Наследство, или Слегка взмахнув сказочным ПЕРРОм

      Тим приволок Хаммера в многолюдное кафе в центре города, так как предыдущие попытки поговорить о деле в более интимной обстановке, например, на скамейке в парке, или в доме у ба, оканчивались либо спонтанным обоюдным минетом в ближайших кустах, либо полноценным сексом, когда бабуле вдруг приспичивало бежать мириться с очередной соседкой.       Правда, наличие в заведении туалета несколько напрягало Шаламе, но он надеялся успеть изложить суть дела до того, как их окончательно припрёт.       — Прекрати немедленно, — округлил глаза Тим, когда официант отошёл от их стола.       — Что? — невинно захлопал ресницами Армии.       — Гладить меня ногой под столом! — возмущённо зашептал Тим. — Мы пришли поговорить о твоих планах на будущее. И куда ты всё время пялишься? — оглянулся он.       — Чёрт! — заметил Шаламе вдалеке дверь с надписью М/Ж. — Понятно! А ну-ка пересядь! — приказал он застуканному Хаммеру.       — Сам же говоришь о планах на будущее, — пробурчал тот и со вздохом подчинился, но тут же уставился на кого-то за стеклом. Тим обернулся в очередной раз. На улице самозабвенно целовалась влюблённая парочка, не замечая никого вокруг.       — Блять! — закатил глаза Тим и подвинул стул так, чтобы закрыть собой как можно больше обзора. — Смотри лучше сюда, — помахал он перед носом Хаммера внушительной пачкой листов с распечатанным текстом, — а то твой папА уволит меня за профнепригодность.       — Боже, как много букв! — вытаращил глаза Арми. — Надеюсь, они все о любви? — и подмигнул.       — Да, — старался не обращать внимания на заигрывания Тим, — это пьеса, и она действительно о любви. И ты должен за неделю ознакомиться с ней и выучить свою роль. Я там отметил твои слова.       — У тебя есть какой-то план? — прищурился Хаммер.       — Есть, — мотнул головой Тим. — Правда, он не совсем честный. Хаммер удивлённо приподнял брови.       — В общем, в мою сестру Полин, которая служит в одном из театров, очень сильно влюблён Макс Мур, премьер другого театра. Она немного колеблется, но, как я понимаю, склона принять ухаживания. А эта пьеса, — Тим постучал пальцами по бумажной пачке, — будет поставлена в его театре. А театр участвует в престижном конкурсе, где в жюри будут сидеть очень известные люди, в частности знаменитые режиссёры, подыскивающие актёров в свои фильмы. Сечёшь? С помощью Полин мы выводим из игры премьера и роль твоя! Но ты должен блеснуть во всей красе и поразить жюри своим талантом, если всё получится, как я задумал, конечно.       — Почему ты так уверен во мне, Тим? — немного засомневался Арми в успехе мероприятия.       — Уверен и всё! Я посмотрел твои работы в сериалах и рекламе, и убедился в силе твоего обаяния на собственной шкуре, — в свою очередь поиграл бровями Тим.       — Ты сейчас провоцируешь меня, в курсе?       — Отнюдь, — Шаламе сложил руки на груди, — Как тебе мой план?       — Ну, я понял вкратце, что план зашибись. Осталось обсудить детали… позже! А сейчас надо срочно отлить, — Хаммер решительно привстал со стула и потянул Тима за руку.       — Я не хочу? — так же решительно заупрямился Шаламе.       — Что значит «не хочу»? — плюхнулся обратно на стул Армии. — Я не собираюсь останавливать машину и искать кусты, когда тебе вдруг, — в свою очередь заиграл он бровями, — приспичит по дороге!       От слова «кусты» Шаламе густо покраснел и заметался глазами по сторонам.       — Давай сначала поедим хотя бы и выпьем кофе. Вон, официант идёт как раз.       — Давай, — притворно вздохнул Хаммер. — Я то могу и потерпеть немного, — подмигнул он, облизал губы и заправил руку за пояс штанов.       