pilot

— Рокки, я подтверждаю выступление на фестивале в мае? Марк напряженно, чуть нахмурившись смотрит на сына. Рокки чувствует, как в груди всколыхнулся страх, но поднимает голову и твердо говорит: — Нет. Этот фестиваль нам не подходит. Старший Линч поджимает губы и опускает глаза в телефон. Рокки знает: отец негодует, потому что за последние пару месяцев Рокки отказался почти от всего запланированного на следующий год — год, когда заканчивается контракт. — Если ты продолжишь от всего отказываться, нам будет негде выступать в следующем году. Мы просядем в доходах. — Я знаю. Будем делать упор на музыку. Марк не перечит и уже не пытается переубедить. С тех пор как Росс уехал, все словно стало разваливаться: Райдел и Эл разругались и отказывались играть пару; Сторми каждый день звонила Россу и почти перестала разговаривать с Марком, думая, что это из-за его холодности сын не смог продолжать тур с семьей; Райланд был совершенно потерян, осознавая, что происходит что-то плохое, но не понимая причин и следствий. А Рокки, формально отрабатывая все обязанности на концертах, просто перестал вкладываться — не улыбался, отыгрывал и пел на автомате, почти не глядя в зал. Впрочем, фанатам этого хватало. Только очереди на фотосъемку становились все короче, будто зрители и сами чувствовали, что нужно оставить артистов в покое. Рокки берет телефон и проверяет сообщения от Росса. Брат иногда присылает эмоджи с большим пальцем вверх, если ему что-то понравилось, или сухо отвечает «да» или «нет» на важные Рокки вопросы: в порядке ли Росс и хочет ли он следующим летом в Кабо, потому что сейчас можно забронировать лучшие номера. Очередную фотографию с видом города, которую Рокки сделал с высоты 100-этажного здания, младший проигнорировал, но посмотрел. И Линч надеется, что она ему понравилась. Когда он ее отправил, то тут же открыл заметки и накидал текст песни в телефоне: «посиди со мной, дорогой, положи голову мне на плечо…». Ему так хотелось, чтобы Росс в этот момент был с ним на крыше, смотрел на этот потрясающий закат и щекотал длинными волосами шею, а потом утыкался в нее губами и оставлял легкие поцелуи… Рокки знает, что им друг без друга будет лучше, что он поступил правильно и честно по отношению к брату, дав ему построить здоровые отношения и не расшатав его психику окончательно… но отчаянно не хочет это принимать. Очередной отказ, конечно, не мог не взбесить продюсеров. — Какого черта, Марк? Рокки? Мы и так отказались от половины фестивалей и корпоративов, мы останемся на мели! — рвал и метал Боб. — По условиям контракта мы имеем право отказываться от мероприятий, которые следуют за датой окончания срока действия контракта. Пока мы не подписали новый, я не буду соглашаться ни на что, что запланировано на май 2016 и дальше, — цедит Рокки, сжимая телефон в кармане. Боб, покрывшийся багровыми пятнами от ярости, поворачивается к Марку. — И ты оставишь это так? Ты позволишь проебать всё из-за каких-то принципов своего недалекого сына? Марк резко встает со стула и делает шаг к Бобу. — Не смей так говорить о нем. Ни о ком из моей семьи. — Он кидает взгляд на Рокки, потом возвращается им к Бобу. — Мы выполняем свою часть контракта. Когда будет подписан новый, мы спланируем следующие мероприятия. А сейчас дай нам закончить тур, мы и так еле держимся с таким графиком. Боб, кажется, решает, хочет он сказать что-то еще или нет, потом срывается с места и громко хлопает дверью гримерки. В комнате повисает тишина, и через несколько секунд Марк подходит к Рокки и сжимает его плечо. — Я делаю все возможное, Рокки. Тот кивает, ощущая очередной приступ паники, ждет, когда отец выйдет из гримерки, и достает телефон. «Расторжение контракта или отказ от пролонгирования