Убей меня, исцели меня

Гермиона поморщилась. Во рту стоял противный привкус крови, а глаза резало от яркого света, заставлявшего щуриться. Застонав, она пошевелилась. Плечи болели, а пальцы слегка покалывало. Веревка жгла запястья, значит, ее связали. Тело тут же отреагировала волной адреналина, жаром прокатившейся от макушки до пяток. Это придало сил, и Гермиона снова попробовала пошевелиться. — Смотрите, кто пришел в себя. Висок, куда пришелся удар, болел, а в ухе звенело, как после взрыва. Старинная библиотека, куда ее притащила незнакомка, казалась тесной из-за нависающих кессонных потолков и тяжелых шкафов, забитых книгами. Гермиона осмотрелась. Она сидела на стуле прямо перед массивным столом с черной столешницей, к которому был прикован Гарри. — Гермиона! Сердце ее зашлось в каком сумасшедшем танце. Гарри (ее Гарри!) наконец рядом. И он жив! Она смотрела и не верила глазам: мертвенно-серая кожа, красные глаза, отвратительные клыки… Это был словно он и не он одновременно. Такой похожий и такой… чужой. Но вот на его обеспокоенном лице проступило облегчение, и как-то сразу стало совершенно не важно, что он теперь стригой. Они справятся с этим. — Слава Мерлину, с тобой все в порядке! — воскликнул он, и Гермиона дернулась ему навстречу. — Заткнись, Поттер! — незнакомка влепила ему пощечину. — Сама заткнись, Сара! — зло выплюнул Гарри и выгнулся всем телом, стараясь освободиться. Крепления стальных браслетов, удерживающих его, заскрежетали, но выдержали. — Что ты задумала? — спросила Гермиона. — Ты же умная девочка, — почти приветливо улыбнулась Сара, — догадайся. И тут вошел невысокий мужчина в серой мантии, держа в руках мраморную чашу, больше похожую на плошку. Он бросил на Гермиону беглый взгляд и прошел в противоположный конец комнаты, где стоял стол красного дерева с резными ножками. Установив чашу на причудливую подставку из слоновой кости, он достал из складок волшебную палочку и зажег под ней огонь. — У нас пополнение? — спросил он, выкладывая рядом с чашей ритуальный кинжал с изогнутым лезвием. — Нашла тут на лестнице. Сначала прикончим ее, — лениво ответила Сара. Гарри зарычал. Гермиона тем временем изо всех сил пыталась ослабить веревки. Получалось плохо. Она дергала руками, но лишь сильнее натирала запястья и затягивала узлы. Глубоко вздохнув, она постаралась успокоиться. Значит, придется воспользоваться магией. Еще во время первых тренировок она поняла, что может попасть в ситуацию, когда палочки под рукой не окажется. Поэтому все эти дни Гермиона усердно училась разжигать огонь силой мысли. И преуспела. Наверное, у нее и правда был талант к этому. В тот вечер, когда Эдди рассказал ей про возможность возвращения стригоя, они начали продумывать план. Первым делом Гермиона написала письмо Рону. Она надеялась, что он во имя их дружбы согласится помочь. Подключать Кингсли ей не хотелось, потому что сама идея была за гранью здравого смысла. Но отступать не попытавшись, Гермиона не собиралась. Думать о том, что, если ничего не выйдет, она своими же руками убьет любимого человека, не хотелось. У нее все выйдет. Иного не дано. Дни тянулись сплошной чередой. Неделю до отъезда Эдди Гермиона почти не спала. Тренировки, отработка невербальных заклинаний — это все было понятно. И зачем, и как. Но вот над овладеванием беспалочковой магией пришлось попотеть. Хотя Гермиона довольно быстро разобралась, что этот вид магии зависит от эмоций, и научилась их контролировать. Теперь она могла вызвать нужные чувства силой воли. А дальше — дело техники. Было понятно, что основная группа займется зачисткой замка, а Эдди не сможет их просто бросить, но и терять связь им нельзя. Вариантов было немного. Тогда Эдди предложил использовать магловские смарт-часы, с помощью которых можно было отправить друг другу сигнал или связаться, как по рации. Это казалось самым подходящим вариантом, поэтому Гермиона без раздумий согласилась. Извернувшись, она поблагодарила здравый смысл и сообразительность Эдди, нажала на часах кнопку и приготовилась ждать. Ей надо было лишь протянуть время до прихода напарника. — Зачем тебе убивать меня? — По-моему, самой умной ведьмой