Did you really think I'd just forgive and forget, no Did you really just say She didn't mean anything, oh I'll remember those words When I come for your soul, your soul*
С самого детства она ничем не отличалась от других — её семья не была приближённой к правителю, да и сама она особых талантов не имела; но черноволосая девочка росла, превращаясь из милой крошки в уверенную в себе обольстительницу. Ости давно поняла — в её случае единственное, что может помочь ей — внешность, ум, хитрость и острый язычок, готовый поставить на место любого. Холодная и отстранённая в обществе, она никогда не показывала того, что творилось в её душе. Прилетая после школы домой, она подолгу закрывалась в своих покоях и плакала, держа перед глазами его образ. А он, почти каждую неделю целовал новых и новых девушек, страстно сминая их губы у всех на глазах. Ости краешком сознания понимала, что становится чёртовой мазохисткой, когда украдкой смотрела на него, обнимающего другую. На закатанные рукава неизменно чёрной рубашки, что обнажали покрытые татуировками руки, на небрежно зачёсанные волосы и поблескивающие похотью глаза, которые смотрели на кого угодно, но только не на неё. Но она ждала. Терпеливо выжидала своего часа, и готова была ликовать, когда почти с боем раздобыла приглашение на бал во дворце Правителя. Шикарное платье и дорогие украшения, безупречный макияж и безупречные манеры, сверкающий взгляд — она была до сумасшествия красива и идеальна. И он заметил. Его взгляд пробежался по изящным изгибам тела, которые подчеркивало обтягивающее, как вторая кожа, платье; алые радужки глаз заблестели таким желанным для неё огнём похоти и влечения, а приглашение на танец и вовсе выбило почву из-под ног девушки. Она еле сдержала вопль триумфа, но внешне оставалась холодной и недоступной — он не любил, когда девушки слепо шли за ним в пекло, готовые на любое безумие. Ости не допустит ни малейшей ошибки и заставит его быть рядом, каких бы усилий это ей ни стоило. Шесть часов спустя, нежась в прохладе шёлковых простыней и огне дьявольской страсти, она даст себе клятву о том, что так будет всегда. 10 земных лет спустя Время на небесах текло более эфемерно, чем на Земле, но Ости знала — она была рядом с ним дольше всех. Каждый раз, когда он позволял себе проявления чувств на публике, она словно становилась покорной кошкой, ластящейся к хозяину. Стоило ему лишь взять её за руку или подарить короткий, но такой обжигающий поцелуй — как она ловила на себе с десяток прожигающих взглядов и довольно усмехалась. Они жили в своём отдельном мире страсти, неподвластному времени и законам всех трёх измерений, и Ости способствовала продолжительности своего счастья всеми путями. Немного сонного порошка — и несколько самых ярких дьяволиц спокойно спят в своих кроватках вместо посещения очередной вечеринки; неосторожное движение на крылоборстве — парочка крылатых соперниц лежит в больничном крыле. Все её шаги были тщательно выверены и продуманы, всё всегда находилось под полным контролем… до определённого момента. До появления Вики Уокер в Небесной школе. Все знали её мать, как первую Непризнанную, сумевшую стать Серафимом. Ости знала Ребекку Уокер как хладнокровную и властолюбивую тварь. Все знали Вики Уокер — дочь серафима Ребекки и талантливую непризнанную, идущую по пути ангела. Ости не знала Вики, и это её порядком напрягало. Ребекка не была и на сотую долю красива, как её дочь, и это тоже не нравилось демонице. Не восприняв её всерьёз сразу, она допустила крупную ошибку. Вики Уокер даже не смотрела на Люцифера, чем очень удивляла Ости. Как настоящая дочь высшего ангела, она всегда находилась в компании белокрылых, наивно хлопала ресницами и мягко касалась плеча Дино, который каждый раз краснел от этого. Пока Ости удивлялась, Люцифер смотрел на Вики Уокер, и она его порядком бесила отсутствием интереса к своей королевской персоне. Непризнанная чувствовала спиной обжигающие взгляды и прятала совсем не ангельскую коварную усмешку. Если бы кто-нибудь видел её в этот момент, он мог бы поклясться, что в голубых глазах девушки вспыхивал алый огонь. О, Вики очень нравилось быть запретным плодом, желание заполучить который так велико, что кое-кто готов был наплевать на главный закон всея Небес и Ада. Но что больше всего веселило её — так это Ости, которая в упор не замечала, что её мужчина больше не принадлежит ей. Что ж, сегодня она