чёрный кофе

Холодное и ветреное весеннее утро. Унылое. Так же сегодня и на душе у Эмити. Впрочем, почему сегодня? Всегда. Весна едва успела начаться, а она уже окрестила её худшей в своей жизни. Погодите, а о чём-то она отзывалась иначе? Радовало только одно. Нет, не так. Спасало. Каждый день – утром перед занятиями и вечером после них же – Эмити заходила в любимую уютную кофейню на углу, где всегда брала чёрный кофе. «Такой же, как моя душа», – про себя шутила Эмити. Хотелось бы поделиться шуткой с друзьями, да только таковых у неё не водилось. А если и находились приятели на пару недель, то с ними точно не стоило делиться такими откровениями. Промозглый ветер, который какой-нибудь дурак-оптимист назвал бы «свежим», нёс перемены, но Эмити уже ничего не ждала. Ей было… не то чтобы всё равно… Хотя нет. Уже всё равно. Колокольчик над дверью приветственно звякнул, и она очутилась в спасительном тепле. Её встретил запах кофе, выпечки и… Постойте. Было что-то ещё. Запах тревоги. Что-то, чего явно здесь не должно было быть. – А, Эмити, – раздалось от стойки приветливо и немного виновато. Худощавого скромного паренька Эмити хорошо знала – он работал здесь с тех самых пор, как она пристрастилась к кофе. Ладно, вру. Без кофе она жить не могла уже несколько лет. Сюда она ходила только год, но всё это время именно он встречал её по утрам и провожал вечерами. Нет, романтики не было. Эмити начинало тошнить, только она думала об отношениях и ухаживаниях. Ну уж нет. – Тут такое дело, – бариста буквально умоляюще на неё глянул. Плохой знак, – мне предложили работу поденежнее, и я, в общем-то, согласился. В обед ухожу, и-и… придёт новенькая. «Просто прекрасно, эта жизнь решила меня добить». Будь Эмити одна, она разрыдалась бы. Всё в её жизни медленно разрушалось. Разрушалась сама жизнь. Однако вслух только: – Переживу. Мне как обычно. – Самый крепкий и самый горький, – усмешка. – Надо проснуться. Эмити никогда не спешит на учёбу. Рядом больше нет родителей, которым могут нажаловаться на её опоздание, да и возраст слегка не тот. Однако она всегда приходит вовремя – оказывается в аудитории ровно за пять минут до начала лекций. «Заучка», – обзывает она сама себя. В школе Эмити всюду была первой, а теперь ненавидит себя за это. Потому что учиться хотела не она. А родители. Сейчас учёба – что-то вроде привычки. Трудно стать другой. Да она и не старается – сил нет. Когда входит профессор, стекаются студенты, Эмити делает последний глоток кофе и почти машинально натягивает на пол-левой ладони рукав свитера. Это в каком-то роде знаменует начало нового дня. Вечером Эмити далеко не сразу вспоминает о том, о чём услышала утром. Признаться, она уже берётся за ручку двери и готова услышать привычный мелодичный перезвон, когда её мгновенно настигает осознание. Всё не как обычно. Сейчас наверняка встретиться кто-то неопытный, глупый и неуклюжий. «Плевать, – с настоящим презрением бросает она в мыслях, – спешить некуда». – Приве-е-ет! Запах! Запах изменился. Больше нет кофе и выпечки, есть только радость и какой-то детский восторг. Замечательно. Это то, что Эмити ненавидит больше всего на свете. Даже больше родителей. – Как там погода снаружи? Потеплело с утра или всё то же – дует жу-уть? Эмити с большим трудом заставила себя взглянуть на обладательницу звонкого, весёлого, дружелюбного! голоса. Кто бы сомневался – короткие взъерошенные волосы каштанового цвета, яркие глаза, улыбка до ушей и цветастая кофта в придачу. Всё оказалось даже хуже, чем можно было себе вообразить. – Мне чёрный кофе. Самый