Love Me Dead

Фениксу следовало сразу догадаться. Удивлять мужа на работе никогда не было хорошей идеей: это всегда заканчивалось спором о чём-либо. О деле, одежде, эпизодах Стального Самурая. Этот раз не был исключением — что ж, нет, разница всё-таки была. Они всегда мирились к тому моменту, как возвращались домой. Во время примирительного секса и отличного ужина. Но эта ссора никогда не кончится. Он не мог сдержать своих чувств! И если Майлз не извинится, что ж, тогда и он тоже! — Ты ведешь себя по-детски, Феникс. Дай мне знать, когда мы сможем поговорить, как взрослые люди, — пренебрежительный ответ, брошенный ему после объяснения причин такой ярости. Тот протиснулся мимо мужа, ворча: «Люби меня злостно. Почему ты нет?» Он повесил пиджак на крючок рядом с дверью, ведь знал, что Майлз ненавидит. И сердито глянул на него в ответ: «Говорить с тобой — словно погружённая в море солёная рана — чертовски больно.» — По крайней мере, я не «высоких стандартов»! Это лишь твоё оправдание быть ненасытным, самовлюбленным и подлым! — набросился он на мужа. — Ты наполняешь мою душу рвотой — только для того, чтобы обернуться и попросить у меня кусок жвачки. В ответ тот только закатил глаза. Как он посмел? После всего. Как. Он. Блядь. Осмелился. Он схватил Майлза за лацканы пиджака и толкнул к двери, глядя на него так, словно мог поджечь. Он, вероятно, действительно мог, если бы Труси поделилась парочкой трюков. Он сразу же заметил перемену в своем муже. Лицо того потемнело, он хмуро глядел на него. Майлз оттолкнул его руки. — Феникс, ты ведешь себя жестоко и глупо. Прекрати это, прежде чем сделаешь что-то, о чем пожалеешь, — ухмылка внезапно сменила суровый взгляд, но это не принесло мужчине утешения. О, нет, Феникс множество раз её видел в суде, когда его муж собирался быть особенно беспощадным к защите. В мгновенье руки Майлза оказались у него на лице, в насмешке сжимая его щеки. — Ты моя сладкая конфетка. — Ой, ты просто ужасен, — сказал Феникс с болью в голосе. Он любил этого человека во всём, но если тот собирался играть грязно — Ты «целитель» на TV, — они недавно вели дело, уличившее одну звезду в колоссальных махинациях и обмане своих зрителей, — Ты бездревесный бизнес-парк, корпоративный и холодный, жаждущий прибыли. Ты паразит, психопат, грязное создание, которое насилует мне сердце, — Он знал, что задел за живое, когда Майлз резко выдохнул, но не смягчился. — Оставь меня в покое, Феникс. Сейчас же, — прошипел его муж, направляясь к своему кабинету и снимая по дороге крават. — Ничем не могу помочь, это ты пьяным звонишь мне. Это было больнее всего. Когда Майлз уезжал в Париж, он по-пьяни звонил ему несколько раз — это было единственным, что заставляло развязать их язык. Любить друг друга еще больше. Веселиться. А это было совсем не весело. То было ужасной идеей. Он знал это. И всё равно схватил Майлза за запястье, развернув его и снова прижав. Он больше не мог этого выносить, так что приблизился к, как он уже заметил, больному месту. — Как поживает твой новенький мальчик? Он знает обо мне?! — Потребовал Феникс, кивнув головой на шею Майлза — где и располагалась проблема — след от укуса, но не Феникса. Одного он не узнал. — На тебе есть животная метка. Ты родился шакалом! — Черт побери, Феникс, — ты прекрасен, но просто невыносимо тугодумен! Я тебе уже всё рассказал. Я. Не. Хотел. Этого, — прорычал Майлз, злобно вытягиваясь, целуя мужа и после отступая назад, прикусив губу достаточно сильно, чтобы потекла кровь. — Только ты знаешь, как меня удержать; и когда сгладятся углы между нами… Моё тело — твой гроб. Пожалуйста. Прекрати.» Черт возьми. Он понимал, что не прав, но просто не мог оставить всё, как есть. Он схватил лицо Майлза одной рукой, а другой закинул его руки над головой — и резко поцеловал. Ни один из их поцелуев никогда не был таким — никогда. Ему не хватало привычной глубинной доброты, но всхлипы Майлза подстегивали его — разрушали всякую волю сдерживаться. Он не боролся за господство; ему и не нужно — он был агрессивен. И наконец отстранился, тяжело дыша. — Как бы мне этого ни хотелось, я не могу. Я должен… — это все еще выводило его из себя, не так, как обычно… Чего-то не хватало, но он не знал, чего именно. Вместо того чтобы закончить фразу, он поцеловал мужа в шею. Лизать, покусывать и просто вдыхать