Lovender

Колледж — прекрасное место для молодёжи. Когда ты уже достаточно взрослый, чтобы покупать алкоголь и ходить в клубы, но тяготы студенческой жизни ещё не полностью падают тебе на плечи. Некий переход между ребячеством и молодостью, время, чтобы понять, чего ты хочешь от жизни, и, конечно же, влюбиться. Пускай большинство встречает первую любовь в школе, именно в колледже наивная детская влюблённость уступает более серьёзным отношениям и, возможно, даже свадьбе после его окончания. Особенно когда все считают вас образцовой парой, а родители уже планируют бюджет для торжества и на каждом совместном ужине напоминают о помолвке. Именно такая судьба и была у Эрена с Хисторией. Они сдружились ещё на первом году обучения и просто не могли не начать встречаться. Оба прекрасны внешне, идеально смотрятся вместе, постоянно общаются и вызывают зависть у поклонниц Йегера или ухажёров Райс. Потому, когда они объявили, что и впрямь встречаются, колледж гудел ещё несколько недель, да и сейчас, спустя месяцы, эта тема не теряет своей актуальности. А сколько раз за это время учеников облетал слух о беременности Хистории и не сосчитать. В общем, образцовая пара всегда была окружена вниманием. Чем же они так привлекали друзей и знакомых? Абсолютным взаимопониманием. Ни разу между ними не было каких-то громких скандалов, чтобы обсуждал весь колледж. В их глазах, смотрящих друг на друга, всегда читалась нежность, тайн друг от друга не было, а совместное времяпрепровождение не было чем-то вынужденным. Причём слащавой парочкой из сериалов Эрен и Хистория тоже не были: ходить за ручку по коридорам и целоваться на каждом шагу — не про них. Оттого не было никакой зависти, а лишь искренний интерес к идеальной паре. Никто не знал секрета таких прекрасных отношений. А ведь он был прост — дружба. Всё верно, эту парочку связывала лишь крепкая дружба. А называют её отношениями они, чтобы скрыть прискорбный для многих парней колледжа факт: красотке и милашке Хистории Райс нравятся девушки. Вроде Имир Фриц, которая выпустилась в прошлом году и, похоже, поддерживала связь с «подругой», но даже если это так, никто, кроме Эрена, об этом бы не знал. Хистория никогда не была из пугливых или стеснительных, девушка была уверена в себе и всегда подавала себя в лучшем виде, не боясь осуждения. Но ориентация в гомофобном обществе, особенно с подростками, явно не то что хочется афишировать. Наоборот, скрыть за семью замками, замаскировать прекрасной фикцией отношений с не менее прекрасным парнем, который, кроме всего, является для тебя близким другом и практически родственной душой. Открытым остаётся вопрос: как же Эрен Йегер, красавчик и любимец девушек, согласился на подобную авантюру, при условии, что полноценных отношений с другой ему теперь не построить? Всё настолько просто, что аж смешно. Эрен — гей, и умудрился запасть на преподавателя английского — Леви Аккермана. Обворожительные стальные глаза, гипнотизирующий хриплый голос при объяснении очередной неинтересной темы, бледная кожа на острых ключицах, так откровенно выглядывающих из выреза свитера, и, конечно, шикарная задница, которую тот постоянно выпячивал, когда поднимал, как бы невзначай, упавшие рядом с партой Йегера ручки или карандаши. Кажется, член креп от одного взгляда на такую похабщину, и парень только и мог отвешивать колкие комплименты, воспринимающиеся остальными как шутки, как раз из-за наличия у Эрена девушки. Но Аккерман, очевидно, принимал их всерьёз, потому как упорно продолжал такие «приколы», однако дальше не заходил. Словно его сдерживала совесть и педагогический кодекс, а может просто нравилось издеваться и хотелось увидеть первый шаг именно от парня, который, пусть и был младше почти на пятнадцать лет, выглядел действительно мужественно и вёл себя соответствующе, порой одним взглядом прижимая к стенке не только девушек, пытающих удачу в соблазнении, но и настырных парней, нарывающихся на драку. Только с этой Хисторией он был нежным, что порой заставляло Леви ревновать, но тот быстро убеждал себя, что это лишь фикция. Иначе бы Эрен не проявлял знаков внимания к нему. Парень не производил впечатление казановы, чтобы ухаживать