Кофе

***

      — Боже, почему нельзя было все сделать в срок?! — вопрошал я вслух, вставая из-за стола.       Обеденный перерыв.       На мониторе — тысячи строк необработанной информации. Через три дня сдавать квартальный отчет, а я… опять облажался. Все эти чертовы “Давай еще одну серию”, “О, у Лукьяненко новая книга!” и “Хороший был день, надо расслабиться” — сожрали мое время. Дни удовольствия в обмен на 72 часа несчастья. Ненавижу.       А ведь все могло быть иначе, не забивай я на экзамены. Стал бы режиссером, а не маркетологом. А если бы и писать не бросил, так вообще…       Кофе — вот, что мне нужно.       Двигаюсь в кафетерий. Столько знакомых лиц, но что за ними — я не знаю. Я здесь лишь шестеренка и мне знакомы только близкие ко мне компоненты. Меня обгоняет знакомая фигура. Скоро увидимся.       Телефон звенит секунд пять, не прекращая — тихий режим отключился. Внутренний распорядок запрещает работу с личными устройствами в рабочее время, приходится заставлять их молчать. Иначе весь отдел звенел бы без остановки. Один огромный колокол, а в его звоне тысячи пустых уведомлений. Иллюзия значимости.       Достаю телефон из кармана.       Лайк здесь. Комментарий там. Реклама. И еще реклама. И еще. От неё не избавишься — бренды продают устройства за бесценок, а ты пользуешься их сервисами… и смотришь их рекламу.       Успеваю заскочить в лифт. Ненавижу это ощущение — все соприкасаются со мной.       — О, Саня! — веселый голос гремит у меня над ухом.       Миша — первая деталь по соседству. Сидит справа от меня и никогда не затыкается. Даже в процессе работы постоянно что-то бурчит. Говорит, что это ему помогает работать эффективнее. Наверное, он взорвется, если зашить ему рот. От перегрузки. Но он мне нравится — всегда узнаешь от него что-то новое, никаких соцсетей не надо, Миша сам тебе все расскажет и даст свой комментарий.       — Как там твой отчет? — спрашивает парень, уже гораздо тише, все равно все остальные молчат. Слушают что-то в своих наушниках, об этом говорит тихий шелест вокруг.       — Спроси что попроще, — пробормотал я в ответ.       — Я-а-сно… По кофе?       — За ним и спускаюсь.       — Сегодня наши акции упали, — Миша переключился на сводку новостей. Это у него получается лучше, чем болтовня, — кто-то сбросил свой пакет.       — Мы идем на дно, — хмыкнул я, хотя не шутил. Ходили слухи о поглощении конкурентом, мы уже второй год убыточны, погрязли в долгах, но держимся. А когда-то были лидерами. Когда-то…       Двери лифта открываются. Люди стремительно выходят, я бы даже сказал, вылетают. Для многих из них каждая секунда дорога. Мы с Мишей выходим из лифта последними. Прямо, потом направо, снова прямо и вот — кафетерий. Туда вместе с нами идет еще куча народу.       — Слышал про землетрясение в Японии? — сосед снова сменил тему. Пялясь в телефон, он шел, словно на автомате огибая людей, которые двигались ему навстречу. Всегда поражался этой способности контент-зависимых. — Там прям жесть, как пять лет назад.       — Ужас, — безучастно бросаю я, вспоминая кадры документалки, где вода омывала огромные пространства, причиняя убытки простым фермерам. — Сколько баллов?       — Двенадцать!       Мы приближались к кафетерию, до нас уже доносился приятный запах еды и шум людей.       Кафетерий. Это лучшее место в здании, приятно контрастирующее с основным серым дизайном. Здесь все светлое и приятное, люди спокойно разговаривают друг с другом и наполняют свои желудки тем, что любят. А еще, тут неплохой кофе. Я подхожу к одному из автоматов и выжидаю очередь, за мной встает Миша.       На моё правое плечо кто-то кладет руку, я оборачиваюсь.       Полина. Хорошенькая девушка с пухлыми щечками и низким ростом. Из-за светло-русых волос напоминает мне хомячка, всегда такая яркая и добрая. Кружит вокруг меня, как пчела вокруг цветка. Сидит слева, всегда дарит открытки на праздники и связала мне свитер. Я говорил Полине, что она не в моем вкусе, но она не перестала летать вокруг меня. Я даже полюбил её, но как друга. Она одна меня греет своей заботой, искренне и слепо, хотя может найти себе объект получше. Поля сама сделала этот выбор, а я просто принял его.       Слегка улыбаюсь и убираю её руку.       — Тут недалеко развлекательный центр открылся, сходим на “Джой”? — спрашивает Полина, ослепляя меня своими белыми зубами. Не то, что мои — желтые от бесконечного кофе.       — Биография, — откликается Миша, — рейтинг пока такой себе, но я б сходил.       — Да, можно пойти втроем! — обрадовалась соседка.       Я отстраняюсь от их разговора, взяв в руки телефон. Им мое участие теперь не нужно. Глядишь, Поля заинтересуется другим цветком, более благоухающим. Листаю ленту, имитирую деятельность, пока не оказываюсь прямо перед автоматом.       Запрашиваю у машины американо без сахара, лезу в карман. Карман пуст, кошелька нет.       — Господи, — я смотрю потолок кремового цвета с десятками светодиодов, — почему у меня такая дырявая башка?       — Опять забыл деньги в столе? — Миша уже дружелюбно протягивает мне мелкую купюру.       — Спасибо, — я искренне улыбаюсь, — поднимемся, я верну.       — Угощаю! — коллега махает рукой.       