Сквозь боль я пойду за тобой

Наруто придирчиво разглядывал свое отражение в зеркале, скептически вскидывая бровь. И что Саске в нем нашел? Может, полгода назад Узумаки еще и казался себе немного симпатичным, но сейчас все портил огромный, просто гигантский круглый живот. Умом парень понимал, что внутри него растет маленький человечек, и был очень рад этому, но тот факт, что при ходьбе Наруто теперь больше напоминал себе борца сумо, несказанно омрачал. Конечно, ему всегда было интересно, как это - носить под сердцем собственного ребенка, только вот во время диких приступов токсикоза особо не порадуешься. Но это было полбеды, свои проблемы он еще и мог как-то решить, но вот те взгляды, которыми его окидывали люди... Презрительные, гадкие, будто его в помоях целыми днями купали. Учиха все время был рядом, целовал, выполнял любые прихоти, говорил о любви, но почему-то становилось только хуже. Наруто видел, как на его пару смотрят свободные омеги и беты, и понимал, что он сам ему совершенно не подходит. Наверняка, Саске сам не знает куда деваться от мерзкой омеги, навязанной ему природой. И Узумаки плакал. Каждый день, когда Учиха уходил на работу, просто сидел и ревел, поглаживая временами каменеющий живот. Сначала Узумаки не расстраивался, ведь на его пальце все равно тускло блестело небольшое колечко, которое Саске сам ему надел, обещая, что едва кроха появится на свет, они проведут церемонию. Наруто ждал и верил, верил и ждал, он все прекрасно понимал, но с каждым днем слез становилось все больше, а здравых мыслей все меньше. Может, и не было никакой любви? Они же были детьми, что мог понять Учиха? Он мог ошибиться, а потом просто купился на запах течной омеги. Блондин продолжал гладить живот и плакать. А на Саске навалилась целая масса дел. Во-первых, любимая мамочка заставила-таки его расплатиться за самодеятельность за годы жизни в деревне, заставив продолжить семейное дело и поступить в полицию. Пусть в другом городе, но все же. Из-за этого все шесть месяцев, когда мысли были только об одном человечке, ему приходилось мотаться с одного дежурства на другое, переписывать многочисленные отчеты и проводить долгие, нудные допросы. А в голове был все равно только любимый блондин с округленьким животиком, который Учиха любил целовать. Парню казалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел, чем хрупкий, беременный омежка. Саске старался не забывать, что Узумаки и семнадцати-то нет, и ему наверняка тяжело принять себя вот такого, после всего времени, что он считал себя бетой, но стоило ему увидеть своего блондина, и эти мысли куда-то пропадали. Солнечного мальчика хотелось баловать, нежить, ласкать. И, совершенно неподобающе урча, Саске только это и делал, совершенно не замечая стеклянного взгляда потухших синих глаз. - Мой мальчик чего-нибудь хочет? - Учиха стоял сзади парня, обняв его со спины. А Наруто снова стало так противно от себя. Ему все мерещился усталый, наполненный отвращением голос альфы, руки казались обвинительно-ледяными, а вся напускная нежность - сердобольной жалостью. Ему было жаль Саске, ведь тот наверняка мучался, но и отпустить он его не мог - слишком сильно любил. И каждый божий день омега трясся, ожидая прихода своего альфы, боясь услышать всего два слова: "Я ухожу". - Нет-нет, ничего не надо, - Узумаки неловко откинул голову ему на плечо, замирая от ощущения, как под холодными руками брюнета расслабляется живот. - Ты какой-то нервный последнее время. Точно себя хорошо чувствуешь? Может, мне вызвать врача? - у Саске имелся отличный пример того, что происходит, когда омега начинает что-то скрывать от своей пары - Дей и Итачи. Конечно, после всей этой запутанной истории, старший брат простил своего блондина, он просто не мог иначе, но вот былого доверия, как и взорванной квартиры уже не вернуть. Правда, несколько месяцев назад у них родилась дочь, и, если честно, Саске немного побаивался ее, вот уж точно исчадие дьявола. Бесстрастная внешность отца-альфы и совершенно взрывные крики папочки-омеги, сделали эту малышку первой в списке Учих, к которым Саске предпочитал не приближаться. А уж если учесть, что больше получаса она могла провести тихо и главное молча только в руках Наруто, то ее вообще стоило держать взаперти. Конечно, альфа этого никогда не признает, потому что ревновать к четырехмесячному ребенку - глупо. Но она же Учиха в конце концов! - Все в порядке, просто постой так, пожалуйста, еще немного, - голос Узумаки задрожал, как если бы это был последний раз, когда они видятся. - Наруто, что происходит? - Учиха почувствовал неприятный осадок, что-то внутри него замерло в ожидании ответа. - Говорю же, ничего! - блондин наигранно весело взмахнул руками и поспешил отстраниться. В такие моменты его очень пугало то, насколько хорошо альфа понимает его в отличие, например, от того же Гаары. С Собаку они, кстати, больше не виделись. Только на утро, после