Хороший мальчик

О причудах можно было разговаривать целую вечность. Их было великое множество, порой в самых странных формах и проявлениях. За свою, ещё не продолжительную, геройскую карьеру Ястреб повидал много диковинных вариаций. От тех, что были незаметны и слабы, до фантасмагорических и наделённых чудовищной разрушительностью. Самыми забавными, по его мнению, были те, что меняли людей. Их пол, их возраст, внешний или – да, есть и такие, – биологический вид. Сидящий перед ним Даби попал как раз под забавную причуду. Не присутствуй при этом Тога, никто бы его никогда не узнал. Возможно, и не нашёл. Она притащила его в лигу, использовав недюжинную силу, хныча, но не сдаваясь только потому, что не хотела, чтобы он бесследно исчез за ближайшем поворотом. Вся в шерсти и царапинах, она с недовольным воплем заволокла упирающегося Даби в Лигу. Пирокинетик стал псом. Его вид, его действия - от человека ни осталось ни капли. В лохматой голове не было ни одной людской мысли. Лига обрела питомца. Из злодея вышла хорошая собака. Во всяком случае – она была симпатичнее. – Породистый хрен, – сделал свой вердикт Томура, прежде чем скривить лицо в презрительной гримасе. И правда, вспоминая вид Даби, из него могла бы выйти разве что побитая бродячая бедолага. Но вместо этого появилась хаски. Снежно-белая шёрстка со слабыми рыжими полосками на морде и спине. Безумно мягкая на ощупь. Светлые глаза пирокинетика удивительно гармонировали с этим видом. Уложив голову на колени Ястреба, пёс млел от поглаживания меж ушей и лениво подметал хвостом пол. Он зевнул, широко раскрыв пасть и звонко клацнул зубами. Открывать рот без скоб было гораздо удобнее и, может быть, какой-то частью своего собачьего сознания он понимал это – и наслаждался. – А сколько он таким пробудет? – спросила Тога. Она сидела на полу рядом, вычесывая густую шерсть. Пирокинетик был окружён заботой как никогда раньше. – Такие причуды обычно не действуют дольше недели. Ну, может быть пары недель, – герой теребил мягкие уши и втайне надеялся, что причуда спадёт как можно скорее. Тога рассеянно вздохнула – она не расстроилась, замени эта собака его навсегда. Твайс в который раз делал фото. Их количество давно перевалило за пару сотен. Даби тем временем зацепил руку Ястреба лапой и самозабвенно покусывал его пальцы. Он игрался, до того лениво и без интереса, что не расстроился бы, отдёрни герой руку. Но было не зачем – пальцы терялись меж зубов, хотя те едва их касались. Пирокинетик был таким уже трое суток. За это время Шигараки успокоился, Лига перешутила все шутки, быстро устав от этого занятия – какой смысл, если Даби не понимал ни одной. Хотя интонации считывал отменно. Из-за этих интонаций, хотя может и не из-за них, он почти всю лигу и невзлюбил. Особенно босса и Компресса. В первый же вечер он абсолютно бессовестно сжевал великолепную шляпу второго, тихо и умиротворенно проспал на диване все вторые сутки, а утром нового дня принялся за "отца". По его собачьему мнению следы зубов смотрелись на синюшной коже великолепно. Сорвавшийся на визг голос Томуры конечно проехался по чувствительным ушам, но затея полностью себя окупила. Шигараки едва не поймал его за слишком уж пушистый хвост, но затея всё ещё стоила того. От печальной участи Даби спас Ястреб. Тонкое собачье чутьё прознало о приближении героя за несколько секунд до его возникновения в дверях и повело пса прямо туда. Он, правда, не рассчитал силы на повороте и снёс собой коробку пива на полу, сопроводив это оглушительным звоном битого стекла. Тогда-то его хвост чуть и не зацепили. Рывок. Прыжок. И вот уже Ястреб падает под весом пушистой тушки, жалобно что-то пролепетав, и неказисто расстилается на полу. Повсюду медленно падают перья. Пёс на груди копошится, шумно дыша и рыча на злющего Шигараки. Тот, ошарашенный, уже не бежит. Стоит в луже пенящегося пива. Он в носках и они