pilot

Семнадцатичасовая смена — слишком даже для молодого и здорового организма Росса: Линч едва передвигает ноги, чтобы добраться до трейлера и упасть в кровать, надеясь поспать хотя бы пять часов. Его преследует какое-то странное тревожное чувство, но он не придает ему значения. Впрочем, причину этого чувства он видит уже на подходе к трейлеру. — Наконец-то, — расплывается в противной улыбке продюсер канала Майкл. — Что же ты так долго? — Грим смывал, — устало кидает Росс и хочет зайти внутрь, но Майкл перехватывает его за запястье. — Куда-то торопишься? Росс хмуро смотрит на него, тревога в груди бьется все сильнее, и он прикрывает на мгновение глаза, вспоминая утренний разговор. — Мне сказали, что ты подумываешь уйти после второго сезона. Это правда? — тем же тоном, каким всегда разговаривает с ним пытающийся скрыть недовольство отец, спросил Майкл Росса за завтраком. — Я… я просто очень устаю, и у нас много репетиций… — бормотал Линч в ответ, тут же теряя аппетит. Он всего-то пожаловался на усталость Лоре, в сердцах выпалил, что ему все это осточертело: жить в трейлере, спать по три часа в день и кривляться на камеру, изображая из себя тупого и совершенно не готового к жизни блондина. Но здесь, на площадке, ничего нельзя утаить. И он совсем на нее не злится, потому что знает, как сильно давят на нее продюсеры. И родители. — Что ж, это легко решаемый вопрос. Мы поставим на твое место другого актера, если хочешь. — Правда? — Росс распахнул глаза, не думая, что все могло быть так просто — нужно было лишь сказать?.. — Да, конечно. А потом оштрафуем твоего отца на пару десятков миллионов — думаю, этого хватит, чтобы окупить наши затраты на производство сериала, в котором мы делали из тебя звезду, — Майкл расплылся в улыбке, от которой к горлу подкатил противный комок. — Я… простите, я не имел это в виду. Я никуда не уйду, — пробормотал Росс, уткнувшись взглядом в тарелку и с трудом сдерживая гнев. Ему так хочется закричать, ударить этого бестолкового продюсера по лицу и сбежать отсюда навсегда — но тогда он подведет семью, обречет их на долги и жалкое существование похлеще того, что было у них сразу после переезда. Двухкомнатная квартира на пятерых, лишь фасоль и макароны почти каждый день и кастинги, кастинги, кастинги… бесконечное ощущение абсолютной бессмысленности и постоянного унижения. — Знаешь, мы можем решить этот вопрос по-другому. Если ты так устаешь, мы можем пойти тебе навстречу. Поднять зарплату, уменьшить количество смен — как тебе такое? — лицо Майкла вдруг смягчилось, стало добрым и заботливым, и Росс подавил холодок, который прошелся по позвоночнику от этой резкой перемены. — Это бы очень помогло, — выдавил из себя Линч и попытался улыбнуться, что больше было похоже на оскал. — Отлично. Тогда вечером поговорим об этом подробнее. Я приду к тебе, поболтаем пару минут в спокойной обстановке. Уверен, мы найдем правильное решение, — улыбнулся Майкл широко и подмигнул парню. Росс кивнул и проглотил ком в горле, зная, что ничего хорошего это предложение не предвещает. — Да, я помню про разговор. За… заходите, — запинаясь от резко наполнившего легкие воздуха, говорит Росс и открывает дверь трейлера. Майкл проходит внутрь, оглядывается с явно сдерживаемым пренебрежением и садится на край кровати. — Как тебе трейлер? Уютно? — участливо спрашивает Майкл, глядя снизу вверх. — Да, вполне, — пожимает плечами Росс. Спина болит уже третью неделю от неудобного жесткого матраса, на ноге сыпь из-за отвратительно грязного душа, сделанного словно из пластикового конструктора, но он не пытается даже заикаться об условиях — ему слишком хорошо платят, а продюсеры R5 слишком рады участию Диснея в продвижении группы. Майкл кивает и вглядывается в лицо Росса, от чего снова бегут мурашки. Потом встает и подходит к парню, медленно, словно к добыче. Росс