окончательно станет недосягаемой мечтой принца Ада. — Виктория Уокер! — голос Серафима Кроули разносится по бальному залу, вызывая девушку к каменному постаменту. Расправляя серые крылья с изяществом богини, Вики плавно вышагивает по залу, вызывая восхищенные вздохи. Пока свет не попадал на её белое струящееся платье, оно казалось всем самым ангельским и невинным на свете, но став под лучи небесного светила, пробивающиеся из окна, платье будто исчезает с тела девушки — так сильно просвечивается лёгкий шифон, являя взору точёную фигуру, на которой нет даже и намёка на бельё. Алые глаза дьявола, подпирающего дальнюю колонну, вспыхнули, а губы растянулись в хищном оскале, что на долю секунды выдало истинные желания. Но она всё заметила, и ответила ему такой же многообещающей ухмылкой, которая за мгновение превратилась в лучезарную и наивную улыбку, обращённую в сторону серафима. Она кладёт руку на правую сторону камня, сияющего серебром, и Ости облегчённо выдыхает, глядя, как крылья теперь уже бывшей непризнанной окрашиваются в белый, распространяя по залу мягкий свет; демоница невольно задерживает дыхание, глядя на поистине магическое действо, поражающее своей красотой. О, если бы Ости знала, что через какие-то пару часов эти самые крылья, которые она по-глупости своей находила восхитительными, полетят в сторону покоев наследника Ада, она бы собственноручно вырвала бы их из лопаток и засунула немного пониже. Но она не знала. И теперь она кружилась в танце с дьяволом, обжигающие ладони которого сжимали её талию, заставляя девушку дрожать от возбуждения, накатывающего сокрушительными волнами; она словно плавилась в его объятиях, радуясь, что её откровенный наряд так подействовал на страстного демона, не замечая что в этом виновато не её платье.***
Бал был окончен несколько часов назад, которые Ости потратила на тщательную подготовку — пенная ванна с его любимым клубничным гелем для душа, винная помада на губах и кошачьи стрелки, новое бельё, состоящее из хитрых сплетений кожаных ремешков и кружев. Ости последний раз крутится перед зеркалом и подмигивает своему отражению, разглаживая невидимые глазу складки на алом шёлковом платье, держащимся на пышных формах только благодаря тонкому поясу — потому что он любит срывать с неё одежду максимально быстро. Девушка выходит в прохладный коридор и её тело покрывается мурашками от предвкушения, а живот скручивает узлом напряжения. Она идёт к комнате своего дьявола, звонко цокая тонкими шпильками по мраморному полу, но на секунду замирает, нахмурившись. В голову почему-то вполз образ Уокер-младшей в её посмотрите-я-голая платье. Ей даже на секунду кажется, что где-то неподалёку чувствуется ангельская энергия, но Ости, тряхнув головой, сбрасывает внезапное наваждение. Она расправляет плечи, и, сделав глубокий вдох, проворачивает резную ручку массивной двери, переступая порог комнаты. Она уже проходит к гостиной, как резко разворачивается, со свистом выдыхая воздух сквозь сжатые зубы. Чёртова ангельская энергия повсюду. Она заполняет лёгкие Ости, заставляя радужки глаз покраснеть в приступе гнева, она делает пару глубоких вздохов в попытках успокоиться, но долгий стон, пронёсшийся эхом по всем комнатам, заставляет демоницу слететь с катушек.I see red
Ослепительно-белые крылья на тёмных простынях будто светятся изнутри, а длинные ноги крепко сомкнуты на пояснице Люцифера. Её руки, с этими отвратительными светлыми и короткими ноготками царапают спину, покрытую татуировками, а из-под ритмично двигающегося демона доносятся сладкие женские стоны, полные наслаждения, которые сливаются с хриплыми вздохами мужчины. Они были слишком заняты, для того, чтобы заметить вспышку демонической энергии в гостиной. Но когда дверь в спальню с грохотом слетела с петель, снесённая тайфуном энергии со вкусом вишни в ликёре, остаться равнодушными было сложно. Уокер озадаченно выглядывает из-под демона, не понимая, почему тот остановился. Её глаза тут же довольно прищуриваются, и она, не стесняясь своей наготы, как подобало бы порядочному ангелу, встаёт с кровати, дефилируя мимо разъяренной демоницы к своему платью, брошенному на кресло. Ости переводит горящий взгляд на невозмутимого Люцифера, который лишь вопросительно приподнимает бровь, так, будто бы ничего из ряда вон происходящего не произошло. И это он, тот самый Люцифер, который за всю свою тысячелетнюю жизнь никогда не нарушал закона о Неприкосновении. Никогда. — Как-нибудь повторим, — Вики подмигивает демону и идёт к двери, а под ногами Ости вспыхивает пол.You're a fool if you thought that I'd just let this go I see red, red, oh red Don't you know that you're better off dead All I see is red, red, oh red Now all I see is red, red**
