Трусливый лев в деле

Повзрослевший изгнанник всегда был отстранённым. От своих же. Родная и горячо любимая мама никогда ни во что не ставила его. Отец тоже. Отщепенец всегда был раздавлен, унижен. Опущенного властью Зиры, Нуку всегда подавляли и другие члены прайда. Даже младшие брат и сестра смеялись над ним. Хоть молодой лев порой и лез в драку с другими львицами, давал по ушам Кову и Витани, приходила мама и всегда нагибала, подавляла, ставила на место выскочку. Нука уже был взрослым самцом, чёрная, как у отца грива полностью обросла на его шее. Однако был как львёнок. Несмотря на все, старший сын Зиры заставлял порой считаться с ним других, брата и сестру слушаться его. Но мама всегда была сильнее и стоило ей не просто рыкнуть, иногда просто слово сказать, как Нука робко дёргался от испуга. Слабак, жалкое подобие злобного короля Скара. Убогое зрелище. Лев приспособился, привык жить сам по себе, верил, что докажет маме чего стоит. Однако всё время подтверждалось, что не стоит он ничего, и ломаного гроша. В её глазах уж точно. Зира никогда не воспринимала никакие его слова, действия и его самого всерьёз. Для неё существовала только месть, блестящий до отвращения Кову и чуть-чуть Витани. Для Нуки места не было. Будучи старшим братом, его иногда заставляли сидеть с львятами, пока они не подросли. Зависть к мелким, особенно к Кову была разрушительна и ужасна для старшего брата. Всё так и останется жутко несправедливым, если Нука ничего не сделает. Конечно, он делал. Но добиваться любви мамы было бесполезно. Ничего не получалось. Для изгоя это была всё более и более болезненная трагедия. Никакого самовыражения в родном прайде, об этом для него не могло быть и речи. При его то маме. Да и покойном папе. Неуверенность в себе из-за того, что Нука был девственником съедала изнутри ещё когда старший сын Зиры и Скара был подростком. Что говорить о взрослом молодом льве? От невинности нужно было избавиться как можно раньше, ведь во всех прайдах львов за неё высмеивают. Безумно хотелось войти во львицу и испытать эти чувства. Узнать как это. Горячая влажная киска, узкая. Запах самки… Для Нуки это счастье находилось где-то в мечтах, из-за каких он почти каждый день кусал себе локти. Для него это невозможно, нереально, в этом прайде уж точно. Уйти? Скорее всего, под него и другие львицы не лягут, по крайней мере он так думал. А если Кову победит и станет королём? Изгнанники будут жить в прайдленде и может тогда… может тогда у него это будет? Вряд ли. Ведь на пьядестале будет сильный и сексуальный вожак — бесподобный король Кову. Эх, редкий красавец. Львицы выстроятся в очередь, чтобы подставить ему свои попки и жаждущие спаривания киски. Самки в Чужеземье злятся из-за отсутствия секса. Секса без последствий, конечно, львята сейчас не нужны. Самцов нет. Нука не для них. Пусть ебёт шакалов или трупы убитых животных. Ждут, пока дорастёт Кову. При одной мысли об более успешном младшем брате шерсть и грива Нуки встала дыбом, хвост торчком. Вот-вот Кову начнёт созревать и потеряет девственность. Это просто убивало Нуку. Он всегда хотел львицу и не получал. А если у одной из львиц шла течка, или сразу у нескольких, то у черногривого ехала крыша. Блестели в глазах звёзды. От этого невероятного запаха сук. Секса хотелось безумно, возбуждение изматывало хуже жажды и голода в пустыне. Болел пенис и сочился смазкой, Нука мог порой во сне уписаться от страшных и сладких снов. Спалось из-за течных львиц ему трудно, как и жилось. Лев приставал к ним, проявлял настойчивость, но они отказывали, царапали морду, злились, иногда насмехались и прогоняли самца прочь. — Даже не думай. — твёрдо отрезала Зира, заметя как её сынишка-дурашка смотрел на задницу её течной подруги. Презирала сына, смотря в его грустные красные глаза, полные слёз. — Хорошо, мама. — соглашался он. Порой Нука дрочил писюн и плакал, скулил, когда уж было совсем плохо. Кову и Витани прикалывались над ним. Особенно Витани. Высокомерно и гаденько улыбалась. Зира когда видела мастурбацию сына, так вообще, могла от возмущения больно укусить за пенис, яйца. А после ещё добавить лапой с когтями. Лев не хотел так жить. Не хотел быть неудачником и лузером. Он любил свою маму, сильно любил. Но не мог её простить. Конечно, она прощения и не просила. Продолжала делать всё больнее и больнее. Подливая масло, подкидывая дрова в костёр. Зира была