Автомат жадно отнимает у меня банкноту и начинает производить жизненно важный для меня напиток. Через 30 секунд он уже у меня в руках, я отхожу в сторону. Делаю небольшой глоточек. Горячо, но как вкусно!       — Господи, спасибо за это блаженство! — с наслаждением восклицаю я.       — Гадость невероятная, — я вдруг слышу незнакомый голос, — Как ты это пьешь вообще?       Оглядываюсь. Рядом со мной воркуют Полина и Миша, увидев мой взгляд, они замолкают. А вот незнакомый голос нет.       — Кто вообще придумал эту отраву? — он звучал недовольно, словно отчитывал кого-то. Я продолжил высматривать источник.       — Кого ты ищешь? — Полина смотрела на меня заинтересованно, Миша зависал в телефоне, бормоча что-то себе под нос и отпивая кофе. Тоже любит горячий.       — Вот попробовал бы настоящую арабику, плевался бы сейчас! — голос был слишком четким для шума кафетерия. Он был в моей голове. — Хватит вращать черепушкой туда-сюда, меня здесь нет, — говоривший наконец-то перестал поносить мой любимый напиток.       — Я сошел с ума? — задал я вопрос самому себе.       — Да, раз уж ты пьешь это жидкое дерьмо! — голос ответил мне и тут же приказал: — Брось сейчас же!       Пальцы разжались от испуга, пластиковый стаканчик полетел на пол. Я в шоке наблюдал за его падением, пока он не ударился о жесткий и беспощадный бетон. Жидкость расплескалась, но я отскочил, натолкнувшись на Мишу. Мало того, что я отдавил ему ногу, так еще и облил кофе.       — Какого черта?! — вскричал сосед, обжигаясь кипятком. Два стука об пол, один мягче, другой жестче. Я обернулся и увидел, как его телефон купается в пролитом кофе. Миша был готов заплакать, Полина потеряла дар речи, она ошарашенно смотрела то на меня, то на страдающего Мишу.       — Сервис кучу бабок стои-и-ит! — протянул парень.       — Тебе придется его оплатить, — поддакнул голос.       — Я… я заплачу, — вслух растерянно пробормотал я и поспешил сбежать, забыв про лужу из кофе и Мишу с Полиной. Мне стало страшно.       — Кто ты такой? — я снова задал вопрос, только уже тому, кто испортил мой перерыв.       — Я? — вредитель сразу же откликнулся, — Ну… Как бы это сказать… Я       — Бог.       — Точно сошел с ума! — схватившись за голову, я вошел в лифт, — Это все стресс, Саша, это все стресс… — шептал я, массируя виски, голова вдруг разболелась       — Кофе меньше хлестать надо, он поднимает давление.       — Чего тебе надо от меня, “Бог”? — я где-то слышал, что со своими голосами надо дружить.       — У меня есть для тебя предложение, от которого ты точно не откажешься! — божественный глас внезапно приобрел интонацию продавца из телемагазина.       — Дай угадаю, — ответил я, — предложишь мне творить чудеса? Или задушить кого-нибудь, потому что он тебе не нравится?       — А он дружить еще хотел… — “Бог” обиделся, но ненадолго: — Я дам тебе возможность изменить мир!       — Кое-кто уже пытался это сделать две тысячи лет назад, его прибили к кресту.       — Это все сказки! — фыркнул голос в ответ, — У меня все гораздо круче. И я тебе докажу.       — Как?       — Увидишь.       Двери лифта открылись и я вышел. Очень быстро прошагав в свой отсек, я сел за стол. Лучше отвлечься, может, пройдет.       У меня глаза из орбит полезли, когда я увидел на экране открытый документ с заголовком: “Отчет по целевому маркетингу за 1-ый квартал”. В файле содержались все необходимые диаграммы, аналитика, которую я еще не начинал. Удобное оглавление, информативные заголовки и мое авторство в самом конце. Открылось окно печати, принтер мерно зашумел, поглощая листы бумаги и выпуская их с моим отчетом.       — А? — голос вернулся, — Теперь ты считаешь себя сумасшедшим?       — Это невозможно!       — Я знаю точно – невозможное возможно! — голос Билана стал ответом. Надо мной снова издевались. — Мне нужен пророк. Я расскажу тебе много разных тайн, ты только донеси их до нужных людей, Саня, — теперь “Бог” говорил вкрадчиво, — дальше все само пойдет, больше ничего не надо.       — А сам ты почему не расскажешь “нужным людям” эти тайны? — спросил я в ответ.       — Я не хочу сводить с ума лучшие умы планеты, а пока вырастут новые — люди передохнут. Надо остановить это.       — Почему я?       — Не знаю, — ответил голос, — понравился ты мне.       — Я не хочу быть твоим пророком! — воскликнул я.       Ко мне подошёл босс, я машинально указал на принтер. Он удивленно вскинул брови, взял листы и ушел.       — Я ведь от тебя не отстану! — теперь “Бог” мне угрожал.       — Плевать! — отмахнулся я.       Я ошибался. Он бесконечно тараторил, рассказывая мне о новых технологиях, науках, будущих открытиях…       Через несколько суток я не выдержал. Он не слушал меня, постоянно уговаривая и не воспринимая моих отказов. Я начал кричать вслух, напугал соседей, те вызвали полицию, а они выбили дверь и позвали на помощь медиков.       — Сейчас вы успокоитесь… — спокойно сказал мне медбрат, пока орущего меня скручивали, чтобы поставить укол. Я сопротивлялся.       — Отвали от меня! — кричал я в пустоту, а "Бог" все тараторил о далеких галактиках, новых элементах в таблице Менделеева, ставках на спорт, джекпотах лотерей — все это без конца.       Меня укололи и его голос стал затихать, его последней фразой было грустное:       — Минус один…