнаружив в его глазах такое же замешательство. Тем не менее Сяо Синчэнь выглядел счастливым, а ничто в этом мире не смогло бы заставить Сун Ланя вновь отнять у него хоть капельку счастья. Сюэ Ян, к большому удовольствию Вэй Усяня и вопреки слабым протестам со стороны посмеивающегося Синчэня, как раз перешел к истории о том, как последний пытался изгнать демона из несчастной коровы. Он прерывался лишь для того, чтобы заказать почти неприличного размера кладезь со сладостями и тарелку со свежими фруктами для Синчэня. Сун Лань остановился на одном лишь чае. Со вкусовыми печатями или без, но все его шитые-перешитые внутренности буквально скручивались от леденящей душу тревоги, так что вызвать аппетит оказалось довольно трудным процессом.***
Если не принимать во внимание весь этот сыр-бор со смертным приговором Сюэ Яна, ужин был довольно веселым. Вэй Усянь вел себя вполне сносно, чтоб не расстраивать своего шишу, а его впечатляющий спутник придерживался молчания во время еды. Даоши — с неоценимой помощью Сюэ Яна, конечно же — рассказали этим двоим об их путешествии с города И, упустив кое-какие непристойные моменты. Жалко, Сюэ Ян бы с удовольствием посмотрел при этом на лица Вэй Усяня и Лань Ванзцы. Те, в свою очередь, поделились рассказом о катастрофическом Собрании Заклинателей, о том, как большая часть кланов едва не оказалась уничтоженной у Могильников и, наконец, вкратце поведали о произошедшем в храме Юньпин Гуаньинь. Плачевная история — А-Яо использовал все возможные средства из своего арсенала, чтобы практически ускользнуть от врагов. Если бы ему повезло чуточку больше… Что ж. Цзинь Гуанъяо, как и сам Сюэ Ян, знал не понаслышке, что удача редко бывает на стороне помойных крыс и сыновей шлюх — особенно если сильные мира сего собираются воедино и принимают решение, что пришло время тебе умереть. Ну, по крайней мере, чтоб его свергнуть, в конечном итоге пришлось задействовать не только лидеров всех великих орденов, но и самого Старейшину Илина вместе с неупокоенными призраками. Такую смерть Сюэ Ян вполне мог бы уважать. Вернувшись к более беззаботным вещам, они принялись разговаривать о том, как Сяо Синчэнь задался личной целью выкупить и освободить каждую птицу в Муйшане, как Лань Ванцзы помогал совершать набег на озера в Юньмэне в поисках запрещенных семян лотоса, и о том, как Призрачный Генерал, подружившись с одним из юных Ланей — тот, очевидно, как-то выжил во времена истребления клана Вэнь, — отправился с ним путешествие. А затем перешли к обсуждению весьма изобретательных способов протащить алкоголь в Облачные Глубины. — Вэй Ин мог бы просто внести его внутрь, — равнодушно (ну разве что с крохотной ноткой многострадальности) произнес Лань Ванцзы. — Я же тебе говорил, что исключения допускаются. — Но, Лань Чжань, это ж совсем не весело! Половина удовольствия заключается именно в том, чтобы протащить все украдкой! — пожаловался Вэй Усянь, тем самым вынуждая Синчэня издать ласковое, сладкое, как сахар, хихиканье. Сюэ Ян был почти разочарован, когда эти двое вдруг, извинившись, собрались отдыхать — то ли какая-то традиция в Гусу вынуждает их спать в такую рань, то ли еще какая-то хуйня. В общем, совершенно жалкое зрелище, и, конечно же, Вэй Усянь не стал отправлять своего малыша спать одного, настаивая на том, чтобы уйти вместе. «Нда, если уж кого и соблазнили тут, удерживая под влиянием темного гнета, то люди явно не так все поняли», — подумал Сюэ Ян, качая головой им вслед. Впрочем, стоило им только скрыться с виду, как оба даоса тут же буквально осели рядом с ним от истощения. Словно они и правда волновались. Словно они и правда имели в виду все те дурацкие слова, что были сказаны насчет спутников, восстания против всего мира заклинателей и всякое такое прочее, о чем Сюэ Ян сейчас не слишком хотел размышлять. Может, позже. — Ой! — воскликнул он, вынудив их обоих подскочить. —Я же почти забыл! Сейчас вернусь. — Куда это ты собрался? — встревоженно спросил Сяо Синчэнь, едва Сюэ Ян сорвался на ноги. — Забыл отдать кое-что Вэй Усяню. Я быстренько. — Тебе не следует