this is the last time you have to see me

Чонгук наблюдает за тем, как Тэхён завязывает галстук. Альфа стоит к кровати спиной, смотрит в зеркало, сосредоточенно нахмурившись. Его широкие плечи прикрыты рубашкой. Пока не застёгнутой, но уже заправленной в строгие классические брюки. Чонгук прячется за простынёй, утыкаясь носом в подушку. Она ещё пахнет чужими феромонами, заставляющими его сердце бежать быстрее. Тэхён зачёсывает волосы пятернёй, оборачиваясь. — Ты сможешь самостоятельно добраться домой? «Как будто когда-нибудь было иначе», — отстранённо думает Чонгук, вслух же просто замычав. — Я позвоню тебе. Тэхён выходит за дверь, оставляя после себя шлейф своего природного аромата. Чонгук вдыхает его, прикрывая глаза, пытаясь запомнить. Он решил уже давно. Может быть, месяца два назад. Просто думал, что вот-вот что-нибудь может измениться. Но время шло, альфа встречал его у дверей общежития, отвозил в мотель, а потом трахал. Чонгук хотел бы назвать их соитие красивым словом «любил», но чтобы это было правдой, нужно было бы, чтобы Тэхён хотя бы раз пригласил его хоть ещё куда-нибудь. Да хоть бы на чашку кофе. Чонгук же не был пущен на чужую территорию. Альфа ни разу не приглашал к себе в гости. Не хотел знакомить со своей семьёй и не хотел знакомиться с семьёй Чонгука. Сначала Чон просто окрылённо летал в облаках, наслаждаясь каждым моментом, проведённым с Тэхёном. Он всё-таки встретил своего истинного, будущее рисовалось в ярких красках, можно сказать, было предопределено и все печали исчезали под натиском чужих губ. Но вот прошёл месяц. За ним другой. Полгода. Год. Чонгуку больно. Он уже не тот зелёный двадцатилетний второкурсник, который пошёл поразвлечься в клуб и встретил там мужчину своей мечты. Его представление о своей судьбе начало видоизменяться. Появились вопросы, на каждый из которых Тэхён либо отмалчивался, либо отвечал туманно, тем самым только усугубляя. Чонгука ведь все спрашивали о том, кто же тот человек, который оставляет свой запах на нём, который заставляет улыбаться и постоянно хвататься за телефон. Как будто альфа так уж часто ему звонил или писал. Чонгук знает, что Тэхён занятой человек. Что он занимает важный пост в прокуратуре, что старше его на целых восемь лет, что имеет непростой холодный характер. Он-то думал, что всё можно пережить. Что всё можно изменить к лучшему, что Киму он дорог. А выходит так, что альфа звонит ему только тогда, когда хочет спустить пар, вдоволь потрахавшись. Как будто Чонгук больше ни на что не годен. Как будто он неодушевленный предмет, с которым ни к чему лишние разговоры, можно сразу сунуть пальцы в зад, а потом сменить их на член. Тэхён же даже говорил с ним как с посторонним человеком. Чонгук помнит, как однажды он даже не поздоровался, а сразу схватил за руку и потащил к машине. Словно Киму неинтересно, как у него прошёл день, ел ли он сегодня, обижает ли кто-нибудь, как поживают родители. Чонгук терпел долго. Даже слишком. Пока наконец-то не понял: альфе ведь и правда всё равно. Осознание этого хлестнуло будто кнутом. У Чона похолодело нутро, руки-ноги стали ватными, а на лбу выступил пот. Он с самого детства представлял себе то, как станет счастливым. Как в его жизни появится человек, который станет той самой причиной, чтобы хотеть открывать глаза каждый день и продолжать улыбаться не смотря на любые преграды. Но Чонгуку не повезло. Если честно — он сыт всем этим по горло. В этот раз он решил, что с него хватит, эта встреча — последняя. Он совершенно не знает, как будет жить дальше. Что с ним будет, если когда-нибудь он забудет цвет таких родных и в то же время чужих глаз. Что произойдет, если забудется запах. Руки, длинные изящные пальцы, острые скулы, губы, мягкость волос. Он не знает, правда. Но шагает в другой день с высоко поднятой головой, возжелав наконец-то выбрать себя. Не дать себе остыть к жизни. Не дать стать тенью себя прежнего. И сколько бы Тэхён ни звонил, сколько бы ни писал, сколько бы ни сторожил у дверей университета, Чонгук не вёлся. Он себя