Словно во сне её руки, охваченные дьявольским огнём тянутся к белоснежным крыльям, которые вспыхивают в её руках, как спички. Демон вскакивает с кровати и кричит что-то про наказание и суд, но она не слышит, а он даже не может приблизиться — огонь летает вокруг создавая угрозу даже для сына Сатаны. Теперь её музыка — хрипы и мольбы Уокер, которая задыхается от боли, умирая. Ости чувствует, как стражники хватают её за руки и оттаскивают от ангела, но она уже и сама отпускает её. Уокер безвольно падает на пол и перестаёт дышать, испуская последний надрывный полухрип; пепел, оставшийся от её крыльев оседает в комнате, покрывая пол слоем чёрной пыли, а Ости громко хохочет запрокинув голову, и, взмахнув копной чёрных волос, умудряется покинуть комнату с гордой осанкой, даже будучи скованной в цепи стражников.***
На одном из летающих островов непривычное скопление бессмертных. На трибунах, окружающих арену, сидят все Серафимы, Совет Ада и сам Сатана. На каменной плите, скованные золотыми цепями, на коленях стоят два демона. Мужчина, оголённый по пояс, открыто смотрит в глаза Сатане, словно пытаясь что-то сказать, но Правитель едва заметно качает головой и отворачивается от сына, а в глазах мелькает то, что Люцифер надеялся больше никогда не видеть — разочарование. Он опускает голову вниз, переводя взгляд на связанные тонкой золотой цепью запястья и старается не слышать перешёптываний вокруг. Девушка напротив него держится не в пример лучше, умудряясь смотреть на собравшихся снизу вверх, даже стоя на коленях. Наконец, разговоры стихают, а судьи, уже готовые вынести приговор, расходятся по своим местам. На ногах остаётся лишь двое — серафим Эрагон и советник Рондент. — Демон второго ранга Остиримэлла, — та недовольно морщится, услышав своё полное имя, — За убийство бессмертной, ангела Виктории, ты приговариваешься к смерти путём сожжения крыльев! — с губ учеников небесной школы, прилетевших на суд, срываются ошеломлённые вздохи, но те быстро замолкают, когда Рондент поднимает руку, призывая к тишине. — Демон высшего ранга, бывший наследник Ада Люцифер — за нарушение Закона Неприкосновения, а также бездействие при убийстве бессмертной ты приговариваешься к смерти путём лишения крыльев! — он дёргается, как от пощёчины, только теперь понимая, что его ждёт, — Последнее слово приговорённых, — Люцифер отрицательно машет головой и крепко сжимает зубы, не переставая смотреть на отца. — О, не хочешь? А я, пожалуй, выскажусь, — он с ненавистью смотрит на Ости, которую совсем не волнует наступающая на спину смерть. — Все вы, все, запомните, — она обводит взглядом собравшихся, поворачивая голову насколько ей позволяют затянутые цепи, — Вики Уокер была демоном, удачно спрятавшимся в шкурку овцы, впрочем, как и её мать. И если вдруг мать-земля, будучи не в состоянии носить ещё какого-либо отпрыска этой семейки сошлёт его сюда — сразу переводите его в демоны или бросайте в адское пекло. Ах, да — ты, Люцифер — мудак, не умеющий держать своё достоинство в штанах. Тот не выдерживает и рычит сквозь зубы: — Это всё из-за тебя, сумсшедшая дура! Зачем ты показала всё Совету?! — его крик тут же заглушается хлопком по лавке, от которого последняя трескается. Правитель Ада явно недоволен. — Довольно! Приступайте, — Сатана кивает палачам, и в руках одного из них вспыхивает дьявольский огонь, быстро перебрасывающийся на чёрные крылья приговоренной. Сатана смотрит на девушку, которая не проронила и звука, лишь одинокая слезинка прочерчивает дорожку на щеке, оставляя за собой сияющий в отблесках пламени след. Она гордо выпрямила спину, расправив полыхающие крылья, цепи на которых расплавились в огне, и Повелитель Ада поймал себя на мысли — он хотел, чтобы она была его дочерью. Родной же отпрыск дьявола с замиранием сердца смотрел на сверкающий клинок в руках палача. Взмах — и он падает лицом на землю, стараясь не закричать от невыносимой боли, так и не увидев горького сожаления в глазах отца. Свет в их глазах меркнет, а Небытие раскрывает свои объятья для двух бессмертных душ, готовое растворить их в вечной тьме…