pilot

— Я сломал вам жизнь, Рокки, — шепчет едва слышно в ответ Росс. — Я просто сломал вам всем жизнь. — Да брось, что ты говоришь, — недоумевает Рокки и крепче прижимает Росса к себе. Младший лишь качает головой и разворачивается, чтобы вернуться в дом. — Малыш, ты спасал себя… — Надо было думать головой, когда я «спасал себя»! — вдруг с вызовом говорит Росс. — Надо было подумать о вас, о Райкере, который вынужден торчать со мной в Денвере и учить всяких идиотов танцам за пятьдесят баксов в день вместо того, чтобы ходить на кастинги и играть в кино, как он мечтал! — Росс делает вдох, но не говорит то, что, кажется, собирался, выдыхает и разводит руками, отходя на шаг от Рокки. — Я ведь мог уйти только из кино, а не рушить все, что мы строили таким тяжелым трудом. Он смотрит на брата долгим взглядом, качает головой и все-таки идет в дом. Рокки смотрит ему вслед и чувствует, что внутри все неприятно скручивает, будто на самом деле он во всем этом виноват, но он, как и два года назад, не может понять, что именно сделал не так. Помявшись на месте, он срывается за Россом и вспоминает про еще одну проблему. — Бро, Райк тебе что-нибудь писал? Он мне не отвечает. Росс хмурится, достает телефон и говорит: — Да, полчаса назад передавал всем привет. Рокки закусывает губу и вздыхает, бегая глазами по комнате. — Он тебя игнорит? — спрашивает Росс обеспокоенно. Рокки молча кивает, а потом слышит тихое «Блядь» от Росса. Старший смотрит на него непонимающе, и Росс отводит взгляд. — Я… я написал ему про тур, когда мы ехали, видимо, он обиделся на тебя, и… — Что? — Рокки смотрит на младшего так, словно видит впервые, и не верит своим ушам. — Зачем? Какого черта, Росс?! — А какого черта ты не сказал ему сразу?! Он имеет право знать! — кричит вдруг Росс в ответ. Делли и Эл смотрят на них, и Рокки отводит младшего за локоть на кухню, чтобы скрыться от любопытных взглядов. — Это наше с ним дело, зачем ты лезешь? Я хотел сказать ему лично, а не вот так, по смс! Это же тупо! — Тупо? — вскидывается Росс. — Тупо — это обманывать старшего брата, который в лепешку расшибается, чтобы я жил счастливо, жертвует своей карьерой ради мелкого придурка, не способного даже экзамен нормально сдать, чтобы все потраченные им на колледж деньги не улетели в трубу, а теперь… теперь… — Рокки видит, что у Росса выступили слезы на глазах; младший поджимает губы, а потом, уже тише, выдыхает: — Но я и тут его подвел. Понимаешь? — Тебя выгнали из колледжа? — догадывается Рокки и не знает, как реагировать. Росс не отвечает, только закрывает дрожащей ладонью лицо, уже совсем влажное от слез. Рокки тут же подходит к нему и крепко прижимает к себе. — Ничего. Ничего, я верну ему деньги, ты сможешь поступить еще раз… — Да причем тут это! — толкает его Росс от себя и всхлипывает. — Какая уже разница! Я сломал ему жизнь, и тебе, и вам всем, и… и себе, — выдыхает он, смотрит на Рокки еще секунду, а потом вылетает из кухни. Рокки не знает, сколько времени он стоит так, глядя в пространство и слыша только звенящую пустоту в голове. Поэтому вздрагивает, когда тихо скрипит открывшаяся дверь. — Бро? Что происходит? — тихо зовет его Эл. Рокки поворачивается на него, не в силах выдавить из себя ни слова, и, видимо, выражение его лица достаточно красноречиво, чтобы Рэтлифф тут же подошел к нему и крепко обнял. Эл что-то успокаивающе шепчет ему, гладя по волосам, а Рокки лишь утыкается ему в плечо и проклинает тот день, когда начал заниматься музыкой. *** 2009 год Рокки хочет попить воды и что-нибудь закинуть в желудок, но вдруг слышит свое имя с кухни и останавливается возле двери. В последнее время родители часто что-то приглушенно обсуждали, поглядывая то на одного, то на другого из детей, и Рокки каждый раз чувствовал неприятные