стремительно намокают. Потом босс разражается оскорблениями, пинает одну из немногих целых бутылок, засовывает в карман "отца", которого держал в руках всё время и уходит, продолжая злобно брюзжать. Твайс закатывается гиеньим хохотом, пока Компресс едва сдерживает смех из чувства солидарности. На нём старая шляпа, которую он не решился снять даже в помещении. Ястреб тихо пыхтит под весом тяжеленного идиота. Который, в прочем, крайне доволен собой. Даби уже успокоился. Разлегся на нём, и любовно утыкался носом в щёку, виляя хвостом так яростно, что колотил парня по бёдрам. Быть собакой весело. Все людские мысли казались глупыми и мутными как болотный ил. Самое печальное, что могло случиться теперь в его жизни – недовольная ругань Кейго. Но он не ругал. Пыхтел, сопел, пытаясь сесть. Крылья, если б могли, прокляли бы его за это падение. – Дурачина Даби, – расстроено и тихо произнёс герой, всё же приподнявшись. Пёс слез и сел между ног, заглядывая в глаза. Всё утыкался и утыкался носом в щёки, тихонько поскуливая. – Тебе не стыдно. У тебя хвост болтается так, что того гляди отвалится. Интонация была ласковой. Даби, счастливый, взвился с новой силой, криво носясь по помещению. – Ему нужно на прогулку, – констатировал Компресс, когда подлетевший пёс зацепил его штанину зубами и принялся теребить её до тех пор, пока по уху не прилетел щелбан. Обиженный рык. Демонстративно отвернутая морда. Показательный уход прочь. К Ястребу. Там он уселся и вот уже несколько минут терпел вычесывания и поглаживания. – Я принёс шлейку. Схожу с ним в парк, – герой выудил из кармана ярко-синий ошейник и поводок. По всему ошейнику были проставлены металлические шипы. Выглядело это как панковский чокер и подошло бы даже привычному пирокинетику. – Не возвращай эту псину сюда, пока она не станет блять обычной, – Шигараки возник в дверях, поднял пару бутылок из лужи и ушёл обратно. На нём были новые носки. Даби так захотелось их сгрызть, что клацнула челюсть. Ястреб хохотнул и тут же принялся закреплять ошейник. Не сказать, что пёс был доволен, но терпел, всё ещё полусонный от вычесывания и ласки. Был уже девятый час вечера, едва ли в парках найдётся слишком много людей. По наблюдениям героя больше всего собралось ближе к семи, а столпотворение ему ни к чему. Крыльям будет больше места, а мозгу меньше вопросов и щелчков фотоаппаратов. Выйдя в тёплый весенний вечер, Ястреб, на самом деле, ощущал себя чертовски странно. Сама по себе пешая прогулка была для него необычным занятием; собака на поводке добавляла приключению ещё больше экзотики. Они спешно вышли из петляющих и пыльных подворотен в жилой квартал и пошли к парку. Прохожие узнавали героя, улыбались и приветливо махали руками. Смущались, изредка сбивчиво просили сделать пару снимков. Это было привычно, даже не отвлекало особо. Смутило другое. – Простите, а можно немного погладить вашу собаку? – это была юная девушка. Она очень мило попросила автограф и селфи на память, а затем, когда уже должна была отправится дальше, задала такой вопрос. Ястреб не ожидал, что растеряется. – Э... Да, конечно. Но будь аккуратна, – герой лучезарно улыбнулся и принялся наблюдать за происходящим с затаённым беспокойством. Ничего странного не произошло. Аккуратная девичья ладонь опустилась на голову, спустилась к шее и повторила путь ещё пару раз. Нежно, и вправду осторожно. Пёс замер, смотря незнакомке прямо в лицо, и не издавал ни звука. Едва ли не дышал. И лишь когда та добродушно попрощалась, слабо вильнул хвостом и потянул Ястреба вперёд. Даби не нравилось на людях. А герой силился понять, каково ему. Пирокинетик не был собой. Он стал своей противоположностью во всех проявлениях. Из угольного в белоснежный, из озлобленности в детскую игривость и – смешно – нечеловеческую нежность. Может это всё то, что было на самом дне его души. Спрятано за пепелищем и горой веществ, глушивших