столетия тебя называют незаслуженно. Детка, ты задаешь глупые вопросы. — Тогда почему тянешь? Давай. Вперед. Убей меня, — усмехнулась Гермиона. — Что ты делаешь? — зашипел на нее Гарри. — Тебе жить надоело?! Бросив на него многозначительный взгляд, Гермиона всем своим видом попросила молчать, надеясь, что он поймет: она знала, что делает. Гарри не догадывался, но, минуту назад активировав рацию на часах, Гермиона не только сообщила Эдди о своем местоположении, но и включила прямую трансляцию происходящего. Скоро он должен был появиться. Осталось только дождаться условного стука в дверь. — Сара, ты тратишь наше время на разговоры, — покачал головой волшебник. — К ритуалу все готово. Что за привычка играть с едой? Кончай с девчонкой. Она нам не нужна. — Не смей указывать мне, Бен! — взорвалась Сара. Похоже, внезапное появление дампиров выбило ее из колеи. — Я сама знаю, что делать! — Ты тратишь время впустую. Совершенно не слушая его, Сара схватила ритуальный клинок и бросилась к Гермионе, приставляя лезвие к ее горлу. — Отойди от нее! — взвыл Гарри. — Тебе нужен я, так давай покончим с этим здесь и сейчас! — Молчать! — рявкнула Сара. Рука ее дрогнула, и клинок соскочил, оставляя на шее Гермионы неглубокий порез. — Я обещала вырезать сердце твоей подружки у тебя на глазах, и я это сделаю. Одним движением она разорвала путы на ногах Гермионы, а затем, отбросив клинок, рывком подняла ее со стула, ставя на ноги. Мягко, словно кошка, Сара обошла ее и отвела волосы. — Или все же сначала обратить ее? Запасной вариант никогда не помешает. Если с тобой что-то пойдет не так… — Сара провела языком по шее Гермионы, слизывая кровь из ранки. — Сука! — закричал Гарри сорвавшимся голосом. Невозможность помочь убивала его не хуже клинка в сердце. Гермиона попыталась пнуть Сару в колено, как учил Эдди, одновременно пихнув обеими руками в живот, но та лишь расхохоталась над ее попыткой и оттолкнула от себя. Не удержавшись на ногах, Грейнджер кубарем полетела на пол, коротко вскрикнув от боли в коленях. Если Эдди не придет в ближайшее время, эта Сара, того и гляди, точно прикончит ее забавы ради. — Какая ты жалкая, — вампирша присела перед ней на корточки. — Все еще дергаешься, пытаешься вырваться. С судьбой не спорят. Откинув за спину волосы, она схватила Гермиону за шею, приподнимая, готовясь впиться клыками. Одновременно с этим в дверь раздался короткий перестук, будто кто-то походя мазнул по ней костяшками пальцев. — Не спорят, говоришь? А я попробую! — злорадно улыбнулась Гермиона. За ее спиной внезапно полыхнула веревка, связывавшая руки, и она схватила Сару за волосы, с силой развернув и потянув на себя. — Эдди, давай! Оказавшись рядом за долю секунды, он с наслаждением всадил кол той прямо в сердце. Удовлетворенно вздохнув, Гермиона повалилась на пол, придавленная телом вампирши. — Ты в порядке? — спросил Эдди, стаскивая с нее труп Сары. Не успела она ответить, как раздался окрик Гарри: — Не дайте ему уйти! Помощник Сары и не думал сражаться, явно понимая, что силы неравны. Но и сдаваться он не собирался, поэтому предпочел просто сбежать. Выпрямившись, Эдди едва успел метнуть в него кол, попадая рукоятью точно по затылку. — Гарри! — Гермиона тут же кинулась к другу. — Сейчас… — присев, она нашла свою палочку, откатившуюся под стол. Видимо, та была спрятана где-то в кармане куртки Сары. — Алохомора! Звякнув, браслеты отстегнулись, и Гарри, неловко соскользнув со стола, обнял Гермиону, с силой прижимая к себе. — Мерлин… Ты такая глупая! Ну зачем? — Я не могла без тебя! — прошептала она в ответ, судорожно вцепляясь пальцами в его плечи. Боялась, что этот кошмар продолжится. Казалось, разорви объятия — и Гарри снова исчезнет. Но тот был рядом, гладил ее по голове и бормотал что-то успокаивающее, пока она тихо всхлипывала. — Ты могла погибнуть! — Миона, отойди от него. Обернувшись, Гермиона встретилась взглядом с разъяренным Эдди. На его скулах играли желваки, руки едва заметно ходили ходуном, а поджатые губы выдавали презрение. — Отойди или я за себя не ручаюсь! — Сделай, как он говорит, — медленно проговорил Гарри, отпуская ее. В отличии от Гермионы он довольно