мурашки — словно они решают, кого съесть первым, потому что сидеть на одних макаронах с каждым днем становится все тяжелее. — Милая, я не говорю, что Рокки не подходит… просто у него совсем неформатная внешность. — Но ведь не всем нужны красавчики, актеры бывают разные. — Да, но мы не можем распыляться. Нам нужно выбрать четкий вектор для каждого и вкладываться в это, а не пытаться охватить все сразу… — Разве это не самый выигрышный вариант? Что-то да выстрелит… — Нет, Сторми, это путь любителей и мечтателей. Здесь должен быть строгий расчет. Разве что Росс… — Ну нет, он еще совсем маленький! — Ты сама знаешь, что он самый перспективный. Он танцует лучше всех, поет, пародирует нас всех так, что живот потом болит от смеха. Он талантище! Будто собрал лучшее от всех! — Не говори так, Марк, они все… — Давай смотреть правде в глаза. Если кто и выстрелит, то это Росс. Возможно, Делли, так как она девочка — нужно просто добавить в нее больше «бритниспирсовости». Правда, она слишком… — Марк! — Мы все-таки из Колорадо. — И что? Прекрати, они все у нас хорошие. — Да. Но Росс — наш бриллиант. Нужно продолжать отправлять его на кастинги. Здесь мы можем выиграть и с кино, и с вокалом… Было бы неплохо сделать группу из них всех, ну знаешь, чтобы не искать, куда его приткнуть. Гораздо легче управлять процессами, когда это пятеро твоих детей, а не какие-то оторванные подростки не пойми откуда. Рокки хмурится; он слышит смешок мамы, потом звук миксера и хочет уже зайти, но Сторми снова говорит: — Знаешь, насчет группы ты прав. Это было бы неплохим подспорьем… Когда Райк об этом говорил, я, конечно, совершенно не поверила в эту его идею, кинематограф — гораздо более понятная и выигрышная индустрия, но если участниками будут они все… Росс отлично будет смотреться как фронтмен, все девчонки будут его. Она снова усмехается, затем слышно воодушевленный голос Марка: — Понимаешь, да? Это будет синергия! Он будет играть в кино — его лицо запомнят — на группу будут приходить, чтобы на него посмотреть. И наоборот: будут ходить в кино, зная, что там играет этот милый мальчик из группы. У нас и название уже есть — R5… Они оба не то усмехаются, не то восторгаются своей идее, и Рокки шумно толкает дверь, чтобы сделать вид, будто не подслушивал их разговор последние пять минут. — Хочу попить, — кидает он, натягивая на себя улыбку. Он достает воду из холодильника и слышит, как родители обсуждают уже что-то совсем отвлеченное: что в этом месяце они могут позволить купить себе еще один матрас, чтобы кто-то из троих — Рокки, Росс или Райкер — наконец-то мог спать отдельно, что коммуналку в этом месяце, наоборот, придется не платить, а потом объясняться с управляющим и просить не начислять им штраф… Рокки пьет воду из бутылки, возвращаясь в коридор, и натыкается на Росса. — Бро, поможешь мне записать новую актерскую визитку? Я хочу попробовать отправить ее в Дисней! Они ищут актеров для фильма, вдруг… Рокки немного мнется — теперь ему кажется, что родители просто используют младшего как пушечное мясо, отдавая на съедение продюсерам, и он должен как-то этому помешать. Но потом смотрит на счастливое лицо брата и думает, что, пожалуй, мечты Росса и цели отца удачно сошлись в одной точке; значит, возможно, не стоит препятствовать желанию брата и дальше пробиваться в Голливуд. Может, все те слухи, что долетали до них от молодых актрис — все-таки просто слухи. — Давай. Но недолго, нам скоро на танцы выезжать. — Ага! — радостно кивает Росс и тащит его за руку в комнату родителей, где сейчас пусто. Младший выставляет свет — включает большую лампу и направляет ее на себя, зажигает пару маленьких светильников позади, — прокашливается и напускает на себя образ из предполагаемого фильма. Рокки только любуется: Росс и правда схватывает все на лету, гораздо быстрее их всех, а еще на него хочется смотреть неотрывно. На его искрящиеся глаза, добрую улыбку, красивые изящные руки… — Бро, твоя реплика, — шепчет Росс, хихикнув на то, как брат подвис. Рокки стряхивает с себя внезапно напавшие мысли и смотрит в листок, а потом зачитывает. Это продолжается минут пятнадцать — Росс все хочет сделать идеально, поэтому три раза перезаписывает видео, — а потом младший довольно выдыхает и выключает камеру. — Блин, ты так круто читаешь, — говорит он, снимая камеру со штатива. Рокки поднимает брови и хмыкает: — Разве? По-моему, ужасно. — Нет! — тут же смотрит на него брат. — Хорошо! Просто… — он мнется, покусывая губы, и вздыхает. — Ты словно зажимаешься и боишься раскрыться. Вот как… Сделай вдох! Рокки вдыхает. — А теперь выдох. Вот, видишь! — Росс подходит ближе и кладет ладонь ему на грудь. — Ты дышишь очень неглубоко, словно боишься вдохнуть. Попробуй еще раз, только глубже. Рокки пробует, но грудь сдавливает, и он морщится. — Отстань, нормально я дышу. — Ну просто… Ты будто давишь в себе талант! Давай, попробуй! Крикни что-нибудь! — Отстань, — хмыкает Рокки и складывает штатив. Брат вдруг толкает его со всей силы в грудь на родительскую кровать. — Придурок, что ли! — вопит Рокки, уворачиваясь от пытающихся его защекотать пальцев брата. — Борись или умрешь! — смеется во весь голос Росс. — Громко борись! Во весь голос! Не сдерживайся! — Сейчас я тебе покажу борьбу, мелкий засранец! — пыхтит Рокки, а сам едва сдерживает смех. Он заваливает брата на спину и щекочет его, а Росс извивается и хохочет под ним, смешно морщась. Их прерывает Райкер, зашедший в комнату, и усмехается увиденному зрелищу. — Эй, придурки! Что будете на ужин? — А что есть? — не отрываясь от своего занятия — попыток освободиться от захвата брата — громко спрашивает Росс. — Я раздобыл немного картошки с мясом, так что сегодня шикуем. Братья тут же прекращают дурачиться и садятся на кровати. — Ого! Это откуда? — Скажем так, преподавательница по танцам теперь будет уделять мне чуть больше внимания, чем всем остальным, — хмыкает он. — Ну ты даешь, Райк, — усмехается Росс, встает с кровати и забирает штатив с камерой, а потом выходит из комнаты. Рокки подходит к старшему и улыбается. — А Курт не против? — Мы с Куртом просто друзья, — смущенно хмыкает Райкер, отводя глаза. Рокки тоже усмехается и смотрит вниз, не понимая, почему старший не может наплевать на условности и позвать уже этого жгучего брюнета, с которым они познакомились в первый же день нахождения в Лос-Анджелесе, на свидание. — Мне кажется, тебе стоит попробовать сблизиться с ним, — озвучивает свои мысли Рокки. — Чтобы папа меня из семьи выгнал? Нет уж, я этого не допущу, — грустно усмехается брат. — Мне еще о вас, дураках, заботиться. — Да брось, ничего он не выгонит, — фыркает Рокки, хотя понимает где-то глубоко внутри, что брат прав. Райкеру никогда не позволялось того, что позволялось младшим — дурачиться, быть безответственным и безрассудным. Он — опора семьи, Сторми часто это повторяла, словно намекая, что Марк занимается немного другими вещами. Не менее важными, конечно — он заботится об их будущем, а вот Райк — Райк заботится о настоящем. — Пойдем, лучше поможешь мне картошку почистить, — переводит тему Райк. Рокки шлепает его по заднице, потом закидывает руку ему на плечо, и они вместе идут на кухню. *** Росс, утомившийся с дороги и от встречи с семьей, уже тихо сопит на своей половине кровати, а Рокки все никак не может уснуть. И дело не в том, что он уже спал сегодня — глаза сами закрываются, но вот мозг успокаиваться не собирался. Рокки берет в руки телефон, проматывает отправленные Райкеру сообщения и пишет новое. «Бро, прости меня, что не сказал