сразу за несколькими, оттого Аккерман быстро понял, что к чему, и уже не особо скупился на двусмысленные намёки, зная, что Райс потом не придёт к нему с разборками. Эрен не мог не замечать подобных заигрываний и всё пытался подгадать момент, чтобы зайти дальше похабных комплиментов или ночной дрочки на образ любимого преподавателя. Йегер знал, что Леви холост в свои тридцать два, потому не боялся вообще ничего. Кроме, разумеется, слухов о их связи и последующего высмеивания со стороны друзей. Да и родителей, так настроившихся на свадьбу, расстраивать раньше времени не хотелось. Свадьба, конечно, вполне может быть, но уж точно не с лучшей подругой. Под венец Эрен бы пошёл только с преподавателем и ему бы клялся любить до последнего вздоха. Хотя для этого нужно сначала отрастить яйца, чтобы признаться в своих чувствах, что он не мог сделать уже на протяжении нескольких месяцев даже с поддержкой Хистории — самой большой фанатки их латентной химии и шуточных подкатов. Сколько раз они обсуждали эту тему за бутылкой пива, сваха Райс убеждала Эрена наконец-то остаться в кабинете после окончания пары, например в пятницу, когда английский стоит у них последним в расписании. А Йегер всё отвечал, что это неправильно, что это не взаимно и Аккерман просто прикалывается, да и вообще студент с преподавателем быть не может, это тема запретная. Но помечтать-то можно? В конце концов в запретных отношениях есть своя романтика: тайные переписки, встречи подальше ото всех, ночные свидания, чтобы скрыться в темноте, взгляды друг на друга в обычной жизни, которые могут понять только двое. Хоть он и отпирался от слов Хистории, используя это как главный аргумент, на деле постоянно представлял тайные объятия после окончания пары, обязательно закрыв дверь на ключ, переименование контактов друг друга таким образом, чтобы переписку не искали, и в целом просто отдельный крохотный мир для них двоих, за пределами которого жизнь будет идти своим чередом, Аккерман продолжит быть простым преподавателем, а Эрен — парнем своей лучшей подруги. Но какие бы взгляды они метали друг в друга... обыкновенными пошлыми приколами не ограничишься. Пока это лишь в мечтах, однако парень твёрдо вознамерился воплотить их в жизнь. — Йегер, проснись, — сквозь давление спящего сознания прорезался довольно знакомый хриплый голос. — Мистер...Аккерман? — бубнит Эрен, даже пока не проснувшись толком. — Он самый. Ты проспал всю мою пару. Не хочешь объясниться? — достаточно холодно спрашивает преподаватель. — Простите, пожалуйста. Я просто не выспался, — оправдывается Йегер, постепенно отходя ото сна. — Неужели? С подружкой своей развлекался? — всё ещё отрешённо, но с едва уловимой ноткой ревности вопрошает мужчина. — Нет! — как-то слишком резко отрезает Эрен и подрывается с парты. — Она мне не подружка. Вернее подруга, но именно подруга, а не подружка в плане девушка, — мямлит он совсем невнятно, будто на подсознательном уровне понимает, что случайно оказался в идеальной для признания ситуации. — Да ладно. Ты же не думаешь, что преподаватели существуют в отдельной вселенной и не в курсе, что у вас там происходит? Если весь колледж гудит о ваших отношениях, значит и в учительской эта тема всплывает, — хмыкает Аккерман, самодовольно вскинув уголок губ. — Это не совсем правда...ну...то, о чём все говорят. Мы не встречаемся на самом деле, — вздыхает Эрен и опускает взгляд в парту от смущения подобным разговором. — Тогда к чему этот спектакль? — снова задаёт вопросы Леви. — Хистории нравятся девушки. А мне парни. Столкнуться с гомофобным обществом мы пока не готовы, как и терпеть постоянные подкаты противоположного пола. Потому придумали такое, — парень неловко чешет затылок и уже как-то жалеет, что рассказал об этом. — И чего ты мне сейчас это всё рассказываешь? Вроде же должен быть секрет, — спрашивает преподаватель и едва заметно наклоняется ближе к Йегеру. — Ну да, но... — мешкает Эрен, смущаясь всего разговора, хотя, казалось бы, всё так просто — нужно лишь ответить сейчас, что Леви ему нравится. — Втюрился? — усмехается Аккерман, с невозмутимым видом говоря то, на что Эрен никак не мог решиться. — А что, так заметно? — робко улыбается