быстро сориентировался, что с вооруженным дампиром в его положении лучше не шутить. — Эдди, я не понимаю… — прошептала Гермиона, уставившись на напарника. — Я сказал отойди! — взорвался тот, оттаскивая ее от Гарри, поднявшего в успокаивающем жесте руки. Эдди силой вывел Гермиону из комнаты и захлопнул дверь, отрезая их от Гарри. — Да что ты себе позволяешь! — зашипела она, стараясь оттолкнуть его. Не говоря ни слова, Эдди провел пальцами по линии ее подбородка, критически осмотрел царапину на щеке и разлившийся от виска к скуле синяк. Заглянул в глаза и вдруг порывисто прижал к себе, прошептав: — Боже, ты в порядке… — Отпусти меня! — Гермиона дернулась, стараясь вывернуться, но сильные руки держали крепко. — Пойми же! Он — стригой, а не безобидный щенок. Она понимала, что Эдди прав. Но сердце отказывалось это принимать. За дверью был Гарри. Человек, которого Гермиона знала всю жизнь. Увидеть его распятым на подобии средневекового жертвенника было ошеломляюще, и все, о чем она могла думать — как спасти Гарри, спрятать ото всех. Судорожно вдохнув, Гермиона прижалась к Эдди. Ее трясло. Нервное напряжение искало выхода, хотелось кричать, плакать, но расслабляться было рано. — Я знаю. Тише, моя хорошая. Я помогу тебе, как и обещал. Но позволь сделать все правильно. Так, как принято в моем мире. Вместо ответа она лишь кивнула. Гермиона потерла руками лицо, чувствуя, как щиплет в носу от подступающих слез. Еще раз заглянув ей в глаза и удостоверившись, что она в норме, Эдди открыл дверь, пропуская Грейнджер вперед. — Гарри, похоже, у нас нет выхода. Страж Кастиль… мы, — с нажимом проговорила она, — не можем просто отпустить тебя. — Я догадался, — улыбнулся тот и протянул руки вперед. Эдди тут же защелкнул на них наручники из серебра, причинявшие боль при малейшем движении. — Мне жаль, но такова процедура. — Понимаю. Для протокола: я готов сотрудничать, страж Кастиль. Если Эдди и удивил ответ, то он этого не показал. Только поджал губы. А затем указал на волшебника, все еще не пришедшего в себя. — А с ним что? — Передадим аврорату, — ответила Гермиона. Она направилась, было, к выходу, но внезапно обернулась: — Гарри, я хочу, чтобы знал: все будет хорошо. Обещаю.

***

Через пару часов, когда в замке не осталось ни одного стригоя, команда вернулась в тренировочный лагерь. Гарри по приказу Эдди конвоировали в подвал лагеря, где располагались камеры. После короткого разговора с ним Эдди заверил команду, что Гарри отдает себе отчет о своих действиях и вполне адекватен, что само по себе, конечно, было довольно удивительно для стригоя. Этого оказалось достаточно, чтобы ребята не казнили Поттера на месте. Сейчас ни у кого не было сил. Пришлось довериться слову Гарри, пообщавшему оставаться в камере до утра. Но Эдди пообещал, что обязательно разберется, откуда взялась такая адекватность, как только все они отоспятся и придут в себя. Гермиону к Гарри не пустили, но перед рассветом она сбежала из комнаты и пробралась в подвал. Стащить ключ-карту было делом техники. Простое заклинание сна — и Эдди спит, как ребенок. Это, конечно, было немного бесчестно, но не пускать ее к Гарри — тоже нечестно, рассудила Гермиона. Спустившись, она подошла к решетке камеры почти вплотную. Освещение было выключено, но небольшой ряд окон на противоположной стене давал немного света. — Привет, — прошептала она, открывая дверь. — Миона, что ты тут делаешь? Гарри, до этого лежавший на койке, поднялся ей навстречу. — Почему ты пришла? — Я… — Гермиона запнулась. — Гарри… я… Когда я сюда шла, была как-то уверенней, — усмехнулась она. — Не говори того, к чему пока не готова. Садись. Расскажи, что это за место? — Тренировочный лагерь дампиров. Эдди — тот парень, что появился в последний момент, — был командирован к нам из США. Он очень помог мне… И Гермиона рассказала Гарри все: как она очнулась в больнице, как надеялась, что он все еще жив, каким ударом стало то, что его обратили. Про тренировки, разговоры с Эдди и ссоры с Ллойсом. Как она скучала по Гарри. — Я каждый день думала о тебе. — Я тоже думал о тебе, — Гарри притянул ее ближе. Гермиона посмотрела ему глаза и, подняв руку, нежно