инстиктивно отходит на пару шагов назад и упирается в стену узкого трейлера. Он знает, что будет дальше, он слышал эти истории. Лора и Гарретт рассказывали ему. Но Росс всегда думал, что его обойдет эта участь — он смотрел на себя в зеркало и не видел ни той смазливости, о которой все говорят, ни вообще какой-либо привлекательности. Видимо, он ошибся. Когда руки Майкла ложатся на его талию, в ушах начинает шуметь, а сердце стучит так, что Росс перестает слышать звуки окружающего мира. Ему хочется закричать, позвать на помощь, но он не может и шелохнуться. Он пытается ровно дышать, твердо смотреть в глаза, но внутри все дрожит и сжимается от ужаса. — Не надо, — выдавливает он из себя. Майкл только усмехается. — Почему? Я могу построить твое будущее, сделать тебе королем мира, — выдыхает Майкл, приближаясь к его лицу. — Или растоптать как мышку и сломать всю твою жизнь, — шепчет он. Росс чувствует, как губы мужчины уже почти касаются его губ, и в нем вдруг просыпается вся та ярость, что копилась в нем все эти месяцы; каждая минута, проведенная на площадке, каждый похотливый взгляд продюсеров в сторону совсем юных, еще верящих в американскую мечту актеров и актрис, каждый разговор с отцом, непрестанно заканчивающийся словами «Потерпи, это нужно всем нам», — всплывают в голове водоворотом, ураганом, смерчем и сметают все на своем пути. Эмоции застилают взор, и Линч резко, со всей силы, которую не ожидал в себе обнаружить, отталкивает от себя продюсера далеко вперед. Майкл падает на спину, морщится от удара и бешеным взглядом смотрит на Росса. — Проваливайте! Проваливайте, пока я не рассказал всем, чем вы тут занимаетесь с несовершеннолетними актерами! — кричит он, Майкл резко встает и закрывает его рот рукой, но Росс снова отталкивает его и сжимает кулаки. — Клянусь, если вы не уйдете прямо сейчас, я размозжу вам череп, — громко говорит он, тяжело дыша и впиваясь ногтями в ладони, чтобы оставаться в реальности. — Росс, я же ничего такого… — Заткнитесь! Заткнитесь немедленно! — снова повышает голос Линч и уже сам идет на мужчину. — Лора и Гарретт рассказывали мне о вас. О том, как вы к ним приставали. Как… — он сглатывает, не в силах произнести это вслух. — Все об этом узнают. Весь мир. Вас посадят, и всю вашу вшивую студию прикроют, — цедит Росс. Он приходит в себя только когда видит потемневшие, словно налившиеся ядом глаза Майкла. Линчу тут же становится страшно, он отходит на два шага назад и берет в руки телефон, быстро открывает и включает диктофон, выставляя свободную руку перед собой. — Не подходите! — вопит он, когда продюсер делает шаг вперед. — Мой айфон синхронизируется с семейной учеткой в айклауд, эта запись попадет в общую папку тут же после записи, даже если вы попытаетесь все удалить. Если что-то произойдет, семья тут же узнает об этом. Росс блефует: он понятия не имеет, сохранится ли файл, как быстро это происходит и что будет, если в процессе записи просто выключить телефон, до чего легко может додуматься Майкл. Но тот, похоже, и сам не особо разбирается в технологиях, потому что поднимает вверх открытые ладони и говорит спокойным голосом: — Я ничего и не делаю, Росс. Я тебя не трогаю, я стою на расстоянии от тебя. Ничего не было, — говорит он размеренно. — И не будет, я бы никогда не сделал с тобой то, о чем ты говоришь. Тебе же еще нет восемнадцати. Я просто хотел помочь тебе с графиком. Россу кажется, что его мозг замкнуло, потому что он вдруг перестает понимать, что происходит. Может, Майкл действительно ничего не хотел? Может… Он вспоминает это противное чувство липкого ужаса, которое заполнило его целиком в момент объятия, и это возвращает в реальность. — Нет. Я знаю, что вы хотели. Вы… — Замолчи! — резко говорит Майкл, делая шаг вперед. — Стоять! — кричит Росс, выставляя вперед руку с телефоном, как щит. Майкл замирает. Они