Город N

Информацию о пацане Ден нашел быстро. Ему оставалось только материться: «И тут мой дорогой и уважаемый Рафаэль Карлсонович! Без его большой и волосатой руки в городе, похоже, вода не посвятится! Подфартило мне еще и к Абраму отвезти парня! Нет слов. Парня зовут Игорь. И это горе ещё недавно спало у него на кровати». Когда юрист узнал, чей юноша протеже, заметно поубавил интерес к пришельцу. Как ни крути, парень не был наркоманом, обладал вполне заметной силой и приятной внешностью. В другой ситуации Денис, не раздумывая, полез бы в кровать и поприставал бы к своему «трофею», но не в этих обстоятельствах. Хорошо, что Ден ограничился учтивым обращением и только. Как чувствовал. Ещё когда Игорь находился в квартире, Денис заметил мигание своей аськи: кто-то попросился на авторизацию: «Как некстати… а может, как раз кстати?» Писал явно человек с юмором, если не по жизни, то в постельном плане юмором он явно выделялся. А это подкупало до нереальности. Только у единиц за всю жизнь Денис видел эту способность: с легкостью относиться к жизни. И, к сожалению, наступал на эти грабли систематически. Предложенная встреча была всего в паре шагов от дома, что устраивало еще больше. У Дениса моментально поднялось настроение. Заодно вести любовника сюда не надо и в машине минет не делать, и коленями в потолок авто упираться не надо. Сауна – лучшее и проверенное место. Гость как раз собрался. Вежливость юриста была привита, наверное, с молоком матери, поэтому он предложил провести парня домой. Заодно узнать номер квартиры было бы неплохо, да и обстановку «пробить». Получив отказ, Ден настаивать не стал. Все, что нужно, у него при необходимости было бы через пару минут. Когда двери за Игорем закрылись, и щелкнул лифт, Денис довольно улыбнулся: «Кай… Кай… - сладострастная улыбка затопила нежные черты мужчины.- Растопить твое сердце, говоришь?» На ум пришла одна замечательная идея. Все, что надо, давно лежало в кожаном саквояже, но этим воспользоваться было не с кем. А тут подвернулся такой замечательный случай все использовать. Словом к тому моменту, когда открывалась дверь в сауне, на Дене был шикарный костюм-тройка, шелковая рубашка, а под нею изящный кожаный корсет и кружевные мужские эротические стринги. На ногах, под брюками шелковые прочные чулки. Обут Ден был в высокие ботфорты на высоком каблуке. Это единственное, что мужчина надел уже пребывая тут, в сауне. Остальное содержимое сумки, прихваченной Деном с собой, было весьма разнообразным. Начиная от элементарного шарикового кляпа и прорезиненных наручников с белой опушкой, заканчивая… Короче, всего добра и не перечесть. Двери отворились. - Ну что, Герда, растопишь ледяное сердце Кая? - в дверях нарисовался Олег. - ТЫ? Но как? – за спиной бывшего щелкнул замок. - Какалом кверху,- ехидно, по-кошачьи изящно, Олег двинулся на Дена. «Твою дивизию! Кого-кого! Но Его!.. Ах, ты, Сучара позорная! Ах, ты, прошмандовка недоделанная! Да чтоб ты!» - пронеслось в голове у Дена. Мгновение, и их губы слились в долгий, страстный поцелуй. Так, как Олег, Дена еще никто не целовал: изматывающе долго, растягивая каждое касание. Поцелуй, от которого подкашиваются ноги в сапогах на каблуке, поцелуй, от которого хочется вжаться в тело любовника, соединиться каждой клеточкой с его душой. Поцелуй, от которого ныло тело, каждый мускул вибрировал в такт движению языка во рту, каждого касания к небу, прикусывания губ и грубых и уверенных рук, сжимавших ягодицы. Казалось, этот поцелуй, созданный вечностью, и столь же бесконечен, как само время. Руки Олега проскользнули под пиджак и уже были на полпути к пояснице, когда Ден сделал попытку и оторвался от сладкого источника неги. Он взглянул в глаза человека, которого не забыл бы никогда в жизни: дерзкие