очень жестока. Львица даже не замечала хладнокровного отношения к своим детям. Для неё это было в порядке вещей. Молодой лев хотел быть с самкой. Хотел уважения. Хотел в жизни счастья. Во всём он винил себя. И свою маму. Зира должна была изменить своё отношение. Но никак не получалось завоевать её чёрное сердце. Нука бился как рыба об лёд. И ему это надоело. Она должна была поплатиться за всё. Терпеть это не было сил. Львица была мстительна, злопамятна, полна амбиций. Шла до конца. И чёрногривый решил пойти по её стопам. Он решил отомстить. Решил напасть и изнасиловать её. Однако Зира могла завалить любого противника. Рискованно. Только терять ему было нечего. В один день Нука решился. Несколько часов он следил за мамой, пока она не вошла в пещеру термитника. Лев пошёл следом за Зирой. Львица решила улечься, но услышала шаги своего сына. Обернулась. Глянула в его странные, напряжённые глаза. Такие же бордовые от рождения, как и у неё. — Мама, я хотел поговорить. Ты знаешь… — Потом поговорим. Вечером охота, мне нужен отдых, отстань. Она всегда говорила так. Повернулась к нему задом как к отребью, а не сыну. Тем более сыну короля, её любимого льва, за которого львица мечтала отомстить. Это конец. Нука резво напрыгнул на спину матери и грубо схватил Зиру зубами за холку. Самка не ожидала такого от сына и на автомате упала на живот. В шоке. Она негодовала, почему он сделал это так больно, прокусил её шкирку до крови? А молодой лев не стал тормозить. Это оказалось намного легче, чем он себе представлял. Его возбуждённый член вылез из-под тугой опухшей мошонки, и резко проник в лоно матёрой львицы. Зира ахнула. Только сейчас до неё дошло всё происходящее, когда её недоросток и болван пронзил шипами пениса её самое сокровенное место, которое неприступная, гордая львица предоставляла только особенным, по её мнению, львам. Нука интенсивно, с силой начал драть её, крепко и больно держа шкуру холки кошки. Зира думала, что его розовый пенис маленький. Она обо всём была подобного мнения, что касалось их со Скаром отпрыска. Но член Нуки был достаточных размеров, толщины и упругости, чтобы отодрать главную отщепенку с таким зверством, дабы ей мало не показалось. Он вкладывал в это действие всю свою злобу. Всё, что накопилось за годы. Всю свою боль, все неудачи, отвергал в себе омегу-самца. Львицы никогда не давали ему, он мучился и задыхался всё свою половое созревание, взросление. Чувствовал себя не львом, а ущербной больной гиеной. А то ещё хуже — травоядным. И во всём этом была виновата Зира. Как мать она разрушила его уверенность в себе. Все эти комплексы, стыд, позор, унижения, страхи. Лев — благородный и великий хищник, вожак прайда? А на деле ободранный, обоссанный кошак, трясущийся как лист. Именно таким был Нука. Он ненавидел себя. Ненавидел своих родителей. Ненавидел весь свой родной прайд. Зира оцепенела и даже не пыталась сопротивляться. Лишь хрипло рычала и скалила зубы. Львица была зажата во мраке пещеры сильным тёмным львом. Лишь его глаза сияли. Самец трахал маму грубо, во всю свою силу. Шипастый член хлюпал между половых губ львицы, чудом не раздирая её нежное лоно. Нука ощущал, как его дрын внутри Зиры упирался в мягкую матку. Чёрногривый то замедлял толчки, то опять ускорялся. Его яйца мотылялись над землёй, периодически ударяясь о киску. Лапы обоих драли когтями землю. Чужеземцы всегда были агрессивны и свирепы. Львице было морально плохо, она была подавлена. Не ожидала такого ни от кого. Уж тем более от него. Самец трахал её, делал с ней всё что хотел. Ах, как же приятно. Зира оказалась в его власти, это было дико неестественно. И Нука ебал её уже довольно долго. Всё держал за загривок. Никак не мог насладиться этими волшебными чувствами. Как физическими, так и душевными. Секс это прекрасно. Лев боялся, что никогда ему не светит, никогда он не познает самку. Но внутренняя сила зверя освободилась из-под сомнений. Самец знал свои животные инстинкты, может это часть Скара проснулась в нём? Нуке безумно нравилось, как красивая спина Зиры с бежевым мехом прижималась к его животу. Он ощущал напряжение её мышц под шкурой. Отщепенка жмурилась, лев всё ещё драл её. Ей не терпелось когда же он отпустит её, что будет дальше…но он даже не собирался заканчивать. Слишком долго этого ждал. Его хвост сплёлся с её хвостом. Кисточки забавно подрагивали, он так вообще мотылял быстро им из