Не тот рейтинг

– Как же я ненавижу Амазонию! Очнуться от того, что тебя, почти восстановившегося, пожирает крокодил – вообще не кла… ааа… о, привет, малыш. – Привет, Уэйд! Питер. В этих своих старых джинсах с протертыми коленями, в простой футболке и в его, Уэйда, фартуке, стоит сейчас в коридоре его, Уэйда, маленькой квартиры. И улыбается, вытирая руки фартуком, на котором и без того куча пятен разных происхождений. Постирать бы. Ага. – Я слышал, как взрослые говорили об успешном задании и о твоём возвращении. И решил кое-что тебе приготовить. Стриптиз? Напоминаю – ему семнадцать. А у нас тут низкий рейтинг, флафф, все дела, я знаю, да. – Для меня…? – Уэйд недоуменно наклоняет голову в бок, а Питер смущенно улыбается, кивает и продолжает: – Да, только я, не так хорош, и… ты приехал чуть быстрее, чем я думал. Но… Питер мнется. Теряется. Подбодри его. Парнишка не знает, что делать. Он такой милый, когда смущается, верно? – Что бы ты ни приготовил – я уже в восторге, малыш. – Что? – Очередь Питера недоуменно наклонять голову в бок. Он зеркалит предыдущее действие Уилсона, и Уэйд открыто хохочет. – Я рад просто видеть тебя, детка. Серьезно, твоя мордашка – это лучшее и самое желанное, что бы я хотел увидеть, приехав домой. По-моему, ты несешь бред. Ты его пугаешь! Щеки Питера стремительно краснеют, а сам он отводит взгляд и отступает на шаг назад: – Я… пойду проверю… в общем… Он скрывается на кухне. До Уэйда доносится звук падения ложки, глухой удар, возможно, Питер ударился рукой. Уилсон давит в себе желание проверить, и снимает, наконец, тяжелые ботинки. Раздевается и устало бредет в ванную – негоже приходить на ужин с засохшей грязью на лице и руках. И кровью, да. Отмывая налипшую глину с шеи, Уэйд принюхивается, пытаясь по запаху догадаться что же такого приготовил Питер. Возможно, это свинина. Но запахи смешаны, и догадаться сложно, но в том, что есть и десерт, он не сомневается. Но… он ни разу не видел и не слышал, что бы Питер готовил что-то сложнее бутербродов. Готовит его тетушка. А если малыш зависает на базе, то там вообще не понятно – Уэйд не знает точно, откуда у них берется еда. Наверное, у Тони есть повара….? Конечно. Не будет же сам миллионер, гений и филантроп стоять у плиты. Я слышал тошноту в твоем голосе. Потому что меня от него тошнит. Да ладно тебе! Уэйд еще раз осматривает себя в зеркало и, убедившись, что вполне чист, надевает домашние штаны. Хмыкает, глядя на футболку в руке, но надевает и её, и идет на кухню. – Пахнет изумительно, малыш, что же ты приготовил? – Ой! – Питер подпрыгивает от неожиданности и ударяется локтём о тумбочку. Судя по выражению лица и надломленным бровям – второй раз. – Ш-ш-ш. – Уэйд осторожно берет его за локоть и аккуратно гладит место ушиба. – У мышки боли, у кузнечика боли, а у Питера не боли. – Мягко улыбается и поднимает глаза: – уже не болит? – Нет, – Паркер смущенно отводит взгляд и просит Уэйда присесть за стол. Еще не поздно изменить рейтинг? У нас тут любовь! А ты со своим рейтингом, фу! – Я первый раз это готовил, но делал всё по рецепту! – в голосе слышится почти отчаяние, когда Питер ставит на стол противень. Уэйд не сразу догадывается что это, но сырная корочка выглядит чертовски аппетитно, хотя и подгорела с одного края. Не удивительно – Питер же не знает о том, что старая духовка Уэйда в одному углу холоднее, чем в другом и еду следует чаще переворачивать. Питер подает тарелки, а нож с лопаткой Уэйд берет сам: – Садись и позволь мне за тобой поухаживать. – Но я… – Милый, ты приготовил замечательный ужин, я буду последней сволочью, если позволю тебе еще и разложить эту вкуснятину по тарелкам. Питер теряется. Второй раз за пятнадцать минут. – Хорошо. Он садится за стол, забыв снять фартук, и выглядит таким растерянным, что Уэйду одновременно хочется рассмеяться и нежно обнять его. Вместо этого Уэйд разрезает нечто под сырной корочкой на куски и лопаткой осторожно раскладывает по тарелкам. Кажется, это лазанья. Или это кабачки…? Уэйд пробует и случайно встречается взглядом с почти напуганным взглядом Паучка. – Ммм, малыш, это прекрасно! Питер широко улыбается в ответ, его щеки чуть краснеют, а в уголках глаз собираются маленькие морщинки. Да, испортить лазанью невозможно. Главное, чтобы Питер не ел с той стороны, которая не подгорела – там точно чуть не пропеклось, ему не нужно об этом знать. Питер чуть расслабляется и с удовольствием принимается за еду. Когда Уэйд тянется за добавкой, Питер спрашивает, как прошло задание, и кухня наполняется веселой болтовней Уилсона. Он умеет рассказывать о тяжелых, опасных миссиях весело и задорно, будто сюжет какого-то супергеройского фильма, а не дело о похищении людей. – …а потом меня забрали и сразу отправили домой. Даже не потребовали письменного отчета. – Тони сказал, что больше никаких отчетов с тебя требовать не будет – он до сих пор содрогается, когда вспоминает твой рисунок! – хохочет Питер. – Классный был рисунок! – картинно дуется Уилсон, складывая руки на груди. – Ага, – хихикает Питер, и потягивается, вставая. – Есть место для десерта? – Конечно! – Уэйд резко выпрямляется и встает. – Я помогу убрать со стола. Он мягко отодвигает Питера, убирает пустые тарелки в раковину, а противень ставит на плитку. Достает чашки и ставит их на стол. – Позволь. – Он подходит к Питеру вплотную, заводит руки за его спину и развязывает фартук. В наступившей оглушительной тишине можно расслышать ускорившиеся удары сердца. Питер гулко сглатывает, маскируя их, и не смеет шевелиться, хотя Уэйд просто стоит, держа в руках тонкие завязки фартука, в этом почти объятии. – Уэйд, – он почти сипит, выдохнув весь воздух, и судорожно вдыхает, все ещё не смея шевелиться. Не зная, надо ли. Стоит ли. Ты собираешься что-то делать, или так и будешь стоять?! Соберись, тряпка! Не пугай его! – Да, милый. – Он отступает на шаг, и снимает фартук с шеи Паучка. – Так что там насчет десерта? – спрашивает он, включая чайник. – Он в холодильнике! – слишком громко, слишком смущенно. Питер проноситься мимо Уэйда, открывает холодильник, и на несколько секунд прячет в нём покрасневшее лицо. Слишком близко, слишком… С каких пор ты называешь его «милый», вместо «малыш»? С сегодняшних. Надо делать так чаще! Эффект налицо! Я вижу. – Милый, хватит рассматривать холодильник, время десерта! А Питер прикусывает губы, понимая, что не сможет пошутить на тему «твой десерт – это я», и просто достает приготовленные Мэй кексы, оставляя банку взбитых сливок на полке. Время для неё еще не пришло, а сегодня у нас не тот рейтинг.