горький, самый крепкий и, – Эмити поглядела на улыбающуюся с нешуточной угрозой, – ничего не добавлять. На безобидный вопрос, с которого наивная бариста надеялась начать дружбу (потому что она готова была дружить буквально с каждым), Эмити и не думала отвечать. Она даже не слушала её. Чувства вины не было и в помине. Наверное. – Всё в порядке? – с неуместной заботой поинтересовалась девушка. Ах, точно. Ведь у Эмити волосы были выкрашены в аквамариновый цвет. Все отчего-то думали, что это делает её жизнерадостной и открытой личностью. Мечтайте. – Написать имя на стаканчике? – раздалось уже откуда-то издалека. – Эмити. Она поняла, что в противном случае от неё попросту не отстанут. Пришлось сдаться. Ой, это Эмити тоже ненавидела. Сдаваться. – Бирюзовым цветом? Или… О! У меня есть розовый! – Чёрным, – прошипела она. Появилась бариста со стаканчиком, на котором имя было написано, конечно же, проклятым бирюзовым. Очень смешно! – Я Луз, кстати, – следом за кофе она протянула Эмити свою ладонь. – Будто бы в школе я получила мало бесполезных знаний. Эмити забрала кофе и вышла на холодную темнеющую улицу. Где-то внутри таки поселилось – проникло – гадкое чувство. Как же она груба. Впрочем, Эмити прекрасно знала, как избавиться от всех душевных переживаний. Следующий день не подарил Эмити ничего. Нового уж точно. Тот же холод, та же учёба, где из приятного только практика – Эмити изучает искусство, и творить ей даже нравится, – те же лица и звуки вокруг и та же… Луз. Проклятье. Кофе – больше не спасение. Рутина. Но для Эмити это уже что-то вроде наркотика – не только сам кофе, но и знакомая кофейня, и запах в ней. Пускай теперь он осквернён радостью и восторгом, но что-то родное в нём всё же осталось. Хоть бы не исчезло и это. – Привет, Эмити! Ого, как я быстро запомнила твоё имя! – Хэ-эй, Эмити! Тебе как обычно? – Эмити! Как погода? – Как дела? – А где ты учишься? – Мы не подруги, можешь даже не стараться. Кто ей вообще сказал, что они могли бы быть подругами? Эмити ненавидела привязанность к людям. Потому что привязанность делала больно. Потому что, когда всё кончалось, привязанность опустошала. Потому что, в конце концов, она не собиралась больше проёбываться. Ни-ког-да. – Я живу одна, и приходится работать, чтобы иметь хоть какие-то средства, поэтому учусь я заочно. Да и вообще… я только собираюсь снимать приличную квартиру. Это будет, конечно, не замок, но зато своё уютное гнёздышко. Мило, да? «Замолчи наконец. Ну почему так сложно молчать?». – Мне даже разрешили завести питомца. Возьму котёнка из приюта! А у тебя есть кто-нибудь? – Мне не нужна лишняя грязь в доме. Эмити давно мечтает о котёнке или щенке. Хоть о ком-то, кто был бы рядом. И так каждый день. Нет, дважды в день. Чёртова Луз. Эмити и сама не знает, почему возвращается за грёбаным кофе снова и снова. Привычка, наверное. Как-то незаметно для себя она порой снисходит до разговоров с Луз, и той удаётся даже узнать что-то о… постоянной посетительнице? потенциальной подруге? загадочной художнице с аквамариновыми волосами? К т о о н а? Никто, как думает Эмити. Это не совсем ответ на вопрос «кто», но всё же – Луз считает, что она необычна и уж точно очень красива. И умна. И достаточно загадочна. И… замечательная кандидатка на роль подруги для солнышка и зайки Луз. Ненависть к себе росла и множилась в душе Эмити. С ней творилось что-то странное. Каждый новый день становился солнечнее и теплее, и также менялась она сама – будто сердце оттаивало. Нет, нет, нет! Буквально дня три назад она разговаривала с Луз и улыбалась. А этим