***
Она растянулась на простынях, и у него перехватило дыхание при виде ее такой открытой и уязвимой. Он действует почти на автомате — его тело помнит всё, и он почти непроизвольно опускается на колени. Она пальцами зарывается в его волосы, поглаживая кожу головы, и это личное испытание — заставить ее схватиться за его волосы и прогнуться в спине с приглушенным криком. — Мы часто занимались этим раньше, не так ли? — спрашивает он после того, как их дыхание успокаивается. — Как можно чаще. — говорит она. — Что никогда не происходило так часто, как мы хотели, но, эй. — Она приподнимает бровь. — Мы неплохо справлялись с этим. На ее брови есть разрез, крошечный безволосый шрам. Он гладит его большим пальцем, и она криво улыбается. — Взрыв обломков в Берлине. Он гладит ее щеку, шею, и спускается вниз через плечо. На плече у нее пулевое ранение, слабый серебристый шрам. — Будапешт. — пожимает она плечами, и он услужливо отодвигается. На ее предплечье пара шрамов от ножей. Их почти не видно в тусклом свете, но он все равно их целует. — Спарринг на ножах. — говорит она, а затем так же небрежно добавляет, — С тобой. Он делает паузу, все еще касаясь ее кожи губами, и смотрит на нее снизу вверх. — Училась у лучших. — говорит она, улыбаясь. — Я… я не помню… — он снова переводит взгляд с нее на шрамы. — Я знаю. — Она гладит его по лицу. — Все в порядке, я в долгу не осталась. — Наташа проводит ногтем большого пальца по его скуле. — Однажды я порезала тебя здесь, я была так довольна собой. Ты исцелился за пару дней, удачливый ублюдок. Он обнаруживает, что улыбается ее ухмылке. — Они наказали меня за это. — говорит она почти рассеянно, и его улыбка исчезает. — За то, что ранила меня? — Он не может этого представить. Она качает головой. — За гордость, за то, что считаю себя лучше других, за то, что получаю удовольствие от своей работы. — Она пожимает плечами. — Это слабые места, которыми можно было воспользоваться, чтобы отвлечь меня от миссий. Затем он снова начинает отвлекать ее: он поднимает ее руку, чтобы поцеловать каждый едва заметный след, и направляется к ее груди, пока ее дыхание не учащается. Он легко проводит пальцами по ее ребрам, заставляя ее извиваться, и обнаруживает, что колеблется из-за пулевого шрама на ее животе — 9-миллиметровое отверстие (его мозг автоматически определяет это), не задело большинство ее жизненно важных органов, сквозное, к счастью для нее — он обращает взгляд на ее лицо и обнаруживает, что она смотрит в ответ, прикусив губу в едва заметном колебании. — Это тоже от тебя. — просто говорит она, и он замирает. — Нат… — выдыхает он. — Эй, — говорит она, изгибаясь в улыбке. — К тому времени я работала в Щ.И.Т. Ты мог выстрелить мне в голову. Тебе следовало выстрелить мне в голову. — он совершенно не произвольно обеспокоенно выдыхает и закрывает глаза. Она хватает его лицо, требуя посмотреть на неё. — Ты был моей Зимой. — говорит она. — Они выжгли меня из твоего мозга, и, даже не помня обо мне, ты не мог заставить себя убить меня, даже если ты не знал почему. Его немного трясет, но он снова смотрит на нее и нерешительно касается кончиками пальцев. Она улыбается. — Я так горжусь этим. И если ей удалось, он может попробовать. Он делает вдох, наклоняет голову и целует ее.Часть 1
28 марта 2021 г. в 17:54
Его воспоминания возвращаются урывками. Хорошие воспоминания почти всегда содержат Стива, он может поделиться этим с ним, и вместе они могут вспомнить всё, буквально до запаха или времени года, а также заполнить пробелы и сделать из этого что-то лучшее.
Плохими воспоминаниями — реки крови, крики и ужасы — он не хочет ни с кем делиться. Он не знает, что их вызывает, они кажутся не контекстными, случайными, как будто что-то внезапно появляется, чтобы атаковать его.
Но есть одно но.
Наташа иногда приходит в одно и тоже время. И этой ночью — на часах 02:00, когда он беспокойно расхаживает по комнате — в его дверь стучат.
За дверью стоит Наташа, босая.
Он отступает, чтобы впустить ее, и она делает шаг вперед, кладет руки ему на грудь и поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать его.
— Привет. — говорит она, не отрываясь от его губ, и внутри Джеймса что-то переворачивать.
— Привет. — шепчет он и отчаянно целует ее в ответ. Она тянется к его поясу, стягивает с него штаны, и он задирает ей юбку, прижимая к наспех закрытой двери спальни. Во втором раунде они доходят до кровати, сбрасывая одеяла и одежду на пол.