и уверенные, сейчас они были наполнены страстью и туманом. «Попался», - холодная и бесстрашная мысль. За что Денис любил сауны, так это за практичность. Хороший, светлый зал, из которого можно было попасть в парилку, и маленький бассейн с холодной водой. А в самом зале мягкие кожаные кресла и диваны. Обстановку юрист изучил давно и был доволен. Даже не ведая, кто будет его партнером, никогда не грех перестраховаться. Один шаг, и Олег летел в широкое и глубокое кресло, а в следующий момент, до того как бывший очухался, Денис восседал на его коленях, лицом к нему и молниеносно доставал наручники, пристегивая руки своей жертвы к металлическим креплениям на подлокотниках кресла. - Что творишь?- лицо Олега выражало удивление близкое к шоку. - Я? Мщу, любимый мой, мщу,- холеная улыбка не сходила с триумфующего лица Дениса. - Что? Совсем с дуба рухнул? Ден скользнул с колен Олега, отошел на два шага и улыбнулся самой развратной улыбкой. Повернулся к стоящему у стены музыкальному центру. Щелкнул на кнопку включения. Зазвучала какая-то неизвестная, но чувственная музыка. Ден медленно, покачиваясь, обернулся. Его руки скользили по телу, лаская себя. Глаза прикрывались в томительной сексуальной неге. Денис отдавался этой музыке, растворялся в ее звучании, двигался с нею в такт, расстегивая пуговицы на модельном пиджаке, медленно стягивая его с плеч, лишь на мгновения приоткрывая глаза, чтобы насладиться видом ошарашенного и уже порядком возбужденного Олега. Ден знал своего бывшего вкривь и вкось, знал, как сделать, чтобы его глаза загорелись бешеным огнем желания. Так же изящно, в такт музыки слетел на мраморный пол жилет, а руки Дена уже ласкали бока и бедра. Еще пару тактов, и молния на брюках раскрылась, даря возможность Олегу оценить полупрозрачные кружева стрингов и отлично прорисованный полувозбужденный в них ствол. - Твою ж мать, какой спектакль, Принцесса…- похабно улыбнулся Олег.- Дорогая, подойди ко мне. Ну же, ведь ты хочешь, чтобы я тебя потрогал. Денис был доволен. Когда они жили вместе, Ден любил устраивать подобные шоу. Сегодня он выкладывался перед бывшим по полной, как никогда. Он медленно спустил с себя брюки, переступил через них на высоких каблуках, демонстрируя подтянутые длинные ноги, заключенные в чулки и лаковые ботфорты. На лице Дена играла улыбка, которую Олег ранее никогда не видел. В ней уже не чувствовался его прежний добрый друг, не было Принцессы Ди, в ней было что-то дикое, угрожающее, немного жестокое и что-то еще. Что именно, Олег еще не понял. - Что-то ты много треплешься, Кудряшка Сью, пора бы прекратить эту болтовню, - мягким изящным движением Денис подхватил из приоткрытой сумки резиновый шарик на кожаном ремне. Следующие пару движений, и Ден уже игриво восседал верхом на коленях Олега, ехидно улыбаясь и обвивая голову бывшего. Глаза юриста сияли. Ден придвинулся сильнее, впритык к паху Олега, поддразнивая последнего откровенным танцем на коленях, касанием своего члена, заключенного в тонкий гипюр, к горячему бугорку в джинсах пловца, тем, что льнул всем телом к тому, которого все еще любил, не зависимо от предательства. Приблизив губы к полураскрытым губам Олега, Денис поцеловал его в нос, замурчал, явно получая удовольствие от игры, и вовремя увернулся, когда Олег попытался поцеловать свою Принцессу. - Ди… вот ты шалун, - Олег откинулся на спинку кресла, выжидая, пока Денис попадется на этот трюк, потеряв бдительность. Только и Ден готовил свой ход, резким движением надевая кляп на Олега. Казалось, в этот момент человек, который был самым родным около года назад, сейчас был готов рвать и метать за подобный поступок. Ден слез с колен Олега и продолжил свой танец, сбрасывая с себя рубашку и оголяя свой торс, заключенный в черный кожаный