***
В очередной раз на этой неделе мужчина стоял возле зеркала, твердя себе под нос какие-то непонятные слова пытаясь сосредоточиться. Получалось, кстати, очень даже плохо. — Прости меня, пожалуйста. — в сотый раз он произносит это отражению в зеркале, стараясь сказать идеально. — Прости меня, пожалуйста. — вновь говорит Рагнвиндр, попутно срываясь на жалобный стон.***
Рассматривая вазу, подаренную уже достаточно времени назад, красноволосый задумался о том, что она и вправду симпатична. Все то что он говорил ранее про нее, – было жалкой ложью. Возможно человек, кем она была подарена, был очень расстроен в душе от слов которые могли запросто ранить любого, а может он уже привык к таким выкрутасам и совершенно не обращал внимания на это. Но, это было уже давно. Все прошлые обиды были окончательно забыты, а настоящие – продолжаются. — Уродская ваза. — произносит Дилюк, не думая о том, что помимо него в этой комнате может быть кто-нибудь еще. — У тебя просто нет вкуса. — поджимая верхнюю губу прикрикивает вошедший в комнату мужчина, чтоб на него обратили внимания. — Скорее у тебя нет вкуса, чем у меня. — огрызнулся в ответ сидящий, ожидая хоть какой-то реакции. А ее и не было, как ни крути – Альберих и вправду обиделся на этот раз. Услышав громкий хлопок дверью, Дилюк знатно напрягся, поворачивая голову в сторону источника шума. Там уже никого не было. «Черт возьми, я не хотел говорить этого».***
Проходит буквально пара минут, после чего он осознает, что сказать нормально не получается, из-за чего в душе чувствует огорчение, но не отчаивается, смотря в зеркало. Сев на небольшой диванчик, Дилюк начинает нервно перебирать прядки волос, думая, как можно извиниться, помимо глупой фразы. — Прости меня, пожалуйста. — произносит он вновь, смотря в потолок, уже более сдержанно. Осенив, что у него получилось, он подскакивает с места и выходит из комнаты, позабыв о том, что стоило бы принести еще что-то помимо слов своему парню.***
— Кэйа. — грубым тоном произносит Дилюк, подходя все ближе к мужчине. — Я обижен. — произносит тот, выходя из комнаты. — Пошел нахуй, сам виноват. — прикрикивает Дилюк, не осознав, что натворил.