Отсоси!

– Отсоси, бля! – на очередную тираду, что рыцари делают не так, рявкнул Кэйа. – Отсосу. Неделю продержишься без бухла – отсосу. – Ч-что?.. Ты?... Бля, да ты хоть раз видел меня не на работе трезвым? – Значит, не отсосу, – со своей неизменной невозмутимостью пожал плечами Дилюк. Интересно, а отсасывать он будет точно так же, с каменной физиономией? Ну что за говнюк!.. Так и началась самая сложная неделя в жизни Кэйи, ведь от таких предложений не отказываются, а поставить засранца на колени в любом смысле хотелось очень давно и прочно. Да и потом, ну не такой уж Кэйа и алкаш, ну правда. Да, бухает постоянно, но это ничего не значит! Ничегошеньки! Не пьёт же на работе, верно? А после работы... а чем ещё после работы заниматься? Это же Мондштадт! Город бардов и вина! Не город умных развлечений, не город сока и бутербродов, город бардов и вина! А большинство бардов без вина слушать невозможно, вот. А ещё люд вечерами собирался именно в таверне. Люд, у которого под градусом можно было получить ценные сведения для работы Ордена и безопасности города. Не спаивать же народ, себе ничего не наливая – подозрительно. А уж когда угощают своего доблестного капитана кавалерии, то как тут отказываться? Вино в Мондштадте диво как хорошо, кощунственно от халявной выпивки такого качества отказываться! Короче, не алкоголик он, просто всё так само складывается, именно! Пришлось после работы сразу заворачивать себе в комнату в здании Ордена. Тесную такую, небольшую, и при том та была куда просторнее стандартных, как и положено капитану кавалерии. Ещё бы лошади и сама кавалерия была... А так – звание было чисто номинальным, скорее показывало, кто тут заместитель и помощник Джинн, который должен управлять всем в её отсутствие и помогать с делами. Если бы Джинн хоть иногда отсутствовала или умела делегировать полномочия – в должности был бы смысл, а так... и этот титул оказывался номинальным. Вот ещё одна причина его частого выпивания: Джинн не умеет делиться работой и Кэйе никогда не приходится заниматься этой самой работой вне рабочих часов. Джинн во всём виновата! Кэйа провозился на своей узкой койке с часок, помянул ну очень добрым словом засранца-Дилюка, устроившему ему это «веселье», и сейчас, небось, валяющегося на своей огромной кровати в особняке на винодельне; спустился вниз в библиотеку, взял почитать какую-то ерунду, от скуки чуть не запустил книгой в стену, но вовремя вспомнил о Лизе и... передумал. Лиза – лапушка, конечно, но если что-то сделать с её драгоценными книгами, то... то всё, лучше так не делать, просто не делать и не узнавать о последствиях. У Кэйи были проблемы с алкоголем, точнее с его отсутствием, а не с головой. На второй день Кэйа всё же отправился в таверну. Потому что неделя трезвости – неделей трезвости, а разведывательную работу никто не отменял, Джинн может и отчёт спросить, мол, чего это всегда целая куча информации о происходящем, а в эту неделю – ничего? Не рассказывать же ей о договоре с Дилюком и его... предложении? Аж передёрнуло. Нет, это только между ними. Сегодня Дилюк опять замещал бармена, а значит... нет, ну, в любом случае, Кэйа не собирался жульничать, иначе Дилюк будет выглядеть ну очень уж говнюком, если откажется от своей части им же предложенного пари. – Уже сдался? – прямо спросил Дилюк, стоило Кэйе усесться на своё любимое место за стойкой. – И не надейся, – мрачно буркнул Кэйа и сложил руки перед собой. – Так, посидеть зашёл. – Ну как скажешь, – Дилюк легко дёрнул уголком губ и подвинул к нему стакан. – Это что? – То, что