знает: один раз даст слабину и всё вернётся на круги своя - он будет ждать того, кто никогда не захочет принадлежать ему. Но, конечно же, Тэхён добивается своего — перехватывает в вечерних сумерках, преграждая путь к общежитиям. Альфа неуловимо изменился. Стал… Каким-то другим. С более выразительными складками у рта. С морщинкой между бровей. С напряжением во взгляде вместо привычной ленивой иронии. — Ты игнорируешь меня, — не спрашивает, а утверждает он. «Удивительно, что ты заметил», — хмыкает про себя Чонгук, вслух же ответив: — Да. — Почему? — А ты не понимаешь? Тэхёну хватает совести потупить взгляд. Чонгука тянет к нему. Хочется зарыться пальцами в волосы. Хочется прижаться своими губами к чужой сухой полоске губ. Хочется обнять, приласкать, потеревшись носом о чужой подбородок. Но он продолжает стоять в весенних сумерках, пряча пальцы в рукавах джинсовой курточки. — Я старый, — внезапно говорит Тэхён, вскидывая голову. Чонгук не знает, как следует реагировать на это утверждение, но на всякий случай иронично подмечает: — Правда? — У тебя вся жизнь впереди. — Да ладно? — веселится Чонгук, засовывая нервно подрагивающие руки в карманы. — Ты красивый, — тихо говорит Тэхён. — Молодой и красивый. И милый. Умный. Из хорошей семьи. У тебя перспективное будущее, ты будешь успешным. А я… Чонгук даёт ему выговориться, хоть самому жжёт грудину, так хочется прокричать в ответ свои аргументы. — А я старый альфа, у которого от первого брака осталось двое детей. Который настолько труслив, что никак не мог рассказать о них. Да хоть о чём-либо. Чонгук вытягивается по струнке. Эта новая информация заставляет его схватить прохладный воздух раскрытым ртом. Но накопившаяся злость заставляет буквально прорычать: — А трахать ты меня решился! Чонгук впервые видит, как этот альфа краснеет. Нежно-розовый оттенок ползёт по гладко выбритым щекам. Доходит до кончиков ушей, закрашивая их в алый. — Ты такой… — выдыхает Тэхён. — Разве мог я сдержаться?.. Чонгук сам не замечает, как преодолевает то ничтожное расстояние между ними. Он бьёт сильно. Совсем не по-омежьи, кулаком и так, как когда-то учил его отец. Тэхён отшатывается, едва не осев на асфальт. — Конечно же! — шипит Чонгук, нависая над ним. — Я же только для этого и гожусь, да? Просто дырка... — Замолчи! — рычит Тэхён, тем самым перебивая его. Рык получается с оттенком приказа, раз Чонгук скулит, обхватывая себя руками. — Я хотел тебя посадить в машину и отвезти к себе домой. Но каждый раз я смотрел на себя в зеркало заднего вида и видел того, кто тебя не достоин! Чонгук разбито мычит, вымученно растягивая уголки губ в подобии улыбки. — Знаешь что?.. Катись ты… Он делает ровно пять шагов по направлению к зданию общежития, когда слышит: — Я тебя люблю. Это разжигает бурю внутри него по новой. — А что мне от этого?! Что?! Чонгук тяжело дышит, наблюдая за тем, как Тэхён роняет голову себе на грудь. Он стоит всё в том же образе, одетый в костюм, с аккуратным пробором в волосах, открывающим лоб и чёткие брови вразлёт. — Давай… — нерешительно нарушает тишину альфа. — Давай попробуем ещё раз? С самого начала. Пожалуйста. Чонгук хочет это его «пожалуйста» засунуть ему же в зад. — Я не знаю, — отрывисто отвечает он. — Мне нужно время. — Столько, сколько тебе… — торопливо стелется Тэхён, глядя глазами больше подходящими приблудному дворовому псу. — И ты познакомишь меня с… Со своими детьми. — Конечно. Чонгук нервно дёргает головой, толкаясь языком за щеку. Приплыли. Он не знает, о чём ещё можно говорить с этим человеком. — Я пойду, — в конце концов, говорит он, взявшись быстро подниматься по ступеням ко входной двери. — Спокойной ночи! — летит ему вслед. Чонгук понятия не имеет, как они до такого докатились. Как истинные, самая подходящая пара, идеальные спутники жизни докатились до такого. И он правда не знает, что делать дальше. Как поступить. Но будет новый день. Многое переосмыслится. И, в конце концов, каждому нужен ещё один шанс. Может быть, Тэхён свой не упустит. Чонгук очень на это надеется.