У любви нет границ?

Покои Кесем Султан Кесем лежала на кровати и смотрела на Хаджи агу. Она ждала ответ на один вопрос. — Хаджи ага, что с моим ребенком? — Султанша, врачи питались сделать все что могли. — Я потеряла его? — на глазах у Кесем появлялись слезы. — Нет, Султанша он с вами. Но повитуха сказала что очень большой риск. Вам нужна будет месяц лежать в кровати и не вставать. Если вы будете резко поворачиваться или вставать, то и от этого риск. — Я все буду делать чтобы только его спасти. — Султанша, но как мы будем скрывать это? — Я еще не знаю, но нужна быть осторожными. Ты теперь все знаешь и будешь мне помогать. — Конечно, я все сделаю за для вас. — Надеюсь мои дети не знают? — Я дал врачам что были возле вас много денег. Они будут молчать и никто не догадался что случилось. — Хорошо. Хаджи ага, можешь принести моих Шехзаде. — Султанша, извините, а старших или младших? — Младших, пусть будут со мной здесь. Я соскучилась за ними. — Как прикажете. Прошел один месяц Кесем весь этот месяц лежал в кровати и питалась не делать никаких действий, которые смогли бы нанести вред ребенку. Когда она была одна в комнате, то разговаривала с ним. Так же ее не бросали Атике, Ибрагим и Касым. Они по очереди приходили к ней. То завтракали, обедали и ужинали с ней. Так же часто приносили Шехзаде Сулеймана и Мехмета. Маленькие Шехзаде были очень спокойные, потому что были все время возле матери. Шехзаде было уже 9 месяцев и они проявляли активность всякими способами. Так же спасало ситуацию что Кесем была на 3 месяце и живот не был так виден. Она была уверена что уже сможет скрыть живот до 4 месяца. Потом уедет от сюда и спокойно родить. Покои Султана Мурада Кесем смотрела в зеркало и питалась переубедить себя что живота не видно. Возле нее стоял Хаджи ага. — Султанша, было бы лучше если вы еще полежали. — Не могу Я! В столицу прибыл Баязид и мне это не нравится. А если слова Гульбахар были правдой? Если Мурад не вернётся живим? — Да упасет нас Аллах. Я уверен если написать Султану лист о вашей беременности, то это наддаст ему силы. — Нет! Это слишком опасно, я не могу идти на такой рыск. В покои зашел Шехзаде Баязид и Кеманкеш ага. — Валиде Султан, — они поклонились. — Где мой сын? Почему вы вернулись без него? — Не волнуйтесь Султанша, наш Повелитель одержал победу. И сейчас наш Повелитель отправился в Табриз. — А меня отправил сюда. — И правильно сделал Баязид. — Он передал вам письмо, — Баязид передал лист с печаткой. Кесем отошла и открыла его. «Правда рано или поздно выйдет на наружу. Моя же правда это вы Валиде, я сколько раз верил только вам и продолжаю так делать. Вы дождитесь меня в дворце, и будьте возле моих детей. Не будьте предателем, нам достаточно таких людей в династии. Я приму твою правду и сделаю все что ты захочешь. Я узнав все что ты питалась мне показать. Ты как Валиде Султан имеешь право казнить моего брата Баязида за то что он положил глаз на мой трон. Я достал все доказательства и взял те что мала ты. Выполни этот указ до моего приезду.» Кесем закончила читать лист. — Валиде Султан, — Баязид волновался от того что там может быть написано. — Мой сын хочет чтобы мы устроили праздник в честь победи. Я сама все сделаю. Ты Баязид наверное устал после такой дороги, иди себе отдохни. Баязид вышел с покоев и направился к себе. Кесем начала смотреть на место где стоял Баязид. Она хотела остановить Гульбахар, но смерть Баязида это то что она не хотела. Но это было лучшим решениям на этот момент. — Султанша, вы в порядке, — Кеманкеш волновался за Кесем. — Мой сын Повелитель принял решения о казне Баязида. Я не знаю как принимать эту новость. — Султанша, наш Повелитель опечален, это решения эму далось трудно, Я уверен. — Знаешь пока тебя здесь не было, я встретилась с Гульбахар и она сказала что мой сын не вернётся с похода. Это было правдой… — Но наш Повелитель жив. — Баязид, для меня так же сын и частичка моей души. Он достался мне от Ахмета и я обещала мужу что оставлю в живых наших детей. — А когда вы виделись с Гульбахар Султан? — Я еще месяц назад отправила тебе письмо где все была написала. — Я ничего не получав, это из-за того что мы вышли в путь и они не смогли мне