студент и чешет затылок, смущаясь поднять взгляд. — Более чем. Постоянно смотришь на меня, шутишь про мой зад. Придушил бы уже, — фыркает Леви, раздражённо сведя брови к переносице. — Тогда почему не придушили? — теперь уже сам Йегер ставит мужчину в тупик своим вопросом. — Догадайся, — шипит в ответ Аккерман, пытаясь скрыть собственное лёгкое смущение за раздражением. — Ну, возможно, вам нравятся мои шутки. Или я? — усмехается Эрен, осмелев. Он поднимает на преподавателя игривый взгляд, который говорит куда лучше слов. Оба прекрасно понимают чувства друг друга, прекрасно понимают, что алгоритмы купидона сработали на ура и эти чувства взаимны, сдерживают лишь собственные установленные рамки отношений — ученик/учитель. А ещё гордость, Леви первым признаваться в симпатии не собирался и уж тем более делать что-то большее, хотя прекрасно понимал, что этого самого «большего» хотел Эрен. Он и сам хотел, только не признавался. — Вы мне нравитесь, — нарушает этот поток телепатического общения Йегер, чтобы хоть как-то разнообразить тишину. — Возможно, это взаимно, — пожимает плечами преподаватель. Конечно, он бы не признался в чувствах просто так и предпочёл бы выделываться. Но Эрену даже этого было достаточно, чтобы едва ли не писаться в трусы от радости. Самое удивительное, что они почти не смущались, даже Йегер. Наоборот, он чувствовал облегчение от признания и получения взаимности. Думать о каких-то запретах не то чтобы хотелось, это желание Леви разделял. А ещё они делили на двоих одно желание: резкое, спонтанное, а от этого горячее и страстное. Желание, которое оба держали в себе ночами напролёт, особенно Эрен с его подростковыми гормонами. И сейчас был идеальный момент чтобы его воплотить, пускай они только признались в симпатии друг другу и вообще находятся в колледже. — Это всё, что ты хотел мне сказать? — прерывает тишину Аккерман. Хотя он прекрасно понимал, о чём сейчас думали оба, но хотелось услышать это от парня. Наверное, чтобы хоть как-то успокоить негодующую совесть. Йегер понимает, что вот он, его шанс, но всё равно так страшно. То ли потому что с ним преподаватель, то ли потому что человек, который очень ему нравится. В любом случае, парню приходится приложить много усилий, чтобы наконец выдать: — Можно вас поцеловать? Леви, кажется, только этого и ждал, ведь сразу, как по сигналу, опустился на колени к своему ученику. — Попробуй, — усмехается Аккерман и почти вплотную приближается к губам Эрена, но упорно ждёт от него инициативу. А Йегер будто теряет весь страх. Ведь если преподаватель так легко сел ему на колени, значит нет смысла смущаться. Он кладёт руки на талию Леви, чтобы его придержать и наконец касается своими губами чужих, затягивая сначала в нежный поцелуй, который со временем стал более страстным. Эрен был напористым и отчаянно пытался доминировать, в то время как Аккерман отвечал более развязно, периодически елозя на коленях парня, чтобы не упасть, хотя на самом деле это было скорее для того, чтобы раздразнить. Через какое-то время Леви достаточно резко разрывает поцелуй, на что сталкивается с непонимающим взглядом. — Это всё, чего ты хотел? — повторяет заданный недавно вопрос мужчина, облизывая припухшие от лёгких укусов губы. — Даже не знаю. А чего бы хотели вы? — томно ухмыляется Йегер, пытаясь избавиться от образа робкого мальчишки в глазах преподавателя. — Я? Ну, у меня больше занятий нет, как и работы, поэтому... Как насчёт секса? — абсолютно спокойно выдаёт Леви как ни в чём не бывало. — Прямо здесь? — с лёгкой опаской в голосе переспрашивает парень. Леви в ответ кокетливо наклоняет голову и усмехается: — Почему бы и нет? Это ведь интересный и необычный опыт. Адреналин, все дела. К тому же, даже не пытайся мне врать, будто ни разу не дрочил на мой зад. — Ладно-ладно, не пытаюсь, — смеётся Йегер. На какое-то время они замолкают, словно обдумывают ситуацию. Хоть это и странно, ведь он только признался в чувствах, но для Эрена это был прекрасный шанс наконец-то воплотить свои потаенные мечты в жизнь. А для Леви тоже неплохая возможность получить удовольствие с привлекательным молодым парнем, причём не один раз, вряд ли он теперь так просто