оставаться с ними наедине, — обеспокоенно нахмурился Синчэнь, тоже собираясь встать. Сюэ Ян положил руку ему на плечо и усадил обратно. — Все в порядке, даочжан, все в порядке. Это всего на минуточку, и я буду паинькой, честное слово! — улыбнулся он. — Будь осторожен. Не раздражай их, — велел Сун Лань, также нахмурившись, но остановить даже не пытался. Его голос, звучащий вслух как у любого другого человека, все еще казался чем-то странным. Вот ведь, ебаный Вэй Усянь, это ж надо: обставил его в его же собственных талисманах, а! Впрочем, сам виноват — нужно было и самому подумать об этом раньше. — Сейчас вернусь, — повторил Сюэ Ян, еще раз стиснув плечо Синчэня и поспешив прочь. Вэй Усянь и его дрессировщик отошли не так уж и далеко, так что вскоре он нагнал их в укромном коридорчике. И снова-здорово, казалось, ни один из них не рад его видеть повторно — они оба напряглись так, словно ожидали, что он попытается оторвать им головы, не меньше. Он затормозил, представив всего на мгновение, как это было бы: тяжелый Цзян-Цзай в уверенной руке, легкое сопротивление кожи и костей, кровь, брызжущая на стены… Вот только Цзян-Цзай теперь стал Сянцзаем, а сам Сюэ Ян — добрым человеком, ступившим на праведный путь искупления. Он едва не рассмеялся вслух, и Вэй Усянь встретил его ухмылку одной из своих — не очень-то искренней, если честно. — Забыл что-то, Сюэ Ян? — дружелюбно поинтересовался он, но брови приподнял едва ли не насмешливо. — Забыл! — согласно отозвался он, так же сладко улыбаясь в ответ. — У меня же есть для тебя подарок, цяньбэ! Улыбка Вэй Усяня чуть померкла от сомнений, и он настороженно сморщил нос. — Вот уж что и правда не обязательно. Его могучее превосходительство Ханьгуан-Цзюнь все продолжал смотреть на него так, словно больше всего на свете был бы рад, если бы гипотетически брызжущая по стенам кровь принадлежала ему, но Сюэ Ян старательно это игнорировал. Он не важен. — О, ну не будь таким скромником, цяньбэ! — хихикнул Сюэ Ян. — Я так старательно выбирал для тебя этот подарок, но что еще важней — так долго ждал возможности его вручить! Из накладки цянькун он вытряхнул в руку свернутый портрет и протянул его в безупречном, дворянском жесте. Глядя на свиток так, словно в нем таится ядовитая змея, Вэй Усянь медлил достаточно долго, чтобы показаться грубым, но в конце концов все же принял его, хоть и неохотно, и тут же принялся разворачивать. Его реакция того стоила — едва уродливая карикатура уставилась на Вэй Усяня с картинки, как настороженное напряжение растворилось в многострадальном выражении крайне болезненного раздражения. — Художник сказал, что рисовал портрет со слов очевидцев из самого Илина, — блаженно просиял Сюэ Ян. — Он заверил меня в том, что это самое точное изображение пресловутого Старейшины Илина из всех, когда-либо нарисованных! Он улыбнулся еще шире, демонстрируя зубы. — Вообще-то он даже предложил мне повесить его над кроватью, чтобы отгонять злых духов. Лань Ванцзы выглядел так, словно вот-вот захлебнется уксусом — казалось, он буквально в шаге от того, чтобы разрисовать здешний коридорчик кровью Сюэ Яна. Он и ему улыбнулся — так, чисто на всякий случай. — Ну надо же, какой продуманный подарок, — многострадально вздохнул Вэй Усянь. — Раздобыл это в Цинхэ? — Как только увидел, сразу вспомнил о моем глубокоуважаемом цяньбэ, — сладко парировал Сюэ Ян. — И нет, вообще-то он из Хоулю! А что, в Цинхэ тоже продают такие портреты? Уверен, ни один из них и близко не столь точен, как этот! Вэй Усянь снова едва заметно поморщил нос, но на этот раз так, словно он пытался подавить смех. — Что есть — то есть, — сухо произнес он, и Сюэ Ян рассмеялся. — Вообще-то эти штуки везде популярны — ну, по крайней мере, раньше были. Еще до того, как ты выцарапался обратно из могилы, я перепотрошил всех, кто продавал их на моем пути! Ну а теперь, когда ты уже вернулся, надо признать, это и правда забавно! — Ты открыто признаешься в убийстве еще большего количества невинных людей? — Лань Ванцзы резко ступил вперед, и Сюэ Ян раздраженно усмехнулся в ответ на такое