доставить до того моменту что я ушел. — О нет! — Что-то не так? — Я в письме была написала, что если с Мурадом что-то произойдет то я посажу на трон Касыма. Прошла минута молчания. — Я не думаю что письмо попало до Повелителя. — Я надеюсь что мои дети останутся живыми. Кесем положила руку на живот. — Готовьтесь к празднику, пусть народ веселится, а мы начнем траур за Баязидом. Вечер. Покои Султана Мурада Кесем стояла в полностью черном платье с такого ж цвету украшения. Она смотрела на Стамбул и понимала что сейчас там на улицах города идет праздник. Недалеко от нее стоял Кеманкеш, он не сводил глаз с Султанши. Он так хотел ее обнять и успокоить. Но понимал что не может себе этого разрешить, хотя бы пока она сама не захочет этого. В покои зашел Баязид. — Кесем Султан, вы меня звали?! Кесем обернулась и начала медленно идти в сторону Баязида. Она смотрела на него и питалась понять в какой момент все пошло не так. Когда она отпустила его и разрешила допустить такие ошибки? — Твой брат Повелитель, дал указ по поводу тебя. — Я это понял по вашему поведению. Значит все мои догадки были правы. Он приказал меня казнить и еще чтобы вы это сделали?! Это все писало в письме? Я своими руками принес вам свой приговор?! — Ради тебя я душу отдала. Всевышний этому свидетелей, но ты сделал ошибку. Питался убыть Повелителя и настроил братьев один против одного. Это все сделала твоя Валиде! Она сделала нас врагами! Ты не подумал о нас, но о себе? Я это не могу тебе это простить. — А если такой приказ пришел для Касыма или Ибрагима? Вы бы пошли на такое? — Упаси Аллах! — Надейтесь чтобы ваши молитвы были услышаны. Но у нас всех один конец. Я хочу вас попросить в последний раз, чтобы вы не трогали мою Валиде. Пусть она живет после мой смерти. Это все что я хочу. Кесем провела ладонью по лицу Баязида и вышла на террасу. В этот момент зашли люди с закрытым лицом. Один с них держал в руках веревку. Кесем стала трудно дышать от этого. Кеманкеш вышел с покоев и только Баязид стоял в окружении палачей. С коридора были слышны крики Ибрагима, он не хотел чтобы брат ушел от жизни. Кесем стояла и плакала, ей было трудно это слушать. Крики Ибрагима и Касыма, заде стоял Баязид который смотрел ей в спину. Она это чувствовала, и ей было еще больнее что она не может это остановить. На террасу забежал Ибрагим и подошел в Кесем. — Валиде, остановите это! — он взял ее за руки. — Ибрагим, успокойся прошу тебя. Кесем не могла успокоить сына, у Ибрагима началась истерика. Касым и Кеманкеш держали его, они смотрели на то как убывают Баязида. В этот момент Кесем почувствовала как боль пробивается в каждую частичку ее тела. Сердце болело от потери сына и страданий других сыновей. И сильная боль охватила ее в животе. Она в этот момент боялась потерять двоих своих детей. Она всю ночь сидела и смотрела на труп Баязида, она начала вспоминать слова Мурада… «Кесем и Мурад лежали на кровати и смотрели один на одного. Кесем положила ладонь на лице Мурада. — Мурад, дай мне обещания что сохранишь жизнь детям. — Я буду смотреть за нашими детьми и воспитаю их достойно. — Я не только о Сулеймане и Мехмете. Пообещай что не казнишь Ибрагима, Касыма и Баязида. Мурад забрал руку Кесем и лег на спину. — Зачем ты это сейчас говоришь? — Это то что мне всегда хочется знать. — Ты хочешь знать, стану ли я убийцей своих братьев? — Они мои дети и я хочу знать о их будущем. — Баязид, не твой ребенок! Почему ты так за него волнуешься? Мурад начал смотреть на Кесем и начал водить рукой по телу. — Есть дети которые рождаются в животе у матери, а есть как Баязид что рождаются в сердце. — И больше к нему никаких чувств? — Это ревность? — Отвечай на вопрос! — Он мой сын. — Я так же, но Баязид тебе не родной и поэтому… Кесем больше не хотела ничего слушать и страстно поцеловала Мурада. Он забыл обо всем что хотел ей еще сказать. Она была в этот момент такой желанной… С особой чувственностью он сладко вылизывал ее рот, в то время как одна его шершавая ладонь слегка сжимала ее горло. Его ловкие пальцы на ее бедрах сорвали с губ первый стон. Вскоре Мурад переключился с истязания губ к покрытию поцелуями шею. Чувствуя зубы Мурада на пульсирующей жилке, Кесем