***
Горячий кофе обжигает горло, медленно распространяется по телу, грея грудную клетку. Пальцы уже замёрзли, он забыл перчатки. — То есть ты согласился? — Да… — Там будет куча народу. — Ага. — Дофига разных звёзд. — Я знаю. — Не боишься встать в ступор или там пальцы затрясутся, задрожит голос? — Ты щас что пытаешься сделать? — Киришима нахмурился и уткнулся в клетчатый шарф. — Я просто проверяю тебя. Ты точно уверен? — Каминари с Миной уже не отговорить, а Серо… Ну, ему как-то пофиг. Главное чтоб заплатили хорошо. — Ну, а ты? — Монома сделал глоток кофе. Латте. Довольно вкусно, он взял его в какой-то новой кафешке на перекрёстке. — Ну мне ничего не остаётся, кроме как поехать с ними. Да и вообще что ты обо мне думаешь? Я уже давно не боюсь сцены. — Я просто волнуюсь за тебя, будет фиаско если вы опозоритесь. — По-моему ты издеваешься. — Достав сигареты Киришима сделал затяжку. Бонд стрит — шикарный вкус и насыщенным аромат. Табак представлен однородным цветом: преобладают светлые фракции табака, тёмных меньше, но они дают приятный, необычный вкус похожий на цветочно-травянистый букет. Киришиме они напоминают весенний парк, когда он с матерью, отцом, сестрой и братом ходили гулять. Было так хорошо. — Возможно.— Монома сделал ещё один глоток. — Офигенно. — Во сколько? — Монома делает последний глоток и ставит стаканчик на землю. Они стоят за углом университета. Восемь утра. Киришима докурил сигарету и затушил её ботинком. — Ты хочешь прийти?.. Уже довольно прохладно, середина осени как-никак. Октябрь. Солнце только начало подниматься из-за горизонта и слепить глаза, лёгкий, но холодный ветерок ласкал волосы. Запах мокрого асфальта и листьев, сырости проникает в легкие вместе с табачным дымом. — Если меня там не будет, вы точно натворите какую-то фигню. За вами должен кто-то следить. — Мы не маленькие дети, нам не нужна нянька. — Да ладно, мне не сложно. Да и потом вы там точно нажрётесь в хламину, вытворите какую-то хрень и будете известны как не самая клёвая группа Бостона, а как цирк шизанутых чмошников. — А ты как самая элитная шмара Бостона? — Заткнись. — Сам заткнись. Укол. Укоризненный взгляд. Причинять друг другу боль расковыривая старые болячки стало уже традицией. Их группа действительно самый настоящий цирк, а Монома действительно был проституткой. Просто нужны были деньги. Он уже давно уволился, но слухи до сих пор ходят. — В субботу, одиннадцать вечера. — Завтра? — Нейто затягивается косяком. -Ты выглядишь как зомби. Сколько ты спал? — Неправильная постановка вопроса. — Порыв холодного ветра растрепал волосы, Киришима надел капюшон огромной, красной толстовки и вжалсы в стену старого здания. Нейто смотрит исподлобья, задумавшись. Несколько минут они простояли в тишине. — Ты вообще спал? — Бинго! Я не спал уже двое суток. — Пофигистично. — Ты так соскучился по таблеткам и сонным параличам? Когда Киришима только начинал свою карьеру рок-звезды он очень много не спал из-за работы и дедлайнов, это довольно плохо сказалось на его здоровьи. Полчетвёртого утра, на улице уже начинало светать. Киришима просто сидел за компом, на столе стояла фото в рамке, на ней Монома, Мина, Серо, Каминари и сам Киришима. Эти лица на фото начали двигаться. А с балкона начала играть Bubblegum Bitch. Киришима просто продолжил копаться в компе, редача новую песню, пока на стенах и столе не начала появляться рябь, ощущение пестроты, множества разноцветных точек, кружков в глазах. Он решил пойти к себе в комнату и эта рябь последовала за ним. Он «запер» её там. Музыка начала играть ещё громче, голова начала раскалываться. Киришима пошёл в душ. Всё стало только хуже. За дверью, в коридоре начали орать дети, звать его. Это был пиздец. Конечно же за дверью никого не было и Эйджиро это понимал. Он начал думать что если выключить душ то дети заткнуться. Он выключил, и это сработало. Самовнушение. Самовнушение — это психологическое воздействие на самого себя, на свои представления, мысли, чувства и тут сработало именно оно. Он вышел из душа и пошёл в зал, стало реально страшно. Он упал на диван и осмотрел комнату. В углу зала стояло зеркало, а на зеркале в уголке висела фотка Мины, она очень любит фоткаться и оставлять распечатки у всех. Эту она повесила под предлогом: -У тебя здесь слишком пусто! Ашидо стояла, показывала рукой ножницы, плавно махая и улыбаясь ему. На полу возле зеркала стоял бюст Давида. Статуя начала корчить рожи, моргать, улыбаться, а Киришима начал думать что он сходит с ума. Ну как ещё объяснить то что фотография машет ему рукой, а статуэтка строит тебе глазки, плюс с балкона до сих пор играет музыка. Он написал Нейто. 