У любви нет границ?

Вечер. Улицы Стамбула Кесем шла по улицах и осматривала вред который принес пожар. Возле нее был Кеманкеш. — Смотри наши враги хотели нам навредить, но нанесли его простому народу. Чем за винили эти люди? — Султанша, я уверен что вы это поделаете. Скажите как они смогли украсть вашу печать? — Сама не знаю, но Хаджи ага уже расспрашивает. Они подошли к женщине которая сидела возле одного дома. — Султанша, это та сама женщина которая сказала нашему Повелителю, что это из-за него. Женщина встала. — Кесем Султан. — Пусть все будет подальше. Я знаю о тех словах что ты сказала Повелителю. Но я тебя понимаю ты все потеряла. — Султанша, вы меня не поймете. Вы живете в дворце возле слуг и в прекрасных условиях. Вы горя не знаете там. До сегодняшнего дня я думала что ангел который пришел на наши земли чтобы оберегать нас. Вы были лекарством от всех ран и болезней. Я думала что вы всегда будете нас оберегать, но сейчас вы не возле своего народа. Интриги дворца убивают ваш народ. Женщина ушла, Хаджи ага стал возле Султанши. — Султанша, она не понимает что говорит. — Я не злюсь на нее, в ее положении так думать нормально. Кесем начала идти дальше, но ей стало плохо и она упала. Кеманкеш стоял рядом и успел поймать Султаншу. — Я забыл лукум. — Зачем лукум Хаджи ага? Султанша, потеряла сознания ж. — Нет времени объяснять. Нужна найти сладости или сахар. Кеманкеш взял на руки Султаншу и поднес ее к возу где она могла бы сесть. Потом пошел искать сладости или сахар. Через минуту он пришел со сладостями. — Подойдет? — Да, — Хаджи ага взял конфету и положил в рот Султанши. — Султанша, как вы? — Хаджи ага иди найди торговца и дай ему деньги за сладости. Я останусь с Кеманкешом. — Простите меня, но что с вами происходить? По вас видно что вы болеете. — У меня диабет. — Повелитель…? — Да он знает, но больше никто из моих детей не знает и не должен знать. — Надеюсь ничего не плохого не произойдет из-за этой болезни. — Не произойдет, пока я слежу за своим здоровьям. — Я уверен что лекари найдут лекарство. — Лекарства от этой болезни нет. — Но почему вы скрываете эту болезнь? — Посчитают это мой слабостью, враги с корыстуются этим. — Ваша главная слабость это ваши любимые. — Все кого я люблю умирают, те кто любит меня страдает. — Вас все любят. — И в этом проблема. — Султанша, вы просто разрешите быть любимой. Разрешите чтобы возле вас был достойный человек. — Думаешь такой есть? — Я уверен он возле вас. Каждому нужен человек которому можно было бы все рассказать. А вы наоборот все скрываете в себе. Конечно это сложно, и Аллах прислал вам много испытаний. Но в одиночку это делать трудно. Позвольте тому кто вас любить быть возле вас. — Я питалась, но ставало еще хуже. — Может вы не туда смотрели? — Жизнь — это тяжёлое испытания и ты не угадаешь куда надо смотреть, по каком пути идти. Но когда-то давно я вместе с покойным Султаном Ахметом, заключила никях. С этого момента я жената на этом государстве. Кесем начала думать о Мураде. Он действительно все время возле нее, и у них общие дети. Но она не может ему простить. Кесем уже решила что лучше всего взять и отпустить. Дать ему возможность быть счастливим. А она будет заниматься детьми, растить их пока Аллах дает ей эту возможность. Кеманкеш стоял и смотрел на Султаншу. Он так был в нее влюблен, что хотел навсегда забрать подальше от империи и жить с ней счастливо. Но он знал, это только мечта. Она никогда не бросить тех кого любить. Эго судьба страдать от этой любви. Единственное лекарство это видеть ее. Покои Султана Мурада Мурад и Кесем стояли в покоях и говорили. Она в последнее время приходила к нему, в платя которые полностью закрывали грудь. Это была мера безопасности, после случая с взятиям ее силой. Она не так сильно его боялась, как питалась себя просто обеспечить. Мурад когда последнее время ее видела, то чувствовал ее страх. Он и сам сожалел о своем поступке. Он питался извиниться, но боялся начинать эту тему. Не хотел напоминать о том боле что ей сделал. Из-за этой злости, он и заключил этот никях. — Мураде, в моих покоях зарезалась девушка. Мурад испугался за Кесем когда это случилось. — Как вы, Валиде? Что случилось? — Помнишь я тебе рассказывала что мою печать украли? — Да. — По словах этой хатун, печать украла верная слуга Гульбахар Султан. Я считаю что нужна распытать Шехзаде Баязида. — Еще вы думаете на кого-то? — Не знаю кто мог бы на такое согласится, это же прямо идти на казнь. У дворце есть люди которые нас могут предать. Во дворце дети, я не хочу чтобы с ними что-то случилось. — Я обещаю что с нами детьми и с вами будет все хорошо. Мурад подошел ближе. — Мурад, я тебе прошу. Скажи ты накажешь виновных? — Все кто посмел так сделать, будут наказаны. — Тогда допросить нужна Шехзаде Баязида, я уверена что Гульбахар Султан жива. Я не могу уснуть спокойно. Я боюсь что детей украдут с моих покоив, они слишком маленькие чтобы ними использовались как рычаг давления на нас. Когда они родились ты сказал что ты будешь возле нас. Хоть один раз выполни свое обещания. — Я мог бы всегда выполнять обещания, если вы были возле меня постоянно. — Это могло бы быть, но твоя злость все убила. Я помню как