провела по его щеке. — Не отпущу тебя больше никогда. — Я с тобой. Мы вместе, — ответил Гарри. — У тебя теперь такая холодная кожа, — прошептала она. — И красные глаза, — также шепотом ответил он. — В темноте этого не видно. Гермиона потянулась к Гарри. Пальцы несмело прошлись по волосам, спустились на шею, притягивая к себе, пока его губы не отказались в сантиметре от ее. Он заглянул ей в глаза, словно спрашивая разрешения, но вместо ответа Гермиона легко коснулась его губ. Сильные руки тут же сгребли ее в охапку, усаживая сверху. Губы Гарри сначала несмело, потом все более настойчиво целовали, даря сладостную муку. Руки его скользили по ее спине, заставляя чувственно выгибаться, прижиматься, тереться о его пах. — Мерлин… Как хорошо, — выдохнула Гермиона, разрывая поцелуй. Гарри приник губами к ее шее, и она снова выгнулась, застонав. Сердце ее билось, как сумасшедшее, а пальцы беспорядочно комкали его футболку, не решаясь снять. — Я так давно, — горячо зашептал он, задевая губами мочку уха, — мечтал об этом, — губы его снова переместились на шею, а язык прочетил дорожку от ключицы вверх. Этих слов оказалось достаточно, и Гермиона торопливо потянула футболку Гарри наверх, снимая. Ее бедра едва заметно сжались, а по телу прошла дрожь, когда холодные пальцы скользнули за пояс ее джинсов. — Я хочу тебя, — выдохнула она, целуя его, почти кусая за нижнюю губу. Гермиона задвигалась быстрее, с силой вжимаясь в него. Гарри тихо зарычал, рывком разрывая ее рубашку, и она не успела опомниться, как оказалась прижата к стене. Ее пальцы, лаская, прошлись по его плечам, спускаясь ниже по животу, пока она с удовлетворением не услышала звук расстегивающейся пряжки ремня. Гермиона всей ладонью прикоснулась к его вставшему члену и дразняще сжала, проведя снизу вверх. Гарри стянул с нее джинсы и, подхватив на руки, усадил сверху, толкнувшись членом через трусики. Гермиона ухватилась за его плечи и откинула голову, подставляя шею для поцелуя. Холодные губы, медленно скользящие по разгоряченной коже, дарили какую-то невероятную ласку. Они обжигали. Хотелось, чтобы эти ощущения длились вечность. Внутри все отзывалось на эти чуткие прикосновения, распаляя желание еще больше. И вдруг Гермиона вскрикнула. — Прости, — Гарри резко отстранился, чувствуя дурманящий вкус ее крови на губах. Даже не понял, как укусил, осознал он. А уж каким чудом ему удалось остановится, вообще не знал. Но мысль, что он может причинить боль любимому человеку здорово отрезвляла. — Мы не должны... — Все в порядке. Это просто царапина, — улыбнулась Гермиона, пугаясь, что больше не ощутит этой невероятной ласки. Она обхватила руками его лицо и поцеловала. — Не останавливайся. Я хочу почувствовать тебя внутри... Каким-то краем сознания она осознавала, что происходящее — неправильно, что говорит вещи, совершенно ей несвойственные, а тело полно странной легкости, неведомой до этого момента. Но даже не думала останавливаться. Все естество буквально бурлило от желания, и, застонав, Гермиона заерзала, стараясь прижаться еще сильнее. Она жаждала этих прикосновений, нежности, сводящей с ума. Она была готова позволить Гарри делать с ней все, чего бы он не захотел. И стоило ему еще раз поцеловать ее, в голове не осталось никаких мыслей. Только острое желание стать одним целым, натянутое внутри звенящей струной. Гарри вошел, двигаясь невыносимо медленно, словно желал растянуть удовольствие. Он не спеша увеличивал темп, рвано выдыхая при каждом толчке. Гермиона откликалась чувственным стоном, почти не стараясь сдержать крик, рвущийся откуда-то изнутри. Пальцы ее беспорядочно скользили по спине Гарри, впивались в его ягодицы, притягивая к себе еще ближе. Сильные толчки ощущались внутри так правильно. Восхитительно. — Глубже… — прошептала она, выгибаясь. Гарри еще сильнее вжал ее в стену и уткнулся носом в шею, ловя языком капельки крови. Его рука запуталась в ее волосах, сжав затылок, наматывая волосы, а губы нашли ранку, лаская ее языком особенно нежно. Посасывая. Гермиона дернулась, чувствуя, как мышцы внутри сладко сократились. И тут Гарри толкнулся особенно сильно, вбиваясь еще глубже, и она закричала.