𝐊𝐢𝐫𝐢𝐬𝐡𝐢𝐦𝐚.𝟒: 𝟎𝟗𝐀𝐌 Я схожу с ума… 𝐌𝐨𝐧𝐨𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟐𝐀𝐌 Что случилось? Походу Нейто был не в духе. Ну, а кто будет рад что его достают в четыре утра. 𝐊𝐢𝐫𝐢𝐬𝐡𝐢𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟓𝐀𝐌 У меня глюки. 𝐌𝐨𝐧𝐨𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟓𝐀𝐌 Ты опять напился? 𝐊𝐢𝐫𝐢𝐬𝐡𝐢𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟔𝐀𝐌 Нет. 𝐌𝐨𝐧𝐨𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟔𝐀𝐌 Окей. Ты опять не спал несколько дней, да? 𝐊𝐢𝐫𝐢𝐬𝐡𝐢𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟔𝐀𝐌 Да. 𝐌𝐨𝐧𝐨𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟕𝐀𝐌 Всё настолько плохо? 𝐊𝐢𝐫𝐢𝐬𝐡𝐢𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟕𝐀𝐌 Да… 𝐌𝐨𝐧𝐨𝐦𝐚. 𝟒: 𝟏𝟕𝐀𝐌 Буду через полтора часа. И попытайся заснуть. Полтора часа. Он с ума сойдёт. Киришима вжался в мягкие подушки дивана, привилегия смотреть как двигаются стены не очень его радовала, поэтому он закрыл глаза. Надо дождаться Моному и всё будет хорошо. Нихера. Монома приехал в шесть утра. Киришима не слышал как он вошёл в квартиру, у Мономы остался дубликат ключей с их прошлой посиделки. — Ты живой? Монома опёрся об косяк двери, сложив руки на груди. Эйджиро было подумал что это опять глюки, но запах травы и странного ванильного одеколона заставил поверить что Монома стоящий в двери не глюк. — Я зомби. — Мм да… Пошли, тебе надо поспать. А Киришима сидит на диване и не понимает что ему делать. — Просто пошли спать. — Мысль очевидна и понятна, главное проста: просто пойди и ляг. — Я не понимаю. Монома стащил его с дивана и они пошли к Киришиме в комнату где он «запер» рябь, и легли на кровать. — Просто попытайся уснуть, окей? А Киришима лежит и не втыкает, окей надо заснуть, просто закрыть глаза, но типа как? — Нет, Нейто тут кто-то есть. В комнате кто-то есть. В этот момент из-за двери появилась какая-то хрень. Чёрный силуэт человека. Киришима смотрит на него, тень смотрит на Эйджиро. Киришима натягивает на себя одеяло, а эта чёрная тварь начинает носиться по комнате. Эйджиро свернулся в комочек и полностью скрылся под одеяло, зажмурив глаза. Монома не понимает что происходит. Через несколько минут Эйджиро вылез из-под одеяла, чёрной твари уже нигде не было.Тут стены начали плавать, опять появилась рябь. — Ты это видишь? — Киришима показал на стену. Конечно Нейто нихера не видел. — Просто усни. Повернись к стенке и закрой глаза, всё. — Да, да. Хорошо. — Закрывает глаза на секунду просто, и в какой-то момент кажется что кто-то есть, и это не Нейто. Киришима открыл глаза, напротив него лежала подушка и из-под неё начала выползать чёрная рука. Она потянулась к Эйджиро. Киришима отскочил от неё, чуть не столкнув Моному с кровати. — Всё! Спи. — Нейто придавил собой Киришиму. —Здесь никого нет, успокойся. Эйджиро закрыл глаза и действительно заснул. Вообщем проспав двадцать часов, он проснулся новым человеком. Нет. У него начались проблемы с психикой после этой ночи, начались паники по всем поводам, скрип, шорох, он просто один, ему становилось страшно. Если поздно, ночью возвращался домой, он шёл по улице и охреневал, оглядывался боялся что что-то случится. Киришима после этого случая не оставался один, а Монома теперь живёт с ним, на правах лучшего друга. Конечно же ничего не скрылось от его группы, Мина сразу потащила его к психиатру. Вообщем Док прописал ему средний уровень тревожности, успокоительное и сказал что нельзя пить энергетики, а Киришима их любил, надо восстанавливать режим, нельзя не спать и