корсет. - Признайся, ты ожидал увидеть наивного и готового на все пацана, верно, Сью? - Ден вернулся к своему саквояжу, извлекая из него стек. Глаза Олега расширились до неузнаваемости. – Или тебе не с кем было перепихнуться, что ты поперся к своему безотказному Ди? А ты не подумал… - палка с резиновым наконечником начала ласкать пах Олега. - А ты не подумал, что я чувствовал тогда? - голос Дениса становился все тише и тише. Олег сделал очередную попытку вырваться, и снова безуспешно. - Бесполезно, Сью. На этот раз ты ответишь. И Олег отвечал… на ласки, на поцелуи и покусывания Дена, прогибался от острых ощущений, которые дарили прикосновения стеком к коже. - Какой ты сейчас развратный засранец, а? Может тебя сфоткать на память? Я буду исправно дрочить на эти снимки раз в год, в день, когда тебя переклинило, и ты от меня уносил ноги. Ден изнывал от собственного желания, от собственной победы и… от собственной обиды. Он прижимался к паху Олега, целовал его сквозь ткань, а когда не выдержал, освободил коловый стояк того, о ком мечтал с немыслимой силой. Денис понимал, что вот-вот он изнасилует Олега, и что это будет как раз изнасилование, а не полюбовная сцена. Срывая с бывшего остатки вещей, Денис уже не контролировал себя. Быстро нанес смазку на Олега, на заключенный в ультратонкую резинку свой член, он ворвался резко, без особо долгой подготовки. Задержавшись только на мгновение, чтобы дать привыкнуть себе и сжавшемуся до безобразия партнеру, мужчина продолжил резкие движения. Глаза Дена были широко раскрыты, они ловили каждое движение Олега. Денис упивался своей властью и нескрываемой болью, сквозившей от сердца по венам, по коже, отрубая доводы разума. - Ну что, Кудряшка, каково это, оказать милость тому, кого ты так недавно втоптал в дерьмо? Олег только вгрызался в резиновый шарик, не в состоянии ответить. Рука Дена скользнула по щеке возлюбленного, на которой блеснула слезинка. Что в этот моментом творилось с Принцессой, описать невозможно. Тело двигалось по инерции, а дикая пожирающая боль затмевала мир. Вторая рука яростно играла на стволе Олега, доводя его до финала первым. Долгий, протяжный вой Олега и не заставивший долго ждать хриплый рык Дена… Одевался Денис, как в тумане. - Ну, как, Кудряшка. Получил удовольствие? Не потрудившись снять кляп, Ден отстегнул наручник с левой руки и, оставив в ней ключ, прихватил вещи и вышел. Молча. Едва сдерживая душившие его слезы. Как Денис добрался до дома, он не помнил. На ходу раздеваясь, бросая вещи на пути, мужчина рухнул на кровать, свернулся калачиком и зарыдал. Глубокой ночью Ден встал с постели. Созерцая в зеркале красные подпухшие глаза, умылся. Вышел на балкон и закурил. В его душе в кои-то веки стало пусто. Без желаний и эмоций - абсолютный вакуум. - Прощай, Кудряшка Сью, твоя Принцесса Ди умерла. Аккаунт на сайте был удален через пару минут, как собственно, и заведен новый номер аськи. Утром Денис Михайлович Захаренков придёт на работу первым и принесет с собой портфель, способный уничтожить не только Вересова, но и половину горадминистрации. Он был не настолько глуп, чтобы поступить, как Кирсанов. Пора жить дальше, а для нормальной жизни нужна приличная страховка. В ход материалы Денис не планировал пускать, но защитить себя был способен в любую минуту. *** После «знакомства» с соседом, Боня зашел в квартиру с балкона и хмыкнул: не кури, не лупи… Дышать-то можно, страдалец? Ладно, проявим… человеколюбие. Вогнал ты в долги, бородатый, своим перфоратором. Курить пришлось на кухне, под вытяжкой – Боня ненавидел запах застоявшегося дыма, но курить было охота зверски. После сигареты парень сполоснулся под душем, натянул короткие домашние шорты, футболку, и тут на него навалился недосып за прошлые пару ночей. Парень едва