утром её очень побеспокоило позднее пробуждение. Из-за того, что появился риск не успеть забежать в кофейню. К Луз. Внутри снова только злоба. Ярость. Ненависть. Презрение. Говорить можно вечно. Эмити знает, как от этого избавиться. На бледной коже вспыхивают ярко-алые полосы. Одна, две, три… сколько? Рукой уже не пошевелить. Раны – свежие и полузажившие – неслабо тянет. Снова перестаралась. Придётся перебинтовывать. Как она устала от одиночества. Вот бы кто-то помог ей. Просто был бы рядом. Нет? Почему нет? Ведь Эмити никогда и ни о чём так не мечтала. На следующее утро Эмити ещё мрачнее, чем бывала когда-либо. На улице дождь. Пахнет сыростью и невезением. – Как ты, Эмити? – по-доброму улыбается Луз, протягивая ей кофе. – Погода сегодня совсем неладная. Ой, – её взгляд падает на перебинтованное запястье – скрыть это так и не удалось, – что с тобой? – Ничего. Эмити отводит взгляд и вздыхает. – Всё точно хорошо? Обида на весь мир достигает своего апогея. – Нет. Всё просто отвратительно, Луз. А знаешь, кто в этом виноват? Одна крайне неприятная особа, которая считает, что мы можем дружить, хоть я и говорила миллион раз – нет, нет и ещё раз нет! Ты отвратительна, и мы никогда не станем общаться. Ты такая навязчивая и до-обренькая! Я… я просто ненавижу тебя! Все проблемы! Всё! Всё только из-за тебя! Ты мне противна, Луз, про-тив-на. Я мечтаю никогда больше не встречать тебя. Ушла. Убежала. И даже кофе свой не забрала. Однако Эмити зря думала, что всё самое худшее уже произошло с ней. На следующее утро (вечером того дня она за кофе не пошла) в кофейне её встретил третий, совсем незнакомый запах. Запах разлуки, запах обиды и страха. Луз не было. – Где… где та девушка, которая работала здесь? У Эмити даже не хватило сил как-либо оценить внешность того, кто занял её место. – Луз? Она… сказала, что пока не может работать, и ей нужно какое-то время на… отдых. Она попросила занять её место на время – а я как раз искала подработку. Вы тоже её знаете? Эмити, кажется, впервые в жизни ощутила, как запылали щёки. У неё! – Нет, нет, – она неловко помахала руками, – я так… для вежливости. – Будете делать заказ? – Погода сегодня… Похолодало, вы заметили? Эмити неловко улыбнулась и потёрла шею ладонью. – Простите, у меня нет времени на разговоры, – извиняющимся тоном ответили ей. – Вы что-нибудь будете? Эмити помотала головой. Выбежала на улицу. Начался дождь. Она заплакала. Чёрта с два. Вот причина её несчастий. Она. Всё хорошее Эмити сама отпугивает от себя. Прогоняет. Оскорбляет. «А потом ты ещё удивляешься, почему никого нет рядом». С этого дня Эмити не могла больше нормально учиться. Что уж там, если она даже не могла ничего нарисовать (а этому занятию каждый день бывали посвящены целые часы) – карандаш буквально падал из рук, стоило взять его. Все мысли были об одном. Луз. Луз. Луз. Она понимала, что сейчас готова была отдать всё угодно, лишь бы увидеть её. Лишь бы услышать весёлое и приветливое «Эмити». Она готова была даже поддержать разговор о погоде, рассказать о детстве, послушать о том, как Луз обустроилась в новой квартире. Что угодно. Это чувство было для неё ново. Раньше ничего и слегка похожего не бывало у неё. Но один-единственный образ занимал всю голову. Даже во сне Эмити видела Луз. Так неужели она тоже хотела иметь подругу? Такую подругу. Или нет? Эмити ловила себя на мысли о том, что помнит каждую её черту. И внешность Луз уже не кажется ей такой небрежной и растрёпанной. Наоборот. Она милая. У неё необычная причёска и лучистые глаза. Ладони узкие, пальцы длинные и