Всё в порядке.
Арсений!Ну что такое? Я же на работе, сам знаешь. У моих самостоятельная сейчас, всё спишут, если я буду отвлекаться.
Антон заходит в комнату и падает обратно на кровать, шумно вздыхая. Он понимает и знает, как серьёзно Арсений относится к своей работе, а ещё помнит, как тот ворчал каждый раз, когда Шастун отвлекал его от занятий. Но сегодня Попов сам сказал, что дал студентам самостоятельную, поэтому в голове Антона всплывает не очень хорошая идея: ещё больше раззадорить Арсения. В конце концов, Шастун сам был студентом ещё пару лет назад и понимает, как нелегко им бывает, поэтому хоть одну самостоятельную, за которой не будет пристально наблюдать педагог, они точно заслужили. Парень, закусив нижнюю губу, набирает Арсению смс: «Я, конечно, не экзамен, но ты можешь меня завалить». Антон пристально смотрит на открытый диалог в ожидании ответа. Он глупо улыбается, пытаясь предугадать, в какой форме Арсений его пошлёт на этот раз и попросит не отвлекать от занятий. Прочитанное сообщение остаётся без ответа, и в след за предыдущим Шастун отправляет новое: «Я, конечно, не твои проблемы, но кричать подо мной ты тоже будешь громко». Всё так же ехидно улыбаясь и сверля взглядом телефон, будучи полным предвкушения, гадает — в какое место его отправят и в матерной ли форме? По итогу Арсений так и не отвечает, оставив гениальные фразы Антона пустовать в диалоговом окне. Шастун отбрасывает телефон в сторону и плетётся в ванную. Попов оглядывает аудиторию и студентов, держа телефон с открытым диалогом в руках. Он подходит к одному из учеников, подозрительно суетящемуся на месте, спрашивает, всё ли в порядке, и возвращается за свой стол, вновь обращая внимание на диалоговое окно, на котором появилось два новых уведомления. Читая их, Арсений то хмурит, то вскидывает брови, внутренне всё больше злясь на Шастуна. Его злят не столько смс и то, что парень отвлекает его от работы, сколько их содержание, от которого в голове невольно всплывают не очень приличные картинки и воспоминания. До конца рабочего дня ещё несколько часов, которые Арсений хочет провести в спокойном, а не ветреном состоянии, почему и решает оставить эти смс пока без ответа. Но ближе к вечеру легче не становится. Шастун настырно писал, не желая заканчивать эту странную игру, в которой в любом случае выиграет. Терпение Арсения закончилось, когда Антон решил среди хаоса сильно пошлых и непристойных сообщений спросить, как у Попова дела и скоро ли он будет дома. «Ты что, карты таро? Почему я так хочу тебя разложить на своём столе?» — всплывает на экране у Шастуна, который просто поинтересовался, как дела, уже решив закончить с той непонятной игрой. Время подходит к концу рабочего дня, что одновременно и пугает, и радует Антона. Арс стебётся или действительно изнемогает так, что даже отвлекается от работы? «Я, конечно, не физик, но с тобой бы занялся диффузией», — немного раскинув приоритеты в голове, отвечает Шастун. Из-за работы Арсения им не так часто удаётся провести время вместе, тем более, в приятной близости, поэтому отказывать себе в такой возможности парень не может. А ещё ему недавно довелось приобрести новые чулки и гартеры, о которых Попов не знает. И вряд ли узнает в скором времени со своей постоянной занятостью. «Шастун, ты доигрался», — приходит ответ, после чего Арсений выходит из сети, и Шастун сжимает булки, потому что чувствует — ничего хорошего ему ожидать не стоит. Он догадывается, что, скорее всего, Попов по возвращении домой выдаст очередной монолог на тему: «Почему Арсения Сергеевича нельзя отвлекать от важных дел по пустякам», поэтому смирно ждёт своей участи. Чтобы хоть немного смягчить тяготы жизни в виде нудящего весь вечер мужчины, которого он слишком сильно любит, чтобы не слушать такие лекции, тянется к ящику под кроватью за нераспакованными портупеями. Два кожаных аксессуара блестят ремешками из тёмного пакета, и у Антона загораются глаза. Странное пристрастие к подобным вещам парень обнаружил у себя недавно, засмотревшись на персонажей в фэнтези фильме, у