дополз до дивана, завернулся в любимый мягкий плед с индейским рисунком и отрубился. Но уже очень скоро его разбудил стук и звонки в дверь. С недосыпа его колбасило, не попадая ногами в тапки, но, натянув на плечи плед, Боня побрел в прихожую, автоматом посмотрев в глазок, и моментально проснулся. Фил. - Богдан, открой. Я же тебя слышу. «А я тебя нет», - про себя парировал Боня, сползая около двери на корточки и впадая в ступор, вцепившись пальцами себе в плечи. «Какого черта? Он же должен ещё быть в командировке…» - Боня… - мягко и очень интимно. И почему-то так больно, словно не всё ещё оборвалось, что-то по-прежнему держится на живой нитке. - Ну, я прошу тебя, пожалуйста, ответь. «Меня нет, - твердил про себя Богдан. - На фиг рубить этот хвост по частям, уж лучше разом. Сейчас надо просто молча переждать». - Учти, я не буду бегать и уговаривать. В конце концов, это неприлично – заставлять меня торчать на лестнице, - с нарастающим раздражением. Боня подавился внезапным приступом беззвучного хохота. Поборник приличий… «Не хочу. Я имею право не разговаривать с тем, с кем не хочу», - убеждал он сам себя. Наконец за дверью раздалось тяжелое «как знаешь» и удаляющиеся шаги вниз по лестнице. Ещё несколько минут Боня прислушивался, затем осторожно приоткрыл дверь и высунулся на лестничную клетку. Ушел. Навсегда. Надо проверить, может, у подъезда стоит? Спустившись на лестничный пролет, он посмотрел в окно - вроде никого. Черной инфинити тоже нигде не видно. Тут внизу хлопнула подъездная дверь, и потянуло сквозняком. За спиной раздался негромкий щелчок. Богдан резко обернулся. - Да быть не может! – но он уже понял – может. Дверь в квартиру защёлкнулась. А он в шлёпках на босу ногу, домашних шортах и футболке, да еще «индейский» плед на плечах. И ключи, чертовы ключи – на полочке прихожей у выхода. Дверь железная, не отжать, это ж автогеном резать придется. Ведь только установил, недели не прошло! «Так, без паники. Балкон открыт, можно от соседа перелезть. Да, это выход». Представив себе этот выход, Боня почувствовал, как в животе сжалось и похолодело. - Прорвемся, - подбодрив свои шлепанцы, парень отправился в соседний подъезд. Однако если не везет, так не везет глобально – соседа дома не было, Боня убедился в этом через пять минут непрерывного звона и стука. От отчаяния хотелось выть и пинать стены. Это же надо так влипнуть! Ехать к родителям через весь город? А как такси в таком виде ловить? Да и не лето красное, холодно. Последняя надежда – над балконами окна мансарды, может, тот, кто там живет, найдет в своём хозяйстве крепкую бельевую веревку и поможет спуститься через окно. Ну или на худой конец дадут телефон позвонить, а то и приютят на часок, пока родители доберутся с запасным комплектом ключей. Тяжко вздохнув, Боня поднялся на верхний этаж и позвонил в дверь, пытаясь выгнать из головы навязчивое: «Помогите, люди добрые, сами-то мы не местные, оторвало поездом от родных мест». Фил, зараза, и не хочет, да подгадит. Дверь открыл молодой парень. Боня поневоле издал радостное восклицание в голове: «Этот, если что, и подстрахует, и вообще – договориться легче, чем с какой-нибудь бабушкой-активисткой». - Здравствуй, извини, что тревожу. Я в соседнем подъезде живу, этажом ниже. Выскочил из квартиры на минуту, без ключей, а дверь захлопнулась… Парень был какой-то странный. Смотрел, но, казалось, не слушал. Просто рассматривал Боню с довольно непонятным выражением лица. Отсутствующим. Похоже, день не задался массово, подумал Богдан и вздохнул: - Извини, сам вижу, что не вовремя, но мне деваться некуда. Может, хоть позвонить от тебя разрешишь? *** Открыв входную дверь, Игорь нашёл за ней вовсе не почтальона с переводом, не смерть с косой и даже не Олега, Сашку, ожидаемого в чём-то