кажутся мягкими. Почему? Наверное, Луз всё-таки завела котёнка, потому что Эмити вспоминала, что в последние дни видела царапины на её руках. Блять. Последние дни. Не могло же с ней ничего случиться? «Даже если и случилось, это твоя вина, – говорила Эмити сама себе. А с кем ещё она могла бы чем-то делиться? Ведь никого у неё не было. – Так тебе и надо». Ей-то, может быть, и надо было, но не надо было Луз. Она ничем не заслужила такого… чего-то там, о чём Эмити не знала. Она вернётся? Точно вернётся? Эмити ходила в кофейню также дважды в день. Только вот кроме этих мгновений она ничего не видела. Об учёбе она даже не вспоминала. Так было недели две, наверное. Холод и дожди кончились. Наступило настоящее тепло, присущее концу апреля. Да, кончался апрель. Солнце поднималось теперь рано-рано, а садилось, напротив, поздно, светило ярко и жарко целыми днями. Пели птички, во дворах шумели дети, а Эмити приходилось прятать шрамы за длинными рукавами неизменно тёмной одежды. Прелестно. Она снова шла в кофейню. О, поистине проклятое место! Ударение ставьте сами. Солнце светило ослепительно ярко. Аж слёзы наворачивались на глаза. Или Эмити просто стала слабой? Колокольчик над дверью звякнул, и она кинула безразличный взгляд на место, которое всегда занимала бариста. Эмити забыла, как дышать. Вдох-выдох. Она видела Луз. Самообладания хватило, чтобы не начать визжать от радости и не расплакаться по тем же причинам, но вот сдержать улыбки и заставить щёки не гореть было сложно. Что уж там, невыполнимо. – Доброе утро, Эмити. Тебе как обычно? Её голос… стал таким бесцветным и тихим. Где радость? – П-привет, Луз, – Эмити запнулась на первом же слове. – Здорово… погода хорошая наконец-то. Совсем немного до лета осталось! – Ага, круто. – Ты любишь лето? Луз пожала плечами. Да как же так? А рассказать во всех красках о том, почему она так любит лето? А вспомнить историю десятилетней давности? А посоветовать, как лучше всего есть арбуз? Хоть что-нибудь! – Ты чего, Луз… – Эмити сделала кое-что абсолютно противное своей природе – проявила участие: – У тебя что-то случилось? Почему тебя так долго не было? – Я просто следую твоим советам. Не навязываюсь и лишний раз не разбрасываюсь своей добротой. Ты будешь что-то брать? А то скоро очередь соберётся. Эмити даже и не замечала, что позади неё стояли, ожидая, уже два человека. – Слу-ушай, я ляпнула невпопад, – сдалась она и снова потёрла шею, – вообще. Это было не круто. Мне… мне жаль, что так получилось. – Значит, извиняешься? – хмыкнула Луз. – Выходит, что так. Что? Эмити извинялась? – Вау, – Луз это тоже удивило. – Ну-у, ладно. Ты будешь что-то брать? – Ты не простишь меня? – Я работаю. Если хочешь поговорить, приходи в конце дня. Это… на час позже, чем ты заходишь обычно. Эмити ничего не ответила и ничего не стала заказывать. Дело было в том, что она наконец поняла, чего именно хотела. Поцеловать Луз. Она хотела поцеловать Луз. Эмити хотела сделать что? Эмити хотела поцеловать кого? Луз. Луз, Луз, Луз, чёртову Луз! Как это вообще могло случиться? Легко, на самом деле, потому что влюблённость всегда приходит неожиданно. Подкрадывается со спины в самый неожиданный миг. А потом накрывает с головой. Избавиться невозможно. Можно либо пытаться игнорировать, либо… делать то, что велит сердце. Эмити не знала, что выбрать ей. Второе было более приятно, однако Эмити плюс Луз разве равно любовь? Эмити считала себя неспособной полюбить в принципе. А может её убедило в этом гнилое общество? Человеку, в ком все без исключения видят кого-то иного, свойственно