про тур. Я не знал, как. Понимаю, это бред, но просто… Я даже Россу только в машине сказал». «Я понимаю, что я мудак, но пожалуйста, ответь. Хоть что-нибудь». «Поехали с нами в тур? Я уверен, что смогу уговорить папу. А если не уговорю, то сам никуда не поеду. Пусть сажают… Мне плевать. Райк, я сам в ужасе от перспективы год колесить по миру без вас, я бы что угодно отдал, чтобы этого не было!». «Райк, я люблю тебя. Давай мы приедем и со всем разберемся, ладно? Я не знаю, как, но мы разберемся. Бро… в конце концов, это не я придумал этот тур. И я просто не знаю, что делать. Я сам в шоке и ни черта не понимаю, что происходит и что делать. Я запутался. И не хотел, чтобы ты снова пытался это распутать вместо меня, я должен сделать это сам, без помощи, а потом прийти к тебе с готовым решением. Понимаешь? Я просто не хотел снова вешать на тебя свои проблемы. Наши проблемы… Тебе и так досталось. Пожалуйста, прости меня и не молчи… Я люблю тебя». Последнее сообщение не отправилось. Райкер заблокировал Рокки. *** 2009 Росс все-таки уговорил Рокки записать свою актерскую визитку — «Хотя бы ради шутки, бро! Или ради меня! Ну попробуй! Вдруг нас вместе возьмут в фильм, представь, как будет круто!..» — и старший был мягко говоря ошарашен, когда их обоих действительно пригласили на прослушивание. Росс счастливый скакал вокруг него, а Рокки, хоть и чувствовал радость, немного переживал: он понятия не имел, как проходят прослушивания. — Вот и узнаешь, бро! — толкнул его младший в плечо и засмеялся, а потом пошел собираться. Рокки чувствовал внутренний трепет, такой сильный, что даже пальцы на руках подрагивали — пока они втроем с отцом ехали на прослушивание, он не знал, куда их деть и как успокоиться. — Дыши, — шепнул ему Росс на ухо, и Рокки улыбнулся. А потом младший взял его за руку, и Рокки тут же успокоился. Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, смотря на брата, и тот так радостно улыбнулся ему, что Рокки на секунду подумал — а что, если они действительно будут делать что-то вместе? Ему все равно, что — сниматься, играть в группе, о которой в последнее время все чаще говорили родители, главное, чтобы вместе. Ему казалось, что Росс своим оптимизмом вдыхает в него жизнь и веру в себя, а сам Рокки — как он, по крайней мере, надеялся, — помогает ему не опускать руки, поддерживает любую его сумасшедшую идею, даже если все остальные члены семьи против, и просто… просто готов с ним отправиться хоть на край света. Потому что уверен, что им будет там так же весело, как в Лос-Анджелесе, как в Денвере… где угодно. А потом Рокки увидел то, что потом еще не раз снилось в липких неприятных снах и то и дело всплывало в памяти. Они шли по коридору и проходили мимо пролетов, которых на этой студии, казалось, было бесчисленное множество; и в одном из них стояла пара — взрослый высокий мужчина в костюме и девушка лет пятнадцати или чуть меньше, явно возраста Рокки и Росса. Мужчина придерживал девушку за талию, гадко улыбался и что-то говорил ей, низко наклонившись к ее лицу, а девушка, казалось, не могла решить, чего хочет — немедленно уйти или все-таки согласиться на то, что он ей предлагает. Она то делала шаг назад, то робко, обреченно возвращалась в объятия мужчины. Рокки замер возле поворота в этот коридор, не в силах просто отвернуться и уйти. Ему казалось, что он должен сделать что-то — хотя бы просто отвлечь этого мудака, чтобы девушка смогла воспользоваться его замешательством и уйти, и в то же время он не был уверен, что все понял правильно. Может быть, это пара, которая поссорилась, а девушка просто выглядит молодо, и ей уже давно больше восемнадцати. Может, это ее брат или отец, который пусть и ведет себя странно, но не делает ведь ничего… противозаконного. Рокки