однажды поссорилась с Геверхан и она мне сказала одни слова: «Я что должна быть одинока всю жизнь как и вы». Это правда я сама сколько лет и буду дальше такой же. — Не делай так, моя Кесем. — Мураде прошу тебя давай навсегда закроем эту тему. — Кесем, я знаю что все испортил, но… — Нет я больше не верю твои словам. Кесем вышла с покоев сына. Он долго винил себя в том что сделал и понимал ее обиду. Все что он хотел это чтобы она была возле него. Всю неделю Кесем просыпалась от запахов жасминов в своих покоев. Они были на ее кровати и каждый день новая записка. Она сразу поняла что это Мурад и что он питается завоевать доверия назад, но было уже поздно. Она боялась опять ему доверится. Боялась что он опять ее обидеть. Она пережила эти ревности когда была с Ахметом и не хотела эти чувства опять. Покои Кесем Султан Кесем держала на руках Шехзаде Мехмета. — Мой ты лев, — она поцеловала его в макушку. — Возле вас всегда будет ваше Валиде, я и тебя и твоего брата с сестрой буду оберегать. В покои зашла Атике. — Валиде, — она поклонилась. — Что такое дочка? — Брат-повелитель… — Что с ним? — Кесем положила Мехмета в кроватку. — Он пошел в кафес к дяде Мустафе. — Что?! Зачем ему это?! — Не знаю, но я волнуюсь и за брата, и за дядю. — Побудь с детьми, я пойду и все разузнаю. Покои Султана Мурада Кесем ждала сына всю ночь, но он так и не вышел с кафеса Мустафи. Мурад зашел в свои покои самого утра. Он увидел Кесем которая уснула на тахте. Она была прекрасная как и всегда. Он тихо подошел к ней чтобы не разбудить. Она так и уснула в короне и в плате. Мурад присел возле тахте и смотрел на нее. Она была такая нежная, спокойная. Ангел который был возле нее всю жизнь и не отходил ни на миг. Та которую он навсегда полюбил. Мурад подошел ближе и нежно поцеловал ее в губы. Ему это так хотелось, каждое утро ее так целовать. Кесем почувствовала этот поцелуй и понемногу питалась открыть глаза. Через минуту она уже смотрела на него. — Ты красивая. Красивая рано утром, только открыв глаза. — Даже если всю ночь ждала тебя? — Да, ты красивая в элегантном платье в моих покоях ждешь своего любимого. Ты красивая, даже когда злишься на всех. Красивая, когда кушаешь, пьешь или просто идешь. Я зачарован он каждого твоего движения. А как же ты красивая с детьми на руках, хоть и спишь часто через них. Красивая, когда влюблена, и со свободным, как птица, сердцем. Красивая вчера, сегодня и всегда. Просто потому что это у тебя в крови. Быть женщиной, а значит быть красивой. — Мурад, это очень красивые слова. Я от тебя такое впервые слышу. — Я всегда думал что такие слова делают меня слабым. — Они делают тебя любимым. Мурад хотел ее поцеловать и Кесем была так же не против пока в покои не вошел Силахтар. Мурад резко встал, а Кесем сделала вид что ничего не было. — Силахтар, почему входишь без спросу? — Извините Султане. Хотел сообщить что мы собрали совет дивана, как вы и просили. Кесем только после этих слов вспомнила зачем сюда пришла. — Зачем ты собрал диван? — Я издам новый закон! — Какой? Мурад что ты опять сделал? Мурад вышел с покоев и отправился на совет дивана. Кесем была зла, и пошла в свои покои. Покои Кесем Султан Кесем ходила по комнате и не могла успокоиться. Она боялась того что могло произойти. В покои зашел Хаджи ага. — Что там? Говори быстрее. — Наш Султан, запретил алкоголь и табак по всей империи. — Что?! Он такое сделал только во дворце. Зачем делать для всего народу? Этим он себе еще больше проблем сделает. — И еще он назначил нашего человека на должность паши. А Кеманкеш ага от теперь голова янычарского корпусу. — Он еще Кеманкеша забрал у меня. Хаджи ага смотрел на Султаншу и не мог понять что она имела ввиду. — Ладно пусть это решения будет во благо. — Это ж лучше Султанша. Наш человек будет управлять янычарами. — Этими людьми невозможно управлять. В покои зашел Касым. — Вы все решили меня сегодня проведать? — Извините Валиде, я не вовремя? — Нет ничего приходи. Что-то случилось? Касым показал глазами на Хаджи агу, тем самим дал понять что хочет поговорить без него. — Оставьте меня с сыном. С покоев вышли все. — Валиде, вы планируете что-то делать с Баязидом? — Я контролирую его и интересуюсь что с ним происходит. Ты не лезь дальше чтобы не было тебе вреда. — Я не могу стоять в стороне пока над нами вороги. — Они всегда были над нами. И я не верю что Баязид может пойти против твоего брата. Он для меня как сын. — Брат Осман такой же был и что? Убил Мехмета! — Это другое, сейчас на троне Мурад и возле него я. Ничего такого не произойдет. — А если мой брат умрет? — Замолчи! Никогда такого не говори. Пока живу я, будет жить Мурад. В покои ворвалась Атике. — Атике! Что ты себе позволяешь! — Касым выйди! — Атике крикнула на брата. — Атике не смей мне приказывать. — Касым выйди, я вижу что моя дочь хочет поговорить о чем-то серозным. Касым вышел, а Атике смотрела на мать пристальным взглядом. — Как вы могли? — О чем это ты? — Как вы могли предать нашего отца? — Атике что за глупости?! — Я все знаю! Не смейте скрывать! Вы еще посмели родить… Атике держала в руках письма которые писал Мурад для Кесем. Эти письма присылались вместе с цветами. Кесем их сберегла и теперь жалела.