смотрят друг на друга, и Росс понимает, что он больше не останется здесь. Ни на день, ни на час. Он не знает, что ждет тех, кто угрожает продюсерам. Не знает, сойдет ли ему это с рук. Знает только одно: он больше не хочет иметь ни малейшего отношения ни к голливудским киностудиям, ни к музыкальным лейблам. Линч сглатывает слюну, решаясь, и тихим спокойным голосом говорит: — Сейчас я выключу диктофон, вы уйдете и оставите меня в покое. Я никому ничего не расскажу, никогда не вспомню ваше имя и удалю эту запись завтра утром отовсюду: и с телефона, и из облака, семья не узнает, если не полезет проверять ночью. Они встают в девять. Сейчас я соберу вещи и уйду отсюда, и больше никогда не вернусь. Если все пройдет нормально, в восемь я удалю файл. Но вы должны дать мне уйти. — Нечего рассказывать, Росс, ничего не было, — с гадкой улыбкой говорит Майкл, но Линч не верит ему. — Вы можете угрожать моему отцу штрафом, но если я и остальные подадут на вас в суд за совращение, репутационные потери обойдутся вам гораздо дороже, — Росс видит, как раздуваются ноздри Майкла, когда он смотрит на записывающий угрозы Линча смартфон, и отходит еще на шаг, снова упираясь в стену. — А если убьете меня, об этом узнает моя семья. Да и объяснить это будет сложнее, чем уход эмоционально нестабильного актера из каста. Так что просто дайте мне уйти. Закройте за собой дверь, езжайте домой, а я покину площадку и больше никогда здесь не появлюсь. Майкл молча смотрит на него тяжелым хмурым взглядом, потом вздыхает, одергивает пиджак и выходит за дверь. Хлопает так, что у Росса звенит в ушах, а потом Линч падает на пол трейлера и сжимается, чувствуя, как все его тело колотит крупной дрожью. Оставшимся уголком сознания он вспоминает про запись, жмет на «стоп», после чего кидает телефон на пол и прячет лицо в локтях, отпуская себя и позволяя слезам выплеснуть накопившийся страх. 2 — Ты что сделал? От тихого, вкрадчивого голоса отца все внутри сковывает льдом. Росс вдыхает, собираясь повторить уже сказанное, но понимает, что это был риторический вопрос, поэтому просто опускает взгляд в пол. — Я не хотел… я не… — сбивчиво оправдывается он и вздрагивает от крика отца. — Ты хоть понимаешь, во что нам это обойдется? Ты понимаешь, что ты натворил?! Марк подходит совсем близко, Росс втягивает голову в плечи и пытается податься назад, но вся решимость осталась вчера там, в трейлере, где из его вещей теперь только порванный во время сборов плакат R5. — Ты отказался от роли в сериале, в котором по договору должен был непрерывно участвовать еще минимум два сезона! Ты же даже не читал договор, ты даже не представляешь, что нам — нам всем, и твои братьям, и Райдел, и маме — придется делать, чтобы погасить штраф за нарушение обязательств?! — Вот именно! — вскидывает голову Росс, откопав в себе остатки гордости. — Ты даже не дал мне его почитать! Ты заставил меня подписать его, как и они все, ты даже не дал мне шанса… — Шанса на что? Остаться нищим и безвестным? Шанса отказаться от контракта, о котором мечтают миллионы мелких актеришек, обивающих пороги киностудий? Да ты должен быть благодарен мне за то, что я предложил тебе этим заниматься и дотащил до таких высот! Дисней — это мечта любого ребенка, а ты просто… — Папа, прекрати орать на него! Росс и Марк поворачиваются на голос и видят Райкера, стоящего в дверях. Росс выдыхает, надеясь, что хоть брат все поймет правильно, защитит… Ощутив чуть больше сил, младший набирает воздуха в легкие и говорит, глядя в глаза отцу: — Пап, я сделал это, потому что продюсер… он… он хотел… Горло снова сжимает тисками, он сглатывает и достает телефон из кармана. Пальцы не слушаются, но он все-таки открывает диктофонные записи. Он помнит, что обещал все удалить, но слишком перенервничал вчера и отключился сразу, как только оказался в отцовской машине. Марку он