Дена или вездесущего Романа. На лестничной площадке обнаружился абсолютно домашний тип, с которым Игорь иногда пересекался во дворе. Мужчина жил в соседнем подъезде, то есть через стенку от Ксю. Слегка взъерошенный парень, завёрнутый в плед, и обутый в домашние тапки виновато посмотрел на Игоря и сказал: - Здравствуй, извини, что тревожу. Я в соседнем подъезде живу, этажом ниже. Выскочил из квартиры на минуту, без ключей, а дверь захлопнулась… Радийщик никак не отреагировал на эти слова, всё ещё пребывая в пространной меланхолии и оценивая происходящее. День выдался настолько странный в своих событиях и настроениях, что Игорь, даже, несмотря на сон, немного потерялся. Однако, кругом одни соседи… А тот, кто его разбудил, настойчиво продолжил, сохраняя виноватое выражение лица: - Извини, сам вижу, что не вовремя, но мне деваться некуда. Может, хоть позвонить от тебя разрешишь? - А у меня нету, - очнулся Игорь, правда, не до конца. - Чего нету? – на момент Боне показалось, что сосед его понимает в каком-то своем ключе. - Телефона, - ответил бесцветным голосом парень. «Нет, всё верно, хотя как-то невероятно. В наше-то время – и нет телефона, ни стационарного, ни сотового? Вежливо послал, но прозрачно», - мелькнуло в голове Нестерова, но тут сосед вдруг сделал шаг назад, открывая путь в квартиру: - Ах да, проходи… Нечего торчать на холоде. Благословенное тепло! Боня юркнул внутрь с облегчением и благодарностью. - Проходи, хоть чаем напою. Если он ещё есть, конечно. Жильё довольно много может сказать о своем хозяине. Данное помещение свидетельствовало, что живущий здесь не любит ограничений и условностей, иногда норовит спрятаться от окружающего мира, но в целом им весьма интересуется. Боня устроился на табурете, удобном для обзора. - Интересная ты личность, - сказал психолог, деликатно поёрзав на табурете, поджав ноги и не выпуская из рук своего одеяния. – Что слушаешь? Игорь удивлённо проследил взгляд соседа и заметил, что музыкальный центр помаргивает огоньками. Он махнул рукой: - Музыку. Затем всё-таки включил чайник и зарылся в стол в поисках хоть чего-нибудь. На свою радость, чай Игорь нашёл. Пусть и старый, да ещё с какой-то травой, но на безрыбье и рак – рыба. Пока вода закипала, парень добрался до аппарата и запустил всё тот же диск с опцией случайного выбора. Странные переливы азиатской музыки поползли в комнату из динамиков. Голос солиста группы «Оргия праведников» начал свой философский рассказ… - Горный Китай, монастырь Чжуан-Чжоу, год от Рождества Христова восемьсот пятьдесят третий. Некто спросил Линь Цзы, что есть мать? Алчность и страсть – есть мать, ответил мастер. Когда сосредоточенным сознанием мы вступаем в чувственный мир, мир страстей и вожделений, и пытаемся найти эти страсти, но видим лишь стоящую за ними пустоту, когда нигде нет привязанностей, это называется «убить свою мать». Игорь мельком глянул на соседа и вдруг понял, что тот разглядывает его с каким-то почти профессиональным интересом. В этот момент заиграла музыка, наполненная рваным хриплым ритмом гитары и ударных. Голос Сергея Калугина с рассказа перетёк в песню. - Я сомневался, признаю, что это сбудется с ним, Что он прорвётся сквозь колодец и выйдет живым, Но оказалось, что он твёрже в поступках, чем иные в словах. Короче, утро было ясным, не хотелось вставать, Но эта сволочь подняла меня в шесть тридцать пять, И я спросонья понял только одно – меня не мучает страх. В песню органично вплёлся шум нагревающегося электрочайника. Игорь отошёл от подоконника, под которым стоял музыкальный центр, и уселся на ковёр, поджав под себя ноги. Сосед всё с тем же интересом следил за его манипуляциями. - Когда я выскочил из ванны с полотенцем в руках, Он ставил чайник, мыл посуду, грохоча второпях, И что-то