которых портупеи использовались по назначению: для оружия и прочих вещей, которые могут быть необходимы в бою. С тех пор Антон обзавёлся парочкой портупей, в которых вальяжно ходит по дому, иногда бывая неожиданно притянутым за колечки для креплений Арсением, который просто очень вредный. Шастун крутит в руках ремни, звенящие при соприкосновении своими пряжками. Подумав, что терять ему нечего, Антон надевает портупеи на ноги поверх тонких домашних облегающих джинс. Уже заранее предугадывая уставшего с работы Арсения и его обязательный разговор, он лишь вертится пару минут у зеркала, после чего вновь плюхается на кровать. За день он почти ничего не сделал кроме того, что раздражал Попова в формате онлайн, но ничто ему не мешает вернутся в привычное сегодня положение и продолжить залипать на странные видео в интернете. Слышится звук открывающейся двери, и Антон интуитивно откладывает телефон в сторону, прислушиваясь к звукам из прихожей. В конце концов не выдерживает и через пару минут сам выходит в коридор, весь съёжившись изнутри. Арсений не поздоровался, войдя в квартиру, что уже очень настораживает. Он разглядывает мужчину, пытаясь в его движениях уловить настроение, но сделать этого так и не получается. Тот вешает свою куртку в шкаф и закрывает его, лишь после оборачиваясь. Арсений медленно подходит ближе, пока не прижимает парня к стене. — Знаешь, говорят: лучше не то, что снаружи, а то, что внутри? Сейчас ты мог бы узнать меня поглубже, Шастун, — рычит ему в губы Арсений, прижавшись грудью, и резко отдаляется. Антон удивлённо вскидывает брови и выдыхает, пытаясь сложить пазл в голове. То есть за все его вредности его ещё и вознаграждение ждёт? Что же, такой расклад ему несомненно по душе. Шастун видит, как прежде, чем скрыться за дверьми гостиной, Арсений оценивающе смотрит на его ноги, после чего улыбается и всё-таки уходит в комнату. Понравились. Попов сидит на диване, переодевшись в домашнюю одежду, и смотрит на выключенный телевизор. «Занимательно», — думает Антон, качает головой и садится рядом. Они смотрят друг на друга абсолютно трезвыми взглядами, ничего не говоря. Арсений откровенно и строго разглядывает Антона, а тот только старательно делает вид, что ничего не произошло, и, вообще, о каких подкатах парень думает? Антоша ничего подобного не делал! — Как на работе дела? — стараясь сдержать улыбку, спрашивает Шастун. Он видит, что Арсений уже вскипает изнутри, но это не останавливает его интерес продолжать дразнить мужчину и испытывать его терпение. — Лучше всех, — тяжело вздыхая и вновь окидывая взглядом парнишку, отвечает тот. — Твои как дела, дорогой? Антон ещё больше сжимается изнутри, чувствуя напряжённый тон Попова. Он никогда даже в шутку не называл его «дорогой», а сейчас совершенно спонтанно решил подчеркнуть Шастунову значимость в его жизни. — Тоже замечательно, как видишь, — уже не сдерживая улыбки, отвечает Антон и задорно пожимает плечами. — Ужинать будешь? Арсений не отвечает, продолжая пристально его рассматривать. Он снова останавливается на ногах, и Шастуну начинает казаться, что поблёскивающие колечки креплений искрами отражаются у мужчины в темно-голубых глазах. Несколько секунд молчания и тяжёлого дыхания совсем рядом и Попов бесцеремонно тянет на себя за ремень, который находится на бедрах и является креплением для ремней поменьше, дергая Антона с места под тихое: «Ух ты бля». — А что ты приготовил для меня, милый? — шепчет тому в губы Арсений и улыбается в ответ. — Честно? — из Антона вырывается нервный смешок. — Ничего, — и сердце вновь начинает отбивать бешеный ритм, потому что он впервые в жизни назван «милым». Это какая-то нездоровая хуйня началась. — А что такое? Поленился? Зато готовить целый день подкаты для меня тебе было не в тягу, да? — отпуская ремень, продолжает издеваться Попов, хрипя низким голосом. — Я думал, тебе понравились, — тон наигранно обиженный, Антон тяжело вздыхает и совсем близко наклоняется к губам Арсения. Выдержав паузу в пару секунд, он впивается в них. Горячая близость после длительного