отпустит Йегера и проигнорирует его симпатию. Взвесив все за и против, Эрен спускает руки с талии мужчины на ягодицы и жадно сжимает, подтверждая все свои намерения. А после они снова целуются, на этот раз ещё более страстно, бесстыдно вылизывая рот друг друга. И плевать вообще на разницу в возрасте, на субординацию и на то, что они сейчас находятся в кабинете. Аккерман был слишком миниатюрным и подтянутым, чтобы выглядеть на свой тридцатник, а Йегер наоборот походил уже скорее на молодого парня, чем на подростка. Идеальный баланс, который помогал забыться и просто отдаться чувствам сладости момента. В какой-то момент Эрен не выдерживает, подхватывает мужчину под бёдра и укладывает на парту, нависая сверху. Поцелуй он так и не разрывает, но рукам позволяет изучать тело объекта своих влажных фантазий. Скользит руками по талии, ведёт ладонью по груди, пока вторая спускается обратно на бёдра, и выдёргивает рубашку из брюк. Аккерман, чувствуя действия парня, решает не лежать без дела и хватается за его толстовку, тянет на себя, пытаясь снять. Для этого приходится разорвать поцелуй, и Леви может увидеть неплохую форму ученика, которая возбуждает лишь сильнее. Но как следует рассмотреть не выходит, ведь Йегер вновь набрасывается с поцелуем, и мужчине остаётся лишь восстанавливать картинку тактильным путём. Пока руки Эрена во всю расстёгивают пуговицы рубашки преподавателя, сам Аккерман изучает рельефы парня кончиками пальцев: от груди до ощутимых кубиков пресса. А потом и вовсе опускается на пах и сжимает в ладони уже крепкий стояк. — Ты хоть не девственник? — внезапно спрашивает Леви, оторвавшись от настойчивых губ. — Обижаете, — фыркает Йегер, но обида в его голосе скорее наигранная. — Ну, просто на казанову ты не походишь. А если уж я краду твой первый раз, нужно будет всему учить, — рассуждает мужчина, приподнимаясь на локтях. — Да не девственник я. Можете расслабиться и просто получать удовольствие, — усмехается Эрен и вновь целует, но уже в шею. Он стягивает белоснежную рубашку, а потом лёгкими поцелуями опускается на плечи, ключицы, ласкает совсем уж нежно, пока дрожащие от возбуждения руки пытаются расстегнуть ремень. Аккерман замечает эти потуги, но попросту ленится помогать парню и лишь откидывает голову назад, подставляясь под поцелуи. Когда же Йегер наконец справляется с ремнём, он стягивает с мужчины брюки, и тут Леви уже поднимает ноги, чтобы снять штаны было легче. Эрен шумно сглатывает, когда объект его обожания предстаёт перед глазами таким: почти полностью обнажённым, доступным, возбуждённым, с пухлыми от поцелуев губами, призывно раздвигающим ноги, с привставшим членом, скрытым лишь туго сидящими серыми боксерами. Парень аж облизнулся, рассматривая Аккермана в таком виде, ведь раньше мог это себе только представлять, а сейчас прикасается, ласкает, сам раздевает преподавателя, который уже в понедельник будет снова читать им лекции по грамматике как ни в чём не бывало. А потом снова ронять карандаш, чтобы посветить перед ним задницей. — Вы ведь для этого постоянно нагибаетесь передо мной? Давно хотели перепихнуться? — смелеет Эрен и усмехается, вклиниваясь между раздвинутыми ногами. — А кто бы не хотел? Ты симпатичный, Йегер, это глупо отрицать. Но все боятся твоей Хистории, девчонка вроде добрая, но вмазать может за милую душу, — бросает Леви абсолютно спокойно, не поддаваясь на провокации парня. — Но вы не побоялись, — подмечает парень, игриво наклонив голову. — Я видел, как ты на меня смотрел. Особенно когда я ронял эти самые карандаши. Так не смотрят на преподавателя. Так смотрят на что-то желанное, обожаемое. Просто никто, кроме меня, этого не замечает, да и не хочет, их устраивает ваша с подружкой легенда про отношения, — продолжает объяснять Аккерман, абсолютно игнорируя то, что он не в самом подходящем для болтовни положении. — А вы хотели заметить, — не спрашивает, утверждает Эрен. — Сложно не заметить, когда тебя раздевают глазами, а потом прикрываются какой-то глупой гейской шуточкой, — хмыкает мужчина, продолжая гнуть свою линию, ну не хотел он признаваться в своей симпатии так просто, это нужно ещё заслужить. — Ну да, иногда я перебарщивал и слишком