Приношение фараону

Эрен наблюдал, как мир вокруг него меняется. Даже будучи обернутым тканью и запечатанным в касте, Эрен все еще может видеть мир даже с закрытыми глазами. Ему не потребовались годы погребения в земле, чтобы узнать свои грехи, с того момента, как его люди усыпили его, он принял свою судьбу. Боги наказали его за то, что он издевался над ними с помощью магии и покончил с множеством жизней. Одним из наказаний было то, что его люди обратились против него. Эрен любил свою землю и свой народ, он просто хочет для них самого лучшего, он обеспечивает им защиту, еду и золото. Что еще можно желать? Ничего, потому что Эрен предоставляет им все… но как насчет него? Разве он не может просто переборщить с одной вещью, которую он хотел больше всего? Нет. Он не может, потому что это одно из его наказаний, Боги не благословили его помощником. Он знал это, вот почему он позволил своим людям запечатать себя, чтобы никогда больше не увидеть лучи света, потому что они знали, что он никогда не перестанет красть омег. Несколько лет он был в депрессии, но Эрен вырвался из этого состояния и решил никогда не сдаваться, в конце концов, фараон разбойник. Он размышлял о своих грехах и каялся в них, принял и простил свой народ, обеспечив их потребности в качестве своего правителя, даже когда в настоящее время присутствует новый правитель. И он будет ждать своего супруга, несмотря ни на что, хорошо, что у него была магия, которая сохраняла ему жизнь на протяжении многих лет. С другой стороны, его люди были вдумчивы, они предложили новую омегу к его могиле, но к ужасу Эрена, ни одна из них не соответствовал его инстинктам. Несмотря на свое упрямство, Эрен устал под землей. Он ценит некоторых из своих людей, которые предложили ему себя составить ему компанию, пока он ждет своего спутника жизни. Это были его преданные люди, которые умерли рядом с его могилой, те кто выбрали свою душу, чтобы остаться на земле, пока их любимый правитель не найдет себе пару. Если бы Эрен не был альфой, он был бы доволен любовью своего народа. Но нет, любви своего народа мало, его инстинкты тянутся к конкретному человеку. Единственный человек, который может заставить его инстинкты подчиняться, единственный человек, который может помочь ему в его рутине. Одиночество оставалось в сердце. Может, его супруга еще даже не родилась. По мере того, как мир меняется, он позволяет своей коже гнить, но каждый раз, когда это происходит, она восстанавливается сама по себе. Он знал, что его магия — это одновременно и благословение, и проклятие. Каким бы усталым он ни был, он не может покончить с собой. Это тоже его наказание. Навсегда в земле и в одиночестве. Слезы катились по его лицу, он потерял счет, сколько раз плакал. Чтобы отвлечься, он наблюдал, как мир меняется, и учился. Из-за отсутствия альф в обществе оставшиеся динамики постепенно утратили свои изначальные инстинкты и были заменены церемониальными событиями. Священные знаки связи на шее омеги исчезли только для того, чтобы их сменила публичная церемония, и единственный символ, который говорил, что один омега связан, — это кольцо на пальце. Для Эрена это была глупая идея, кольца недостаточно, чтобы удержать других от кражи их спутника жизни, но он понял, что нет альф, о которых нужно беспокоиться, нет территориальной и доминирующей стороны, которая будет проявлять такое поведение. Пока он этим занимался, он наблюдал, как экономика рушилась из-за плохих лидеров. Беты, которые пытались править, терпели поражение. Согласно инстинктам, беты были последователями, они работали вместе для общего блага общества под властью правителя, и это то, что сделало их лидерами, потерпело неудачу. Эрен видел, как многие лидеры беты покончили с жизнью самоубийством, потому что их инстинкты кричали, чтобы они остановились. Но Эрен выразил уважение тем, кто прошел, бетам, которые игнорировали их инстинкты, чтобы они могли быть лучшими правителями ради общества. Что касается омег, Эрен беспокоился о них больше всего. Нет альф, которые могут облегчить боль от течки, течка — это знак, который просто говорит о том, что омега готова нести потомство. Печально