затишья громко даёт о себе знать. Арсений бесцеремонно резко хватается за ремни, укладывая ноги Шастуна так, как нужно ему, и садится на парня сверху. — Блять, А-арс, — шипит Антон и на мгновенье отдаляется, усаживаясь удобнее. — Осторожнее.. У Шастуна крышу сносит от эмоций и Арсения. Он вскидывает бёдра вверх, чтобы Попов уселся удобнее, и опускает свои руки ему на талию, глядя в лисьи глаза. В этот глубокий синий омут, в котором хочется утонуть. Сейчас в нем громко пляшут черти, разводя огонь внутри Арсения. Сейчас его глаза блестят от энтузиазма и предвкушения. Пока Антон, наоборот, сидит в немом шоке, но всё больше заводится от действий мужчины. — И ты не злишься на меня? — Антон нарочно оттягивает момент, когда крышу снесёт окончательно. А её снесёт, стоит только прикоснуться и услышать тягучий стон. — Шастун, всё-таки ты идиотина, — вздохнул мужчина. — Но дорогая мне идиотина — именно поэтому я сейчас сижу у тебя на коленях, — он специально ёрзает на месте, заставляя Антона хоть немного поторопиться в действиях. Поняв намёк, Шастун возвращается к шее парня, горячо примыкая к ней губами. Он обводит мягкими поцелуями кадык и доходит до линии подбородка, изредка покусывая тонкую кожу. Арсений крепче сжимает пальцы у него на спине, сминая футболку. — Можешь снять, если мешает, — едва отстраняясь, предлагает Шастун. Арсений щекой вжимается в чужой висок и стягивает с парня футболку, отбрасывая её куда-то назад. Руки вновь обвивают шею Антона, пробираясь в его волосы, сжимая и оттягивая их назад, заставляя парня откинуть голову. — Анто-он, — недовольно тянет Попов, вновь ёрзая на бёдрах, властно и наверняка немного больно сжимая волосы Шастуна. Антон знает, чего Арсений хочет, отчего так жалобно скулит его имя, но виду не подаёт, создавая впечатление, что совсем не понимает, о чём речь. — Ммм? — вопросительно тянет он в ответ. Антон цепляется руками за талию Попова, нарочно не залезая руками под футболку, а лишь сминая мешающую ткань. Шастун невольно улыбается, чувствуя, как Арсений водит рукой по торсу и специально цепляет соски, заставляя что-то горячее вновь и вновь раскатываться по всему телу, останавливаясь где-то внизу живота. Арсений знает, что Антона слишком сильно ведёт от прикосновений к груди. Иногда, оставив засос у ключиц, чего Шастун не одобряет совсем, можно услышать его бархатистое рычание или даже стон, что из парня обычно выбить крайне сложно. — Ладно, я понял тебя, — шумно выдыхая, Антон отдаляется и снимает с Арсения футболку. Вещь падает куда-то на пол, и довольный Арсений всё-таки спускается губами ниже, обводя языком ореолы сосков, больно кусая кожу рядом и оставляя небольшие засосы. Антон вымученно скулит, пальцами вжимаясь в плечи Арсения, и послушно подставляет шею и грудь под поцелуи. Эмоции переполняют, желание раздирает изнутри. Арсения хочется каждой клеточкой тела, каждым вздохом, каждым мгновением. Хочется больше. Откидываясь на спинку дивана, Антон поднимает Арсения за плечи к себе, утягивая в поцелуй. Жадно и глубоко, беспорядочно водя руками по телу мужчины. — А-арс, — едва слышно выдыхает Антон парню в губы, — давай уже дальше? — потому что он хочет. Хочет до искорок в глазах, до красных пятен на спине и тихих, а может и громких звуков. В комнате неимоверно жарко, хотя верх одежды давно пропал с худощавых тел. Но хочется ближе, хочется больше. — Да, пожалуйста, — шепчет он в приоткрытые губы, тут же целуя вновь. Антон встаёт, подсаживает парня за бёдра на себя и уходит в ванную, не разрывая поцелуя. Шастун прижимает спину Арсения к кафельной плитке в ванной, отчего слышит протяжный жалобный стон прямо в губы. Тот уже хныкать хочет от контраста температур разгорячённого тела и ледяной стены, которая буквально обжигает кожу, но терпит, весь сжимаясь изнутри. Антон отпускает Арсения, отрываясь от него, и поворачивается к навесной полке над раковиной. Он открывает её дверцу и вытаскивает оттуда презерватив и ароматическое масло, уже использованное наполовину. — Шаст, ещё одна твоя выходка, и я выебу тебя прямо