открыто на вас пялился. Нужно сводить это в шутку, чтобы не вызывать подозрений, — пытается подражать учителю и умничать парень. — Да? Ты такой умный, Йегер, — саркастично тянет Леви. Он не выдерживает, хватает ученика за затылок и тянет впритык к себе, шепча прямо в губы: — Может, тебе хватит мозгов понять, что пора уже шевелиться, если собрался меня трахнуть? Плюй на пальцы и растягивай, а не языком работай. У Эрена перехватывает дыхание от этого голоса, и он сдаётся. Снимает с Аккермана последний атрибут одежды, пару раз передёргивает вставший член и кладёт пальцы на губы мужчины с глупой усмешкой: — Плюнете? Леви хмурится и действительно сплёвывает на пальцы парня, а тот не убирает руку, и так понятно, что хочет большего. Аккерман закатывает глаза, но пальцы в рот берёт и прилежно обсасывает, обильно смачивая их слюной. Конечно, Леви предпочитал нормальную смазку и чаще пользовался ей, но в колледж с таким никто не ходит, а значит, приходится выкручиваться. Йегер увлечённо наблюдает за тем, как его пальцы скользят по припухшим губам преподавателя, как тот облизывает их, втягивает глубже в рот и ещё причмокивает так наигранно пошло, что и без того крепкий член, всё ещё сковываемый джинсами, начинает побаливать. — Достаточно, — выдыхает Эрен и достаёт пальцы изо рта мужчины, наблюдая, как за ними тянется ниточка слюны. Леви раздвигает ноги шире, открывая доступ к такой желанной заднице, и Йегер почти сразу пристраивается к ней пальцами, водит по влажному сфинктеру, размазывает слюну, но не вводит, пока не чувствует, как Аккерман расслабляется и практически приглашает внутрь. Только тогда он вводит указательный палец, медленно толкает его глубже, слегка растягивает. Эрен не был особо опытным в деле предварительной подготовки, потому боялся делать какие-то резкие движения. — Тормозишь, Йегер. Я не стеклянный, жопа не разорвётся, если твоя скорость станет чуть больше сантиметра в минуту, — фыркает Леви. Парень на это лишь усмехается, но подчиняется, толкает палец резче и начинает вводить второй. Он ускоряется и уже настойчивее разводит пальцы внутри, чтобы быстрее растянуть проход, подготовить его к проникновению. Аккерман старается расслабиться и игнорировать лёгкую боль от особенно резких движений, а Эрен отвлекает его поцелуями везде, где может дотянуться. Это действительно помогает, и вскоре уже все три пальца спокойно входят. В конце концов у Леви это далеко не первый раз с парнем. — Хватит уже. Расчехляй автомат, — бросает Аккерман, а после тянет Эрена к себе, напрашиваясь на поцелуй. И Йегер не смеет отказать, целует мужчину сладко и жадно, а сам расстёгивает ремень и приспускает свои джинсы вместе с трусами. Леви не может игнорировать своё любопытство и тянется рукой к паху парня, обхватывая крепкий член и пару раз проводя ладонью по всей длине, из-за чего Эрен промычал в поцелуй. — Неплохо, — с пошлой усмешкой шепчет ему в губы Аккерман. Он обвивает ногами талию юноши и толкает пятками на себя, заставляя вжаться пахом в промежность. — Сделай это. Давай, Эрен, — нашёптывает Леви на ухо парню так сладко, тянет его имя так желанно, что просто невозможно устоять. Эрен даже не пытается противиться этому соблазну, придерживает Аккермана за бёдра и входит, не сдерживая тихий стон удовольствия. Сам Леви пока лишь кусает губу от не самых приятных ощущений, но знает, что дальше станет лучше, нужно лишь привыкнуть. — Восхитительно, — выдыхает Йегер, когда толкается до предела и чувствует, как тугие мышцы обхватывают член. — А мне пока не очень. Будь добр, шевели жопой, — в своей стервозной манере выдаёт Леви. Но Эрена такие выбрыки совершенно не злят, скорее умиляют. Он улыбается и начинает медленно двигаться, раскачивая бёдрами всё с большей амплитудой. Аккерман ещё какое-то время кусает губы, стараясь привыкнуть к чувству заполненности, а затем наконец стонет, когда член проскальзывает по простате, вызывая сотни электрических разрядов по телу. Йегер понимает всё без слов и продолжает толкаться под тем же углом, наконец полностью расслабляя мужчину. Он ловит губами чужие стоны, играет с разным темпом и амплитудой, наблюдая за реакцией Леви, которая не могла не тешить