боль на всех уровнях её восприятия. А может он просто стал придурковатым псом. Ястреб сидел на лавочке, как заправский пожилой герой в отставке, пока Даби носился по поляне в парке. Кейго слишком поздно подумал о том, что белоснежная шерстка станет зелёной, если животное хоть пару раз изваляется в траве. Он извалялся уже с десяток раз и вероятно его придётся ещё и искупать. Можно ли помыть собаку шампунем для перьев? К тому моменту как пёс подбежал к Кейго, своевольно заскочив на лавочку, к тому подошло уже человек пять, интересуясь столь необычной картиной крылатого героя в вечернем парке. Он делал очередное фото – на этот раз с малышом. Ястреб не был уверен, что едва умевший разговаривать мальчишка понимал всю степень восторга родителей, но ему было весело дёргать меховой воротник и прятаться от снующего вокруг пера. Даби рассматривал компанию несколько секунд, пока семья справлялась с общим удивлением – Ястребу от их лиц стало смешно. Пёс тем временем пристроил голову на его плече, будто делал так уже не в первый раз. И правда не первый. Но обычно сквозь одежду ощущались скобы, а не мягкость шерсти. – Мы отвлекли вас от отдыха, простите, – молодой отец забрал ребёнка с колен и виновато улыбнулся. – У вас очень красивая собака. – Спасибо, – Кейго привычно улыбнулся. Ему хотелось, чтобы все разошлись по своим делам. Чтобы закончить радостную фанатскую встречу понадобилось ещё несколько фраз благодарности и извинений, прикреплённых к комплиментам о нём и его чудесном пёсике. Ястребу было приятно, но жутко хотелось умолкнуть и побыть в покое. Даби надоело. Он мотал хвостом шумно и недовольно, в какой-то момент дернув поводок и насильно утащив героя прочь. До дома Кейго им пришлось добираться на метро. Ещё люди, улыбки и приветствия – односложные от общей вечерней усталости, что не могло не радовать. Пёс снова вёл себя очень тихо. Чересчур тихо. Ему не нравилось быть среди людей, и ответ на это был простой и несколько печальный – он просто не привык. Когда, если сам себя превратил в преступника, а швы и шрамы по всему телу спрятать было не так-то просто. Он обходил людные места, был в них осторожен и незаметен. Теперь он был на виду у всех – даже если всё от человека было загнано действующей причудой вглубь, это внушало беспокойство. К двенадцати они, наконец, добрались до квартиры. Шерсть и правда была в зелёных пятнах. Бело-зелёный с рыжими полосами. – Инопланетянин, – констатировал Ястреб, и ушёл набирать воду в ванну. Он и подумать не мог, что за те пятнадцать минут, что он будет суетиться с водой и переодеванием себя в то, что не жалко намочить, уборку всех перьев в самый дальний угол, может произойти то, что в итоге произошло. Три фигурки Старателя и огромная плюшевая игрушка с ним же, бережно спрятанные от человека Даби были кощунственно и злобно изжеваны. Истерзаны, выпотрошены и изничтожены прямо посреди просторного зала. Пёс Даби был чертовски доволен собой. Ястреб разрыдался бы, не будь сбит с ног этой тушкой второй раз за вечер. Из ванной донеслось радостное повизгивание и плеск воды. Травяные разводы с шерсти сошли удивительно быстро – собака сидела неожиданно смирно и покладисто, не плескаясь и играясь с уставшим героем. Даже сушка шерсти, профессионально исполненная Кейго - это было проще, чем перья, дело десяти минут, просто пустяк – была стоически претерплена. – Думаешь, твоё послушание загладит вину за мерч? – Ястреб не говорил об этом и не ругался, но был расстроен. Рано или поздно все ошмётки нужно будет собрать и выкинуть. В ответ на это в щёку уткнулся ледяной нос. Спать с псом оказалось уютно. Герой и не пытался запретить ему устроиться под боком, убежденный, что это не приведёт ни к чему, кроме траты времени. Лучше уж сон. Пушистое тельце жалось к боку, уложив тяжёлую голову на живот, и грело. Не так, как обычно. Теперь это было похоже на тёплый плед.