была близка к тому, чтобы умолять его вгрызться в нее сильнее. Он вновь впился поцелуем в ее губы. Кесем больше не сдерживалась, буквально засасывая Мурада в себя с ответной яростью, надеясь, что вдоль его позвоночника щекотливо бежала эта пламенная змейка отчаяния. Кесем стискивала в пальцах его запястья, чтобы он не вздумал убирать руки. Мурад так неистово целовал ее лицо, что сердце готово было взорваться фейерверком в груди. Его прохладные пальцы заскользили вдоль ее тела, задирая вверх нежную ткань ночнушки. Контраст температур их тел побуждал лихорадочную дрожь. Мурад заворожено наблюдал, как от частых глубоких вдохов вздымалась ее грудь. — Красавица, — сказал он. Приподнявшись на локтях, Кесем перекинула через Мурада ногу и удобно устроилась на его животе. С дразнящей неторопливостью приближаясь своей промежностью к набухшему члену, Кесем спровоцировала его на низкое недовольное рычание. Прикусив нижнюю губу и не сводя с Кесем затуманенного взгляда, Мурад водил ладонями по ее обнаженным бедрам и порывисто стискивал пальцами ее ягодицы. Губы напротив — требовательные, теплые и влажные. Мурад лишал ее возможности сделать глубокий вдох, играя языком с ее ртом. Единственное, о чем она была в состоянии думать, так это о развязных поцелуях, которыми Мурад награждал ее, увлекал в блаженную агонию и распалял во Кесем пожар. Она прогнулась в спине, склоняясь ниже. Прижавшись к нему грудью, Кесем почувствовала, как он вздрогнул, затем медленно переместил руки ей на спину. Подушечками пальцев она выводила незамысловатые узоры на его напряженных мышцах. Мурад, покусывал нежную кожу над ключицами, слышал в ответ ее прерывистые вздохи. Ладонями сжимал ее грудь, ласкал чувствительные, затвердевшие от возбуждения соски, а Кесем безостановочно стонала ему в висок. — Пообещай, что не пойдешь против меня, — прошептала Кесем ему в самое ухо. Он хрипло прорычал ей в рот, когда она заерзала на нем, решив поиграть в наездницу. — Я буду на твоей стороне и ты знаешь что так всегда будет. Ты должна верить мне. Она промолчала, вглядываясь в его глаза. — Знаешь, сколько раз я представлял себе, что буду ось так с тобой в кровати? От теперь ты полностью мной владеешь! — Мурад, просунул ладонь между ее ног, проводя средним пальцем по влажным складкам. Кесем вонзилась ноготками в его плечи. Он зашипел ей в губы. В скором времени на ее теле не осталось ни единого участка, до которого Мурад не дотронулся губами или пальцами, кроме влажного лона. Он вошел в нее одним пальцем: достаточно глубоко, чтобы мозг отключился, и все мысли покинули разума на шумном выдохе. К указательному пальцу он добавил еще один, и Кесем стала насаживаться на них, крепко зажмурив глаза и зубами впившись во внутреннюю сторону нижней губы. Мурад насадил на нее упругий член. Погрузился в ее естество практически до упора. Все ощущения мгновенно обострились. Эпицентром удовольствия стало место соединения пылающих тел. Он крепко прижал ее к себе, не позволяя двигаться. Она мычала от боли и наслаждения, уткнувшись лицом в его шею. Мурад входил в нее размашистыми толчками, вбивался с безжалостной сумасшедшей скоростью. Она всхлипывала от ощущения скольжения по его напряженному члену. Мурад и не думал останавливаться. Ни на секунду. До синяков стискивал ее в своих руках, остервенело толкался в ее влажное лоно. Спальню заполняли звуки грязного бурного секса. Кесем кончила три раза и чувствовала, что вот-вот очередная волна оргазма настигнет ее. Мурад смотрел в ее глаза, не отрываясь. Не щадя, вдалбливался. Со звонкими шлепками. Со стонами, вырывающимися сквозь плотно стиснутые челюсти. Столкну ее с себя и, уложив спиной на кровать, он извергся ей на живот. Нега, разливающаяся по телу, заполняющая до кончиков пальцев, кромсала изнутри ее естество. — Ты моя, — сказал тихо, внимательно разглядывая мое лицо.» Кесем встала и подошла к Баязиду. — Я питалась тебя спасти, много раз говорила чтобы ты был на моей стороне, а не на своей Валиде. Но ты не выбрал мою сторону. Баязид, ты был для меня сыном и я тебя не отделяла от других детей. Я так хотела чтобы мы все были счастливы. Обещаю если рожу сына, то назову в твою честь и сделаю сильным и мужним.