сказал, что ему стало плохо на съемках и он все объяснит утром, а потом просто проспал двенадцать часов подряд. И совершенно не был готов, что придется снова переживать все это, да еще и говоря о произошедшем вслух. Ему почему-то стыдно, хоть он и знает, что стыдиться нечего, что он сам не сделал ничего плохого. — Вот… — Росс протягивает отцу телефон. — Он пришел вчера в мой трейлер… Стал говорить, что может поднять мне гонорар, поменять смены, чтобы разгрузить график… А потом… На Росса снова накатывает ужас, а грудь сдавливает от прорывающихся рыданий. Райк быстро подходит к нему и прижимает к себе, младший крепко обнимает его за спину, пытается сдержаться, но эмоций, стыда и страха слишком много, и он громко всхлипывает, хватая ртом воздух. Он слышит, как Марк включает последнюю запись, звучат их голоса, и младший зажмуривает глаза, словно это поможет не слышать, не вспоминать. Когда запись заканчивается, все молчат; Росс отстраняется от Райкера, — тот стоит ошарашенный, явно не зная, как реагировать и не веря своим ушам, — смотрит на хмурящегося отца и шмыгает носом. — Я ничего не понимаю, — наконец, говорит Марк. Росс уже хочет сказать, что Майкл положил на него руки и пытался поцеловать — а потом бог весть что могло произойти, — как его опережает Райкер, спасая от необходимости проживать это все заново: — Да что тут непонятного! Этот мудак приставал к нему и пытался переспать с ним! Пап, с этим надо что-то сделать! — кричит он, и, кажется, сам не замечает, как громко звучит его голос. Марк переводит взгляд с Райка на Росса и спокойно спрашивает: — Это правда? Росс, так и было? Младшего хватает только на кивок. Он чувствует, как Райк все еще держит его за плечи, и прижимается к нему чуть сильнее. — Райк, оставь нас ненадолго. Я хочу поговорить наедине. Росс знает, что это не сулит ничего хорошего. Он любит отца, любит болтать с ним о работе и жизни, но когда в его тоне появляются приказные нотки, добра ждать не приходится. В последний раз после такого тона Росс ушел из школы на домашнее обучение, потому что Марк убедил его, что учиться в обычной школе с детьми «не твоего уровня» бессмысленно — и Росс потерял единственных друзей, которые у него когда-либо были кроме братьев и сестры. — Я никуда не уйду, — говорит Райкер, твердо глядя отцу в глаза. Тот поджимает губы, вздыхает и садится напротив Росса, беря его за руку. — Росс, малыш, посмотри на меня, пожалуйста. — Младший поднимает голову. — Помнишь, как все было? Можешь рассказать? — Пап!.. — начинает было Райкер, но Марк обрывает его резким «Тихо!», и он замолкает. Затем отец снова поворачивается к Россу и вглядывается в его глаза. — Ты можешь рассказать, Росс? — повторяет он мягко. — Я… я подошел к трейлеру после смены… Хотел уже ложиться спать… — робко начинает Росс, теребя край кофты, чтобы оставаться в реальности. — Майкл стоял возле трейлера и ждал меня. Хотел поговорить… ну, так он сказал… — дыхания не хватает, Росс делает глубокий прерывистый вдох и продолжает. — Я пустил его внутрь, зашел следом. И он… Росс снова задыхается, смотрит на Райка, тот крепко сжимает его плечо; младший видит, как напряжена его челюсть. — Он что-то говорил, потом подошел ко мне… Обнял и… Росс хмурит брови, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. — И что? — после недолгой паузы спрашивает отец. — Ничего. Он хотел меня поцеловать, а я его оттолкнул, пригрозил, что все всем расскажу, и включил диктофон, — выпаливает Росс на одном дыхании, чтобы оторвать это от себя как пластырь. — То есть он ничего не успел сделать, верно? Росс смотрит в глаза отцу и не понимает, почему тот спрашивает; младший знает, как звучит забота в голосе Марка — и сейчас он ее не слышит. — Да, но он пытался подойти еще раз, я снова его оттолкнул, и… — Сколько длилась твоя смена, Росс? Младший вскидывает взгляд на отца и