самолюбие. То, как он сжимается, стонет, царапает смуглые плечи парня, всё это провоцировало лишь сделать ему ещё приятнее. В фантазиях Эрена всё и близко не было настолько приятно, настолько сексуально. Он сжимает бёдра мужчины до синяков, вдалбливает так резко, что шлепки бёдер о бёдра, кажется, слышат все уборщицы в опустевшем колледже. Но главное — не перестаёт целовать. Не только губы, под удар попадает шея, ключицы. Йегер не может удержаться от соблазна и оставляет на них несколько укусов, от которых Леви сжимается лишь сильнее, заставляя уже Эрена постанывать ему в шею. Аккерман выгибается навстречу, сжимает плечи парня, оставляет на спине царапины, причём сильные: он будто специально давит ногтями со всей силы, чтобы кто-то заметил эти отметины на физкультуре, и Йегеру было чем похвастаться. Все правда будут думать, что это оставила Хистория со своим аккуратным розовым маникюром, а не преподаватель английского. Но Эрен будет знать и вспоминать, а потом обязательно дрочить по ночам, представляя, как они снова уединятся в кабинете. Почему-то мысли об этом заводят Леви до дрожи, буквально. И по этой дрожи Йегер понимает — мужчина на грани. Он обхватывает рукой член Аккермана и начинает надрачивать в такт своим толчкам, чтобы довести до пика. И целует. Целует так приятно и горячо, что предоргазменные стоны преподавателя тонут в его губах, из-за чего они не могут пересилить по громкости отчаянные и резкие шлепки бёдрами. Леви забывает как дышать и фактически вырывается из плена парня в последний момент, чтобы простонать его имя на пике. А Эрена, кажется, доводит до конца не столько сжавшийся сфинктер, сколько собственное имя, выкрикиваемое таким похотливым и довольным голосом. Он едва успевает выйти и кончает Аккерману на живот с не менее довольным, но тихим стоном, откинув голову назад. После этого Йегер попросту валится сверху на мужчину и с трудом приподнимается на руках, чтобы не мешать ему восстанавливать дыхание. — Чувствую себя педофилом, — выдыхает Леви едва придя в себя. — Чего? Я уже в том возрасте, когда могу самостоятельно и добровольно дать согласие на сексуальную связь, — слишком заумно бубнит парень, всё ещё витая в облаках минувшего оргазма. — Ого, так кто-то у нас хочет быть юристом, — усмехается Аккерман. Он мягко отталкивает Эрена и приподнимается с парты, но быстро понимает, что пойти взять салфетки не может — с живота всё течёт. Леви смотрит на парня, и тот понимает без слов, достаёт влажные салфетки со своего портфеля и протягивает преподавателю. — Да. Мой лучший друг Армин постоянно о законах и правах говорит. Но иногда это полезно, заговорит любого и убедит в неправоте, даже если ошибается сам, — смеётся Йегер, запоздало отвечая на подкол мужчины. — Качества настоящего адвоката. Возьму его к себе в защиту, если меня из-за тебя захотят посадить, — трагично вздыхает Аккерман. — Ну прекратите уже! Старше вы, и что с того? Я тоже не ребёнок и могу сам выбирать с кем и когда трахаться, — раздражённо прикрикивает Эрен. — А ещё я твой учитель, — поучительно добавляет мужчина. — А дальше что? Если уж вы сделали что-то — несите ответственность, а не заднюю давайте, — продолжает злится Йегер. — Да чего ты взъелся то так? — хмыкает Леви, не понимая причины таких истерик на простые шутки. — Потому что вы мне нравитесь! И слышать эти сожаления очень неприятно, — обиженно бурчит парень. — О, вот как. Ну тогда ладно, так и быть, успокою свою совесть. Ведь я этого совершенно не знал до сегодня, — саркастично тянет Аккерман, намекая на то, что симпатия студента была ему и так очевидна. — Знаю я, что вы всё понимали. Но...