того, как Учиха вытащил его из того бункера, Узумаки получил простой кусок белого картона, на котором до боли знакомым почерком было выведено всего одно слово: "Спасибо". Наруто не мог с точностью сказать, о чем думал этот парень, но был уверен, что зла Гаара не желал никому. Оставалось только надеяться, что он знает, что делает. Саске недоверчиво скользнул по омеге взглядом, почему-то ему не понравилось, как Наруто держится за живот. Если бы это был защитный жест, Учиха бы не удивился - инстинкты вещь очень сильная, но в положении рук и чуть подрагивающих пальцах было совсем другое. Желание спрятать, убрать. - Иди сюда, - Учиха позвал его рукой, но Узумаки только застыл испуганным зверем. - Наруто, я сказал, подойди. Будто приговоренный к плахе, блондин, дрожа всем телом, двинулся вперед. Саске недоверчиво смотрел на него, совершенно не понимая, что же могло так напугать его омегу. Внезапно Узумаки коротко вскрикнул и стал неуклюже заваливаться на бок, и Учиха еле-еле успел его подхватить. Блондин тяжело дышал, плотно зажмурив глаза. - Наруто? Наруто, что с тобой?! - его руки дрожали. Надо вызвать врача, но страх сковал тело, не позволяя сделать и шага в сторону от омеги. - Малыш... Мой маленький, я рядом. Рядом. Все будет хорошо, - брюнет гладил его лицо, несмело целовал щеки, уголки глаз, где скапливалась соленая влага. - Пожалуйста, родной, прекрати. Прекрати, успокойся. Узумаки слышал мольбу в любимом голосе, это заставляло его подчиняться желанием своего альфы. В конце концов, он ему принадлежит. Полностью, без остатка. Наруто распахнул глаза, и встретился с сумасшедшим взглядом черных глаз. За эти две бесконечные минуты, Учиха чуть не попрощался с рассудком. Саске прижал его к себе и кинулся гладить живот, пока блондин приходил в себя. - Как же ты меня напугал, - брюнет прижал его голову к своей груди, нервно раскачиваясь из стороны в сторону. - Что с тобой, малыш? - Все хорошо... - Наруто! - Учиха не был гением интриг, как те же Какаши или Ирука, вновь пропавшие из-за очередного опасного расследования. Он решал проблему раз и навсегда, будто рубил мечом, а не изворачивался, пытаясь навязать какие-то свои игры. - Прекрати! Ты же понимаешь, что чуть не произошло? - Может, так было бы даже лучше, - грустные голубые глаза встретились с неверящим взглядом Учихи. - Тебе бы не пришлось со мной нянчиться, нашел бы себе кого-нибудь более... Щеку обожгло, и Наруто испуганно уставился на альфу, тихонько всхлипнув, но Саске только покрепче обнял его, прижимая к себе. - Никогда. Слышишь?! Никогда не смей так говорить, - альфа не верил, не хотел верить, что его омега сомневается в нем. В них. - Не знаю, что ты там себе напридумывал, но мне никто кроме тебя не нужен, - он снова погладил круглый животик, с нежностью замирая, когда с той стороны его пнули. Это был первый раз, и Саске почувствовал, как сердце пропустило удар. - Я люблю тебя, Наруто. Люблю вас обоих. Скажи, чего тебе не хватает? Что я делаю не так? - Нет-нет, - Узумаки отчаянно замотал головой, обхватывая его лицо руками. - Ты делаешь для меня и так слишком много. - Тогда скажи мне, - Учиха обхватил его ладони своими и приблизился к лицу омеги настолько, что их лбы соприкоснулись. - Что происходит? Почему я больше не вижу, как ты улыбаешься? - Я... - Наруто всегда очень переживал, что альфа его не любит. Вся их жизнь складывалась как-то слишком быстро, слишком сумасшедше. Но еще больше он боялся, что Учиха возьмет весь груз ответственности на себя, как делает это сейчас. - Ты ни в чем не виноват! Это все я... Я такой бесполезный. Уродливый, глупый... - из его глаз потекли слезы. - Прости, что тебе приходится возиться с таким как я. - Не говори глупостей, - Саске зашептал в его губы. - Ты самый прекрасный человек, который когда-либо ступал по этой земле. Я люблю тебя так сильно, что мне кажется еще немного и я сгорю в этой любви без остатка. Ты не просто делаешь меня счастливым, ты и есть мое счастье. Ты - моя жизнь. Я благодарю всех богов, или кто там заправляет, за то, что мне было позволено тебя встретить. Мое сердце принадлежит тебе, и я буду бросаться в огонь снова и снова, лишь бы ты был рядом и верил в нас. Наруто громко всхлипнул, разревевшись сильнее, и отчаянно вцепился в альфу. Вот именно сейчас все его страхи отступили. Может, он и не идеален, но его мужчина его любит именно таким. Его, а не кого-то другого. На сегодня тревога отступила. А Саске только поглаживал его по волосам, бережно обняв. Все, что он сказал - чистая правда, и даже если ему придется снова и снова доказывать свою любовь, он будет делать это. Наруто стоит того, их не рожденный малыш стоит того. Парень был уверен, что это далеко не последняя истерика омеги, но надеялся, что больше никогда не узнает каково это - чувствовать каменный живот любимого мальчика. - Сквозь боль я пойду за тобой. Саске переплел их пальцы, ласково целуя теплые губы.