Нарушение дисциплины

— Гокудера-кун, пожалуйста, не кури на крыше, нас же Хибари-сан убьет, — умоляет Тсунаеши. — Да что она мне сделает, — фыркает подрывник. — То есть, ты забыл, что она тебя отправила в травмпункт, когда в первый раз застала за курением на территории школы? — саркастично спросил Ямамото. — Пять раз, — добавляет Савада. — Да ну вас, еще и друзья, — Гокудера закатывает глаза. — Гокудера Хаято, Ямамото Такеши и Савада Тсунаеши. Какая интересная компания, — хищно ухмыляется Хибари. Она покрепче сжимает тонфы и направляется к ним. На плечах небрежно накинут пиджак, а на левой руке повязка дисциплинарного комитета. — Опять на те же грабли, травоядное? Сколько раз я говорила, что курение на территории старшей Намимори запрещено? — Отъебись. — Яйца отросли? Жалко, что не инстинкт самосохранения. Он тебе пригодится сильнее, — девушка все еще приближается. Тяжело вздохнув, Тсунаеши закрывает собой друга и нервно улыбается. — Хибари, давай без крови обойдемся? Гокудера-кун, обещаю, больше не будет здесь курить, я прослежу. — Знаю я твое «прослежу», Савада. Или ты тоже хочешь, чтобы я загрызла тебя до смерти? — даже являясь ниже, чем Тсуна, Кея спокойно вызывала чувство, что она сильнее. — Джудайме, что вы с ней… — крик Урагана прервал красноречивый взгляд его Босса. Тсуна смотрел холодно и со злостью, а еще с толикой раздражения. — Если ты сейчас не заткнешься, я тебя лично четвертую. Накосячил, так будь добр помалкивать в тряпочку. Сколько раз я тебя просил воздержаться от сигарет, когда ты в школе? — тон пробирал до костей. Кея позволила себе самодовольную ухмылку, но развернулась, бросив, что обдумает наказание чуть позже. — Пронесло… — облегченно выдал Такеши. — Да уж, — Савада потер шею и направился к выходу с крыши.