типа, одно дело догадываться, а другое дело набраться смелости и сказать напрямую, — вздыхает Йегер всё ещё с грустью в голосе. — Да-да, ты герой. Горжусь тобой, — прыскает Леви. Он спрыгивает с парты и подбирает с пола своё бельё, чтобы начать одеваться. Какое-то время они молчат, и только подняв взгляд на парня, Аккерман понимает почему. — Ну всё, не дуйся, — снисходительно вздыхает Леви. Он тормозит, сомневается в уместности своего действия, но потом кладёт руку парню на щеку и с улыбкой говорит: — Мне правда приятно твоё признание, и секс был классным. Но ты очень смешно возмущаешься. Эрен всё ещё немного обижается, потому показывает учителю язык. Хотя в глазах всё равно видно, как он доволен словами и действиями Аккермана. Парень уже было хотел что-то сказать, как у него зазвонил телефон. На экране отобразилась фотография лучшей подруги. — Привет, Хис, — вздыхает Йегер. Не то чтобы он не был рад звонку подруги, просто сейчас, когда он наконец был наедине с Леви, не хотелось отвлекаться. — Приветик, — слишком уж жизнерадостно доносится в ответ. Эрен вздыхает ещё раз, теперь более устало и показывает Аккерману знак тишины — указательный палец на губах. Потом парень резко выпрямляется и натягивает глупейшую улыбку, с которой лепечет: — Привет, солнце. Леви совершенно не понимает таких перемен в настроении и даже кривится. Всё же лёгкая ревность кольнула его сердце от этого ласкового «солнце». Неприятно, когда симпатичный тебе человек называет так другую девушку прямо на глазах. А дело в том, что друзья договорились: если кто-то из них начинает разговор таким ласковым «приветик», значит он находится не один и необходимо играть парочку. — Ты где? — спрашивает Райс. — На... дополнительных по английскому, — усмехается Эрен, словно зная, что подруга поймёт на каких именно он «дополнительных». Для посторонних же, находящихся рядом с Хисторией, он добавляет отмазку: — Я же заснул, мистер Аккерман согласился повторно мне объяснить тему. — О, так ты выспался и будешь бодрым? — пошло шутит девушка, но Йегер понимает по голосу: его сигнал она уловила. Это вообще потрясающая особенность их дружбы — понимать человека просто по интонации, таким похвастаться могли не все. — Ну конечно. Всю ночь спать не буду, — поддерживает шутку Хистории Эрен и вновь посматривает на Аккермана. Тот снова кривится и фыркает, что вызывает у парня лишь улыбку, объект его обожания его ревнует. — Так... Ты на английском, значит, занят? — Райс прерывает их игру в гляделки своим вопросом, причём на этот раз голос уже более серьёзный. Опять же, она точно поняла, что в кабинете Леви Йегер не английский учит. А скорее французский. Поцелуй. — Да нет, я уже закончил, — с ноткой гордости в голосе подмечает Эрен. Они общаются будто на своём языке интонаций и подтекстов, которые никто из окружающих не понимает. Собственно, только поэтому у них и получается до сих пор поддерживать свои фиктивные отношения. — О, — задумчиво бросает Хистория, словно обрабатывая поступившую информацию, а потом довольным голосом предлагает: — Мы тут с девочками в старбаксе сидим, хочешь подойти? — М, только если они не будут в десятый раз спрашивать меня про свадьбу, — шутит Йегер, стараясь хоть сейчас не смотреть на преподавателя — тот просто убьёт его взглядом. — Супер, так им и передам. Мы ждём, — улыбается Райс, и на фоне слышится галдёж из женских голосов. — Окей, уже выхожу. — Люблю тебя, — кокетливо тянет девушка на том конце провода. — Я тебя больше, — с наигранной нежностью отвечает Йегер. Перед тем как сбросить, Эрен успевает услышать умиляющиеся женские возгласы, а после они с Леви синхронно заливаются смехом от этого концерта. — У меня диабет от этого разговора, Йегер, — смеётся Аккерман, прикрывая лицо ладонью. — Уж простите. Игра на публику, — усмехается Эрен и кланяется, как актёр какого-то театра. Он кладёт телефон на парту и следуя примеру мужчины, начинает одеваться. — Публика у вас действительно огромная, весь колледж трещит про вашу свадьбу. — Да я и не знаю, стоит ли прямо жениться, — пожимает плечами Йегер. — Зависит от того, как долго вы хотите в это играть. Вообще, лавандовый брак распространённое явление, — хмыкает Леви, но встречается с непонимающим взглядом ученика. — Лавандовый брак — брак, для скрытия ориентации. Тебе-то позор этот термин не знать. — А, вот оно что. Ну, не знаю. В любом случае, жениться мы если и будем, то уже после колледжа. Пока что пусть будет так как есть, — вздыхает парень. — Так зачем вам этот цирк? Не проще открыться и нормально искать себе пару? Вот я, блять, в упор этого не понимаю. — Ну, Хис пока не горит желанием выходить из шкафа. Слишком много давления со стороны общества, да и родители у неё консервативные. А девчонка красивая. Если