всё. Киришима перестал пить энергетики, вместо них теперь кофе. Он начал гораздо больше спать, уровень тревожности стал намного ниже, хотя он не знает почему, либо из-за того что он почти не остаётся один, либо потому что, может быть реально всё прошло. — Нет… — А что тогда? — Я пишу альбом. — Ооо, надаже, дай угадаю вдохновение только ночью приходит? Ну знай теперь я буду спать не в зале, а с тобой. На твоей кровати. Киришима не очень тактильный, ценитель личного пространства. Эйджиро закатил глаза. — Я сегодня опять допоздна, так что когда я приду ты будешь спать как убитый, ясно? Иначе я буду петь песни Джастина Бибера. — Монома не блестал роскошным голосом, когда он начинал петь, все начинали молиться чтобы он заткнулся. — Ладно мамочка. — Угроза подействовала. Нейто пританцовывая и напевая my blood начал уходить в закат, точнее на автобус. Кстати он опаздывает. — Ты на пару опоздаешь! — А ты на автобус! — Прокричал Эйджиро, Монома посмотрел в телефон и убежал. А Киришима зашёл в потрепанное временем здание и пошёл к аудитории.***
Монотонный голос преподавателя по истории музыки разносился на всё помещение эхом. Куча незнакомых лиц, некоторые что-то писали, внимательно слушали, задовали вопросы, другие же спали, либо разговаривали наплевав на учителя — нагло бездельничали, так говорил Айзава Шота. Киришима же просто сидел и чиркал на листке новые строчки песен, поспит он дома, а разговаривать было не с кем Серо сегодня не было, да и воспитание не позволяло. «-Старших нужно уважать» — так всегда говорил отец. Поэтому он просто пытался отвлечься, ну и возможно у него всё-таки получится что-нибудь написать. Вдохновение мимолётно, оно как птичка, отвернешься за листком с ручкой, как его уже нет. Кстати о Серо, он походу проспал, если он сейчас придёт Айзава ему вставит. И в этот момент Ханта врывается в аудиторию, весь запыхавшийся и красный. — Почему опоздал? — Айзава говорил так медленно и пофигистично, как будто ему плевать на всё. Кажется он может придавить его своей аурой. — Я проспал. — По Серо прошёл холодный взгляд. — Кем был сделан первый музыкальный инструмент и что это был за инструмент? — Да, фишка Айзавы в том что он в отличии от других преподавателей любил «наказывать» своих учеников за опоздания и пропуски. — Эмм, ну первый инструмент — постушья дудка, а изготовил её бог Пан. — Что использовалось вместо нот в европейской музыке? — Особые знаки — невмы. — Проходи. — Айзава продолжил рассказывать новую тему. Серо пошёл к Эйджиро, он сидел почти в самом конце, возле окна. — Ты не представляешь кто будет на празднике. — Они стукнулись кулаками и Серо плюхнулся рядом с ним. — Привет. — Киришима лениво продолжил чиркать что-то на листке. — Привет. Короче, Каминари мне все уши прожужжал о списке гостей. Знаешь Момо Яойорозу? — Момо Яойрозу известная модель и актриса, её фотографии можно увидеть по всему городу, журналы, рекламные баннеры, в телике. Она снималась во многих сериалах и кино. Привлекательная внешность сделала своё дело и обратила на девушку ещё больше внимания. — Говорят она придёт со своей девушкой. Точно. Не только внешность, когда актриса начала встречаться с девушкой, это просто взорвало все соцсети. — Ого… — Киришима не слушал его, выставлять свои «необычные» отношения на показ конечно круто, не боятся критики, но сейчас ему необходимо дописать песню. Ему буквально осталось несколько строчек. — Очако Урарака, Изуку Мидория, Юга Аояма, Фумигаке Токоями и Кацуки Бакуго, они же все популярные звёзды, дизайнеры, актёры, модели и музыканты, боже. Ты понимаешь для кого мы будем играть? Кто услышит твои песни? Это же такой пиар! — А вот это уже интересно. Эйджиро дописал песню. Звонок. Пара закончилась, у них сегодня, она вроде только одна, так что можно идти домой. Они с Серо оделись и пошли к автобусной остановке, погода не изменилась, скорее всего пойдёт дождь. — Короче, мне надо заскочить в продуктовый, так что пока. — Окей. До завтра. Киришима сел в автобус, воткнул в уши наушники и включил плейлист. В окне менялся ландшафт. В наушниках менялись песни и Киришима провалился в сладкую дрёму.***