***

— Гарри… — Этого больше не повторится. Прости. Не знаю, что на меня нашло, — он отвернулся и отошел в другой конец камеры. — Тише, — Гермиона натянула джинсы, а затем и футболку Гарри. — Я хотела этого. — Ты хотела только потому, что вампирская слюна… Мне претит само существование в этом новом состоянии! Все, что я когда-либо знал и умел, чем гордился, больше недоступно мне. Я даже поцеловать любимую девушку не могу, чтобы не захотеть укусить ее!.. — Я понимаю все, о чем ты говоришь, — Гермиона подошла и обхватила его руками, прижимаясь к спине. — Помнишь, я сказала, что все будет хорошо? Ты кое о чем не знаешь. — Да? — Кажется, есть способ вернуть тебя к жизни, — на одном дыхании выговорила она. — К настоящей жизни, понимаешь? Какое-то время Гарри просто молчал, не двигаясь. Словно боялся верить. Боялась и Гермиона. — Какой способ? Вместо ответа она вытащила из заднего кармана джинсов Воскрешающий камень и протянула на раскрытой ладони. — В отчете, который я нашла на Гриммо, были вскользь упомянуты пользователи духа. Но Эдди рассказал мне, что моройская королева владеет этой магией. И она вернула к жизни бойфренда своей подруги. — Как? — заинтересованно спросил Гарри, оборачиваясь. — Заколов его колом, зачарованным пятью стихиями, и вдохнув в него жизнь. Мы не можем просить ее об этом, но Эдди достал для меня кол. Я думаю, если… — Воскрешающий камень заменит мороя? — Да. — Я хочу попробовать, — твердо ответил он. Гермиона уселась на койку. — Уверен? — Уверен. Но я хочу, чтобы это сделала ты. Сейчас. — Но, Гарри… — Обещай мне, что если ничего не выйдет, — он встал перед Гермионой на колени и обнял, запутавшись рукой в волосах, — ты простишь себя. Попробуешь жить дальше. — Я только что нашла тебя! И просто не готова потерять снова! — всхлипнула она. — Дай мне пару дней. Я проведу расчеты, проверю вероятность успеха с помощью уравнений. Возможно, свяжусь с профессором Вектор… — Гермиона, — перебил ее Гарри. — Сейчас. Мы сделаем это сейчас. Я верю тебе. Судорожно вздохнув, она утерла слезы, вставая. Кол, чтобы его никто не нашел, Эдди оставил в подвале. Они заранее условились, что, если удастся спасти Гарри, то воскресить его они попробуют именно тут. Кол удобно лег в руку. Серебро холодило ладонь. В нем чувствовалась невероятная сила, магия. Это само по себе внушало уверенность, но Гермиона все еще колебалась. Вернувшись в камеру, она осторожно подошла к Гарри. — Тебе будет удобнее, если я лягу. Гермиона кивнула. Когда Гарри оказался на полу, она перехватила поудобнее кол. — Я люблю тебя, Миона. Зажав Воскрешающий камень, она провела кулачком по его груди, чувствуя, как спокойно бьется сердце, и занесла вторую руку с колом. Гарри кивнул, приободряя, и тогда она ударила. Неумело, недостаточно сильно, так, что пришлось прилагать дополнительные усилия, чтобы добраться до сердца. Одновременно с этим она трижды повернула в руке камень. Сначала ничего не происходило. Только лицо Гарри становилось с каждой секундой все серее, а на шее проступали черные вены. Гермиона, насколько позволял тусклый свет из окон, пыталась рассмотреть изменения в его глазах, понять, получилось ли у них. Она не знала, сколько должно пройти времени, чтобы стригой ожил, да и вообще весь этот ритуал был скорее авантюрой. Никто до них не делал подобного. Время тянулось, как вязкая смола. Вокруг повисла такая оглушительная тишина, что, казалось, скрипни где-то на втором этаже половица, ее можно будет услышать. Гермиона вытащила кол и легла Гарри на грудь, стараясь расслышать удары его сердца. Но сердце не билось. Осознание, что Гарри мертв — теперь по-настоящему мертв, — обрушилось на нее, выбивая из тела последние силы, и Гермиона заплакала. — Прости меня, — шептала она, захлебываясь. — Прости… Гермиона завыла в голос, некрасиво размазывая слезы по щекам, коря себя за то, что пошла у Гарри на поводу и не настояла на своем. Зачем они поторопились?! Пара дней ничего бы не изменили! Отбросив ненавистный сейчас Воскрешающий камень, она, закрыв глаза, прижалась к его губам, поглаживая по щеке. Прощаясь. Сколько времени она провела, лежа рядом, Гермиона не знала. Просто позволяла слезам течь, пока не забрезжил рассвет. А затем вдруг почувствовала, будто кто-то гладит ее по спине. Думала, что показалось, но услышала тихое: — Миона, кажется, у тебя получилось.