брезжило, крутилось, нарастало, начинало сиять. Я вдруг поймал его глаза, в них искры бились ключом, И я стал лучше, чем я был, и чем я буду ещё. Он успокоился и сел, мне стало ясно – он убил свою мать. Богдан действительно наблюдал за соседом. Парень не то, чтобы слушал, а словно впитывал и медитативную экзотику мелодии, и рассуждения, и зазвучавшую песню. Впитывал и словно расправлялся изнутри, как расправляются крылья только что вылупившейся бабочки под жарким летним солнцем. В какой-то момент он просто уселся на пол посреди кухни, уставился в окно на вечереющее небо, временами сталкиваясь глазами с Боней, но тут же отскакивая теннисным мячиком. К концу песни парень улыбнулся, вполне естественно, без всякого напряга, встал и протянул руку: - Игорь. - Богдан, - Боня ответил искренним пожатием. Этот сеанс самотерапии в его присутствии способствовал возникновению особого рода доверия. Нестеров подумал, что этот парень привык справляться с собственными стрессами, судя по всему, по жизни ему на них «везло». И то, из-за чего ему потребовалось сейчас восстановление, было не самым худшим случаем. Поэтому он рискнул: – Слушай, у тебя, я так понимаю, день не задался? - Ну почему же, - протянул сосед, вывалившись моментом в астрал. – С утра, помню, лез целоваться с сыном босса, потом очнулся в чужом доме… А вчера вообще поругался с… - парень моргнул, так же разом вернувшись в здесь и сейчас, и махнул рукой:- Терпимо всё. «Кудряво живем, - довольно ошалело подумал Боня. - Хотя, может, «целоваться с сыном босса» - это такой вызов обществу, а не сигнальный флаг? Но всё равно, сильно сказано… С кем он там вчера поругался? Вчера все ругались, блин? У соседей день разборок? Да нет, не бывает таких совпадений… Ладно, этот момент мы разъясним». Чайник щёлкнул, отрубаясь, Игорь тут же подхватил его, нашарил на столе более-менее чистую кружку, сунул туда чайный пакетик и залил кипятком. С сомнением глянув на пустую пачку из-под растворимого кофе, он проделал то же самое для себя. И пока хозяин заваривал чай, Боня пригладил взбрык на голове (всё-таки волосы и мысли как-то взаимосвязаны) и заметил: - Понедельник - день тяжёлый… У меня тоже всё через одно место пошло сегодня. А в итоге вообще вон дверь захлопнулась. Словом, для Бони «целовать сына босса» вполне приемлемое занятие, и сразу стало заметно проще. Боня давно заметил, что есть категория людей, с которыми сближение происходит с невероятной скоростью: пара часов – и уже приятели, несколько суток общения – вообще друзья. Совпадение взглядов, что ли. Не полное совпадение, далеко не полное, но в чем-то главном. И сейчас, кажется, был именно этот случай. Легко говорить, легко молчать. И даже плевать, что на тебе из одежды трусы да плед. И парни даже немного расслабились, а потом просто выдули по кружке чая, болтая о всякой чепухе. Сосед задавал Игорю вопросы, часто сам же на них отвечал. В общем, оба переводили дух. В итоге Богдан спросил: - У тебя верёвки нет, часом? Я бы мог на свой балкон спуститься отсюда. - А не грохнешься? – с сомнением спросил Игорь. - Вот и проверю. Похвастать славным альпинистским прошлым не могу, так что будет новый опыт! – «особенно если грохнусь», промелькнуло фоном, но тут же пришла новая мысль: - А давай ты тоже спустишься? - Э-э-э… На хрена? – не понял Игорь. - А просто так, - ухмыльнулся Боня. Тоже хорошее средство от стресса, клин клином. Не хуже медитации под ридну китайщину. - Ну, так есть верёвка-то? - Есть, - Игорь опустился на колени перед Богданом, а потом чуть ли не лёг на пол, запуская руку под кухонный стол, где и стал шариться. Боня осторожно стравил из легких воздух: «Блин, надо кого-то срочно искать! Хоть на ночь, хоть на час, а то скоро на окружающих кидаться начну». Вскоре на белый свет