Ночной город… Бесконечность огней заполняют темноту, здесь и горящие неоновым светом названия различных магазинов и кафе, свет от фар автомобилей, россыпи гирлянд на деревьях, пестрящие витрины… Все соединяется в каком-то сказочном круговороте света, света в ночи… Киришима валялся на кровати и листал ютуб, рекомендации выдавали самые разные видосы с разноцветными обложками и описаниями, но ничего так и не заинтересовало. Монома до сих пор не пришёл, похоже сегодня у него ночная смена. Он работает барменом в стрип-клубе, сегодня пятница так что нужно пожелать ему побольше нервов. Выслушивать разговоры пьяных в стельку людей не очень приятно можно ожидать чего угодно: наглых, спокойных, буйных, какие-нибудь извращенцев. Нейто довольно красивый, нет, «ты ёбанный Иисус» — так сказала одна девушка когда пыталась подкатить к нему. Киришима тогда был с ним, и честно он согласен с этой девушкой. Неожиданно по комнате прошёл холодок, окно открыто. Киришима вылез из-под одеяла, одел белую толстовку с капюшоном и достал толстый, теплый плед из шкафа и снова упал на диван. Он не стал закрывать окно потому что станет жарко. Глаза стали медленно слипаться и он провалился в липкий сон. Конечности Киришимы онемели, так бывает, когда отсидишь ногу, но в тот момент онемение расползлось по всему телу. Он был твёрдым — жесткое неживое бревно из плоти, застрявшее между матрасом и одеялом. Не мог даже закричать, только слабый треск исходил откуда-то изнутри, если он напрягался изо всех сил. Порой, во время сонного паралича так бывает, Эйджиро издавал глухие гудящие звуки, вкладывая в это всю энергию. Иногда шевелил пальцем ноги. Но в этот раз все бы всё как-то иначе. Киришима пообещал сам себе оставаться спокойным, несмотря на то, что будет происходить. Он находился в сознании и мыслил предельно ясно, попытался вспомнить счастливые моменты в жизни, чтобы оттеснить растущую панику. Киришима прокручивал в голове сцены из ситкомов, стараясь напомнить себе, что не всегда останется парализованным и потом еще посмеётся над этим. До него доносились привычные звуки: шум радиатора или шуршание покрышек, но затем он услышал то, что отразилось учащенным стуком в груди: быстрые и тяжелые шаги в коридоре. Он уже испытывал подобное и не раз, но никогда это не длилось так долго. Ужас охватил Киришиму, словно густой и вязкий туман. Все, что он мог сделать — закрыть глаза, но прежде, чем веки сомкнулись, он увидел жуткую высокую фигуру в дверях. Иногда она была старухой с пятнистой, похожей на труп, бледностью и кривой усмешкой. Денки решил назвать её ведьмой, узнавал ее спутанные волосы и налитые кровью глаза, когда она наклонялась ко мне снова и снова. Сейчас там стоял темный мужской силуэт, его было сложнее разглядеть, но в нем чувствовалась сила. Редко, когда Эйджиро его видел, он прятался за дверью, склонив голову набок, и смотрел на Киришиму. В этот раз он медленно подошел к Эйджиро. Дальше произошло ожидаемое. Он приблизился вплотную, Эйджиро почувствовал, как прогибается под его весом матрас, когда он забирался на кровать. Откуда-то из его глотки донесся гортанный скрежет. Киришима зажмурила глаза так сильно, как только мог, но все равно чувствовал, как он не отрываясь смотрит на него со злобой и яростью. Казалось, прошли часы, прежде чем он овладел своим телом, но все равно боялся открыть глаза, потому что страшился вновь увидеть этого монстра. Пробуждение не похоже на то, что рисуют в фильмах: ты не просыпаешься в холодном поту; только кажется, что все, что с тобой сейчас произошло, было в другой жизни. Эйджиро чувствовал как что-то лежало рядом, но он уже мог двигаться. Вздохнув поглубже и нащупав телефон он открыл глаза. Рядом сопел Нейто, видимо он не шутил когда сказал что теперь будет спать с ним. Похоже их сегодня отпустили пораньше. Киришима пошёл на кухню и выпил успокоительное. Раздался рингтон телефона, взяв его и взглянув на незнакомый номер, Киришима удивился, просто какой нормальный человек станет звонить ему в полчетвёртого утра. — Алло, Киришима, это Тодороки Шото.