контракта возможны при уведомлении сторон не менее чем за 6 месяцев при условии, что на проявившей инициативу расторжения/отказа от пролонгирования контракта стороне нет невыполненных обязательств, как то: запланированные и/или оплаченные концерты, объявленный тур, анонсированный выпуск альбома, EP или сингла, анонсированный и оплаченный эфир… » — Миранда, привет, — нервно дрожащим голосом здоровается Рокки и выдыхает, слыша спокойный голос своей юристки. — Привет, Рокки. Как дела? Линч прикрывает глаза, набирает в легкие воздуха и говорит: — Не очень. Я просто… Просто хотел уточнить, уверена ли ты, что у отказов от мероприятий после срока окончания контракта действительно нет последствий… Я… я просто уже столько раз отказал, что… — Не переживай, дорогой. Ты имеешь на это право, более того, в случае принуждения к согласию на участие ты имеешь право отсудить моральную компенсацию позже. Отказывай и спи спокойно, мы движемся по верному графику. Рокки кивает, забыв, что Миранда не видит его, делает глубокий вздох и снова робко спрашивает: — Напомни, какого числа мы должны подготовить отказ от продления контракта? — 17 декабря. Я уже готовлю его, скоро вышлю. Все будет хорошо, я уже не раз это делала, поверь. Я знаю все их методы и подводные камни. Мы их переиграем. Рокки выдыхает, мысленно прикидывая, сколько осталось дней — восемь. — Спасибо, — уже почти шепотом говорит он, не веря, что скоро весь этот ад закончится. — До скорой встречи, Рокки. *** Рокки кажется, что еще чуть-чуть — и он просто отключится. Семьдесят третий концерт тура он отыгрывает на последней капле энергии и мысли о том, что всего лишь через два часа он ляжет лицом в подушку и проспит два дня подряд. Он не помнит, как они прощаются с фанатами, как делают несколько фотографий — кажется, Марк заметил абсолютно невменяемое состояние команды и разрешил сделать только групповые фото, объединяя сразу по 5 купивших VIP-билеты и не обращая внимания на их недовольные возгласы. В гостинице они все молча кивают друг другу, Рокки добирается до номера, быстро умывается и падает в кровать. От мгновенного проваливания в сон его удерживает только вибрация телефона. Он берет его в руки, и сердце тут же разгоняется, прогоняя усталость. Росс: «Прикольное фото. Ты как? Райдел сказала, вы еле держитесь на ногах». Рокки проводит рукой по волосам, облизывает пересохшие губы и быстро набирает ответ. Потом, чуть подумав, стирает и нажимает значок видеовызова. Росс, как ни странно, отвечает. — Привет. Рокки даже не может сказать что-то в ответ, просто смотрит на него, не веря своим глазам. Росс, кажется, сам смущен, потому что так же молчит, а потом робко задает вопрос из сообщения: — Как тур? Устали? Рокки делает глубокий вдох и кивает. — Да, с ума сходим. Я сегодня чуть не отключился на концерте… Держался только на мысли о том, как приду в номер и лягу спать, — смеется он, пытаясь говорить так, словно у них все хорошо. — Ты хочешь лечь? Может, завтра поговорим тогда… — Нет! — слишком громко говорит Рокки, испугавшись, что Росс сбросит вызов, а потом снова натягивает нервную улыбку. — Это на концерте было, кругом софиты, громкая музыка, просто устал от этого, а тут темно и тихо и я в порядке. Росс кивает и смотрит на брата, а тот не знает, что еще сказать. Хочется сказать очень многое, но не хочется давать надежд и обещаний, которые могут сорваться. Поэтому Рокки сглатывает подкативший комок грусти, моргает пару раз и рассматривает его лицо. — Ты сам как? Как учеба? Росс тут же опускает глаза вниз и пожимает плечами. — Ну, я сдал прошлую сессию и готовлюсь к следующей. Если все будет окей, через полгода получу диплом. — Круто, бро, ты молодец, — улыбается Рокки, искренне радуясь за брата. — А