появился моток страховочного фала развесёлой салатово-оранжевой расцветки. Эти двадцать метров спокойствия остались в квартире Игоря после весеннего похода к скальному массиву за рекой. Купить – купил, а вот пользоваться не довелось. Как-то костёр с портвейном оказался тогда ближе, что ли. Поднявшись с пола, Игорь с сомнением глянул по сторонам: - Вот только к чему привязывать-то? Теперь уже оба стали обозревать владения Злонравова. К отопительной батарее привязывать фал было категорически нельзя. Богдан с сожалением протянул: - Мда, значит, будешь держать ты. Осилишь? - А куда я денусь, - ответил Игорь. Лезть пришлось в одних шортах, но холода Боня не заметил. Хотя страховал сосед, явно зная, что делает, чувство высоты заставляло цепляться за малейший выступ и напрягать мышцы до предела, удерживая внезапно потяжелевшее и утратившее ловкость тело над бездной – да, внизу была бездонная пропасть, которую из окна или стоя на балконе Боня до этого момента не замечал. А сейчас чувствовал её всей кожей, всей напрягшейся до предела спиной. Пять минут, которые он судорожно, словно котенок, впервые загнанный собаками на дерево, спускался на свой балкон, дали хороший адреналиновый заряд и удовлетворение: преодолеть себя в чем бы то ни было - всегда в кайф. Настроение сразу подскочило. Захотелось как-то отблагодарить соседа. Боня поднял голову к окну мансарды и помахал Игорю с улыбкой: - У меня идея! Сейчас приведу себя в порядок… Как смотришь на то, чтобы сходить в какую-нибудь кафешку, посидеть, поболтать? Но Игорь смотрел куда-то мимо. На соседний балкон. Богдан автоматически тоже перевел взгляд – черт, а сосед-то дома уже! Всё могло быть проще и безопаснее… Только вот настроение у него явно не из лучших. Запрокинув голову и поймав взгляд наверху, Олег презрительно скривился, всем своим видом говоря: «Другого я и не ждал». Злонравов ощутил горячий озноб, он уже хотел сказать соседу хоть что-то в своё оправдание. Одновременно напрягся и Боня, ожидая очередного всплеска возмущения – у парня явно было на подходе, но он ограничился кривой усмешкой в окно мансарды и демонстративно хлопнул балконной дверью. Боня опять перевел взгляд вверх, на Игоря. Выражение лица у того было: «муж пришел, а мы – в прямом эфире!» Ну и дела. Отблагодарил, похоже, дальше некуда. Сосед сверху помрачнел и обронил: - Хорошо, заходи. Я пока соберусь, что ли… И, не дожидаясь ответа, исчез. Страховочный фал взвился следом. «Мда, дайте мне верёвку и мыло. Помоюсь – и в горы!» - Игорь! – вдогонку крикнул Богдан. Но ответа не последовало. Парень уже ничего не слышал, ему снова вспомнились злые глаза Олега. Игорь втянул верёвку обратно в квартиру, так и бросив её на ковре, а затем сел на табурет, утопив лицо в ладонях. Спустя пару секунд он подорвался с места. В теле родилась холодная лёгкость, проникшая в каждую клеточку. Он пойдёт… Не всё ли равно теперь, с кем, куда и зачем? Главное, что не с ним. Это было больно, до очернения в глазах. Игорь со всхлипом втянул в себя воздух, а из-под окна звучала уже совсем другая песня… Что ни вечер, то мне, молодцу, ненавистней княжий терем. И кручина, злее половца, грязный пол шагами мерит. Завихрился над осинами жгучий дым истлевшим стягом, Я тоску свою звериную заливаю пенной брагой… А спустя несколько минут вновь раздался звонок в дверь. Уже входя в прихожую, Игорь удивлённо замер. С той стороны двери донеслись громкие голоса. И они говорили не о погоде. Оба голоса были Игорю знакомы. Давешний Богдан спорил о чём-то с… Олегом? Когда же голоса стали быстро удаляться, снизив громкость, на лице Игоря появилась вымученная улыбка. Он засмеялся, негромко и немного рвано. Стало понятно, что никто никуда сегодня не пойдёт. Радийщик выдохнул с некоторым облегчением и посмотрел