чувствует, как из груди выбивает воздух, словно его больно ударили. — Я… не помню, часов семнадцать… но я не понимаю, какое это имеет… — То есть ты не спал примерно сутки, верно? Был уставший и наверняка голодный? — Пап, о чем ты говоришь? — подает голос Райкер снова, Росс слышит в нем возмущение и радуется, что брат на его стороне. — Какая разница!.. — Большая, Райкер, — громко и беспрекословно говорит Марк, поднимаясь и смотря старшему сыну в глаза. — После суток без сна можно напридумывать себе все что угодно. — Папа!.. — пытается спорить Росс, но от осознания, что отец не верит ему, слова отказываются вылетать из горла и сдавливают его тисками. — Тут нечего и говорить. Майкл хотел тебе помочь, возможно, перешел немного границы, но я уверен, что он не пытался тебя совратить. Это лишь твои домыслы и фантазии. — Лора рассказывала ему, — тут же говорит Райк, и Росс прикусывает губу. Он обещал Марано не говорить никому о том, что произошло у нее с Майклом, но Росс не мог тогда осознать этот ужас в одиночку и рассказал брату. Только сейчас он вспоминает, как Райк в ту ночь сказал ему: «Если что-то подобное произойдет с тобой — кричи, отбивайся, давай отпор, но не позволяй этим зажравшимся уродам сломать тебе жизнь». Возможно, именно это придало сил Россу вчера, добавило решимости и смелости. — Лора тоже могла придумать. Мало ли девочек, мечтающих переспать с продюсером? — презрительно хмыкает Марк, и младший не верит своим ушам. — Ей шестнадцать!.. — восклицает он и замолкает под взглядом Марка. — У тебя нет доказательств. Ни один суд не воспримет эту запись всерьез, и ты это знаешь. Росс, я понимаю, что ты устал, что тебе тяжело совмещать съемки и группу, что смены по 17 часов выматывают и иногда искажают реальность… — Я ничего не искажал! Все было так, как я говорю! И совращал он не только Лору, но и Гарретта! И еще бог весть сколько актеров… он мерзкий и отвратительный тип, как ему вообще можно доверять!.. — говорит Росс, чувствуя, как с каждым словом земля уходит из-под ног. — Это бред, пап, и ты прекрасно это знаешь, зачем ты… — Молчать, Райк! — резко обрывает его Марк, смотрит пару секунд на сына и делает глубокий вдох. — Завтра мы пойдем к Майклу, и ты извинишься, — поворачивается он на Росса. — Я уверен, он все поймет и возьмет тебя обратно в сериал. Росс хмуро смотрит в ответ, не замечая, как искусал губу уже до крови, и только ладонь брата, сжимающая его плечо, не дает сказать вслух то, что вертится на языке. — Я не позволю, — цедит вдруг Райкер, выпрямляясь. Марк только хмыкает. Райк убирает руку с плеча Росса и встает перед братом. — Я не позволю тебе так с ним поступить. Марк, кажется, даже не воспринимает эти слова всерьез. Потом берет телефон Росса с дивана, удаляет запись и отдает его младшему. — Завтра утром поедем на студию. Сегодня можешь отдохнуть и подумать над тем, что ты скажешь Майклу. Он захочет объяснений. Скажешь, что тебе было плохо, что у тебя начались галлюцинации на фоне усталости, и тебе показалось то, чего на самом деле не было. Скорее всего, так и было, просто ты не можешь отделить выдумку от реальности. Он хлопает Росса по плечу, кидает недовольный взгляд на Райкера и выходит из комнаты. Росс смотрит ему вслед и не может поверить, просто не может. Отец всегда был строгим в делах, но никогда не ставил интересы продюсеров выше интересов собственных детей. Он медленно садится на диван и смотрит в одну точку, не до конца понимая, что сейчас произошло. А потом на него накатывает, как волной, осознание: ему придется вернуться. Придется снова работать с Майклом. Каждый вечер возвращаться в трейлер и думать — сегодня или завтра?.. — Райк… — шепчет он хрипло, вскидывая взгляд на брата. Он знает, что тот ничего не может сделать, но Россу вдруг становится так страшно и так больно, что он цепляется за Райкера, как за последнюю