полеты? Уже ходил на курсы? — Записался на февраль, чтобы к лету закончить сразу все. — Значит, летом уже будешь дипломированным летчиком, — чуть тише говорит Рокки. Внутри разливается тепло и уверенность в том, что он действительно сделал все правильно: Росс исполняет свою мечту, он абсолютно свободен и может строить жизнь так, как хочет… — Буду, да, — говорит Росс и поднимает глаза на Рокки. — Когда вы вернетесь? От его интонации и блеска на щеках тепло вдруг резко превращается в холод, сжимающий сердце. — В марте последний концерт… Еще три месяца, — почти шепотом отвечает Рокки. — Четыре, — едва слышно поправляет младший. Они снова молча смотрят друг на друга. Рокки так хочется сказать правду, но он не может, он боится снова все испортить. — Ладно, я пойду… приготовлю Райку и Вэнни поесть, — тихо говорит Росс, опуская глаза. — Бро!.. — зовет его Рокки, не желая заканчивать разговор. Он хочет сказать «Я люблю тебя», «я скучаю по тебе», «без тебя в моей жизни нет больше смысла», но он просто больно сжимает губы и смотрит в экран. — Спокойной ночи, выспись как следует, — говорит младший и отключает вызов. Рокки сидит с телефоном в руках еще несколько секунд, словно надеясь, что Росс перезвонит, потом моргает пару раз и ложится. Выключает свет, трет глаза; берет телефон в руки снова, открывает их диалог и кидает фотографию побережья, которую сделал сегодня. Потом открывает заметки, копирует написанные пару дней назад строчки и вставляет под фотографию: «Lay your head down with me, darling Pick your heart up off the floor…» Отправляет, кидает телефон под подушку и почти сразу засыпает, не замечая вибрации. «…If you need some, give me something You know, I know…» *** Рокки очень хочется, чтобы Миранда держала его за руку на этой встрече, но он сжимает пальцы в кулак и натягивает самое беспечное и уверенное выражение лица, какое только может найти в своем арсенале. Смотреть в глаза продюсеров лейбла, когда говоришь им, что не хочешь продлевать контракт, не просто страшно — опасно. Кажется, что прежде чем засудить тебя и кинуть за решетку, обобрав до нитки, они просто испепелят тебя взглядом и снимут скальп, сделав из него новые ботинки и портмоне. —…поэтому, согласно закону штата Калифорния и упомянутым поправкам, мой клиент имеет право отказаться от продления контракта и любых обязательств, следующих за сроком окончания оного, кроме тех, что прописаны в соглашении о неразглашении конфиденциальной информации, действующем 10 лет после окончания срока контракта. — Разумеется, — натягивает противную улыбку Сэм, один из главных на лейбле, — если только все остальные члены группы согласны. У вас есть их подписи? — Конечно же, есть, — улыбается во все тридцать два Миранда, протягивая еще какие-то бумаги. — Однако хочу напомнить, что контракт подписан с каждым участником по отдельности. Райдел Линч и Эллингтон Рэтлифф готовы продолжать работу без моего клиента Рокки Линча, о чем сказано в этом соглашении, — она стучит пальцем по страницам, — однако это не исключает их права на расторжение контракта в дальнейшем. Рокки поглядывает то на нее, то на продюсеров исподлобья и скрещивает, кажется, все пальцы на всех конечностях, чтобы все получилось. Райдел и Эл действительно не спешили уйти из группы: несмотря на высокую нагрузку и постоянные перепалки друг с другом, посовещавшись, они решили, что сейчас это наилучший путь для них. А наедине Делли грустно призналась Рокки, что просто боится выходить из группы, потому что не имеет понятия, чем будет заниматься. «Я не умею ни петь, ни играть на гитаре, что со мной будет? — говорила она, пытаясь незаметно сморгнуть слезы. — Нет уж, я лучше буду петь своим кривым голосом продюсерские песни, заработаю побольше