то, что омеги не могут разводить других омег, в то время как беты могут, однако шансы иметь здоровое потомство невелики. Беты могут размножаться, но только самка бета может приносить потомство. С другой стороны, самки беты могут родить здорового ребенка только один раз, и следующее потомство, скорее всего, родится болезненным. Эрен видел, как омеги плакали из-за их нынешних романтических отношений, бета никогда не сможет заменить альфу. Альфы обладали территориальными инстинктами, которые помогали омегам расслабиться, и у них был узел, который мог превратить боль в удовольствие в период течки. Как альфа, Эрен чувствовал боль, когда они разрабатывали лекарства, чтобы остановить течку. У омеги были сильные инстинкты по сравнению с бетами, Эрен знал, что даже с разработкой лекарств тело омеги будет по-прежнему жаждать альфу. Течка отразится на их взглядах на жизнь и на их эмоциях. Эрен видел это, оставшиеся в мире альфы были уничтожены из-за войн, и он единственный, кто остался. Конечно, он хочет выбраться и спасти проклятую человеческую расу, но ему кажется, что он делает то, что его родители заставляли его делать: заставляет себя принять омегу, которая ему не пара. Он разрывается в своих решениях, когда он решил, наконец, принять это, просто выйти, вывести омегу, восстановить динамику альф, прожить свою жизнь в печали и проглотить правду о том, что он никогда не будет благословлен с помощником. За это время Эрен обнаружил, что его шкатулка не открывается, даже с помощью магии она не сдвинется ни на дюйм. Боги, должно быть, действительно ненавидели его, пока он не услышал своих верных людей за пределами своей комнаты, они, вероятно, к настоящему времени скелеты. — Мне очень жаль, милорд, — ясно услышал его Эрен. — Но мы не можем вас выпустить. — Что?! — Эрен разговаривает с ними телепатически. — Ваши инстинкты альфы были запечатаны так долго, и они почувствовали необходимость увеличения населения, это сведет вас с ума. Вы будете насиловать и разводить каждого омегу, которого увидите, милорд. — Это причина, по которой ты продал себя мне? Подожди, ты не продал мне свою душу, ты отдал её богам, чтобы ты мог следить за мной?! — Эрен хотел раздробить их кости на куски. Его собственный народ солгал ему! Они не пожертвовали собой, чтобы составить ему компанию, но они сделали это, чтобы обуздать его, если он когда-нибудь решит покинуть могилу. Он никогда не чувствовал себя таким преданным! «Э-это правда, мой господин…» — Вы твари! Сукины… — Но мой господин! Если мы отпустим вас, все омеги, с которыми вы вступите в брак, умрут, потому что их тела не выдержат… — сказал другой, Эрен почти мог видеть, как он краснеет (скелеты даже краснеют?) — Вашу магию! Ха-ха-ха… — нервно добавил он. — Это правда, ваша магия — это одно. Если вы выберите случайного партнера, то вы поделитесь своей магией, и тело вашей супруги не сможет её вместить, что приведет к смерти. После этого Эрен промолчал. Ага, Боги его сильно ненавидят. — Но! У меня хорошие новости! — сказал другой. — Давай говори, бездушный ублюдок! — Он проклял. Он до сих пор злится на то, что его предали его люди. — Я… Эээ… Что ж, Боги предоставят Вам пару, которая сможет содержать Вашу магию и… и-и- — Также может справиться с Вашей силой, так что, когда вы будете делать это, как кролики, лишенного секса, Вы не сможете его сломать. Видите? Стоит ждать. — другой закончил это так небрежно. — Вау, правда? Подожди! Ты сказал «он»? Ясно. — Эрен усмехнулся у себя в голове. — Что ж, это побуждает меня подождать еще немного. О, кстати, я все еще злюсь на вас. Все вы. Да пошли вы на хуй! И ожидание того стоило, с того момента, как этот судьбоносный товарищ ступил на песок, Эрен знал, что пора. Эти проклятые скелеты сделали свое дело и предложили ему свою пару на мраморном столе. Время есть. Хотя его партнер кричит и напуган до чертиков, Эрен не может себя контролировать. Его инстинкты бушуют и полностью овладевают его телом, единственный способ успокоить его — это поговорить с ним и пообещать, что все будет хорошо. Достаточно первого впечатления, его партнер наверняка возненавидит его. Черт возьми, Боги его действительно