дерзкое вмешательство. — Я защищал честь моего цяньбэ! А Ханьгуань-Цзюнь может похвастаться тем же? Ты отстаивал Вэй Усяня все эти годы, пока его не было, а? Или решил очистить его имя только сейчас, когда он вернулся и теперь в состоянии согревать твою постель? В мгновение ока Бичэнь появился в ладони Лань Ванцзы, безошибочно нацеленный на Сюэ Яна, а тот в свою очередь и сам дернул рукой, готовый вот-вот обнажить Цзянцзай. Скорее всего, этот бой был бы совсем не честным — ему пришлось бы сражаться поврежденной, по большей части бесполезной, да еще и левой рукой. Даосы наверняка расстроятся, но хрена с два он будет просто стоять и ждать, пока его зарежут, причем даже не попытавшись защититься. — Айя, тише-тише, — произнес Вэй Усянь, встав между ними прежде, чем Сюэ Ян успел вытащить меч. — Все в порядке, Лань Чжань, — продолжил он уже мягче, небрежно повернувшись спиной к Сюэ Яну, чтоб успокаивающе погладить Лань Ванцзы по плечу. — Ты иди. Я тут разберусь, ладно? Лань Ванцзы еще какое-то время продолжал пялиться на Сюэ Яна взглядом, преисполненным чистого концентрированного яда, но затем все же достаточно успокоился, чтобы вновь посмотреть на Вэй Усяня — на этот раз вопросительно. — Давай-давай, — заверяя его, едва заметно кивнул тот. — Я скоро приду. В последний раз бросив разьяренный взгляд в его сторону, Лань Ванцзы резко сунул Бичэнь в ножны и, как оскорбленная девица, бросился прочь — Сюэ Ян лишь презрительно ухмыльнулся ему вслед. — Сюэ Ян-Сюэ Ян, — вздохнул Вэй Усянь, вновь поворачиваясь к нему. — А ты и правда любишь наживать себе врагов, да? Сюэ Ян хохотнул, беззаботно пожав плечами. — Даочжан Сун тоже так говорит! Но я же не виноват, что все вокруг такие неженки. Вэй Усянь неодобрительно покачал головой как старший, что отчитывает непослушного ребенка, и Сюэ Ян так и не смог понять: это лестно или все же оскорбительно. — Сун Лань прав, — констатировал Вэй Усянь, а затем, приняв более серьезный вид, начал непроизвольно постукивать краем свитка по носу точно так же, как делал ранее с Чэньцин. — Ты же знаешь, что Сяо Синчэнь — моя единственная семья, кроме разве что… Ну, в общем — я не позволю пострадать ни ему, ни Сун Ланю. Сюэ Ян оскорбленно ухмыльнулся, закатив глаза. — Ясен хрен! Я не для того прошел через все это дерьмо, вытаскивая его с того света, чтоб он теперь взял и снова пострадал! Вэй Усянь слегка сощурил взгляд, словно выискивая подвох, но затем вновь приобрел строгий вид и, чуть наклонившись вперед, несколько раз постучал свитком по груди Сюэ Яна, будто и правда отчитывая глупого ребенка — и Сюэ Ян тут же предупреждающе уставился на него в ответ. — Тогда прекрати создавать проблемы, в том числе и для них! Они ведь сказали, что будут на твоей стороне, а значит, враги, которых ты наживаешь, автоматически становятся и их врагами. Если ты и правда не хочешь, чтоб они пострадали, тогда хватит подставлять их под удар ради собственного веселья! Сюэ Ян продолжал сверлить его взглядом. То, что чисто технически он все-таки был прав, вовсе не означало, что он может совать свой любопытный нос в дела Сюэ Яна! Они стояли молча, пялясь друг на друга, еще какое-то время. Затем выражение лица Вэй Усяня изменилось, словно он все-таки пришел к какому-то определенному выводу. — Будь осторожнее. И не вздумай никому разболтать о том, что это именно ты отрубил голову Чифэн-Цзюню его же мечом, — наконец тихо произнес он — уже менее осуждающе и обвиняюще, будто и правда делился каким-то секретом. — Есть люди, что способны небо и землю перевернуть, стоит им только узнать. И твои даоши этого уже даже не увидят. Сюэ Ян нахмурился, пытаясь угадать по чужому лицу, на что тот намекает. — Ты о тех, что, сговорившись, свергли Цзинь Гуанъяо?.. — предположил он. Вэй Усянь издал неопределенный звук. — Враги Цзинь Гуанъяо не просто убрали его, — несколько многозначительно произнес он. — Они буквально уничтожили его, а заодно и всех, кто ему был близок. Если они узнают, что ты сделал… такие враги без колебаний уничтожат даосов, лишь бы добраться до тебя. Так что если уж не ради