чувствует привкус крови во рту — он сильно прикусил губу и даже не заметил этого, пока наблюдал за этими двумя, а потом Росс его окликает: — Бро, ну пошли уже! Ты чего завис? — Они там… Росс, там что-то нехорошее происходит… — Рокки пытается сформулировать это, но чувствует себя просто парализованным, он совершенно не понимает, что делать — и что он вообще имеет право делать. Брат заглядывает в коридор, но девушка как раз отошла от мужчины и скрестила руки на груди, а потом мимо прошла женщина и что-то сказала ему. После чего мужчина быстро провел ладонью по плечу девушки (она приподняла его, словно поежившись) и ушел. — Что? — переспрашивает Росс, разглядывая коридор. — Подожди, — кидает он и быстро подходит к девушке. Он просто не может все оставить вот так. — Бро!.. — разочарованно кидает Росс, но Рокки непреклонен. Он подходит к ней, легко прикасается к плечу, она снова вздрагивает и делает шаг в сторону. — Прости, я не хотел тебя напугать, — тут же поднимает ладони вверх Рокки. — Я просто… — Ты кто? — хмуро спрашивает девушка. — Я… неважно. Этот мужчина… что он от тебя хотел? — Рокки смотрит в ту сторону, куда тот ушел, и возвращается взглядом к девушке. Ее взгляд тут же наполняется страхом. — Ничего! Ничего он от меня не хотел. Просто… мы говорили… неважно, тебе какое дело? — вдруг злится она. — Никакого, я просто… — Ну вот и все, вот и отстань, — кидает она невозмутимо. Рокки видит, как ее глаза наполняются слезами, хочет взять ее за руку и сказать что-то еще, но она резко дергается от него еще дальше. — Я же сказала, все нормально! Проваливай! Она разворачивается и почти убегает куда-то, поднося руки к глазам. Рокки смотрит ей вслед и вздыхает. И вздрагивает, когда слышит сзади голос брата: — Она что, тебе понравилась? Рокс, сейчас не время флиртовать, давай после прослушивания! — Прослушивание? — поворачивается Рокки к нему. Потом окидывает взглядом коридор, проводит ладонью по лицу и качает головой, осознание наваливается на него, как цунами. — Он к ней домогался! Приставал к девушке нашего возраста, совсем молодой! Это же… это же так мерзко, ему на вид лет сорок… если не больше… Я думал, это просто слухи, а тут такое что, на каждом шагу? Здесь это норма — домогаться до малолеток? Ты уверен, что нам вообще стоит туда идти? — морщится Рокки. — Да что за бред! Тебе наверняка показалось! Нормальные тут все… может, он просто хотел с ней поговорить и слишком близко встал… Пойдем уже, — злится Росс, хмуря брови. Он хватает Рокки за руку и тянет в сторону аудитории, где проходит прослушивание актеров. Рокки не стал с ним спорить — знал, что это бесполезно. Если Росс что-то вбил себе в голову, от этого невозможно было избавиться, пока он сам не убедится, что был неправ. Но настрой был безнадежно сбит. Рокки чувствовал, как все его существо противится происходящему; все кастинг-менеджеры, сидящие на стульях и оценивающие актеров, казались ему лишь сутенерами для ненасытных и алчных продюсеров. Те тоже сидели здесь, только усиливая отвращение внутри Рокки к миру кино, и когда подошла его очередь, он сыграл из рук вон плохо — настолько, что одна из менеджеров подняла брови и кинула: — Странно, что ты вообще сюда попал. На записи будто был другой человек. Он проигнорировал эту реплику, хлопнул дверью и вышел к Россу, который, в отличие от него, вызвал большее одобрение у «жюри». — Ну как? — спросил брат тут же, подлетая к Рокки. Тот лишь пожал плечами, а потом устало вздохнул. — Пойдем поедим лучше. Ужасно проголодался. — Ага, — кивнул Росс и последовал за братом. — У меня хорошее предчувствие! Может, в этот фильм меня и не возьмут, но одному из продюсеров я точно понравился! Он так восхищался моей игрой, будто до меня он вообще нормальных актеров не видел, — усмехается