ненавидят, теперь он чувствует накал. Эрен снова схватил его губы, когда его партнер закричал от болезненного ожога. Боги благословили его красивой, сексуальной, девственной омегой, но что с ним делает Эрен? Он, блядь, посадил его на хуй в их первую встречу! Это не то, чего он хотел, особенно своей девственнице. — Шшшш, — ворковал он. Он даже не на полпути, а уже причиняет боль своему омеге. Сердце Эрена разбилось вдребезги, когда он увидел, как его партнер кричит от боли. Хорошо, что его инстинкты уловили страдания омеги и наполнили комнату успокаивающим ароматом. Его омега ахнул, когда запах проник в его лёгкие, его прекрасные серые глаза сосредоточились на нем, в них закрутилось замешательство от нового запаха в комнате. Через несколько минут омега расслабился, но слезы не переставали капать на его лицо. Эрен поцеловал его залитое слезами лицо, его руки ласкали белоснежную кожу омеги для комфорта. Только Эрен сможет унять боль, он это сделает. Он стал вставлять медленно и внимательно следить за дыханием омеги. Омега тяжело дышал и дрожал всем телом, когда Эрен был уже глубоко по яйца. Он планировал действовать медленно, когда увидел, что омега готов к следующей части, но его инстинкты снова взяли верх и устремились к омеге. Бля, Эрен ненавидит свои инстинкты. Его пассия закричал от боли. Эрен испарил цепи на запястьях и лодыжках и кладет руки омеги ему на спину, побуждая другого мужчину причинить ему боль. Омега тут же схватился и впился ногтями в его спину. Эрену отчаянно нужно найти сладкое место меньшего самца, он не может прожить и дня, видя свою половинку с такой болью. — Ааах! — удивленно вскрикнул омега. Эрен почти обрадовался, он нацелился на это место и ускорился. Наконец, Эрен слышит громкие стоны, которых он так долго ждал. Он смотрел на своего партнера, пока тот загонял его на небеса. Зрачки охвачены похотью, громкие стоны проскальзывают через его розовые губы, которые можно целовать, капельки пота блестят на его мягкой белой коже, вороньи локоны на его лбу спутывались, и этот божественный аромат, не только запах течки, но и естественный запах омеги влечет его безумие. Руки Эрена скользили по его маленькому телу, он обнаружил хорошо очерченные мускулы и, черт возьми, тонкая талия, одна из его рук дотянулась до омежьего члена и начал надрачивать ему. Омега мило пискнула. Такая красивая. Впервые Эрен благодарит Богов. Эрен снова схватил его губы, и, к его удивлению, омега поцеловал его в ответ. Когда он облизнул их, тот приоткрыл рот, и Эрен ни за что не откажется от этого приглашения. Он просунул язык и попробовал ворона. Боги, его спутник восхитителен, не только его рот, конечно. Он продолжал двигаться, но на этот раз было труднее, чем раньше. Его омега дрожит под ним, слюнки текут в уголках его губ, глаза закатываются, серия громких стонов эхом разносится по комнате. Эрен вовремя рассчитал свои толчки по другому своим выпадом, пока омега не закричал и кончил на руку Эрена. Эрен уставился на эротический вид под ним, который довел его до крайности. Он продолжал гладить член омеги, когда достиг своего апогея. Когда он почувствовал, что его узел вот-вот лопнет, Эрен впился клыками в красивую шею своего омеги, навсегда забрав самку и закрепив их своим узлом, пока его семя покрыло внутренности Омеги. Ворон закричал и второй раз кончил на руку Эрена. Эрен рухнул на него, тяжело дыша, но быстро поправился, прежде чем раздавить крошечный предмет. Он поискал у своего спутника какие-либо признаки дискомфорта и обнаружил, что его возлюбленный тяжело дышит, все еще ошеломлен и дрожит от количества удовольствия. Эрен вздохнул с облегчением, но не осмелился пошевелиться, чтобы не повредить самку, своим узлом, хотя это может занять некоторое время, насколько Эрен помнит, что его узел длился около часа, чтобы гарантировать успешное спаривание. Когда омега моргнул, спустившись с высоты. Его прекрасные серые глаза смотрели на Эрена. — К-кто ты? — Его напарник каркает. Эрен улыбнулся, счастье и любовь наполняют его пустое сердце, которое было холодным более века. Он нежно целует лицо собеседника. Ему снова захотелось плакать. — Я твой, омега.