здесь, — рычит мужчина, окидывая того строгим взглядом и тяжело дыша. — Это ещё кто кого, Арсений Сергеевич, — улыбается Шастун, разглядывая до предела накалённый вид Попова. — Я жду тебя в комнате, — парень скрывается за дверью. Арсений заходит в спальню спустя несколько минут, оставляя на своих бёдрах только полотенце. Он щёлкает выключателем, на замену верхнему свету включая подсветку, приделанную по периметру комнаты, и идёт к кровати, на которой его ждёт Антон, уткнувшись носом в подушки. Попов бесцеремонно тянет парня к краю кровати за ремешок портупеи, тем самым обращая на себя внимание. Антон садится напротив и, оставив пару маленьких поцелуев внизу живота, тянется к полотенцу. Он с лёгкостью развязывает ненужный элемент, и тот падает на пол, полностью обнажая Арсения. Шастун водит руками по влажному телу, очерчивает спину и в конце концов останавливается на пояснице, не давая Попову приятно касаться его тела ниже пояса. Горячий язык собирает оставшиеся на торсе Арсения капли воды. Антон дразнится, не обращая внимания на то, что Попов уже запустил руку в его волосы, с силой сминая их на загривке. Только будучи готовым шипеть от боли, Шастун спускает руки на бёдра Арсения и так же по-блядски проводит языком по его члену вдоль ствола. Арсений шумно выдыхает и чуть ослабляет хватку, мягче проводя рукой по всей длине волос. Антон языком цепляет уздечку, услышав в ответ грудной сдавленный и хриплый звук. Уже на пределе. Шастун ухмыляется, обхватывает головку губами и опускается ниже. Он знает, как сделать Арсению приятно, и хорошо умеет этим пользоваться. Антон опускается до основания, расслабляясь и позволяя мужчине сделать всё самостоятельно. Попов не осторожничает, лишь пару раз аккуратно двинув бёдрами, он размашисто вбивается в узкое горло, выбивая из парня скулёж и сиплые стоны. Быстро подстроившись под темп, Антон впивается руками в поясницу Арсения и смотрит на него из-под полузакрытых ресниц. В уголках глаз начинают собираться слёзы, и Шастун отдаляется, с характерным мокрым звуком выпуская член изо рта. Антон встаёт с кровати, расстёгивая ремни и снимая с себя портупею, а после стягивая джинсы. Парень подходит к навесной полке, где оставил презерватив, и резко дёргается. Арсений со звонким звуком шлёпнул того ладонью по бедру. — Арс... — чуть ли не рычит Шастун, оборачиваясь на того. Антон не любит, когда Арсений делает так, хотя сам иногда может впечатываться ладонями в оголённую кожу до такой степени, что мужчине впоследствии больно сидеть. — Наденешь? — Попов поднимает с пола портупею, подавая её Антону в руки. В ответ Антон всё ещё недовольно смотрит, молча возмущаясь жестом Арсения. — Я не сомневался, — мужчина оставляет короткий поцелуй на плече Шастуна и оттягивает резинку его боксёров, сразу же отпуская, от чего та наверняка ощутимо прижигает кожу. Арсений сразу же убегает на кровать, невинно садясь на краю и пристально наблюдая за парнем. Лишь тяжело вздыхая в ответ, Антон стягивает с себя и боксёры. Он вновь надевает портупею, теперь на обнажённые ноги, как и потребовал Арсений. Шастун возвращается на кровать, пытаясь влажными руками открыть презерватив, но упаковка не поддаётся, отчего Арсений громко цыкает и открывает его зубами, отбрасывая фантик куда-то в сторону. Попов быстро натягивает контрацептив на член Антона, даже не коснувшись разгорячённой плоти, хотя парень уже заметно по этому изнемогает. Шастун смотрит на него взглядом, в котором содержится одно слово: «Выёбываешься». Но в этом и весь Арсений. Его Арсений. Арсений укладывается на живот, подтягивая под себя подушку. Стянув её на уровень бёдер, тем самым поправив, Антон оставляет немного коротких поцелуев на спине парня и разводит его ноги чуть в стороны, удобнее укладываясь между. Горячий и блядски острый язык размашисто скользит меж бёдер, и Арсений сдавленно и глухо стонет, инстинктивно подставляясь под движения. Однодневная щетина парня небольно колется снаружи, а внутри — жарко и приятно. Антон подаётся глубже, буквально вбиваясь во внутрь, и ловит хрипы