бабла и свалю во Францию, чтобы продавать фотки с голубями». «Эй, это был мой план, — смеялся Рокки, потом обнял ее и поцеловал в макушку. — Ты очень талантливая, не говори так. Просто тебе нужно найти себя, найти свой путь в этом мире. Не опускай руки». Делли только улыбнулась и уткнулась ему в грудь лицом, а Рокки сам задумался над своими словами. Найди свой путь и не опускай руки — пожалуй, этот совет пригодится и ему, когда он выйдет из группы. Продюсеры долго молчат, переглядываясь; потом выходят на перекур, во время которого Рокки громко стучит по столу пальцами от нервов (а Миранда мягко кладет на них свою ладонь и улыбается так тепло, что ему становится немного стыдно за свою неуверенность), а через пять минут возвращаются и садятся обратно за стол. — Ну что ж, — начинает самый главный, Скотт. — Беря во внимание то, что вы предупредили об отказе ровно за полгода до окончания срока контракта, подписанное соглашение от участников группы и отсутствие задолженностей перед менеджментом, которые вы, видимо, предусмотрели… мы не можем сделать ничего другого, кроме как подписать отказ и отменить продление контракта с Рокки Линчем. Он ставит роспись на бумагах, передает ее остальным и поднимает недовольный взгляд на Рокки. — Ну что ж, мистер Линч и миссис Редимер, — он переводит взгляд на Миранду, — поздравляю. С мая 2016 года Рокки Линч официально не будет являться частью R3 и может катиться на все четыре стороны. Скотт противно ухмыляется, встает со своего места и выходит из кабинета. А Рокки смотрит на подписанное соглашение и не может поверить своим ушам и глазам. — Вот видишь, я же говорила, что все получится, — шепчет Миранда, наклонившись к нему и собирая бумаги со стола. Рокки лишь молча кивает, а потом чувствует, как все его лицо растягивается в улыбке, а из горла непроизвольно вырывается смех облегчения. *** Рокки заходит в родительский дом в Колорадо, прислушивается, оглядывается и ставит сумку на пол. Дома тихо, пусто, и только запах еды, приготовленной с утра, говорит о том, что здесь кто-то живет. Линч аккуратно проходит на кухню, словно боясь потревожить эту тишину, заглядывает в духовку и улыбается. Росс последние недели тренировался готовить такую же запеканку, как им часто делал Райкер, и судя по виду, все получилось. Рокки достает еду, отрезает себе кусочек и ставит в микроволновку. «Ты уже приехал?». Рокки читает сообщение Росса и набирает в ответ: «Да. Спасибо за еду». «В холодильнике пиво, если хочешь». Рокки улыбается, открывает холодильник и достает банку их с Россом любимого темного нефильтрованного. «Спасибо, бро». Закончив с обедом, он устраивается на диване в гостиной с гитарой. Когда Росс возвращается домой, за окном уже темно, но Рокки все еще играет. Он не слышит шаги брата, только повторяет и повторяет строчки, которые льются из него словно сами по себе, хотя он придумал их несколько минут назад — вспоминая, как сильно скучал, как тяжело было одному, и как последние минуты перед встречей с Россом оказались еще более невыносимой вечностью, чем последние полгода. …now the sun don’t shine And the rain don’t pour And I’m still thinking about you… — Рокки. Он тут же поворачивается, откладывает гитару и делает несколько быстрых шагов к Россу. И замирает, словно не зная, как правильно себя вести. Они смотрят друг на друга несколько секунд, потом Росс улыбается, указывая на его прическу: — Ты постригся? Рокки проводит рукой по волосам и выпускает смешок. — Да, хотелось обновить стиль после завершения контракта. Росс молчит еще пару секунд и говорит чуть тише: — Тебе очень идет. Рокки смущенно прикусывает губу; ему кажется, что они упустили момент объятия, и это совершенно несправедливо, поэтому он подходит к брату