It's Okay be congress

Депутат областной думы — профессия сложная и заковыристая, спроси у представителей, так стольких интересных вещей узнаешь, что потом неделю отходить будешь. Пронина и Мамонова, старые подруги еще по школе, — лучшие представители этого поприща, первые среди равных. На заседаниях их лица самые сосредоточенные, голоса при встрече с избирателями их звучат громче всех. Всегда есть что предложить, какие поправки принять и как решать тот или иной вопрос или распределять бюджет на текущий год. С коллегами учтивы, с мужьями вежливы. Обе женщины серьезные, стоит только один раз взглянуть, чтобы понять, какая есть в руках у них способность держать все под контролем. Ох, и сложная эта профессия депутата! После всех проведенных встреч валятся с ног близкие подруги, еле сил имея для того, чтобы обсудить завтрашние дела. А их всегда много! Бумаги, как водится, не в счет. Бывают, сядут они друг напротив друга и ведут беседы обо всем, что накипело, что волнует, как жизнь тяжело дается простому народу. Всегда при этом либо в каком-нибудь особняке со старинной мебелью, либо в сауне с мальчиками или, еще интереснее, в каком-нибудь номере, если в командировке. Так уж получается, что таких профессионалов, как они, забрасывают в любую точку Российской Федерации вдвоем, чтобы хоть в чем-то полегче было. С готовностью принимают эти удары судьбы Мамонова и Пронина, кивая и размышляя только о том, как же ситуацию улучшить. Нравится им быть вдвоем, ведь никто другой так мысли не поймет и не примет, как давняя подруга, к которой не стыдно и за советом обратиться. Гордится Нефтескважинск двумя своими дочерьми, во всем на них уповая. Молятся на их портреты каждая пенсионерка в округе, надеясь, что найдется у них случай шепнуть президенту о том, чтобы тот увеличил пенсии и снизил цены на валидол… Ложа Большого Оперного Театра в Москве выбрана обеими уже после встречи с главой Управления МВД Нефтескважинска по вопросу оборота наркотических средств. Ох, и непростые задачи были поставлены, сколько грозных слов сотрясло воздух. Где какому откату быть и сколько. Выходя из кабинета, качнулась слегка Юлия Венедиктовна, за сердце хватаясь. Всполошилась за подругу Виктория Харитоновна и, схватив ту под руку, скорее к лимузину подвела со словами: «Ох, и заработалась ты, Юля, не жалеешь себя». Расположившись вместе с ней на пассажирском сидении, приложила ладонь теплую к ее лбу, испарину пальцами рабочими стирая. С благодарностью на нее Юлия посмотрела, улыбнулась слабо и очки свои в золотой оправе сняла. Теплом сердце Виктории наполнилось, малость серьезность спала с нее. Таких моментов быть много в жизни не может. — О России думаешь, Юлия Венедиктовна? — сосредоточенно и монотонно, толкая подругу в плечо, интересуется Виктория между ариями Фигаро. — А как же о ней не думать, Вика, когда бардак повсюду, — также монотонно отвечает Юлия. — Некогда нам о себе думать, права ты, — все еще припоминая взгляд Юлии облегченный после столь сильного напряжения и страха попасться на горячем, кивает Виктория. Пару минут обе сосредоточенно, так, как вошло в привычку, наблюдают за движениями артистов. — Надеюсь, доверяешь мне еще, Виктория Харитоновна? — вдруг тихо спрашивает Юлия. Медленно разворачивается к ней та, взгляд ловя и задерживаясь на глазах столь милых дольше положенного, отвечает: — Только тебе и доверяю, Юлия Венедиктовна. Ладони их быстро находят путь друг к другу, сплетаются пальцы в самом нежном жесте из всех, который только можно представить. О чем-то еще помыслить сейчас нельзя, ведь на людях, а ложу со всех сторон видно… «Пидораски», — думают, оборачиваясь на них порой, избиратели помладше старушек, горбатящиеся в офисах и на заводах. В принципе, не ошибаются.