***

— Савада, в кабинет ДК, — прошипела Хибари. — Я понадобился ДК или же тебе? — разговор происходил во время урока, когда парень отпросился в туалет. — Ты знаешь, что ты редкостный наглец? — Но разве не это тебе нравится? — Придурок. Что ты делаешь, Савада Тсунаеши?! — Тсуна схватил ее за запястье и утянул в кладовку. Щелчок, и они заперты в узком помещении. — Судя по всему, ты хотела, чтобы я отработал наказание Гокудеры-куна вместо него. Я предлагаю немного его изменить. — Это нарушение правил. Я… Гх~! — электрический ток прошелся по телу, когда Тсуна провел языком по светлой шее. — К-камикорос! — Не разыгрывай спектакль, Кея, я же вижу, что тебе нравится. Твое тело такое чувствительное, — его пальцы проходятся по талии и сжимают, прижимая девичье тело ближе. — Тебе нравится, когда я ломаюсь, и я это чувствую. — Зараза. — Ублюдок, — она ставит колено между чужими ногами, и в темноте не видит, как загораются карамельные глаза. — Стерва, — Савада перехватывает ее руки и сжимает их над ее головой, прижимая к стене. — Возможно. — Я бы сказал, ты невозможная стерва. Цундере, правда? — горячий шепот опаляет ухо. Хибари морщится от того, что в поясницу что-то упирается, но тут же старается свести ноги вместе, потому что Тсунаеши прикусывает мочку уха, а затем губами мажет по шее, спускаясь влажными поцелуями ниже. — Я тебя прибью, Тсуна. — Сколько ты уже грозишься засунуть мне тонфы в задницу, а в итоге что? Правильно. В итоге, я все равно тебя трахаю, — блузка ГДК постепенно сползает по её плечам. — Только попробуй оставить хоть один засос, — дыхание девушки уже сбилось. — Пра~вда? — довольно тянет Тсунаеши и кусает куда-то в район ключицы. Он всасывает кожу, оставляя ярко-красный след. Слыша хриплый стон, Савада тянется руками за спину, нащупывая застежку бюстгальтера. — Ублюдок. — Повторяешься. Ох, он кружевной? — откидывая ненужный элемент одежды, парень проводит по нему пальцами. — Савада Тсунаеши, если ты не прекратишь издеваться и наконец не приступишь к нормальным ласкам, завтрашний день ты встретишь в деревянном гробу. — Ладно-ладно, раз ты так просишь, — Тсуна припадает губами к шее, оставляя на ней засосы, а руками в это время блуждает по стройному телу. Хибари, наконец почувствовав свободу рук, тоже не отстает, разрывая мужскую рубашку к чертям. Звук отлетающих пуговиц эхом разносится по помещению, как и звук застежки юбки, которую тянут вниз.       Тсунаеши несильно сжимает женскую грудь, царапая ногтями сосок, а затем прокручивая его между пальцами. Кея протяжно и сладко стонет, выгибаясь в спине, и сжимает пальцы на широких плечах. Она впивается ногтями в кожу, оставляя красные следы.       Тсуна переходит на второй сосок, а свободной рукой, проходясь по плоскому животу, подцепляет ткань трусиков. — Знаешь, в кабинете Девятого я видел такой прекрасный стол, — мечтательно говорит Небо и целует ложбинку между грудей. — Тебе мало того, что ты имеешь меня на любой поверхности, извращенец? — Будь ты против, я бы давно получил твоими тонфами. И ты скорее отрубила бы мне руку, чем позволила делать вот так, — длинные пальцы касаются клитора и проводят по нему. Хибари стонет, закрывая рот рукой — их в любой момент могут хватиться. — Черт… — шипит девушка, чувствуя в себе два пальца. И угораздило же ее влюбиться в Тсунаеши, когда он только переступил порог средней школы Намимори. Кто ж знал, что за ангельской внешностью прячется такой садист? Он с легкостью ставит ее на колени, когда хочет получить минет, без проблем заставляет Гокудеру заткнуться и одним взглядом ставит на место Занзаса. Правда, в открытую это делать он не любит, так что если такое и случается, значит происходящее переступило мыслимые и немыслимые границы. — Очень польщен, но предпочту по имени, — за три года отношений Кея привыкла к многим выходкам Тсуны, а Тсуна, в свою очередь, привык, что большинство угроз его девушки — пустой звук для него. Парень двигает пальцами размеренно, медленно раздвигая узкие стеночки и вызывая томные вздохи. Член неприятно упирается в брюки, но то ли еще будет.       Череда ярких следов идет от шеи до живота, и Хибари начинает трясти. Она еле держится на ногах, поэтому заботливый Савада поднимает ее за бедра, заставляя обнять за торс. ГДК снова хватается за плечи, спускаясь по спине и оставляя за собой царапины.       В отместку она кусает плечо Тсуны, вызывая практически рык. Тсунаеши шлепает по ягодице и чувствует, как Кея сама насаживается на три пальца. — Савада… — хнычет Кея. — Что? Я не слышу. Прости, не воспринимаю ничего, кроме своего имени. — Са… — она получает еще один шлепок. — Тсуна! — Ммм? Ты что-то хочешь? — аккуратно вставляя четвертый, низко мычит Тсунаеши. — Вытащи из меня свои блядские пальцы и вставь, наконец, член! — Да без проблем, — он снова шепчет в шею, вызывая табун мурашек. Хибари тянется к карманам чужих брюк, нащупывая презерватив. Дрожащими руками она пытается разорвать упаковку, но этого не выходит, поэтому Тсуна вырывает несчастный пакетик и отрывает зубами. По-быстрому спускает брюки с бельем, отодвигает чужие трусики. Раскатывает презерватив по члену и входит на всю длину.       Стон Кеи топится в поцелуе. Она покусывает чужие губы, царапает спину и сильно сжимается, заставляя партнера застонать. Шершавая стена больно впивается в спину, особенно когда она проезжается по ней. Тсунаеши набирает быстрый темп, понимая, что девушка долго не протянет, да и сам он на пределе. Последние движения, и Хибари содрогается в ярком оргазме, выкрикивая «Тсуна!» прямо на ухо.       Савада кончает следом и выбрасывает презерватив в стоящую рядом мусорку. Как он ее обнаружил — не очень понятно. Тяжело дыша, ГДК пытается одеться и привести себя в нормальный вид, Тсуна же, ухмыляясь, застегивает брюки и старается понять, как ему выйти без рубашки, чтобы не привлечь лишнее внимание. — И что мне делать? — Сейчас принесу тебе рубашку, — бурчит Кея и быстро выходит из кладовки. Она возвращается спустя пару минут. Одевшись, Тсунаеши вздыхает и мягко притягивает Хибари для поцелуя. — Прости. — Ты отработал наказание за это травоядное, но в следующий раз прикрыть его не получится, — она не отстраняется, позволяя себе еще минуту постоять в чужих объятиях и почувствовать себя защищенной. — Но ты всё равно ублюдок. — Та еще стерва, — короткий чмок, и Кея уходит, а за ней и Тсуна.