его. Когда он добрался до метки, то громко зарычал и укусил поверх. Сильно. Он ожидал, что Майлз оттолкнет его за это. Отчитает и заставит спать на диване. И не ожидал, что Майлз запустит пальцы в его волосы и толкнет его еще глубже в шею, задыхаясь и постанывая. Он не ожидал, что бедра Майлза упрутся в его собственные, и уж точно не ожидал, что стояк надавит на его наполовину твердый член. Собственный вздох заставил отпустить чужую руку, выпрямиться, впервые за этот день посмотрев мужу в глаза и увидев в тех желание; он торопливо начал стаскивать с него одежду. Во всяком случае, попытался. Фирменный пиджак Майлза был закатан до локтей, а на рубашке расстегнуты только первые пуговицы, прежде чем Феникс отвлекся, пытаясь поцеловать, облизать и укусить только что обнаженную бледную кожу — получив еще более красивые звуки от своего мужа. Феникс не мог остановиться, добравшись до приза. Без всякого предупреждения он опустился на колени и посмотрел на Майлза, пока расстегивал чужие брюки, лишь стянув их достаточно, чтобы лапать его через нелепое шелковое нижнее белье. — Держу пари, он не сделал бы этого для тебя, — выпалил Феникс хриплым от похоти голосом. — Твой член слишком красив, черт возьми, Майлз. Я собираюсь давиться им, наслаждаясь каждой минутой. И гребаный придурок, который укусил тебя, никогда не познает удовольствия. Это было все предупреждение, вынесенное Майлзу, прежде чем его удивительный, глупый, красивый муж вытащил болезненно твердый член из боксеров через ширинку в штанах и глубоко заглотил. Его руки метнулись от стены к голове Феникса, но Феникс мгновенно прижал того обратно к стене. Он наградил его свирепым взглядом, прежде чем мужчина принялся сосать — так, словно это всё, на что он способен. Тот задыхался, стонал и умолял, но Феникс не сбавлял темп. Феникс обожал член у себя во рту. Гладко на его языке — он не мог насытиться. Он мог бы простоять так вечность. Однако у него были другие планы, поэтому после того, как в последний раз лизнул пенис перед собой, он встал и снова поцеловал своего мужа. Все это время он расстегивал и свои собственные брюки. Он отпустил руку Майлза, чтобы запустить свою ему в волосы, но когда прекратил, тот уже гладил его через нижнее белье. — Блять, Майлз. У тебя есть… — он тяжело дышал, отстраняясь от поцелуя. — Да, в левом кармане пиджака, — Феникс закатил глаза. Ну конечно, как же иначе. Он полез в указанный карман, вытаскивая оттуда маленькую бутылочку смазки. — Ты ведь все это спланировал, не так ли? Блять, Майлз — да ты шлюха. Все, что он получил в ответ, — ещё один страстный поцелуй. Разорвал его, чтобы до конца стянуть Майлзу штаны и боксеры, не утруждая себя верхней половиной. Когда тот покончил с этим, Майлз развернулся, демонстрируя Фениксу свой восхитительный зад. Ему хотелось прикусить эту кожу, оставить красивые красные следы на бледном теле, но он не думал, что способен ждать дольше. Он вылил смазку на пальцы. Используя один из них, обводя ободок мышц мужа, он обнаружил того достаточно свободным — и всё равно медленно толкнул палец. Прошло совсем мало времени, прежде чем один превратился в два, потом в три, а затем в вожделённо умоляющего Майлза. — Пожалуйста, я хочу этого. Поимей меня, Феникс. Трахай меня так, как он никогда в жизни. Выеби меня жестко. Пожалуйста, — И действительно, как он мог устоять? Он спешно огладил свой член, прежде чем мгновенно передумал и, повернув мужа лицом к себе, поднял его за бедра. Он почти ничего не сказал, прежде чем вставить по самые яйца. Они оба застонали от этого ощущения, и Фениксу пришлось придумать что-то, чтобы не кончить. Как только он взял себя в руки, то сделал несколько неглубоких толчков, перед тем как трахнуть своего мужа всерьез. Рычание и стоны смешались, как только он приблизился к шее Майлза вновь. — Мой. Весь мой. Мой. Мой. Мой, — запел он в пустоту горла другого. — Да, твой. Еби. Жёстче, — ахнул Майлз. Вскоре Майлз резко заскулил и кончил, закатив глаза до затылка. Феникс сразу последовал за ним, кусая чужую шею и рыча одновременно. Задыхались вместе, подходя к пику. После разрядки они наконец посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Они не знали причины, но ничего не могли с собой поделать. Феникс все ещё смеялся, когда помог Майлзу спуститься, и они оба разделись, чтобы принять общий душ.