Арсения. Шастун нечасто растягивает парня так, но каждый раз — чертовски и по-новому. Попов чувствует, как к щекам подступает румянец, и прячет лицо в сгиб локтя, сипло и тяжело дыша. Он давно в отношениях с Антоном, и подобная вещь — самая обычная, но длинный и бестактный язык парня, который явно был дан ему не для таких дел, заставляет Арсения чувствовать себя слабым из раза в раз. Арсений прогибается в спине и вскидывает бёдра вверх — навстречу приятному, но Шастун почти сразу отдаляется, придерживая того за ягодицы, и ставит Попова на четвереньки. Антон оглаживает спину парня кончиками пальцев и покрывает её вдоль позвонков поцелуями, останавливаясь на пояснице. Звонкий хлопок резко ударяет в уши, и Арсений слабо скулит в ответ. — Это за Ваше цыканье, Арсений Сергеевич, — вполголоса констатирует Антон, удобнее вставая на коленях на кровати. — Это за то, что сегодня все ласки посвящены только Вам, — шлепок сильнее в то же место. — А это — бонусом, за Ваше рукоприкладство, — Антон выбивает из Арсения сначала неожиданный короткий крик, а после жалобный всхлип, ударив по бедру с размаха и, по всей видимости, не до конца рассчитав силы. Ладонь горит не меньше, чем задница Арсения. Попов тяжело дышит, а ноги разъезжаются, спуская его обратно на подушку, как только Шастун перестаёт его придерживать. — Я не хотел так сильно, — шепчет Антон и сзади нависает над ухом Попова, закапываясь рукой в его густые волосы на затылке и оставляя на виске короткий поцелуй. — Заткнись, Шастун, — Арсений отмахивается, садясь рядом. — Укладывайся, милый. Страшно? Да пиздец. Что взбредёт Арсению в голову? Знает только сам Арсений. Останавливает ли это Антона? Конечно, нет. Шастун ложится на спину, с энтузиазмом наблюдая за всеми действиями Арсения. Тот молчит, выдавливая лубрикант себе на ладонь. Антон звучно выдыхает, когда Арсений наконец касается разгорячённого члена. Он обильно заливает его смазкой, специально сильно вжимаясь пальцами при каждом прикосновении. Спустя несколько мучительных манипуляций, Арсений сам насаживается на член, упираясь ладонями в грудь Шастуна и зажмуривая глаза до ярких искорок. Больно. Ещё пара болезненных раз и Попов цепляет простату. Возбуждение вновь накатывает к низу живота. Арсений двигается медленно и тягуче, сжимая парня внутри. Впиваясь пальцами в талию парня, Антон издаёт грудной стон, ощущая его изнутри. Он запрокидывает голову назад, сглатывая ком в горле. Арсений набирает темп, и с его губ срываются короткие рваные стоны, в отличие от Шастуна, который томно хрипит, изредка издавая звуки повыше. Шлепок. Арсений оттягивает портупею за самый короткий ремешок, натянутый на внутренней стороне бедра. Ещё один. В отместку, по красному бедру Арсения. Темп нарастает всё больше, Антон начинает надрачивать Попову, но тот строго убирает его руку, самостоятельно приближаясь к концу. Он останавливается, несколько раз быстро скользит ладонью по головке и изливается на живот парня, заглушив тяжёлое дыхание звучным стоном. Арсений дрожит изнутри, не в силах сразу встать, ощущая, как слишком чувствительную сейчас простату всё ещё стимулирует изнутри. Тяжело оперевшись на грудь Шастуна, всё-таки слезает и ложится рядом. Антон утягивает его в мягкий поцелуй, быстро скользя рукой по собственному члену, предварительно стянув с него латекс. — Ты всё? — придерживая парня за руку, спрашивает Попов, на что в ответ получает положительный кивок головой. — Подожди. Арсений спускается вниз, губами обхватывает головку, быстро подаваясь вперёд и помогая себе рукой. Антон зарывается руками в загривок парня, вновь опрокидывая голову назад. — Арс, — Шастун легко пытается оттянуть Арсения за волосы назад, но тот лишь убирает его руку с затылка. — Арсе-ений... — жалобно простонав, Антон кончает, сам до конца не понимая, что сейчас произошло. Попов никогда за всё время их отношений не позволял так делать, не говоря уже о добровольчестве. — Господи, Арс, ты... — Шастун хрипит, притягивая парня к себе. — Антош, не сейчас, — Арсений прикрывает глаза, мягко целуя Антона.