вплотную и прижимает к себе за спину, надеясь, что младший его не оттолкнет. Когда он чувствует руки Росса на своей талии, он шумно выдыхает и широко улыбается. Отстраняется, переминается с ноги на ногу, а потом идет к сумке. — Хотел тебе контракт показать… Ну, похвастаться, — хмыкает он, расстегивая молнию. И вздрагивает, когда чувствует ладонь Росса на плече. — Не надо. Потом. Что ты сейчас играл? Это было очень красиво. Рокки выпрямляется и пожимает плечами. — Родилось что-то, пока тебя ждал… — Сыграй еще раз. Росс смотрит ему в глаза, и Рокки утопает в его взгляде. Ему кажется, что он видит в них то же самое, что и год назад, но он не хочет тешить себя ложной надеждой… а еще он боится. Never did I know I could get this low I could get this low for you And now the sun don’t shine And the rain don’t pour And I’m still thinking about you — А это… знаю, что глупый вопрос, но про кого она? Рокки теряется и почему-то врет: — Да так… просто так. Про состояние. Знаешь, бывает такое… Когда просто чувствуешь себя поникшим. Росс поджимает губы и кивает, глядя куда-то вперед. Потом встает с дивана и идет на кухню. — Я хочу есть. Посидишь со мной? Они разговаривают сначала робко, неуверенно, но потом все бодрее и свободнее, и под конец вечера Рокки кажется, что у них уже все хорошо. Он совершенно не знает, как вести себя, поэтому выуживает из памяти их отношения до первого поцелуя — когда все было так легко, просто и понятно. Правда, теперь им не легко и совсем не понятно. — Спокойной ночи, бро, — улыбается он Россу на пороге своей спальни. Младший кивает ему: — Ночи, бро. Они расходятся по комнатам, Рокки залезает в холодную постель и ежится. Несмотря на абсолютный сумбур в душе, он чувствует спокойствие. Теперь он свободен, у него есть деньги и немного времени на то, чтобы понять, что делать дальше. В полусне он вспоминает, как Райдел говорила про Францию и фотографии с голубями, смеется на это про себя, а потом вдруг чувствует, как рядом проминается кровать. — Соскучился, — как пару лет назад, шепчет Росс ему в затылок. У Рокки бегут мурашки по спине, он сглатывает слюну, поворачивается к нему и берет его за руку. — Я тоже, — шепчет он в ответ. Облизывает пересохшие губы и решается: — Я соврал. Она про тебя. Росс смотрит на него несколько секунд, а потом коротко улыбается. Рокки целует его пальцы и закрывает глаза. Они так и засыпают, держась за руки и дыша в губы друг другу. *** Когда они вместе дописывают Lay your head down, Рокки то и дело ловит на себе взгляды брата. Пытается встретиться с ним глазами, но тот каждый раз отводит их и сосредоточенно смотрит на струны. За обедом Рокки приобнимает Росса за талию, чуть отодвигая, чтобы пройти к чайнику, и Росс вдруг поднимает на него глаза. Они смотрят друг на друга несколько секунд, а потом возвращаются к делам как ни в чем не бывало. Вечером Росс снова приходит к нему в спальню, и они болтают не меньше часа, прежде чем уснуть, хотя весь день говорили на те же темы: Рокки рассказывал про тур, Росс про экзамены и занятия по полетам, но истории и желание поделиться самым смешным, дурацким и интересным не иссякало. Закончив одну из историй, Росс повернул голову на Рокки, опустил руку к его ладони и переплел их пальцы. Рокки очень хотел подтянуться к нему и невинно поцеловать в щеку, но сдержался. — А покажи контракт. Росс стоит с закушенной губой и смотрит смущенно, будто просит о чем-то непристойном. Рокки только усмехается, выуживает бумаги из сумки и передает ему в руки. — Это самые прекрасные десять листов в моей жизни, да простят меня наши будущие песни, — усмехается он, пока Росс изучает последнюю страницу с подписями. — С ума сойти, — выдыхает, наконец, младший, закончив. — Я думал, этого никогда