спасательную шлюпку на тонущем Титанике. Брат смотрит на него в ответ, потом вдруг резко выходит из комнаты, и Росс чувствует, как отчаяние заполняет его до кончиков пальцев. *** Спустя полчаса неподвижного сидения на диване Росс ощущает сильную жажду и встает. В комнату заходит Райдел, что-то говорит, но он не слушает; вся семья, кроме Марка и Райкера, только что вернулась из Аризоны, где смотрела местный чемпионат по хоккею. Марк всегда оставался дома на случай, если Россу на съемках понадобится помощь, а Райк подвернул лодыжку и не хотел рисковать. Дом наполняется голосами, сердце екает, когда Росс слышит Рокки и Эллингтона, и идет мимо них на кухню, лишь приветственно махнув рукой. Марк, видимо, сказал про Росса только Сторми, потому что Рокки тут же подлетает к нему: — Ты уже приехал? Что-то случилось? Съемки отменили? Росс смотрит на него и не знает, что сказать. Эл подходит к Рокки, встает рядом и приобнимает за талию, и Росс отводит глаза, утыкаясь взглядом в стакан с водой. — Чего грустим? Есть хочу жутко! — восклицает Эл и идет к холодильнику, а Рокки подходит совсем близко. — Росс, почему у тебя глаза красные? Тот поднимает голову и сталкивается с Рокки носами. Ему так плохо и страшно, что он просто утыкается лицом ему в шею и всхлипывает. Брат ласково обнимает его и прижимает к себе, Росс чувствует, как он приникает губами к макушке младшего, и вжимается сильнее. — Я завтра уеду. Но я не хочу. Мне страшно. — Почему?.. Его вдруг касается еще чья-то рука, он поворачивается и видит Райкера. — Пойдем, — коротко говорит брат. Рокки непонимающе смотрит то на одного, то на другого, но Росс и сам не знает, что Райк от него хочет. Поэтому просто отстраняется от Рокки, кивает ему и плетется за старшим. Райк вбегает по лестнице вверх и ведет его в спальню. — Собирай вещи. Самое необходимое. — Что? Росс хмурится, глядя на Райкера, который не похож сам на себя. — Собирай вещи, — повторяет брат. — Зачем? — снова переспрашивает Росс. Райк подходит ближе и почти шепчет: — Потому что завтра отец увезет тебя на съемки и перепишет контракт. Они сделают так, чтобы ты вообще ничего не мог решать. Я знаю, я читал, как актерам затыкают рот. Ты не сможешь ничего доказать, и Майкл будет делать с тобой все, что захочет. Росс сглатывает подкативший к горлу ком. — И что делать? — Сваливать. Собирать вещи и уезжать. Я поеду с тобой. — Райк, так нельз… — Можно, — чуть громче говорит Райкер. Оборачивается на дверь и снова шепчет: — Росс, если ты сейчас останешься, они сделают из тебя марионетку. Твоя жизнь больше никогда не будет тебе принадлежать. Мы можем спасти тебя. Сейчас. — А остальные?.. — хватается Росс за последние остатки адекватности, совершенно теряясь. — Остальные старше, они могут решать за себя и отстоять себя. Их уже не прокрутят через эту диснеевскую мясорубку. Тебе не повезло больше всех, малыш. Тебя засунули во все это дерьмо слишком рано, не спросив и не слушая. Отец даже не верит, что эта сволочь до тебя домогалась, хотя Лору и Гарретта… — он не договаривает и вздыхает. Росс молчит, а потом тихо спрашивает: — А ты веришь? — Да. Младший смотрит на него еще несколько секунд, а потом кивает и достает из-под кровати дорожную сумку. — Дай мне десять минут. 3 Сердце бешено стучит, когда Росс наблюдает в зеркале заднего вида удаляющуюся фигурку отца, бегущую за машиной и что-то кричащую им вслед; когда Марк пропадает из вида, Линч выдыхает и закрывает глаза. — Райк, мы сумасшедшие. Старший только смеется, а вот Россу совсем не смешно. Десять минут назад он кидал одежду в дорожную сумку. Пять минут назад молча обнимал Рокки, прижимаясь к нему всем телом и игнорируя его вопросы «Что случилось? Малыш, ты в порядке?». Три минуты назад Росс и Райкер прыгнули в машину старшего, не говоря родителям ни слова, и уехали — понятия не имея, куда и что их теперь ждет.