стороны в сторону. Жаль только сейчас у Зиры не было течки. Этот запах обострил бы ощущения и окончательно свёл бы чужеземца с ума. Нука замедлился трахая суку. Растягивая удовольствие он двигался последние несколько минут очень медленно. Замер на полную длину в ней. Отпустил холку Зиры и, вытягиваясь дугой, издал громогласный рык. Это могло привлечь других отщепенцев, но ему было безразлично. Потоки тёплой, как вареное сгущенное молоко спермы вспрыснулись в осквернённую щёлку. Семени было так много, будто он и правда, накапливал её всю свою жизнь. Львица рухнула головой на землю, распластавшись. Сжала зубы от неприязни. Уши её дрожали, лапы тоже. Но это было ещё не всё. Нука резко выдернул член из неё, заставив вскрикнуть, и вошёл опять. Сперма стекала на землю. Так просто он её не отпустит. Зира лежала пластом под агрессивным самцом и молилась всем Богам. Чёрногривый начал всё заново. Его самого трясло от происходящего, аж не верилось, что теперь всё изменится. Он больше не девственник, не омега. Лев вновь долбил львицу. Взрослый Нука оказался тяжелее Зиры. Его не смущал факт инцеста, и изнасилования своей родной матери. Она сама виновата, сама раздраконила его. Оно и к лучшему, для Нуки. Зира готова была поклясться, это была самая сумасшедшая ёбля в её жизни. Зверская, жесткая. Сын ускорился, темп его был настолько быстр, что шипы стали причинять боль стенкам чувствительного лона. Удары кончика члена и бедер об тело при толчках также не доставляли удовольствия. — Стоп! Стоооп! — кричала мама, но ему было не важно. Изгой трахал её, от души. Львица уязвимо сжалась, от чего Нука увидел перед глазами рай. Потоки спермы опять стали стекать в киску. Второй раз он кончал быстрее. Кончал и продолжал ебаться. Лев вскрикнул как сучка, а после замурчал. Семя размазывалось по гениталиям, его и её, пачкало мех. Его набухший от возбуждения хуй ещё насиловал измученное лоно, пока белая жидкость стекала в небольшую лужицу под их задницами. Ещё несколько минут в ней он двигался, не желая заканчивать сладостное спаривание. Наконец, последний прошедший волной по телу пик напряжения, и последний брызг спермы в глубину лона сексуальной львицы. Нука вынул пенис с острыми шипами, вызвав её последний рык. Отщепенец был гордый тем, что он сделал. С улыбкой смотрел на плоды своего труда, как из лона истерзанной грубым сексом самки обильно вытекала сперма. Зира тяжело дышала, непонятно как, позволив сотворить с собой такое. Она была оскорблена и унижена. Лоно болело, половые губы были похожи на растоптанную розу, всю в сперме. Не решалась взглянуть ему в глаза, последний раз. Нука стоял и пыхтел глядя на неё. Возбуждение спало. Чувство вины охватило молодого льва. Он всегда любил Зиру. Лев планировал сбежать, когда всё закончится, после такого он не мог остаться. Да и зачем. Мстить за отца, отвоёвывать Земли прайда, слишком сложно. Жить со своей семьей, которая его не любит… Неудачником, трусом, и без секса. К чертям такое. Он отомстил за себя. И эта месть была прекрасна. Пора уходить и искать новые земли, лучше, чем эти проклятые пустоши. Искать другой прайд, львиц. Строить новую жизнь. Здесь у него не было будущего. — Прощай, мама. Зира решилась оглянуться только когда он уходил. Заметила удаляющегося из пещеры Нуку, махнувшего кисточкой хвоста. Чёрногривый выбежал из термитника, пробежал мимо других львиц. Отщепенки не придали этому никакого значения. Молодой лев бежал, бежал прочь из Чужеземья. Мимо земель Симбы. В неизвестном направлении. Ему предстоял длинный путь. Преодолев несколько миль, он обернулся. Последний раз глянул на стоящую скалу Гордости, и на оставшиеся вдалеке позади пустоши с термитниками. Сердце сжалось от мысли, что он не успел попрощаться с Витани и Кову. Как друг и старший брат. Витани была его самым любимым существом в этой жизни. Кову он тоже любил, несмотря на ревность и зависть. Они так выросли, уже почти подростки… И ещё Нука любил маму всю свою жизнь. С ней то он попрощался. Поставил жирную точку. Бежать. Оставалось только бежать. Охотиться Нука хорошо умел. Драться тоже. Мать как-никак научила. Изгнанник желал своей семье удачи в мести за отца. И в войне за королевство. Но уже без него. И бежал со всех лап, преодолевая километры саванны. Чтобы поскорее забыть всё. Зиру, её злобную морду. Скара. Прайд. Бежать, скорее бежать. Нука улыбался. Теперь все было кончено.