ты называешь «несостоявшимся вином». Виноградный сок, ну конечно. То, чем заливается этот прожжённый трезвенник. Прожжённый трезвенник в Мондштадте. Прожжённый трезвенник в Мондштадте, владеющий самой лучшей винокурней. Ёбанный парадокс. Ёбанный и ебанутый. – А это что? – спросил Кэйа, заметив несколько ящиков за стойкой. – Только привезли партию нового игристого вина. Говорят, неплохо вышло, но, знаешь, мой обычный дегустатор сейчас не работает, так что, – Дилюк пожал плечами. – Ах ты ж жопа! – даже с каким-то восхищением воскликнул Кэйа. Это его работой было подъёбывать и издеваться, его! А этот засранец, оказывается, тоже так умел! Вот же... жопа! Дилюк только вновь невозмутимо пожал плечами и пошёл обслуживать другого клиента. Нет, ну каков же засранец! – Ты же понимаешь, что если я перестану пить, то доходы твоей винодельни упадут минимум наполовину? – спросил Кэйа через пару дней. – Разорюсь – вернусь в рыцари. – Что, правда? – Нет, конечно. Не будь идиотом... больше чем обычно. – Знаешь, ты правильно делаешь, что занимаешься виноделием: на трезвую голову тебя выносить невозможно. – И всё же ты здесь, со мной. Трезвый. И желающий получить свой приз. О чём это говорит? – О том, что всего через несколько дней я напьюсь так, что мне Барбатос привидится. – Зачем для этого напиваться, он вон, сегодня у нас, – Дилюк указал подбородком в сторону Венти. – Ой заткнись, умник. – Уж поумнее некоторых. – Заткнись, кому сказал? Барменам положено быть чуткими собеседниками, а не такими засранцами. – Возвращаясь к вопросу о том, что ты всё ещё здесь. – Заткнись, – в который раз уже повторился Кэйа. – Итак, я неделю трезвый, – заявил весьма очевидную (по крайней мере, для него самого) вещь. Пальцы чуть подрагивали, то ли от этой самой непривычно долгой трезвости, то ли от того, что должно было следовать за ней. – Н-да? – абсолютно незаинтересованно переспросил Дилюк, аккуратно переворачивая страницу какой-то древней книги из собственной библиотеки. – Именно. Что ты там хотел сделать по этому поводу? – Не хотел, а предложил, не передёргивай, – поправил его Дилюк, заложил книгу закладкой, закрыл ту и, не спеша, убрал её на полку. Его и сейчас ничего не проймёт, что ли? Да что не так с этим говнюком? Впрочем, подобным вопросом Кэйа задавался ещё с раннего детства, когда отец Дилюка принял его – осиротевшего мальчишку – в собственный дом. Хотя нет, даже об условном родстве сейчас время думать не самое лучшее, хорошо хоть они уже давно друг друга братьями не считали, а то было бы неловко. Ещё более неловко, чем есть сейчас. Ну, Кэйе неловко, а Дилюку... А Дилюк только смеялся одними глазами. «Почему сосал ты, а кажется, что выебали именно меня?» – подумал, но не спросил Кэйа, потому что фильтр между мозгом и базаром у него работал в любом состоянии, а в трезвом состоянии, как оказалось, вообще кристально ясно. Вместо этого он спросил: – А на что ты готов, чтобы я вернул услугу? – Вопрос в другом, Кэйа, – Дилюк всё так же спокойно и с каменной мордой вытер уголок рта большим пальцем правой руки и одним слитным грациозным движением бывалого бойца поднялся на ноги. – На что ты готов, чтобы я это позволил, – усмехнулся, развернулся на каблуках сапог и вышел из комнаты. Кэйе очень захотелось, вот прямо до холодных игл в пальцах запустить ему в спину зарядом Крио. Возможно, потому что тот засранец. А возможно, потому что этот засранец прав. Но нет, если однажды Кэйа и убьёт Дилюка, то сделает это собственными руками, лицом к лицу, надеясь, что взгляд хотя бы в этот момент изменится.