на циферблат наручных часов. Было уже почти восемь вечера. Да пошло оно всё… Парень всё равно накинул куртку, обулся и с тяжёлым сердцем вышел из квартиры. Медленно спустившись на ксюхин этаж, Игорь на миг прислушался. В подъезде царила тишина. Тогда Игорь быстро спустился в фойе, помахал рукой Макаровичу и выскочил на двор. Уличные фонари поприветствовали его покачиванием теней на асфальте и клумбах. Но Игорь этого не заметил. Он вышел со двора к проезжей части, засунул руки в карманы куртки и побрёл вдоль дороги без всякой цели. Очертания улицы и проезжающих машин почему-то расплывались с каждой секундой всё больше. Но и это не имело никакого значения. По улице проехало желтобокое такси, которое припарковалось напротив магазина «Продукты» и из него выскочила девушка. Еще в районе полвосьмого Мила закончила все дела в офисе, подготовила договора и засобиралась домой, но сразу возвращаться в пустую кваритру – совершенно не хотелось. Так что она попросила остановить такси за квартал до своего дома, чтобы хоть немного подышать воздухом, несмотря на то, что городской не отличается особой свежестью. Мила издалека увидела знакомую куртку Игоря. Парень шел, не разбирая дороги и, как оказалось, совершенно отказывался не только видеть, но и слышать, что происходит вокруг. Видя, что Игорь идет по проезжей части и совершенно не слышит, как ему сигналит авто, девушка плюнула на все приличия и побежала, врезавшись в соседа со всей силы, успев оттолкнуть от машины. На счастье – не на холодную землю, а все-таки на столб освещения оттолкнула. - Придурок! Что творишь-то? Совсем офонарел? Видя, что на ее крик он практически не реагирует, Мила со всей силы, на которую еще была способна, отвесила Игорю пощечину, так что его голова дернулась в сторону. Только после этого взгляд парня стал проясняться. - Мила? - Ага, она самая. Чуть сединой вся голова вмиг не покрылась из-за тебя! Ослеп, что ли? Черт, еще и ладонь полвечера болеть будет… Какого лешего не смотришь по сторонам и не слышишь ни черта? - Мил, отъебись, а? Сделай милость. - Ага, сейчас прям, размечтался. Ты себя видел? На привидение похож. - Да ладно тебе… задумался просто. Немного. - Задумался, он, блять… пока не пизданула, как следует – в мир не вернулся. - О, девушка со двора проснулась! – хохотнул Игорь. - С тобой не такое вспомнишь. Я даже не представляю что тебя довело до такого состояния. Ну ты мне сейчас все расскажешь. И не надо вздыхать и посылать в дальние дали. Путь знаю, но все равно не пойду. Во-первых, у меня-таки дело к тебе есть, но оно подождет еще немного, раз с обеда ждет. А вот ты… так, дай подумать, - Мила побарабанила пальчиками по виску, в задумчивости, окидывая Игоря придирчивым взглядом, - ты домой сейчас явно не в состоянии. Так что идем до ближайшего приличного кафе, и я тебя послушаю. Без возражений. Глядишь, проще станет. Мила прекрасно понимала, что ничего существенного сейчас все равно не услышит. Скорей всего, ее сосед отделается общими фразами. Но, вспоминая его совершенно пустой взгляд, решила, что одного его точно никуда, по крайне мере пока, отпускать не стоит. Спустя час, попивая свой кофе и выкуривая черт знает какую по счету сигарету, Милка протянула, задумчиво: - Дааа, влип ты, парень. Вернее, вы оба влипли. Только, похоже, еще не знаете насколько сильно. Ну да, время, как обычно покажет. Кстати, какого лешего я до тебя не могла дозвониться весь день? - Телефон проебал. - И кто мне еще манеры поминать всуе будет? – не смогла удержать от шпильки. – Ладно, не кипятись. Ты мне по делу нужен был. Где-то валялся у меня старый – дам погонять. Не делай такую кислую мину! Надо Федя, надо. Завтра займись восстановлением симки. Позвоню к часу. А сейчас не откажешь в любезности? Проводи до подъезда, а?