в одно мгновение и становиться этим «кем-то иным». Мнению большинства трудно противиться. Но Эмити плохо себя знала. Зато успела неплохо узнать Луз. И теперь она была рада тому, что почти что два месяца, приходя в кофейню каждый день, слушала и слушала её болтовню. Луз точно не испугает её откровение. Если она решится. Луз точно найдёт утешение, а, быть может… Ну нет, о таком Эмити мечтать уже не могла. Она не заслужила счастья. Но Луз заслужила. Однако счастье в лице Эмити – сомнительное удовольствие. В этот день Эмити совсем паршиво училась. Весь день она провела… в мечтах. Когда она вообще могла себе такое позволить? Последний раз – разве что в прошлой жизни. Очень и очень давно. У Эмити дрожали руки, когда она шла к Луз. С собой ничего не было – кроме, разве что, желания. Всё того же. В этот вечер светило солнце. Не было даже ветра, а лёгкие облака делали небо только красочнее и ярче. Они шли по улице, и Луз снова рассказывала что-то. Обиды на Эмити у неё, казалось, совсем не было. – Я на тебя не злюсь, – честно сказала Луз. – Не вижу в этом никакого смысла. «Какая добрая», – думала Эмити. Она вообще много думала. О Луз. И очень боялась взять её за руку. Боялась, что Луз заметит, насколько сильно она краснеет. Эмити слишком много боялась. Вела себя как влюблённая идиотка. Серьёзно? Луз пригласила её к себе. Как Эмити могла отказаться? Её дом показался ей самым уютным местом в мире. Стены были увешаны плакатами и гирляндами, на подоконниках росли цветы, а на широкой кровати, где Луз спала, был очень мягкий плед и много-много подушек. И очаровательный котёнок, которого звали Король. Солнце начало клониться к горизонту, когда в доме запахло кофе. Эмити подумала, что это место она действительно искреннее звала «домом». – Я подумала, ты захочешь кофе, – улыбнулась Луз, когда принесла ей чашку крепкого чёрного кофе. – Ты же всегда пьёшь его после учёбы. – А у тебя нет ничего… сладкого? – Сладкого? Я так и думала, что ты всё-таки любишь сладкое, – Луз подмигнула ей. – Будешь шоколадку? У меня есть с орехами. – Да, – Эмити отчего-то снова покраснела, – конечно, буду. – Тогда я мигом! Эмити сделала большой глоток кофе. Снова поглядела вокруг. Котёнок улёгся рядом с ней – она сидела на кровати на мягком пледе в окружении разноцветных подушек. «Вот бы уснуть здесь». Вернулась Луз и дала ей шоколадку. А потом попросила закрыть глаза. Эмити послушалась – и вдруг почувствовала, что Луз надела ей что-то на голову. Когда она открыла глаза, перед лицом оказалось зеркало. А на голове – чёрный ободок с заячьими ушками. – Вау, – Эмити не то усмехнулась, не то рвано вздохнула и немного поправила его. – С-спасибо. – Тебе идёт! – обрадовалась Луз. – Ты такая милая, Эмити! Эмити смотрела на Луз. Она прямо-таки светилась. И это был именно тот человек, которого ей всю жизнь не хватало. Луз. Ну как можно было настолько проебаться? – Эмити, – позвала Луз спустя пару минут. Она подняла на неё глаза, и щёки снова запылали. – Теперь… может быть, мы всё-таки сможем стать… подругами? Эмити покачала головой. Либо сейчас, либо уже никогда. Она села ближе к Луз и посмотрела на неё. А потом осторожно взяла её за подбородок и… Вау. Эмити целовала Луз. Это было волшебно. Это был лучший миг в её жизни. Это был первый раз, когда Эмити чувствовала счастье. Она не могла вспомнить ничего более приятного, чем сладость первого поцелуя и возобновившееся наконец биение сердца. – Ого, – Луз почти смущённо улыбнулась, – об этом я и не мечтала. – Зато я никак не могла выкинуть тебя из головы. Эмити снова заплакала.