не произойдет. — Не верил в меня? — грустно усмехается Рокки, ощутив укол в груди. Росс тут же поднимает на него взгляд и пытается оправдаться: — Нет, бро, ты что! Я не об этом… я просто… после того, что я сделал, я думал, эти продюсеры тебя живьем съедят… Рокки качает головой, подходит к нему и берет его лицо обеими ладонями. — Бро, прекрати. Это все в прошлом. И то, что ты сделал, и то, что было в Диснее, и на Голливуд Рекордс, и в нашей группе… Все закончилось. Мы оба теперь свободны. Мы свободны, Росс. Младший смотрит неуверенно, но, чуть подумав, кивает, а потом подтягивается на носочках. Рокки не успевает запаниковать, как тот оставляет легкий поцелуй на его щеке возле губ. — Ты прав, бро, — шепчет Росс, отстраняясь. Потом облизывает губы и смотрит Рокки в глаза: — А что ты говорил про наши будущие песни? Как мы теперь будем их выпускать?.. Рокки пожимает плечами. — Спотифай, ютуб, дизер… По-моему, сейчас не проблема продвинуться без продюсеров. — Да, но вдруг… — Давай хотя бы попытаемся, бро, — прерывает его Рокки. Он знает, чего боится младший: вдруг все эти усилия не окупятся, будут вложены зря и ничего не получится. Но Рокки слишком долго делал то, что ему говорили другие. И сейчас для него счастье делать что-то свое, даже если это больше никому, кроме них с Россом, не нужно. Просто потому что это то, что он хочет делать сам. Просто потому, что они делают это вместе. Он смотрит на младшего, на лице которого улыбка расправляет нахмуренные брови, и сам закусывает губу. Рокки знает, чего хочет. Черт возьми, он так хорошо знает, что ему нужно в жизни, что сделает его счастливым… Он садится на диван, открывает ноутбук и берет в руки наушники. — Предлагаю доработать наконец Lay your head down, загрузить на Спотифай и посмотреть, что будет. Что думаешь? Росс кивает и садится рядом, обвивая рукой предплечье Рокки. — Ты тоже это видишь? Росс и Рокки смотрят на число прослушиваний за последние сутки и не могут поверить глазам. Почти миллион за 24 часа — это вообще возможно? — С ума сойти… — А нам теперь придется быть The Driver Era? — хмыкает Рокки, не зная, что еще сказать от шока. — А тебе не нравится название? Они придумали его вчера по дороге в супермаркет, когда решали, под каким именем стоит залить первый трек. «Поменяем потом, если что, вряд ли взлетит с первой загрузки», — сказал тогда Рокки, хотя в целом название ему понравилось. — Нормальное, — пожимает он плечом, все еще глядя на число прослушиваний. И вздрагивает, когда Росс вдруг кидается ему на шею: — Рокки, мы сделали это! У нас теперь своя группа! — кричит он, почти оглушая, и его слова эхом отдаются в голове: «у нас теперь своя группа!». Рокки крепко обнимает его в ответ, кружит на месте, целует в щеку от избытка чувств и смотрит в глаза, улыбаясь так широко, как давно уже не улыбался. — Мы сделали это! — повторяет он за младшим, а внутри летают не то что бабочки, а птеродактили, истошно вопя от радости. Они смотрят друг другу в искрящиеся от восторга глаза, и Рокки кажется, что сейчас произойдет что-то важное — намного важнее цифр в счетчике прослушиваний и разрыва контракта с лейблом. — Знаешь, что еще мне нужно, чтобы быть счастливым? — вдруг тише говорит Росс, не отпуская его шею. — Что? — еще тише спрашивает Рокки. — Ты, — отвечает Росс. Смотрит ему в глаза еще секунду и целует в губы, крепко, уверенно. И у Рокки внутри взрываются фейерверки. Он целует Росса в ответ, пока не устают губы и не заканчивается дыхание, а потом отрывается и прислоняется лбом к его лбу. — Ты уверен? — Я не хочу летать без тебя, — шепчет Росс в ответ. И на этот раз Рокки целует его сам, прижимая всем телом к себе и ощущая, наконец, что теперь его жизнь полноценна — и полностью в его руках.