***

Спустя три месяца За окном ярко светило солнце. Проснувшись на рассвете, Гермиона тихо спустилась в кухню, накинув на плечи тонкий халатик. Тело сладко болело, напоминая о прошлой ночи. Около месяца назад она переехала к Гарри на Гриммо. Когда утром Эдди нашел их в камере, вопросов он не задал. И затем очень быстро покинул Англию. Гермиона даже немного жалела, что он уехал так скоро, но понимала, что это рано или поздно точно бы произошло. О том, что случилось с Гарри, знали только их группа, Рон и Кингсли. Первым был отдан приказ о неразглашении, вторые — не рассказали бы сами. Суда не было. Как и вообще любого разбирательства по этому делу. Кингсли удалось замять произошедшее так, что ситуация не была предана огласке. Во избежание слухов Гарри и Гермиону отправили в бессрочный отпуск. И те не преминули им воспользоваться, проводя все время наедине. Наслаждаясь друг другом. О том, что Гарри когда-то был стригоем, они не говорили. На их долю и так выпало немало приключений. Это давало им полное право хотя бы ненадолго исчезнуть с радаров аврората, да, впрочем, и всего остального мира тоже. Найдя в шкафчике миску, Гермиона разбила туда четыре яйца и добавила немного молока. Ей неожиданно захотелось приготовить завтрак самой. Словно они были простыми маглами. Негромко напевая себе под нос, она взбивала яйца, одновременно с этим зажигая плиту. — Доброе утро, — проговорил Гарри у самого ее уха, обнимая за талию. — Доброе утро, — поставив миску на кухонный остров, Гермиона обернулась, обхватывая его за шею и целуя. — Выспался? На завтрак омлет. — У меня есть идея получше. Подхватив ее на руки, Гарри усадил Гермиону на стол у окна. Его губы скользнули по шее, слегка прикусывая, затем спустились ниже, обводя ключицу. Пальцы его уже проворно развязывали пояс ее халата, двигаясь по нежной коже груди. Гермиона выгнулась, шире разводя ноги, притягивая к себе. Все также нежно скользя, Гарри огладил ее живот, подцепляя кромку трусиков. — На тебе слишком много одежды, — прошептал он, отбрасывая халатик на пол. Поставив ее на ноги, он стянул с нее трусики, поворачивая спиной к себе и нагибая над столом. Гермиона толкнулась ему навстречу, потеревшись об уже вставший член. — На тебе тоже, — хрипло выдохнула она, потянувшись к резинке его пижамных штанов. Стоило их снять, как она вздрогнула, чувствуя пальцы, коснувшиеся клитора. Продолжая мягко надавливать, Гарри хмыкнул и провел второй рукой по ее спине, заставляя выгнуться. Гермиона застонала и попыталась расставить ноги, но он не позволил, разведя их ровно настолько, чтобы резко войти. Она извивалась и постанывала, закусив губу. Положив свои пальцы поверх пальцев Гарри, она двигалась вместе с ним. Быстрее, сильнее. Когда с ее губ сорвался приглушенный крик, и она вся как-то вздрогнула всем телом, Гарри удовлетворенно выдохнул и резко толкнулся несколько раз, кончая. — Кажется, я готов привыкнуть к такому утру, — выдохнул он спустя полминуты, все еще не отпуская ее и не выходя. — Кажется, я тоже. ***