Шаламе срочно захотелось отлить. ***       Хаммер с утра до вечера зубрил текст грёбаной пьесы, сидя на безшаламейной диете, которую устроил ему Тим. Два дня. Дрочка в душе была малоэффективной, и на третий он позвонил ему и деланно равнодушным голосом поинтересовался, как у того дела. Шаламе сказал, что у него всё зе бест, хотя его экспериментов в душе тоже хватало ненадолго.       — Слушай, — уловил тоскливые ноты сквозь бравурный тон Арми, — мне до чёртиков надоело пялиться в зеркало, произнося текст. Тим, приезжай сейчас ко мне, а? Я снял номер в мотеле, чтобы Лиз не отвлекала своей болтовнёй — покидаешь мне реплики. Ок?       Шаламе не сомневался, конечно, в подвохе, но поддался искушению проверить свою стойкость и деловую хватку…       — Привет! — успел сказать он и почему-то оказался в кровати — голый и оттраханный до изнеможения.       — Блять, Арми, — упал он ничком на подушку, — я сейчас шевелиться не могу, а не то, чтобы слова произносить.       — Даже, что любишь меня? — самодовольно улыбнулся тот и повалился рядом. — А такие слова есть в тексте, кстати.       — Отлично, — зевнул Тим. — Тогда, пять минут отдыха, душ и за дело.       — Прекрасное сочетание слов, — нежно погладил Арми его ягодицы.       — Ты идиот, Хаммер! — судорожно выдохнул Тим. — Ты завалишь нам всё мероприятие!       — Тоже хорошее слово, — резко перевернул его Арми на спину и прижал, ухмыляясь.       — Боже! — закатил глаза Шаламе. ***       Примерно так они провел всю неделю, оставшуюся до генерального прогона.       Примерно, потому что Тим установил жёсткий график: утром Хаммер зубрил текст, после обеда они репетировали, затем расслабляющий секс, или наоборот… и баиньки. Он не оставался ночевать ни под каким обнажённым видом умоляющей стороны, чтобы кое-кто мог выспаться.       Хаммер матерно скрипел зубами, но подчинялся.       Всё это время Полин, стремительно ворвавшись в жизнь Макса, который уже и не надеялся на успех, вдохновенно и не без удовольствия готовила его к новому статусу «не премьера, но жениха», о чём он пока не догадывался.       Она взяла отпуск и билеты на Бали, и ждала отмашку Тима.       Накануне генеральной Тим велел действовать и нейтрализовать конкурента всеми возможными способами, кроме крайних.       Решили заманить его в ресторан и там предъявить ультиматум: либо прям щас на Бали, либо — мы с вами даже не знакомы, надеясь, что сумасшедшая любовь победит.       Лиз как раз свалила вечерним рейсом в Даллас, в основной офис пекарен, и Тим с Арми ждали звонка от Полин в доме Хаммера, даже не претендуя на секс в такой нервной обстановке.       Когда наконец-то раздался звонок, они подскочили и переглянулись.       — Алло, Тим? — донёсся из трубки взволнованный шёпот Полин. Шаламе включил громкую связь. — Ты слышишь меня?       — Да, говори, — почему-то тоже зашептал Тим. — Что там у вас?       — Мы сейчас в машине, — нервно продолжила сестра. — Макс вырубился, и я не знаю, куда его везти!       — Что случилось? — в один голос испугались парни.       — О, вы там вдвоём, что ли? Супер! Ну, так слушайте, — задорным шёпотом начала доклад Полин. — Всё шло отлично: выпили… хорошо выпили, закусили, потанцевали и я ему про срочный отпуск вдвоём и последующий марш Мендельсона в красках, ну вы поняли. А Макс упёрся вдруг, но ожидаемо. После премьеры, хоть на край света, говорит, а щас не могу — долг зовёт. А я, значит, не зову, вы представляете? — возмущённо шептала она. — Ну, я ему и сыпанула снотворного в фужер, пока он в сортир бегал. Хорошо так сыпанула, чёрт! Выпили за успех мероприятия — я за своё, он за своё, и вскоре он вырубаться начал. Я срочно такси вызвала и погрузила его в него, не без помощи, конечно. Вот, теперь он спит, как сурок, а я не знаю, что делать. Дома — мама, где он живёт — не знаю. Может, в гостиницу?       — Не-е-ет! — в один голос крикнули Тим с Арми.       — Удивительный синхрон, — захихикала Полин. — Так куда же тогда? У нас днём самолёт!       — Вези ко мне! — распорядился Хаммер.— Лиз свалила, перекантуетесь до утра. ***       Они выгрузили Макса из машины, перетащили к Хаммеру в комнату и закинули на кровать.       — Его надо раздеть, — скомандовал Арми, — тогда, проснувшись, он поймёт, что отступать уже поздно.       — Класс! — восхитилась Полин, и они сгрудились над спящим Максом.       — А что тут происходит? — вдруг раздалось от внезапно открывшейся двери.       Все, кроме Макса, вздрогнули и оглянулись.       — Ты разве не улетела? — вышел из ступора Арми и быстро направился к неожиданной Лиз.       — Рейс отменили до утра, — прищурилась она. — А у вас тут что, груповуха намечается?       — Поли-и-ин! — раздался вдруг слабый голос, подтверждающий догадку, и Макс снова упал в объятия Морфея. Тим мужественно закрыл его своим стройным телом.       — Я же просил не заходить в мою комнату! — Хаммер сильно дёрнул Лиз за руку, выволакивая за дверь. — И ты всё не так поняла!       — Я всё не так поняла, когда выходила за тебя замуж! — зло зашипела Лиз, когда они оказались в коридоре. — Я терпела всех твоих бесконечных баб, теперь ещё и мужиков, а сегодня, вообще, ты сделал из нашего дома бордель!       — Заткнись! — судорожно сжал кулаки Арми.       — Но-но! — слегка отступила Лиз и вытянула вперёд руку, защищаясь. — Имей в виду, я могу сделать так, что ты больше не увидишь своих детей! Хаммер разжал кулаки, бешено сверкая глазами.       — То-то, — ухмыльнулась Лиз и потёрла запястье. — Чёрт, теперь синяк будет, наверняка. И, кстати, тебе не идёт синий цвет, учти!       — Чего ж ты мне его покупала вечно? — сверлил её ненавидящим взглядом Арми.       — А чтоб лучше выглядеть на твоём фоне, — развернулась она, мотнув волосами, и направилась к себе, нарочито сильно виляя бёдрами.       — Сука! — констатировал Хаммер и снова вошёл в спальню.       Тим с Полин, не шевелясь, уставились на него в немом вопросе.       — Ну, и чего замерли? — не понял Хаммер. — Почему клиент ещё не раздет? — и он, потирая руки, направился к ним руководить процессом.       «Лиз была не далека от истины», — усмехнулся Арми, стягивая с Макса трусы.       — Поздравляю, Полин, тебе досталось истинное сокровище! — оценивающе поднял он большой палец и ухмыльнулся. Тим ревниво толкнул его в бок и прикрыл Макса одеялом.       — Ну, всё! А теперь забирайся к нему под бочок, — подмигнул он Полин, — чтобы утром он сразу мог оценить масштаб катастрофы после бурно проведённой ночи любви. А мы с Тимом отправимся в гостевую спальню, — облапил он Шаламе, — повторим самые сложные места из пьесы. Спокойной ночи! ***       Ночью спокойно спал только Макс. Остальные были как на иголках, переживая каждый своё, но объединенное каждым из присутствующих.       Рано утром всех, включая Макса, разбудила Лиз, громко хлопнув входной дверью, направляясь в аэропорт.       Макс вздрогнул и открыл глаза. Голова болела и ничего не помнила.       «Где я?» — возник первый вопрос в её пустоте. Рядом сладко потягивалась Полин. Он заглянул под одеяло — сомнения отпали, едва зародившись.       — С добрым утром, соня! — чмокнула та его в нос и встала, сверкая прелестной ноготой.       — Где мы? — огляделся он, с трудом шевеля головой.       — У друзей. Ты что, ничего не помнишь? — хихикнула Полин, натягивая халат.       — Ни черта я не помню, — схватился он за виски. — А что вчера было?       «Хороший вопрос, если ты голый в постели со мной!» — поразилась его недогадливости Полин.       — Было всё! — заверила она его, и Макс вздрогнул, представив весь список своих тайных желаний. — Ты сделал мне предложение, — и она продемонстрировала заранее приготовленное кольцо на пальце, — и мы летим на Бали!       — Зашибись! — упал на спину Макс и больно ударился головой о мягкую подушку.       — Ты что, уже не рад? — Полин упёрла руки в бока.       — Рад, очень рад, — потёр тот виски и сморщился. — Но я как-то по-другому это всё представлял. Я же должен помнить этот романтический момент!       — Сейчас исправим, — скинула халат Полин и нырнула к нему под одеяло. ***       Примерно через два часа, когда они уже подъезжали к аэропорту, предварительно закупив самое необходимое для недельного загула в раю, у Макса зазвонил телефон.       — Алло, Макс, где тебя черти носят! — раздался рассерженный голос главрежа. — Мы тебя уже битый час ждём всей командой, звезда ты грёбаная! Ты что, забыл про генеральную?       — Забыл… — откинулся на сидение Макс; его прошиб холодный пот. — Я много чего забыл. Я, кажется, даже не помню, как называется пьеса…       — Блять, ты издеваешься? — орал главреж на другом конце. — Ты что, надрался вчера? Ты хоть что-то помнишь?       — Помню, конечно, помню! — обрадовался Макс. — Вернее…не совсем помню… ну, не важно. Короче, поздравьте меня — я сделал предложение Полин и мы улетаем на Бали. Прям щас!       — Что-о-о! У меня даже нет тебе замены! — взревел главный, и в трубке повисла тишина. Макс посмотрел на Полин и пожал плечами.       — Ало-о, ало-о! — тихо позвал он.       — Знаешь, что, — послышался спокойный голос главрежа, — любовь — это, конечно, великое чувство, — он набрал в лёгкие побольше воздуха, — но из тебя она сделала идиота! — заорал он. — Ты уволен! — и нажал на «отбой».       — Что там? — спросила Полин, глядя на обескураженного Макса.       — Кажется, ты выйдешь замуж за безработного, — повернул он к ней расстроенное лицо.       — А, не бери в голову, — успокоила его Полин и чмокнула в щёку. — Наш главный уже давно мечтает заманить тебя к нам в труппу. Думай о хорошем: обо мне и о Бали. Вон и аэропорт уже.       Пока Макс выгружал чемоданы, она быстро набрала смс Тиму, о том, что её жениха уволили, и они могут действовать дальше; и вылезла из машины к новым впечатлениям. ***       Едва закончив разговаривать со своим бывшим премьером и измерив кабинет шагами несколько раз, главреж уже начал сомневаться в своём скоротечном решение. По законам жанра надо было бы сказать сакраментальную фразу: «Тащи свою задницу сюда срочно!», а не увольнять какую-никакую, но звезду.       Его терзания прервал телефонный звонок.       — Здравствуйте! — поприветствовал его приятный молодой голос. — Меня зовут Тимоти Шаламе. Я агент актёра Арманда Хаммера. Мне только что позвонил Макс и сказал, что он внезапно выбыл из вашего очень важного проекта…       — Выбыл! — фыркнул главный, — Я его уволил к чертям собачьим, так точнее будет!       — Это детали, к делу не относящиеся, — безэмоционально продолжил Тим, — У вас затруднительное положение, а у меня прекрасный актёр на замену главного исполнителя. У вас же нет замены, правильно?       — Не-е-ет… — сник под напором главный.       — Ну, вот видите, — продолжил доминировать Тим. — А мой клиент отлично знает роль и даже репетировал её в другом городе. Правда, ему пришлось срочно оттуда уехать, но он…       — Стоп! «Срочно уехать»? — запаниковал главреж. — Вы что же, предлагаете мне ещё одного мудака на шею?       — Всё может быть, и скорее всего, что — да, — не стал обнадёживать его Тим, — Но, у вас же нет другого варианта — премьера уже послезавтра, а мой клиент — со словами и, заметьте, талантом, поразит жюри одним только внешним видом.       — Да-а? — засомневался главный. — Выхода у меня действительно нет. Как вы говорите его зовут? Арми Хаммер? Звучит неплохо! Ладно, приезжайте, посмотрю на ваш, кхм, «внешний вид». Сегодня и завтра отрепетируем, а дальше — в омут с головой!       — Зачем в омут? — улыбнулся в трубке Шаламе. — Всё будет просто замечательно, обещаю. Через полчаса мы у вас. ***       Арми затормозил у театра, опустил руки на колени и потёр ладони о штаны.       — Тим, я чего-то боюсь, — не отрывал он взгляд от входной двери.       — Посмотри на меня, — тихо, но твёрдо попросил Шаламе.       Хаммер повернул к нему лицо и взглянул щенячьими глазами.       — Чего ты боишься? — Тим затормозил рукой беспокойное движение ладоней Арми.       — Боюсь, что не справлюсь и подведу тебя. Ты был со мной всю неделю, помогал мне, внушал уверенность, а теперь передо мной будет какая-та девица, и я должен буду…       Он смутился и отвернулся.       — Мой сексапильный мачо боится, что не справится с девицей? — засмеялся Тим.       — Да пошёл ты! — огрызнулся Арми.       — Ну, если тебе будет легче, можешь представлять на её месте меня. Только умоляю — не назови её моим именем!       — Придурок! — ласково посмотрел на него Арми. — Я ещё чего-то боюсь… Я, пока, не могу определить что это, но это то, от чего у меня всё немеет и сердце бухает в висках.       — Послушай, — Тим взял его лицо в ладони. — У нас всё будет хорошо! Закрой глаза!.. Я сейчас тебя поцелую и у нас всё получится, слышишь? Хаммер кивнул, и Тим нежно обнял его губы своими губами, делясь переполнявшей его любовью.       — Хочу тебя! — распахнул глаза Арми, когда Тим нехотя от него оторвался.       — Позже! — пообещал Шаламе. — И это не тот эффект, которого я добивался, — ухмыльнулся он. Хаммер скорчил умильную рожу и пожал плечами. Его настроение заметно улучшилось.       — Пошли! — решительно распахнул дверцу Тим. ***       Как и предполагал Тимоти, всё прошло как нельзя лучше.       Главный увидел Хаммера, присвистнул: «Какая фактура!» и обошёл вокруг него, рассматривая; «Может ещё и зубы показать?» — не остался в долгу Арми и улыбнулся своей идеальной улыбкой; «Шутник!» — хмыкнул главреж, Тим пожал плечами, и они пошли знакомиться с коллективом.       Главреж оповестил всех задействованных в спектакле о том, что Макс скоропостижно уволился по семейным обстоятельствам. Из толпы раздалось: «Знаем мы эти обстоятельства!», главная героиня судорожно всхлипнула. «Поговорите у меня ещё!» — поискал глазами говорившего главреж.       — Но, — поднял он вверх палец и выдержал театральную паузу, — есть и хорошие новости. Позвольте представить вам Арманда Хаммера, который любезно согласился заменить выбывшего Макса, — и он выдвинул из темноты кулис Большого Арми. Главная героиня ахнула — её подхватили близстоящие товарищи.       Хаммер самодовольно оглянулся на Тима — тот закатил глаза.       — Ещё один мудак? — снова весело поинтересовались из толпы.       Арми прищурился, указывая на остряка, и подмигнул: «Точно!»       Главреж погрозил пальцем в заданном направлении, и все начали знакомиться.       Черновая репетиция прошла с натягом — все приноравливались к новым обстоятельствам. Зато генеральная удалась на славу. Главный сиял, как начищенный таз, Хаммер ходил гоголем, Тим гордился своим протеже.       Премьера тоже прошла на удивление гладко: с бурными аплодисментами, бесконечными выходами на поклон и криками «браво». Хотя с утра Хаммер опять впал в паническое состояние, и Тиму пришлось успокаивать его отменным минетом.       После спектакля Шаламе заскочил к нему в гримёрку и, пока сосед отсутствовал, с ходу прижался к Арми всем телом.       — Поздравляю с премьерой! Я так рад за тебя, Арми! — шептал почти плача от счастья. — Ты супер!       Хаммер был на верху блаженства.       Но тут послышались приближающиеся шаги в коридоре, и Тим отстранился, придавая своему лицу деловое выражение.       — Переодевайся, я подожду тебя внизу, в кафе, — чмокнул он его в щёку и вышел. ***       Тим отхлебнул из чашки и чуть не поперхнулся, потому что к его столику приближался сам Лука Гуаданьино, известный итальянский режиссёр. Тимоти вскочил и растерянно захлопал глазами.       — Вижу, что вы меня узнали, — рассмеялся Лука. — Значит не надо терять время на расшаркивания. Вы же агент Арми Хаммера Тимоти Шаламе, правильно?       — Д-а-а… можно и так сказать… — слегка покраснел Тим.       — Присядем? — предложил мэтр и вольготно расположился на стуле. Шаламе плюхнулся на свой.       — Кофе? — спросил Тим. Лука отрицательно помотал головой.       — Мне очень понравился ваш парень, — сразу перешёл к делу Лука и внимательно посмотрел в его глаза.       — Мой парень? — ещё больше покраснел Тим.       — Я хотел сказать — клиент, — понимающе улыбнулся Гуаданьино и сверкнул хитрым глазом.       Тим смутился окончательно и заёрзал на стуле.       — Так вот, — продолжил мэтр, — я сейчас готовлю новый проект и хотел бы попробовать его на одну из главных ролей. Как вам такое предложение?       Шаламе чуть не подскочил на стуле.       — Это потрясающее! — он едва сдерживался, чтобы не заорать.       — Ну, вот и чудесно, — кивнул Лука. — Сейчас мне надо бежать на разбор вашего спектакля, потом ещё кой-какие дела. Я вам позвоню, скорее всего, завтра, и мы договоримся о встрече. Ок?       Тим быстро-быстро закивал. Они пожали друг другу руки, и Лука отбыл, не переставая улыбаться своим мыслям. ***       Через некоторое время в дверях показался сияющий Арми. Он уселся напротив не менее сияющего Шаламе, сложил руки на столе и, оперевшись на них, начал раскачиваться, весело улыбаясь.       — Представляешь, со мной заключили договор на месяц, пока будет идти спектакль, а потом, может, и продлят! Блять, я теперь артист театра! Театра, Тим! И всё это благодаря тебе, малыш! Это надо непременно отпраздновать, — и он накрыл его руку своей, просительно заглядывая в глаза Шаламе.       — Конечно, надо! — подмигнул ему Тими и погладил его ногу под столом своей ногой. — И не только это! Угадай, кто сейчас беседовал со мной буквально пять минут назад?       Хаммер вопросительно поднял брови.       — Лука Гуаданьино!       — Тот самый? — офигел Арми.       — Да-а-а! — почти заорал Тим, и на них стали оборачиваться. — Представляешь? — перешёл он на громкий шёпот. — Он предлагает попробовать тебя на одну из главных ролей в своём новом проекте!       — Тимми! — Хаммер, не отрываясь, смотрел в весёлую зелень его глаз.       — Что? — брови задорно поднялись, смешная улыбка осветила лицо.       —Ты мой самый лучший агент на свете! И… я люблю тебя!       — Потому что лучший?       — Потому, что — мой! ***       Тим сидел в офисе Хаммера-старшего и перебирал оставшиеся бумаги, когда раздался телефонный звонок.       — Тимоти? Привет, это Лука! Как насчёт того, чтобы встретиться завтра? В какое время вам будет удобно?       Тим затрепетал — сам Гуаданьино спрашивает, когда ему будет удобно встретиться, чё-ё-рт!       — Кхм, — сел вдруг голос, — здравствуйте! Спектакль у Арми вечером, так что днём, после утренней репетиции можно встретиться.       — Отлично, тогда в два, в кафе, рядом с театром. Идёт?       — Конечно, — кивнул Тим.       — Увидимся, — улыбнулся в ответ мэтр и отключился.       Тим рассеянно посмотрел на телефон и беззвучно заорал: а-а-а!       Ему захотелось танцевать и он начал танцевать, кружась по кабинету.       Но, тут раздался очередной звонок.       — Да-а! — весело заорал Тим в трубку, даже не посмотрев, кто звонит. Хотя номер всё равно был незнакомый.       — О-о, рада, что у тебя такое хорошее настроение! — раздался в трубке голос Лиз. Тимоти от неожиданности опустился на стул.       — Это Элизабет Чемберс, пока ещё, Хаммер. Ты же любишь официальные представления?       — Привет, Лиз, — загробным голосом поздоровался Тим.       — Ладно, опустим формальности, — рассмеялась та. — Я, собственно, звоню, чтобы поздравить тебя с премьерой. Арми я уже поздравила, — хихикнула она. Тим проглотил эту ложь.— А посему, ты свою миссию, кажется, выполнил. Поэтому, я попрошу… ну-у, скажем, с завтрашнего дня — я же не садистка какая-то, в его жизни больше не появляться, иначе он никогда не увидит своих детей.       Мир Тима перевернулся и сузился в одну точку.       — Зачем тебе это? — едва слышно произнёс он.       — Просто так! Это мой маленький женский каприз, если хочешь.       «Хочу тебя придушить», — с каким-то равнодушием подумал Тим.       — Чего молчишь? Надеюсь, ты понял?       — Я понял, — спокойно, без эмоций.       — Ну и отлично! Ты же умный парень, — засмеялась она в трубку. — Прощай!       Ненавистный голос смолк, а Тим так и сидел с телефоном у уха, и, не моргая, изучал точку на стене — ему казалось, что всё самое прекрасное сосредоточилось в этой точке, и теперь она исчезает у него на глазах.       Когда точка окончательно пропала, он набрал номер Арми.       —Привет, Тими! — тут же весело откликнулся Хаммер. У Тима всё сжалось внутри.       — Привет, Арми, — он сильно постарался, чтобы голос звучал бодро. — Я тебя там не отвлекаю?       — Нет, у нас как раз перерыв. Пью кофе и мечтаю о встрече с тобой.       — Я тоже… я тоже… — накрыло Тима, и он замолчал, пережидая.       — Эй, — заволновался Арми, — у тебя там всё в порядке?       — Всё отлично, — взял себя в руки Тим. — Звонил Лука. У нас с ним завтра встреча в два часа. Постарайся освободиться, ладно?       — Замётано, — пообещал Арми. — И всё же — мне не нравится твой голос.       — Устал просто от бумаг. Хочу к тебе… хочу тебя! Надеюсь ночью осуществить мечту, — он использовал весь свой запас оптимизма на данную минуту. — Увидимся! — нажал на отбой, опустил руки с телефоном и уставился в пол. Сил больше не осталось.       Кофе остывал, а Хаммер смотрел и смотрел в погасший телефон. ***       Тим любил его этой ночью так неистово и страстно, так самозабвенно отдавался и так трахал сам, что Хаммер даже не успевал удивляться.       «Как в последний раз! Как в последний раз!» — стучало сердце Тима в висках… А-а-а-х-х-х…       Арми упал с ним рядом и едва отдышался.       — Это было охрененно, Тими! — он убрал мокрую прядь с взмокшего лица Шаламе. — Как в последний раз!       — Я старался, — устало улыбнулся Тим.       Утром он проснулся рано и долго любовался спящим Хаммером, запоминая все его изъяны, которых не было, но он всё равно запоминал.       — Ты такой красивый! — шептал он тихо-тихо, слушая его дыхание, слегка касаясь волос.       Потом он слишком суетился, слишком нервничал, собираясь в офис.       Хаммер внимательно следил за его хаотичными перемещениями, попивая кофе.       — Арми, я же просил не брать мою бейсболку! Вот где она? — Тим сердито развёл руками.       — У тебя на голове. Что происходит? — сощурил тот глаза.       — А что происходит? — Тим нащупал бейсболку. — Блять! Я собираюсь на работу, ты пьёшь кофе. Всё отлично! — он выдохнул, внутренне собрался и успокоился. — И не забудь — в два часа, в кафе, возле твоего театра. Не опаздывай, пожалуйста, ок?       Арми кивнул. Тим кивнул тоже и развернулся было к выходу.       — Что, даже не поцелуешь? — вытаращил глаза Хаммер.       Тим быстро подошёл, чмокнул его в щёку и направился к двери.       Там он постоял секунду и обернулся.       — И вот ещё что, Арми. Я тебя люблю… очень! — и вышел.       — Пиздец метаморфозы! — Хаммер отхлебнул кофе и поморщился. Он был очень горький.