***

Просыпаясь, Ястреб, на долгие минуты совсем забывал, что спящее рядом животное всё ещё было лишь эффектом причуды. Происходящее было слишком умиротворяющим и уютным. Прогулка, завтрак, бессмысленное валяние на полу, игривые укусы за руки и ворчание. Перо, схваченное и проглоченное раньше, чем его успели поймать. Щелчок за это по носу другим пером и чихание в ответ. Ещё одна разодраная подушка, потому что герой задержался на работе. Одна подушка на один день. Когда они закончатся, в ход пойдёт мебель, Кейго знал это. И так день за днём. Больше двух недель прошло. Без Даби становилось тоскливо, но не то, чтобы очень – пёс вполне успешно справлялся с выводом Ястреба из себя, но вдобавок был очаровательнее и перенимал на себя часть внимания во время прогулок. Гулять среди людей он всё ещё не любил. Его выдавали уши, опасливо прижатые к голове. – Эй, когда ты уже снова станешь лоскутным человечком? – Ястреб, лёжа на диване, смотрел до тошноты слезливую мелодраму, подставив руку для игры. Она уже привычно заключалась в методичном покусывании и облизывании, а порой доходила до царапин, но это было лучше чем перья. Перья он ел. Ощущение как твоё перо жуют – непередаваемое. Хотя некоторые он сглатывал и не жуя, спеша сделать это раньше, чем герой успеет отобрать. Заслышав голос, Даби отвлёкся от своего занятия и поднялся, закрыв собой экран. Пёс уложил голову перед лицом Ястреба, едва не касаясь его носом и нечитаемым взглядом принялся рассматривать. На заднем плане кто-то плакал навзрыд, а эта громадина даже хвостом не вела – и не моргала. Кейго протянул руку и погладил его меж ушей. Потеребил за щёку, провел по мордочке. Пёс вздохнул, всё ещё не шелохнувшись. Ястреб, зачем-то повторив за ним, легонько чмокнул Даби в мокрый нос. И карикатурно сморщился от странного ощущения на губах. Животное только чихнуло, но в этот момент мужчина уже резво поднялся с дивана, чтобы скрыться на кухне – там в холодильнике пиво, а на утро выходной. Когда он вернулся, пирокинетик сидел на полу, на том же месте, пристроив подбородок там, где только что нагрел своей же мордочкой диван. Настоящий. Угольные волосы, вездесущие скобы. Шрамы, на щеках напоминавшие оскал. Или Даби правда улыбался – Ястреб никак не мог понять. – Пива хочешь? – Ага. И одежду. У меня замёрзла задница. – Это у тебя-то? – С шерстью теплее. Герой опять скрылся на кухне. Он стоял у холодильника несколько минут, пытаясь понять, совпадение это или он только что деактивировал причуду бл*дским поцелуем? Если да, то он идиот. Если нет, то он всё ещё идиот. Из дальней комнаты доносилось копошение в шкафу – искал одежду. Ругань – нашёл последнюю уцелевшую фигурку. Запах горелого пластика – он её сжёг. – Не стой у открытого холодильника, замерзнешь. Глупая птица, – волосы Ястреба накрыла горячая ладонь. Ох чёрт. Даби и правда вернулся. Наконец-то.