себя, то хотя бы ради них оставь этих призраков в покое, прекрати создавать себе враговвеселья ради и держи рот на замке. Грубость в последнем, озвученном приказе была очевидной, и Сюэ Ян сначала моргнул, а затем опять сузил глаза, обнажая зубы. — Это что, угроза? — мягко уточнил он, снова готовясь к потенциальной драке. Вэй Усянь одарил его прохладной полуулыбкой, которая, впрочем, так и не достигла его глаз. — Просто небольшое предупреждение моему наименее любимому, самопровозглашенному ванбэ. Сюэ Ян склонил голову набок и смерил его долгим, задумчивым взглядом из-под полуопущенных ресниц, а затем рассмеялся — коротко, лающе. Он сложил единственную оставшуюся руку в знак признательности и отвесил идеальный поклон. — В таком случае этот скромный ученик благодарен Старейшине за совет. Когда он снова поднял взгляд, кривая улыбка Вэй Усяня наконец добралась и до его глаза — теперь он выглядел чуть веселее, даже почти дружелюбно. — Все еще считаю, что тебе лучше умереть, — спустя какое-то мгновение произнес он как бы между делом. — Но по какой-то непонятной причине ты им нравишься. Если когда-нибудь ты ополчишься против них или снова причинишь им вред, я разорву тебя на кусочки, затем верну к жизни и повторю все сначала — а затем еще раз и еще. Вот это, — он наконец улыбнулся достаточно широко, чтоб эта улыбка коснулась его хитрого взгляда и опасных глаз. — Уже угроза. Сюэ Ян громко расхохотался. — Вполне справедливо! А если кто-то другой попытается причинить им вред, и мне понадобится помощь, чтоб загнать их, как собак паршивых, — я тебе припомню это обещание! Я с радостью и сам переверну небеса и землю, если кто-то посмеет тронуть то, что принадлежит мне. Вэй Усянь вновь улыбнулся — он выглядел несколько удивленно, но в целом почти удовлетворенно. — Кстати. А как ты узнал? — спросил Сюэ Ян, не в силах противостоять собственному любопытству. — Ну насчет Чифэн-Цзуня и его Бася? Вэй Усянь буднично пожал плечами. — Он мне рассказал. Сюэ Ян моргнул, а затем вновь рассмеялся, тряхнув головой. Это ж какие стальные яйца нужно иметь, чтобы такое провернуть! Взяться за общение напрямую с призраком, настолько разъяренным, настолько преисполненным темной энергией, что даже его тело, разделенное на куски, обклеенное талисманами и подавленное Тигриной печатью, удавалось замедлить совсем на чуть-чуть! Вот бы услышать побольше о том, как этот конкретный разговор происходил. — Старейшина Илина — поистине Старейшина Илина, — выдохнул он в качестве комплимента. Вэй Усянь выглядел слегка обиженно, но и возражать все же не стал. Что ж, надо признать, разговоры с Вэй Усянем без всей этой его показушной ерунды были поистине абсолютно восхитительны — вот уж кто и правда непревзойденный мастер темного заклинательства. В идеальном мире — а он таковым ни разу не был — имей Сюэ Ян хоть малюсенький шанс выйти живым из Облачных Глубин после Равноденствия… он вполне мог бы рассчитывать на то, что Вэй Усянь станет его соседом. — Ты просто обязан рассказать мне об этом, когда мы встретимся в следующий раз, — широко улыбнулся Сюэ Ян. — А еще тебе совершенно точно стоит повесить это миленькое произведение искусства у себя в спальне! Мне сказали, что его мощнейшая сущность обладает успокаивающим воздействием, подавляя всех демонов и любую негативную энергию! Ханьгуан-Цзюнь выглядел довольно подавленно, верно? Он это оценит. Вэй Усянь аж фыркнул вслух от такой дерзости, но затем покачал головой, хоть, вопреки себе самому, и выглядел несколько развеселенным. — О, это, думаю, вряд ли. Некоторые подарки настолько особенны, что их полагается хранить в укромном месте, подальше от чужих глаз. Сюэ Ян вновь рассмеялся — на этот раз восторженно. — Спокойной ночи, Старейшина Илина, — улыбнулся он, отвесив очередной вежливый поклон. — Еще увидимся. Вэй Усянь эффектно поклонился в ответ, все так же насмешливо, но вдоль позвоночника Сюэ Яна все равно пронеслась легкая дрожь от удовольствия. Он повернулся спиной к самому гениальному, самому опасному человеку на свете и пружинящим шагом направился обратно к своим даоши.