Бой насмерть

Они сражаются в темноте, клинки сталкиваются со звоном, а сила ударов то и дело разносит их по разным сторонам подворотни. Не то чтобы им было нужно зрение для боя друг с другом. Они столько раз сходились в поединках — сперва тренировочных, потом дружеских, потом насмерть — что и без всех шести чувств, наверное, обошлись бы. Извивались бы во тьме и пустоте, как черви, пытаясь обвиться вокруг чужой глотки. Они извиваются на полу, разметав общую постель — здесь, кроме них, ночует ещё полдюжины учеников, в любой момент могут войти, — и вдруг это уже не просто возня. Мечи сцепляются, скользят вдоль лезвий до гарды и обратно. Тела двигаются, смыкаются и расходятся, как детали механизма — бёдра к бёдрам. Слышно лишь тяжёлое дыхание: этот танец в темноте длится долго, их бои с другими соперниками обычно заканчиваются куда быстрее, и приходится прикладывать усилия, чтобы держать темп. Изгиб поясницы; талия тонкая, как у девушки, а вот зад нипочём не спутаешь — у девиц всё кругло и мягко, а у Ёвуна и тут мышцы... Редко случается, чтобы в бою сходились противники равные настолько, что ни один не может вырвать преимущество. ...Темнеет бесстыдно раскрытая расщелина, а пальцы впились в ягодицы с такой силой, что наверняка останутся синяки. Ёвун уткнулся лицом в подушку, привстав на коленях и вцепившись в собственную задницу. Он не слишком доволен, это видно, но уговор есть уговор. Никто не заставлял его играть в кости на желание. Ноги у него расставлены так широко, что между ними Тон Су виден тяжёлый, покачивающийся под животом член. Удар. Удар. Удар. Лязг стали о сталь. Вскрик. Простыни влажные от семени и пота, Ёвун поворачивает голову набок, под длинными растрёпанными волосами виден краешек порозовевшей щеки, и губы, когда Тон Су трогает их своими — горячие, налившиеся, мягкие... Меч входит в плоть. На руку хлещет тёплое, тёмное, остро пахнущее медью. Вдали слышны крики приближающейся стражи. — Приходи сегодня в ту заброшенную хижину, я буду ждать. — Это ещё не конец, — голова кружится всё сильнее. Под ладонью, прижатой к боку, мокро и липко. — В следующий раз... Тихое хмыканье. Звук стали, входящей в ножны. — Буду ждать. Они сражаются насмерть так часто, что могут делать это в темноте, но почему-то оба живы.