Росс. У Рокки скручивает внутренности. — Какой продюсер? Он этого не заметил — сам наблюдал за потрясающей игрой брата и химией, которую он мгновенно смог создать с исполнительницей главной роли. — Эм… как-то его… Майкл, кажется, — вспоминает он после недолгой паузы, и Рокки останавливает его, пока они не дошли до машины. — Росс… Слушай, у меня плохое предчувствие насчет этих всех продюсеров. То, что я видел… это не было просто разговором. Эта девушка чуть не разрыдалась там, когда он ушел… Росс смотрит вниз и ковыряет носком ботинка землю. — Думаешь, эти слухи правда? Рокки вздыхает. — Не знаю, может, он один там такой мудак… Просто… будь осторожен, — Рокки берет его за руки и встает ближе, почти вплотную. — И если когда-нибудь… какой-то мудак будет к тебе приставать, делать что-то, что тебе неприятно… отбивайся, кричи, зови на помощь, но не позволяй ему сломать тебе жизнь. Хорошо? Росс смотрит в его глаза абсолютно серьезно, доверительно, и от этого екает сердце. — Хорошо, Рокки. Обещаю, — тихо говорит он и быстро обнимает брата. — Ну что, как прослушивание? Они поворачиваются и видят Марка, вышедшего из машины. Росс тут же бежит к нему, чтобы поделиться хорошими новостями, а Рокки смотрит на них и впервые чувствует себя абсолютно беспомощным перед лицом этого мира, Голливуда… и Марка Линча. *** Рокки не хочет находиться дома после такого. Поэтому он берет гитару, садится прямо на траву в соседнем парке и начинает играть аккорды, которые недавно выучил. У него уже неплохо получалось, и его это неимоверно радовало — будто хоть что-то наконец-то стало складываться в стройный пазл его хаотичной жизни. Погрузившись в звуки музыки, он не сразу замечает, как рядом присаживается Эллингтон — парень из танцевальной студии, с которым они все быстро сдружились и теперь проводили почти все свободное время вместе. — А я как раз хотел зайти за вами, погулять, — говорит Эл, не здороваясь, словно они и не прощались. Рокки нравится это в нем — он ненавидит условности. Линч хмыкает и ставит пальцы на другие струны, вспоминая, где должен быть мизинец. Потом проводит медиатором по струнам и улыбается, услышав именно тот звук, который хотел. — Вау, — выдыхает вдруг Эл. Рокки вскидывает на него взгляд, видит, как парень завороженно смотрит на его пальцы, и краснеет от смущения. — Слушай, а можешь меня научить? Я, конечно, больше по ударным, но… черт, ты так красиво играешь, что дух захватывает, — улыбается он и встречается взглядом с Рокки. — Ну… да, могу, — говорит Рокки и облизывает губы. Он смотрит вниз, потому что покраснел уже, кажется, до кончиков ушей, но потом берет еще несколько аккордов и чувствует, как смущение уходит, вытесняясь воодушевлением. — Так, давай начнем с… Он вкладывает гитару в руки Эла и садится ближе к нему. — Ставь пальцы вот сюда, а потом вот сюда, — показывает он. — Теперь проведи… — Вау! — снова выдыхает Эл, услышав получившиеся аккорды, и улыбается. — Офигенное чувство, будто родил, — смеется он. Рокки смеется, придвигается еще чуть ближе и продолжает свой урок. Он случайно задерживает пальцы на его руке чуть дольше, они встречаются взглядами, и Рокки кажется, что он тонет. — Ты очень хороший учитель, — улыбается Эл. — Спасибо, — хрипло говорит Рокки и улыбается в ответ. *** Рокки кидает телефон на тумбу и больно закусывает губу. Шумно выдыхает, чувствуя бессильную злость на себя, на тур, на отца, и слышит, как Росс рядом просыпается. — Ты чего, бро? — сонно тянет брат. Росс переворачивается на правый бок и пододвигается к Рокки. — Прости, я не хотел тебя разбудить, — тихо говорит он и сглатывает ком в горле. Росс ложится на его подушку и обнимает за талию, и Рокки становится чуть легче. — Просто… Райк меня заблокировал. Он слышит смешок Росса и