она всё время будет без парня, пойдут слухи, особенно учитывая, сколько к ней пытались подкатить, — рассуждает Йегер, между тем застёгивая ремень на своих джинсах. — А ты? — А я? Ну, меня тоже постоянные подкаты девушек достали. Я не люблю ранить людей, отказывать, а когда это приходится делать постоянно, да ещё и реально милым девчонкам, как-то жалко их всех становится и обидно, что они запали на такого, как я. А когда встречаешься с кем-то, особенно если в глазах людей вы идеальная пара без каких-либо проблем, такие подкаты сводятся к минимуму, — парень робко потирает затылок, но затем усмехается: — Да и никто меня ни в чём не подозревает, какие бы гейские шутки я не шутил на уроках про ваш зад. — Клянусь, Йегер, когда-то я отпизжу тебя за них. Это унизительно, — раздражённо шипит Аккерман, застёгивая пуговицы своей рубашки, которые упорно не хотели влезать в петли. — А не нужно так палевно ронять рядом со мной карандаши и чуть ли не на лицо мне садиться, поднимая их, — кокетливо ухмыляется Эрен и приближается к мужчине, обхватывая руками его талию. — Ты сам постоянно на мою задницу пялишь. И после этих выходок, пусть и пытаешься шутить, на деле смущаешься очень сильно. Никто, кроме меня, слава богу, этого не замечает, — продолжает злобно бурчать Леви, но от себя парня не отталкивает. — Поэтому вы всё-таки решились действовать? — Эрен явно наглеет, пользуясь добротой учителя. — Ну да. Прекрасно понимал, что нравлюсь тебе. Наличие Хистории, конечно, смущало, но ты не похож на бабника и изменника, чтобы за её спиной к кому-то шары подкатывать, а в лицо клясться в любви, — хмыкает Аккерман, а затем удовлетворённо выдыхает, когда все пуговицы рубашки оказываются застёгнуты. — Вы правы. Это не в моём стиле. Но вам-то зачем всё это нужно? Неужто никого постарше на горизонте не нашлось? — продолжает провоцировать парень, явно надеясь выбить из Леви признание в симпатии, но тот лишь хмурится: — Борзеешь, Йегер. — Может быть, — нагло ухмыляется Эрен. — Ну... Ты симпатичный, мне приятно твоё внимание, да и в целом ты милый, — вздыхает Аккерман и расслабляется, лучше уже дать парню хоть немного из того, чего он требует. — Могу я это принимать за признание? — Можешь это принимать за знак скорее валить к своей подружке, которая уже ждёт тебя, — фыркает Леви, так и не решаясь на желанные слова, и отталкивает от себя Йегера, быстрым шагом уходя к себе за стол. — Смущаетесь. Значит, я прав, — смеётся Эрен, наблюдая за этим побегом. — Беги, давай. А то неуд поставлю. Вообще, имею право, ты всю мою пару проспал, — переводит тему учитель, пока парень, схватив свой портфель, вновь приближается. — Бу-бу-бу. Хорошо, бегу. До встречи, мистер-классный-зад-Аккерман, — совсем по-детски показывает язык мальчишка, провоцируя мужчину. — В тебя сейчас полетит тяжёлый учебник грамматики 1957-го года, классный-хрен-Йегер, — отвечает в той же манере Леви. — Лучший комплимент, — не унимается с усмешками Йегер, и преподаватель приподнимает со своего стола массивную книгу, угрожающе бросая: — Вали. Я не шучу про учебник. Но Эрен не боится и показывает это всем своим видом. Однако подруга сейчас ждёт его в кафе, а задерживать компанию дам не очень хотелось. — Целую, — улыбается Йегер и отправляет мужчине воздушный поцелуй, после чего разворачивается к выходу. — В зад? — шутит напоследок Леви, уже зарываясь с головой в какие-то бумаги. Видимо, он соврал, когда сказал, что работы больше нет. — В него тоже. Эрен выходит из кабинета весь взъерошенный, помятый, но с чертовски довольной лыбой на пол лица. Встреть он кого-то по пути, скорее всего попался бы с поличным, но путь, благо, был чист. Придя в кафе, он обязательно сыграет свою коронную роль парня Хистории, вот только в сообщениях напишет ей, что только что наконец переспал с Аккерманом. Девушка подавится кофе, а на вопросы подруг они сделают вид, что Эрен написал что-то непристойное. И потом весь вечер Райс будет устраивать своему «бойфренду» допрос на тему мистера Аккермана, пища, как маленькая, от радости за друга. А в понедельник, с самого утра, на столе Леви будет красивый, а главное символический букет лаванды и записка: «Давайте встречаться?»