***

— Там! — Ханджи быстро сняла ремни и буквально сломала крючки на своем снаряжении, прежде чем проследить за сигналом на своем устройстве. Она тоже видела металлоискатель Леви, а это значит, что они в нужном месте, но от того, что он сломался, у нее слезились глаза. Трекер может быть сломан, но до тех пор, пока чип внутри не промокнет, основное базовое устройство все еще может его отследить. — Ханджи! Подожди! — Нанаба умело соскользнула вниз по веревке, чтобы преследовать Ханджи. В то время как Эрвин, Петра и некоторые его помощники еще не закончили экипировку. Ханджи пробежала через теперь уже темный коридор и нашла сломанный трекер Леви. — Нет, нет, нет, нет, нет, нет! — Она отнекивалась, слезы текли по ее лицу, когда она держала сломанный трекер. Она посмотрела на темный коридор и стиснула зубы. Нанаба увидела сломанный трекер, и ее лицо побледнело. — Ханджи, мы все еще можем его найти. Пожалуйста, сохраняй спокойствие… — Ханджи схватила фонарик на своем поясе, включила его и побежала в коридор. — Ханджи! Подожди! Мы не знаем, что там! — Нанаба крикнула ей в след, но она проигнорировала это, пока Ханджи не повернулась. — Бля! Дай мне свой фонарик! — Она гудела на подъёмах. Ханджи побежала, не заботясь о паутине, попавшей ей на лицо, или о костях и черепах по бокам. Ей нужно найти Леви, ей нужно знать, в порядке ли он, ей нужно знать, если… если… Это все ее вина, она должна была заботиться о нем, она должна была присоединиться к нему в его поисках сокровищ. Ханджи следовало сделать это, вместо этого она вырыла дурацкую яму, заполненную ничем. Леви — замечательный друг, даже с его кислым и откровенным отношением, Ханджи любит его до дрожи. Она не могла его потерять, это должен был быть его отпуск, а Ханджи все испортила. Ее бег внезапно остановился, когда она оказалась лицом к лицу с дверью с замком. Леви мог быть там. Изо всех сил, которые она могла собрать, она всем своим весом ударила по двери. Дверь скрипнула с первой попытки, со второй она открылась, показывая омегу, крепко спящего на мраморном столе. Ханджи подошла к нему и опустился на колени рядом с ним. Еще больше слез потекло, когда она увидела, что он в порядке и дышит. Омега проснулся от ее рыданий. Он повернулся и открыл все еще усталые и заспанные глаза. — Ханджи… Ханджи подала знак жизни когда ее позвали по имени, она улыбнулась ему, но слезы радости продолжали течь. — Д-да? — Я нашел горшок с золотом, — улыбнулся он ей, прежде чем его одолел сон. — Да, ты сделал Леви. — Ханджи усмехнулась и начала вытирать слезы. Нанаба и остальные пришли и забрали Леви с места. Ханджи последовала за ним, дважды проверив, не ранен ли омега, и заметила, у Леви был ужасный укус на шее, кровотечение остановилось, но останется шрам. — Ханджи! Посмотри на это место! — Эрвин развел руки. — Эти статуи прекрасны! — Мне все равно! Мне нужно позаботиться о Леви, — вылезла из ямы Ханджи. — Эй! Не трогай это сокровище! — Ханджи слышала, как Эрвин ругал Нанабу, прежде чем она села в мини-фургон Петры с Леви. В фургоне она держит Леви за руку, пока Петра везет их обратно в лагерь из соображений безопасности. Именно тогда она заметила Леви, его одежда была чистой, почти новой. Если он упал в яму, одежда должна быть грязной, как и ожидалось. И она нашла Леви целым и невредимым, крепко спящим в комнате в коридоре. Зачем Леви вошел в темный коридор, чтобы просто спать на этом — даже не на удобном — мраморном столе. Плюс след укуса на шее. Ханджи взяла его руку и приложила к губам, когда заметила что-то на запястье Леви. Это татуировка, она обвивает его запястье, как браслет. Странно, у Леви никогда не было татуировки. Она осмотрела её, это был ключ, обычный на вид, который можно увидеть в мультфильме, хотя он выглядит знакомым… Ее мир остановился. Это был символ красных фараонов.