злится. — Ничего смешного, — говорит он. — А я и не считаю, что это смешно, — отвечает на это Росс. — Просто он такая же истеричка, как я. Подожди, его попустит завтра или через день. Рокки смотрит в потолок и вздыхает. Уж что-что, а импульсивности Райкеру и Россу действительно не занимать. Росс устраивается на его плече, крепче обнимает и шепчет ему в шею: — Бро, прости. — За что? — За Райкера… а еще я вспылил и наговорил тебе всякого, — говорит Росс тихо. — Я просто психанул, перенервничал… Вспомнил, как мы уезжали, наш разговор с папой… Рокки поглаживает его по плечу и целует в макушку. — Не переживай, бро. Мы все на взводе. Рано или поздно мы бы все равно все психанули, — хмыкает он. Росс улыбается, и они некоторое время молчат. Потом Рокки вспоминает, о чем говорил брат, и хмурится. — Тебя правда исключили? Он чувствует, как Росс чуть сжимает пальцы на его груди, и слышит его тихий вздох. — Почти. Я завалил несколько важных тестов, и если не получится их пересдать к зимней сессии, меня не допустят до экзаменов. Рокки кивает и продолжает рассматривать потолок. А потом смотрит на брата, кладет ладонь на его щеку и говорит: — Тогда бросай его. И поехали с нами. Росс подтягивается, смотрит ему в глаза и коротко целует, а потом снова ложится на его плечо. — И сломать последнюю ветку, на которой сижу? Нет уж, бро… — Бро, я чувствую, что это будет правильно. Ты веришь мне? Росс кивает, но Рокки знает, что он переживает из-за Райкера и не может просто взять и согласиться. Отец забрал у Росса все деньги с гонораров, чтобы покрыть суды с Диснеем — и им худо-бедно удалось замять это дело благодаря не то взяткам, не то хорошим адвокатам, никто до сих пор не знает точно. Все, что у младшего сейчас есть — это колледж, оплаченный старшим братом, и оставшаяся со времен R5 дешевая гитара, пылящаяся в углу его комнаты в Денвере. ..Росс смотрит на брата и думает, стоит ли ему поверить. Рокки почти раб Голливуда — он обязан работать с лейблом еще минимум три года, не имеет права заводить отношения, не сообщив о них менеджерам, менять прическу, стиль, а песни, которые Рокки пишет сам, в 70% случаев заворачиваются продюсерами как неподходящие для радио. Рокки вряд ли может на что-то повлиять сейчас, и младшему больно от этого. Это он, Росс, виноват. До его ухода в контракте не было таких строгих правил, а еще не было пункта про гигантские штрафы, в случае невыплаты которых участники группы отправятся за решетку. И тут вдруг из глубин памяти всплывает теплый июньский день, парковка возле павильонов Диснея, где проходили прослушивания, и руки Росса в руках Рокки. «И если когда-нибудь… какой-то мудак будет к тебе приставать, делать что-то, что тебе неприятно… отбивайся, кричи, зови на помощь, но не позволяй ему сломать тебе жизнь. Хорошо?». Росс привстает на локте и смотрит на брата, сердце стучит как бешеное от внезапного осознания. Это ему сказал не Райкер. А Рокки. Рокки всегда знал, чем это все кончится. Рокки предупреждал его, предупреждал их всех… Росс вдруг понимает, что его раздражало все эти годы, что не давало покоя и скребло в груди по ночам: он так отчаянно хотел, чтобы Рокки тогда поехал с ними, не понимал, почему тот этого не сделал, скучал по нему и мучился и от этой злости, и от чувства вины, думая, что просто всех подвел, подставил, повел себя как ребенок… Но не мог, не хотел признавать, что Рокки все это знал еще задолго до первых съемок, что он знал и предупреждал, и ничего не сделал, но ничего и не мог сделать, а Росс и Марк были так ослеплены дорогой к успеху, что упустили самое важное. Рокки всегда знал и чувствовал, как для них будет лучше, но они его никогда не слушали. Росс снова ложится ему на плечо и коротко целует в щеку. Он верит ему. Он больше не может не верить.